Вотчинная юстиция. Правовое положение крестьян во второй четверти 18 века. Запрет крепостным поступать на военную службу. Тягло - муж и жена

Крестьяне 18 века

Смотрите также:

Всемирная история

Карамзин: История государства Российского в 12 томах

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

Татищев: История Российская

Эпоха Петра 1

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Справочник Хмырова 

Правители Руси-России (таблица)

Герберштейн: Записки о Московитских делах

Олеарий: Описание путешествия в Московию

Любавский. ЛЕКЦИИ ПО ДРЕВНЕЙ РУССКОЙ ИСТОРИИ ДО КОНЦА 16 ВЕКА

Права дворянства на личность крестьянина в течение второй четверти 18 в. продолжали расширяться. Чтобы обеспечить исправность взноса платежей в казну, на помещиков была возложена ответственность за уплату податей крестьянами и поставку рекрут. Это усиливало власть помещиков над крестьянами.

По указу 4 декабря 1747 г. помещикам разрешалось продавать крестьян в рекруты с обязательством платить за них подушные  , зато крестьянам запрещалась добровольная запись в военную службу.

При Петре I в 1699 г. было разрешено крепостным людям для скорейшего пополнения новообразованного постоянного войска поступать в солдаты. И как ни тяжела была военная служба, многие поступали во вновь формируемые полки, лишь бы избежать тягостной жизни в деревне.

Протесты дворянства привели к отмене этого права. В 1727 г. в отмену закона 1699 г. крепостным было запрещено поступать в военную службу без согласия помещиков. При императрице Елизавете это запрещение было подтверждено и были установлены суровые кары за нарушение этого запрещения.

Дело в том, что при воцарении Елизаветы Петровны между крепостными распространился слух о разрешении записываться в «вольницу». Поодиночке и партиями крестьяне стали подавать просьбы о принятии их в военную службу или просто уходили от помещиков для поступления в солдаты.

Однако скоро поступило соответствующее разъяснение, а в назидание на будущее виновникам «за таковое их вымышленное и противное указам дерзновение... учинено им на площади с публикою жестокое наказание, а именно: которые ее императорскому величеству челобитные подавали немалым собранием, те биты кнутом, и из них пущие к тому заводчики сосланы в Сибирь на казенные заводы в работу вечно; а которые челобитные подавали порознь, те вместо кнута биты плетьми, а прочие батоги и по наказании... отданы помещикам»

На протяжении второй четверти 18 в. расширилась практика торговли крепостными крестьянами и дворовыми.

Одним из показаний того, насколько личность крестьянина была подчинена власти помещика, является факт устранения крепостных крестьян от присяги при вступлении на престол Елизаветы Петровны. По манифесту 25 ноября 1741 г. крестьяне не признавались гражданами России; считалось, что за них присягу приносят их владельцы — дворяне.

Правовое положение крестьян во второй четверти 18 века определялось, с одной стороны, мероприятиями правительства, с другой — тем «вотчинным законодательством», которое находило выражение в инструкциях управителям или приказчикам, составлявшихся крупными помещиками, монастырскими властями и администрацией государственных и дворцовых имений  .

Политика правительства в отношении крестьян продолжалась и углублялась в практике их непосредственных господ и владельцев.

Несмотря на некоторые особенности инструкций, принадлежавших различным авторам, в целом они сходны как документы, определявшие хозяйственный распорядок в крепостном владении и положение в нем производителей материальных благ.

Основная мысль, проходящая через все инструкции,— это взгляд на крестьянина как на объект хозяйственной эксплуатации и прежде всего плательщика феодальных сборов. Во всех инструкциях разделы, касающиеся оброка, барщины и других повинностей крестьян, разработаны наиболее подробно и обстоятельно. Однако регламентация до мелочей касалась не только этих вопросов, но и собственного крестьянского хозяйства и его частной жизни.

Так, В. Н. Татищев в своей инструкции устанавливал расписание крестьянских работ зимой и летом, а также постоянный надзор за работой крестьян не только на помещичьей земле, но и на их собственном поле («не давать на то им волю»,— требовал помещик). Морализируя при этом, Татищев писал, что крестьянам крайне нужен «муцион».

В регламентации крестьянского хозяйства Татищев дошел до того, что определял, сколько какого скота и какой птицы должен иметь крестьянин, какая у него должна быть посуда, ножи, скатерти и пр. «А кто всего вышеписанного,— писал Татищев,— в доме своем иметь не будет, таковых отдавать другому в батраки без заплаты, который будет за нево платить всякую подать и землею его владеть, а его, ленивца, будет иметь работником, пока он заслужит хорошую похвалу»

По инструкции В. Н. Татищева, крайне ограничивалось право крестьян распоряжаться продуктами своего хозяйства. «А кто без ведома,— писал Татищев,— продает или к работе ленив будет, тех сажать в тюрьму и не давать (им.— Ред.) хлеба двои или трои сутки».

Скот, птицу и хлеб крестьянин должен был продавать прежде всего в своей деревне, потом — помещику «повольною ценою» и только в последнюю очередь — на сторону.

Озабоченный увеличением тягол в деревне, Татищев запрещал «выдавать па сторону вдов и девок» и предписывал, чтобы парни и девушки не имели «между собой кумовства». Это могло помешать заключению браков между ними, т. е. опять-таки уменьшило бы количество тягол, так как тягло составляли муж и жена.

Помещичьи и дворцовые инструкции вменяли в обязанность приказчикам и управителям наблюдение за нравственностью крестьян. Тот же Татищев составил особое «Нравоучение жизни доброго крестьянина и рукодельника»  .

А. П. Волынский устанавливал контроль над посещением церкви и говением; уклоняющихся крестьян велено было «жестоко наказывать». У П. М. Бестужева-Рюмина устанавливался штраф за непосещение церкви в размере 1 кон. 

Таков же был характер инструкций, определявших положение крестьян монастырских вотчин. Приказчики этих вотчин тоже ведали крестьянским «судом и расправой». Инструкция Белгородского Никольского монастыря приказчику села Старицы (1744) предоставляла ему право сажать крестьян на цепь, в колоду, бить их плетьми.

Инструкция из Монастырского приказа властям Троице-Гледенского монастыря (1724), как и инструкции приказчикам помещичьих и дворцовых вотчин, предписывала крестьянам не давать пристанища беглым солдатам, драгунам, матросам, рекрутам, чужим крестьянам, гулящим людям и «ворам», ловить их и за караулом отсылать в город.

За неуплату государственных податей и всяких оброчных сборол монастырские власти могли бить крестьян без пощады батогами на сходе.

С другой стороны, им предписывалось, чтобы крестьяне «страху божию и добродетели к добрым поступкам, правде и справедливости обучены и наставлены были»; поэтому они должны были следить за посещением крестьянами церкви

В такой же степени мелочной опеке со стороны администрации подвергались дворцовые крестьяне. «Инструкция управителям дворцовых волостей» 1731 г.   предписывала последним следить за поведением и настроениями подведомственных им крестьян.

«Вотчинная юстиция» наряду с общегосударственным законодательством определяла жизнь крестьян всех категорий в целях удержания масс в узде и их максимальной эксплуатации в интересах феодального государства и дворянства.

Подати и повинности в пользу государства переплетались с многообразными поборами и работами в пользу феодала-землевладельца.

Рост барщины в черноземных и оброка в нечерноземных районах вызывался стремлением увеличить избыточный продукт для обращения, что вело к увеличению денежных платежей. Увеличивался денежный оброк и переводилась на деньги часть натуральной ренты, что было характернейшим явлением для крепостного хозяйства изучаемого времени.

Между тем для крестьян, при условии падения покупательной силы рубля и тяжелого фи нансового положения в стране, увеличение денежных платежей означало новое отягощение и дальнейшее обнищание. При низких доходах крестьянского хозяйства приходилось за бесценок продавать часть необходимого продукта, обрекая себя на голод.

Заработкам на стороне, возможности которых значительно расширились, мешали крепостная неволя, надзор и регламентация хозяйственной деятельности крестьян, борьба с крестьянской промышленностью под воздействием нарождавшейся буржуазии.

И все же в условиях углубившегося отделения промышленности от сельского хозяйства, роста промышленности и городов, в деревне, особенно центральных уездов, все заметнее становились не только отходничество, по и уход из деревни, отрыв от земли н хозяйства с последующим устройством или на новых, окраинных землях, или но найму в городах, в промышленности, на транспорте.

Последнее свидетельствовало о начавшейся экспроприации крестьянства, несмотря на усиленную борьбу с незарегистрированным уходом и бегством крестьян во второй четверти 18 века. Для удержания в этих условиях крепостного населения на месте требовалось усиление внеэкономического принуждении со стороны государства и помещика и консолидации самого господствующего класса, так же как для борьбы с усилившимся антифеодальным движением крестьян  .

К содержанию раздела: Русская история восемнадцатого века