Превращение оврагов в реки. Гидрография России

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:

Итак, значит, несомненно, что если овраг подошел раз к

богатому водой озеру и воды этого последнего потекли по нему,—

он неизбежно должен обратиться в реку. Подробные

фактические доказательства участия озер и оврагов при образовании

рек Европейской России читатель найдет ниже. Заметим здесь

только, что значительная часть тех террас, которые так

распространены вокруг озер Финляндии и о которых упоминается в

сочинениях гг. Бетлинка, Куторги, шведского

ученого Вика и особенно К ропоткина, вероятно,

произошли именно таким образом. Подобные же террасовидные

остатки бывших озер чрезвычайно распространены и вдоль

рек Западной Европы, особенно в их верховьях. Кроме ? ю-

тимейера, об них, как явлении общем, говорят ? е к л ю,

Пфаф и Гохштеттер.2 Думаю, что и те котловинообраз-

ные углубления, которыми начинаются обыкновенно, по

словам Коля, Киприянова и Леваковского,3

балки южной России, суть не что иное, как спущенные озера;

реки же здесь могли и не появиться, частью вследствие

незначительности этих озер, а частью и вследствие тамошних

почвенных и климатических условий.

Впрочем, для перехода оврагов в настоящие реки нет

надобности, чтобы они непременно подходили своими

верховьями к озерам. Без всякого сомнения должен был получиться

тот же самый результат, хотя, вероятно, и более медленно, если

вершина оврага, пересекая водораздел, вступит в связь с

болотами или вообще пространствами, богатыми атмосферными

осадками. В самом деле, мы уже видели выше, что истоки

наших величайших рек питаются главным образом на счет

распространенных там болот. Далее, проф. А. А.Иностран-

ц е в bi м был констатирован 4 тот замечательный факт, что

на южном берегу Крыма, в одном имении Ливадии добыто воды

до 20 тыс. ведер в сутки через простую расчистку и

канализацию ничтожных болотистых лужаек, не имевших даже

выводных потоков. Понятно, что все эти 20 тыс. ведер воды

терялись до сих пор напрасно, главным образом через испарение,

и притом с такой ничтожной площади. Это дает нам возможность

представить себе, какое громадное количество воды теряется

даром в замкнутых недренированных болотистых местностях,

лежащих на водоразделах; этот же пример наглядно

показывает нам и то действие, какое должен произвести на данное

болотистое пространство тот овраг, который подойдет к нему

своей часто разветвленной вершиной. Как и в примере с

Ливадией, как и при всяком дренировании болотистых пространств,

так и здесь — те воды, которые до сих пор терялись бесплодно,

или через просачивание в почву, или через испарение, станут

собираться в виде ручьев и потекут, может быть в течение всего

года, по данному оврагу. А раз это случилось,— результаты

должны получиться те же, как и в случае прорыва озер,

разумеется, только более медленно. Что эти процессы должны быть

в сущности сходны, это заставляет нас принять еще и то

обстоятельство, что среди болот или часто под ними встречаются

обыкновенно озера. Поэтому мы и не будем останавливаться

еще раз на выяснении этих процессов. Заметим здесь только,

что, судя по вышеупомянутому характеру наших

водоразделов, возможность для подобных процессов именно в

Европейской России — самая широкая. С другой стороны, приняв эти

процессы за нормальные, мы получим еще один фактор, при

похмощи которого наши овраги могут пересекать свои

водоразделы. Далее, только таким путем мы и можем понять тот

чрезвычайно характерный в гидрографии России факт, что наши

реки нередко перерезают водоразделы поперек их

простирания; ясно, значит, что эти последние иногда совершенно теряют

свой характер, так как не они определяют путь рекам. В этом

отношении мы находим у г. Киприянова следующее

замечательное место: «линии наибольшего возвышения

пространства (от юго-западных отрогов Алаунских гор к нашим

южным морям), которые были когда-то сыртами прежних

вод, ныне прорыты поперек оврагами и лощинами, и очень часто

замечается, что река, получая исток в котловине Оки, течет

в днепровскую долину, а истоки, выходящие на скате

днепровской долины, составляют притоки донских вод,— и наоборот.

Словом, бывшие сырты не составляют более сыртов нынешних

вод, а бывшие однообразно ровные пространства

представляются нам уже гористыми». Ту же самую особенность нашей

орографии констатирует и проф. Л е в а к о в с к и и; описывая

современные геологические явления на юге России, он

замечает: х «господствующее направление главных рек Дона и

Днепра обусловливается общим склонением южной полосы России

к морям Черному и Азовскому, причем они прорезывают

своими руслами даже такие возвышенности, которые служат

водоразделами значительных притоков, направляющихся в

противоположные стороны. Так, например, с возвышенности,

проходящей от Смоленска до Орла, с одной стороны, берут

начало: Сожь, Десна, Болхва, впадающие в Днепр, а с другой

стороны — Угра, Упа и пр., вливающиеся в Оку. Напротив

того, Днепр и Дон прорезывают эту возвышенность во всю ее

ширину».

Как же объяснить это, повидимому, анормальное явление в

жизни рек? Что же тут древнее: та ли часть реки, которая лежит

выше водораздела, или та, которая помещается ниже? Или вся

река появилась уже тогда, когда иные силы природы разорвали

поперек водораздел? К сожалению, авторы гипотез,

разобранных нами в первой главе, совершенно упустили из виду

рассматриваемое нами обстоятельство, несмотря на то, что верное

понимание его может пролить свет и на самый способ образования

некоторых наших рек. Правда, проф. Леваковский

склонен, повидимому, приписать это явление

относительно Днепра и Дона общему понижению южной России

к морям Черному и Азовскому; но такое объяснение почтенного

профессора, 'если только он имел его, едва ли удовлетворит

кого-либо: если и согласиться, что местность у Орши, где Днепр

в первый раз врезывается в девонские известняки, составляющие

основу орловско-воронежского водораздела, и действительно

несколько ниже верховьев Днепра (в чем еще можно

сомневаться, основываясь на орографической карте России и на

моих барометрических наблюдениях), то и тогда вопрос, как же

Днепр пересек означенный водораздел, остается в прежней

силе. Гораздо определеннее, гораздо более приближается к

истине общераспространенное в Западной Европе объяснение

подобных явлений (прорыв реками водоразделов) при помощи

трещин, имевших место еще до образования реки; но я полагаю,

что оно применимо только в странах гористых, где горные

пласты бывают сильно изогнуты и переломлены, и притом

преимущественно относительно так называемых поперечных долин.

Но мы решительно не в праве применять такое объяснение к

рекам Европейской России уже по тому одному, что у нас пласты

лежат обыкновенно горизонтально. По нашему мнению, ближе

всех к действительности стоит г. К и ? ? и я н о в, когда он

высказывает догадку, что изборожденность центральной и

южной России и уничтожение старых сыртов произошли от

действия оврагов; вероятным же обращением этих последних в реки

он объясняет и интересующее нас явление; к сожалению, он

высказывает эту мысль мельком, нисколько не доказывая ее,г

отчего она и теряет значительную долю своей ценности: в

самом деле, ведь овраги и балки еще не реки! Нам кажется, что

только после того, как мы примем для одних рек России

способ образования, аналогичный с образованием р. Тайпалы,

а для других — способ происхождения (подход оврага к

озеру) потока, соединяющего Хэйтиэйн с Пюхесельке, только

тогда вопрос, каким образом реки пересекают нередко

водоразделы, будет окончательно решен. Что именно эти агенты,

порознь или вместе взятые, а не предварительные трещины

способствовали некоторым рекам пересекать иногда очень

плотные пласты вкрест их простирания,— это самым наглядным

образом видно из того обстоятельства, что пласты во многих

таких случаях остаются в обоих берегах рек совершенно

горизонтальными и без всякого перерыва тянутся по их дну.

Резким примером подобных отношений могут служить реки

Западная Двина и Днепр; у последнего я наблюдал это в том

месте, где он в первый раз начинает перерезать девонскую возвышенность, именно у дер. Кобеляки, около 10 верст повыше

г. Орши; Западной же Двиной прорезываются при означенных

условиях девонские пласты немного выше Витебска, начиная

от сел.' дравнево и кончая дер. Подберезьем.2 Несколько

подобных случаев можно было бы указать и относительно рек

южной России.

Итак, принимая во внимание все сказаное нами об оврагах,

позволительно с достаточною уверенностию утверждать, что

некоторые овраги, при известных благоприятных условиях,

могут и должны пересекать водоразделы, преобразовываться со

временем в настоящие реки. А раз мы признаем это за

доказанное, тогда необходимо допустить, что при помощи данного

процесса могут соединяться: 1) моря с внутренними озерами;

2) эти последние друг с другом и с реками; 3) одна речная

система с другой; 4) таким же путем могут произойти и

бифуркация реки и радикальные изменения в ее направлении, что и

представлено нами схематически на табл. I, рис. 1. (см. стр. 236).

Словом, мы сразу получаем несколько хотя сродных, но все

же имеющих свои особенности способов образования рек; у

нас является новое могущественное средство к пониманию и

уяснению иногда чрезвычайно сложных и без этого часто

совершенно непонятных проявлений в жизни текучих вод суши.

К содержанию книги: СПОСОБЫ ОБРАЗОВАНИЯ РЕЧНЫХ ДОЛИН ЕВРОПЕЙСКОЙ РОССИИ

Последние добавления:

ЗЕМЛЕДЕЛИЕ. ПОЧВОВЕДЕНИЕ. АГРОХИМИЯ

ЛУНА И ЛУННЫЕ КРАТЕРЫ

КАМЕННЫЕ ДОКУМЕНТЫ

СТРАТИГРАФИЯ И ТЕКТОНИКА ТИТОН-ВАЛАНЖИНСКИХ ОТЛОЖЕНИЙ РАЙОНА БАЙДАРСКОЙ КОТЛОВИНЫ В КРЫМУ

СИХОТЭ-АЛИНЬ

ВАСИЛИЙ ДОКУЧАЕВ

Превращение оврагов в реки. Гидрография России