Горные породы водоразделов - лёсс, валунная глина, пресноводный мергель. Форма речных долин русской равнины

ВАСИЛИЙ ДОКУЧАЕВ

 

Глава II УСТРОЙСТВО ПОВЕРХНОСТИ И ВОДЫ НАШИХ СТЕПЕЙ. Горные породы водоразделов - лёсс, валунная глина, пресноводный мергель. Форма речных долин русской равнины

 

 

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:

 

Докучаев - РУССКИЙ ЧЕРНОЗЕМ

 

Что такое почва - определение Докучаева. Подходы Докучаева...

 

Образ жизни дождевых червей. Докучаев. Что такое почва.

 

История почвоведения. Научные знания о почве.

 

ученый ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ДОКУЧАЕВ (1846—1903)...

 

Почвообразование. ФАКТОРЫ ПОЧВООБРАЗОВАНИЯ.

 

Геолог Василий Васильевич Докучаев. Почвоведение...

 

ПОЧВОВЕДЕНИЕ. Почва и почвообразование

 

 

Судя по условиям образования южнорусского лесса и 

соседних морских потретичных отложений, наши степи должны

были представлять из себя, в первое время своего существования,

бесконечные равнины с неоформленными ложбинами, 

замкнутыми блюдцами и пр.; громадного большинства теперешних

рек и балок не существовало, зато было, вероятно, много 

временных болот и озер, однако существенно отличных от типа

северных, приуроченных главным образом к северо-западу

нашей ледниковой области. Наиболее наглядным примером

всего этого может служить для нас Полтавская губ.

 

Как известно, Полтавская губ. вытянута верст на 300—

350 с северо-запада на юго-восток вдоль левого берега Днепра

в виде полосы шириною до 150—200 верст. Судя по 

направлению главных ее рек — Ворсклы, Сулы и Пела и, особенно, по

данным гипсометрической карты ?. ?. ? и л л о, видно, что

вся эта полоса с замечательной постепенностью падает с востока

на запад от соседней Харьковской губ. по направлению к 

Днепру. Так, в уездах, пограничных с Харьковской губ.,— Ромен-

ском, Гадячском, Зеньковском и Константиноградском, 

преобладающие высоты оказываются равными 80—89 саженям над

уровнем моря, и только отдельные "островки достигают 90—

99 сажен. На юго-запад отсюда расположились сначала уезды

Прилукский, Лохвицкий, Миргородский и Полтавский,х где

господствуют местности в 70—79 сажен, а затем 

Переяславский и Хорольский (60—69 саж.), Пирятинский и Лубенский

(50—59 саж.). Наконец, еще ближе к Днепру примыкают уезды

Золотоношский, Кременчугский и Кобелякский, в которых

большая часть местностей имеет абсолютную высоту в 40—

52 сажени; самая пойма Днепра, вероятно, не выше 30—40

сажен.

 

Весьма поучительно, что равнинностъ местности идет как

раз обратно абсолютной высоте: наиболее высокие уезды (Ро-

менский, большая часть Гадячского и Зеньковского, почти

весь Лохвицкий, восточная половина Прилукского, Лубен-

ского и отдельные участки Константиноградского и 

Миргородского уездов) изрезаны довольно глубокими речными 

долинами и покрыты множеством, местами крайне ветвистых 

балок и оврагов. Более или менее холмистые места, наверное,

там и здесь даже преобладают над равниннымрь Зато западные

половины Прилукского, Лубенского и Константиноградского

уездов, отдельные участки Миргородского и большая часть

Полтавского представляют область бесконечных степей, где

совершенно горизонтальные на-глаз равнины тянутся нередко

до горизонта. И эта отличительная черта становится еще 

значительнее по мере приближения к днепровской пойме. Большая

часть Переяславского и Кременчугского уездов, особенно Пи-

рятинского, Золотоношского, южной половины Хорольского

и весьхма значительной части Кобелякского, могут быть 

названы идеалом степи; здесь местность всхолмливается почти 

исключительно только по правым нагорным берегам Ворсклы, Пела,

Хорола, Сулы, Удая и их главнейших притоков.

 

В той и другой половине Полтавской губ. и в более 

повышенных и в пониженных уездах ее, с удивительным 

однообразием и постоянством повторяются одни и те же формы

поверхности, в одной и той же последовательности; вся разница

только в размерах форм.

 

Дело в том, что северный (для Полтавской губ.) участок

Днепра, реки Супой (приток Днепра), Удай, Сула, Хорол

(приток Пела), Шел, Ворскла, Орчик и Берестовая (приток

Орели) делят всю губернию на 9 водораздельных пространств,

построенных так: а) высокий нагорный правый берег реки (Пела

Сулы и пр.); б) междуречное степное плато; в) пологий склон

к соседней реке, заканчивающийся обыкновенно одним или 

двумя уступами или, реже, дюнными песками; г) пойма, 

отдельные участки которой иногда не покрываются весенними 

разливами, и д) река с ее старицами. Так же построен и левый

берег Днепра, только здесь пологие склоны к соседней реке

и пойма достигают относительно гораздо больших размеров.

 

Если прибавить к сказанному, что в состав почти всех

водоразделов входят одни и те же горные породы (лесс, 

валунная глина, пресноводный мергель и пр.), что они слагают 

собою высокие нагорные берега почти всех полтавских рек, что

из них построены стенки громаднейшего большинства наиболее

глубоких балок и оврагов, то сделается понятным, что тотчас

же по отложении лесса и параллельных ему образований вся

Полтавская губ. действительно представляла одну сплошную

равнинную степь наподобие тех, которые и теперь еще 

сохранились местами в приднепровских уездах,— степь, полого

падавшую по направлению, к днепровской котловине, 

которая, несомненно, гораздо древнее остальных речных долин 

рассматриваемой нами местности. Нужно думать, что 

днепровское понижение существовало раньше наступления ледника,

который именно поэтому и распространился здесь южнее

(стр. 328), но затем, вероятно, он уже сам способствовал 

дальнейшему углублению своего ложа, может быть уничтожив на

пути пестрые глины и часть белых песков почти повсюду в 

приднепровских уездах; как известно нам из личных наблюдений,

исключений очень немного.

 

В том же направлении, с GB и ЮЗ, приблизительно на месте

нынешних долин Ворсклы, Сулы, Пела и пр., тянулись тогда,

вероятно с незначительными и неполными перерывами, 

широкие, пологие, совершенно не оформленные пониженные 

полосы степей, по которыми стекали, вначале, остатки ледниковых

вод, а затем—весенние и дождевые потоки.

Эти первичные, можно сказать безбрежные, ложбины, 

обязанные своим происхождением исключительно геологическому

строению данной местности, лучше всего можно сравнить с теми

пониженными участками степей, по которым еще и до 

настоящего времени, за полным отсутствием оврагов, балок и речных

долин, стекают поверхностные воды во многих местах 

Переяславского, Хорольского, Лубенского, Прилукского, Пиря-

тинского и Золотоношского уездов.

 

По описанию г. Выдрина, одна из таких степных низин тянется по Пирятинскому

уезду, верст на 55 в длину и верст на 25 в ширину. Подобные

же низины, часто совершенно не заметные на-глаз, встречаются

среди степей Черниговской губ. и особенно в Балашевском

уезде Саратовской губ. Нет сомнения, они существуют или 

существовали и во всех остальных девственных степях как 

России, так и других стран. Одни из этих первичных западин почти

совершенно замкнуты, по крайней маре для обычных, не 

особенно мощных атмосферных вод, и служат любимым местом

солонцов и временных озер;г другие рядом цеиеобразных 

котловин соединяются с речными долинами, служа нередко их 

началом, истоками. Видимо, того же типа углубления, 

обыкновенно округлой формы, сходящиеся затем в речные долины,

наблюдал проф. Леваковский, между прочим, в 

Харьковском, Сумском и Ахтырском уездах. Одни из них и до сих

пор мало изменили свой первоначальный вид, вмещая в себе

такие, более чем неоформленные речки-болота, как Слепород,

Оржица, Золотоноша и пр.; от других же не осталось в 

настоящее время и следа.

 

Благодаря главным образом более значительным 

абсолютным высотам, а также и более древнему возрасту данной 

местности, некоторые из упомянутых котловин давно покрылись

сетью оврагов, преобразовавшихся с течением веков то в сухие

широкие балки, то даже в речные долины, внедрившиеся в 

материк Полтавской губ. местами до 30 и более сажен.

Как зачинались эти провалья, яры и вообще овраги, как они

росли и формировались, как некоторые из них превращались

в балки и реки,— это подробно рассмотрено нами в 

специальной работе под заглавием «Способы образования речных долин

Европейской России».

 

Там же с достаточной подробностью

разъяснен и самый путь, каким вырабатывались те именно

формы речных долин, которыми характеризуются, между 

прочим, и все полтавские реки (стр. 351). Поэтому здесь 

позволительно остановиться исключительно на том, обыкновенно мало

замечаемом обстоятельстве, что не сразу же появились речные

долины, имеющие теперь десятки сажен глубины и целые 

версты в ширину; ведь было же время, когда речное русло 

начинало только что формироваться, когда дном его поочередно

служили сначала лесс, потом красная валунная глина, 

пресноводные мергели, затем уже пестрые глины и, наконец, белые

и зеленые пески с главконитовыми глинами. Очевидно, тогда

и горизонты речных вод должны были находиться, 

последовательно, на уровне всех упомянутых сейчас геологических обра-

зований.

 

Для геолога-специалиста достаточно взглянуть на форму

речных долин русской равнины — их глубину, ширину и 

особенно прибрежные террасы, чтобы убедиться в неизбежности

такого именно порядка их развития; тем не менее, будет не

лишним привести здесь два-три факта' которые могут осветить

дело и не специалисту.

 

Так, в ближайшем соседстве известного Ненасытецкого

порога на Днепре, на правом берегу последнего, примерно на

высоте 3—4 сажен над меженным уровнем реки, можно видеть

превосходно сохранившиеся гранито-гнейсовые скалы

чрезвычайно сильно обточенные водой и несущие на себе гигантские

глыбы той же породы, одинаково хорошо округленные как

с верхней, так и с нижней поверхности и опирающиеся иногда

всего на одну или несколько крайне незначительных точек.

 

Такое положение и форма их, совершенно аналогичные 

лежащим в бездне Ненасытца глыбам, бесспорно указывают на иной,

но тоже более или менее постоянный горизонт днепровских

вод; на иной, гораздо высший уровень Ненасытецкого порога.

Там же, как раз близ усадьбы г. Синельникова, тоже на высоте

2—3 сажен, еще сохранился грубопесчаный слой с обточенной,

даже отшлифованной гранитной галькой и такими же глыбами,

до двух и более футов в поперечнике. Понятно, и данный, 

несомненно речной галечник мог образоваться только при другом

гораздо высшем горизонте днепровских вод/ конечно задолго

до существования Сечи запорожской и даже походов Олега на

Царьград.

 

Еще в 1885 г. проф. Гуровым было установлено в 

окрестностях с. Богачки (Миргородского у.), в особом углублении

правого нагорного берега Пела, залегание мощных 

пресноводных осадков, содержащих остатки рыб и множество 

пресноводных раковин. Те же несомненные свидетели иного, более 

высокого стояния вод Пела прослежены нами во время экскурсии

летом 1891 г. до высоты 3—4 сажен над современной поймой

упомянутой реки.

 

У самого местечка Н. Сенжары (Кобелякского у.), на Вор-

скле, к высокому обрывистому нагорному берегу названной реки

прислонены, сажен на 7—10 выше пределов современных 

весенних разливов, мощные отложения так называемого дождевого

аллювия, которые, несомненно, занимают место бывшей долины

Ворсклы, имевшей тогда, очевидно иной уровеиь и иные размеры·

 

Но, повторяем, самым убедительным и наглядным 

доказательством прежних, более высоких горизонтов речных вод

служат повсюду распространенные речные террасы 

(обыкновенно три, а иногда и более), почти всегда расположенные

уступами по левым, пологим берегам наших рек.

 

Итак, значит было время, когда уровень Днепра, Ворсклы,

Пела, Сулы, Удая и др. стоял выше современного на десятки

сажен, когда все русло их, наподобие современных Слепорода,

Оржицы, Перевода, Золотоноши, Ирклея и пр., помещалось

в лессе, изредка прорезывая типичные валунные глины, когда

ложем их служили не зеленые и белые кварцевые пески, как 

теперь, а плотные пресноводные мергели и еще более пластические

пестрые глины. А все это не могло не вести за собой, как

неизбежное следствие, более высокого уровня грунтовых вод

в Полтавской губ. -и большого обилия их вообще.

 

Но, само собой разумеется, далеко не одно углубление 

(взятое отдельно) вызывало понижение грунтовых вод: вместе,

бок-о-бок с углублением речных долин шло и непомерное, так

сказать совершенно ненужное (для данного летнего количества

речных вод), расширение их, измеряемое иногда верстами и 

десятками верст, при ширине живой струи (разумеем реки 

средней величины) в десяток и, реже, несколько десятков сажен.

 

А так как и то и другое, и углубление и расширение, если и не

всегда, то во многих случаях влекло за собой загромождение

русла, особенно низовых частей его, различного рода 

наносами, то неизбежно уменьшалась скорость течения реки: 

последняя начинала итти по кривой (зигзагами), а не по прямой

дороге — дробилась сначала на отдельные слабые рукава,

а потом на изолированные озера и болота, делающиеся снова

рекой только во время кратковременных водополей. Вследствие

всего этого площадь испарения и просачивания, конечно,

увеличивается, а жизнь реки мало-помалу совершенно гаснет,

хотя бы годовое количество атмосферных осадков и оставалось

прежнее.

 

Но если все это, без всякого сомнения, имеет место 

повсюду, даже и на нашем далеком севере, то размеры данного

явления на юге России особенно значительны. И 

действительно, если что поражает натуралиста в Малороссии, то это 

именно ненормально широкие речные долины при ничтожнейших

ленточках живой водной струи, иногда до того тонких, что

они рвутся на каждом шагу. Таковы, например, Голтвы, Ор-

жицы, Слепороды, даже Удай и огромное большинство других

речек. И нет сомнения, что важнейшими причинами этого 

явления служат особенно сильные как весенние, так даже и 

летние, чрезвычайно энергичные водополи в степях и крайняя

податливость к размыванию .местного лесса.

 

Однако же необходимо заметить, что далеко не все 

малороссийские Слепороды, Супои, Оржицы, Золотоноши, Ирклеи,

Голтвы и пр. могут действительно похвастаться своим 

цветущим прошлым, силой, мощью и энергией своей молодости. У 

многих из них, наверное, никогда не было ничего подобного, не было

ни детства, ни юности, ни возмужалости-, они родились 

стариками', у них никогда нехватало сил прорыть для своего ложа

даже лесс; у них, в сущности, нет своего русла и 

определенных берегов, нет собственного дома,— они воспользовались,

и до сих пор довольствуются, теми-, уже готовыми, блюдцами,

ложбинками и западинами, которые остались после ледника,

и только больше заболотили их.

 

Не забудем, что в Малороссии немало речек, которые со

дня народного крещения получили такие характерные имена,

как Сухая Долина, Сухая Оржица, Сухая Липянка, Сухая

Грунь, Сухая Голтва, Сухая Маячка, Ставки, Безводовка,

Нетеча, Нетяга, Ржавец, Гнилица, Руда, Слепород, Солона,

Грузская, Полузерье, Вшивая, Свинотопь, Броды, Вырвихво-

стка и пр.

 

Если у таких молодых стариков и можно видеть, иногда

на значительных протяжениях, довольно высокие, даже 

обрывистые берега, то не нужно забывать, во-первых, что такие

псевдоречные террасы попадаются местами и среди совершенно

сухих степных равнин, где не может быть и речи ни о каких

постоянных водных бассейнах, и, во-вторых, что и Слепороды,

как и степные западины вообще, во время весенних, а иногда

и летних, степных водополей, не стесняемые определенными

берегами, шумят, пенятся и бурлят никак не меньше таких

малороссийских гигантов, как Ворскла, Псел и Сула; почему

же и им не размыть в течение веков и тысячелетий 

встретившиеся на пути картонные лессовые преграды и не образовать

себе, хотя для вида, речных берегов?

 

Если в Стугне, Трубеже, Оржице, Альте, Супов, Переводе

и пр. действительно были находимы (гг. Маркевич, 

Майков и др.) «остатки больших судов и больших судовых 

принадлежностей», то, во-первых, необходимо помнить, согласно

проф. Леваковскому, что остатки этих судов могли

быть следствием неудавшегося сплава их во время весеннего

разлива. «Подобные сплавы,— говорит он,— производились

еще в пятидесятых годах нынешнего столетия по Донцу из 

лесных дач Изюмского уезда, где строились морские каботажные

суда и отправлялись в Таганрог на продажу; случалось, что они

не успевали достигнуть места назначения до спада полой воды

или садились на мель». Такие же факты известны, конечно,

каждому из любой местности России. Во-вторых, не нужно

смешивать (как это, однако, постоянно делают) таких явлений,

как прекращение речного судоходства и действительное 

обмеление — явления, которые в 9/10 случаев ничего общего между

собой не имеют.

 

Словом, если желательно точно решить вопрос, имеем ли

мы дело с умирающей рекой или же она никогда и не 

пользовалась настоящею, действительно речной жизнью, необходимо

поближе и повнимательнее изучать рельеф и геологическое

строение ее долин.

 

Но, ее всяком случае, и тот и другой тип речных

стариков существует в степях, а поэтому и не может не

свидетельствовать о некотором расстройстве, хотя и вполне

естественном, водного хозяйства южной России.

И мы тем легче, тем скорее освоимся с таким выводом, что

при ином, более высоком (в известных случаях) стоянии 

речных вод сеть оврагов и'их глубина, конечно, были менее 

значительны, чем теперь. А какое могущественное влияние имеют

эти естественные дренажные трубы на иссушение местности,

разъяснено1 уже давно; повторим только здесь, что с 

развитием сети оврагов увеличивается испаряющая поверхность

данной местности; весенние и дождевые воды гораздо быстрее

стекают со степи в низины, вследствие чего уменьшается 

количество поступающей в почву влаги, а это должно вызывать

неизбежное понижение горизонта грунтовых вод. Благодаря

той же причине, теми же оврагами сносится со степи масса

плодородной земли — засоряются источники и забиваются

песком и илом реки и озера. Ввиду сказанного можно, до 

известной степени, согласиться даже с тем положением г. И 

?? а ? ье в а, что «не будь в наших степях оврагов и речных долин,

осадков (метеорных) и теперь достало бы для превращения

всего (?) черноземного края в болотистую (?), страдающую

избытком влажности страну».

 

Данное (несколько смягченное, конечно) положение, во

всяком случае, можно защищать по отношению к нашим

лесостепям, особенно если принять во внимание те характерные

блюдцеобразные углубления, которые когда-то во множестве

покрывали известные участки наших южных равнин.

 

Описывая еще кое-где уцелевшие (1885 г.) девственные 

ковыльные степи южной части Тамбовского уезда, г. И г н а-

? ь е в, между прочим, замечает следующее: «Поверхность

степей всегда горизонтальна, причем она усеяна множеством

плоских округлых впадин или углублений различной величины

и вместимости, разграниченных между собою небольшими,

мало заметными возвышениями. Вся вода, образующаяся от

дождя и снега, скопляется в этих углублениях, наполняет их

и превращает в бесчисленное множество мелких болот или

луж. Большая часть последних существует короткое время:

растает снег, расступится земля, и они исчезнут; немногие 

держатся несколько долее, до конца апреля — начала мая; еще

меньше таких, где вода стоит до половины и конца лета».

 

Согласно с этим меняется и растительность, одевающая 

котловинки: «Быстро высыхающие всегда покрыты травой; 

остающиеся под водой несколько долее порастают кустарными ивами,

а те, которые никогда или долго не пересыхают, бывают иногда

окружены деревьями, преимущественно осиной».

 

Подобные же котловинки видел автор и на ровных 

возвышенных участках, одетых вековым лесом, «с тою только 

разницей, что · здесь попадаются несравненно чаще 

углубления, наполненные не пересыхающей все лето водой {озера,

бологпа))>.

 

Совершенно такие же замкнутые котлообразные 

углубления наблюдал проф. Леваковскийна плоских 

возвышенностях Рыльского уезда и пологих речных склонах в Сумском

уезде, проф. Краснов — на Ергенях и в Рязанской губ.,

г. Танфильев — в степях Кирсановского и Козловского

уездов.

 

Наконец, при недавнем почвенном-геологическом 

исследовании Полтавской губ. тарелкообразные низинки 

констатированы в уездах Полтавском, Гадячском, Роменском, 

Миргородском, Лубенском, Хорольском, Золотоношском, 

Кременчугском, Константиноградском, Прилукском и Переяславском,

причем в двух последних они нередко заполнены водой даже

в засушливое лето.

 

Именно Полтавская экспедиция показала, что эти блюдца

находятся далеко не на всех степях, так сказать не повсюду;

да и на данном участке они рассеяны крайне неравномерно:

местами их совсем не видно, а рядом множество; вообще они

чаще встречаются, глубже и резче очерчены на целинах или мало

паханных степях, чем на старопашне. Одни из них совершенно

изолированы и не имеют никакого, по крайней мере на-глаз,

прямого отношения к соседним балкам; другие, наоборот,

видимо приурочены к чрезвычайно пологим широким 

вершинкам различного рода долов.

 

Чтобы составить себе более определенное понятие об этих

оригинальных котловинках, остановимся здесь несколько 

подробнее на тех из них, которые мы наблюдали в Полтавском

уезде,— как раз на водоразделе Ворскла — Псел, между 

хуторами Дьячков и Балясное. Местами они пестрили здесь степь

(в общем совершенно ровную), как оспа — лицо, но все же 

разбросаны более или менее отдельными группами. Расстояния

между блюдцами дайной группы равнялись 30 саж.; 27 саж.

1 арш.; 22 саж.; 20 саж.; 13 саж. 2 арш.; 2 саж.; 1 саж*

 

Так же мало разнились их размеры, и глубина.

В сейчас упомянутой группе одна из котловинок (назовем

ее .4) имела длинный диаметр 22 саж. 2 арш., короткий —

20 У2 саж.; другая (В) в одном направлении 17 саж. 2 арш., в 

другом — около 16 саж.; третья — тот и другой поперечники

около 10 саж.; четвертая — 51/2 саж. и т. д. Таким образом,

преобладающая форма степных котловинок, очевидно, 

овальная или даже совершенно круглая. Г. Поленов видел в

Константиноградеком уезде западины до 75 саж. диаметром:

нередко воронки таких же размеров наблюдались как г. Б о-

гушевским, так и мною в Переяславском уезде, причем

некоторые из них даже летом (1890 г.) были заполнены водой.

 

Произведенная, по моей просьбе, г. Измаильским

нивелировка показала, что глубина блюдца А (см. выше) по 

отношению к господствующему в данном участке степному го-

ризонту = 1 арш. 15 верш., котловинки В = 1 арш. 13 верш.,

а перевала С (шириной в 1—2 арш.) между ними = 9 вершкам;

иначе говоря, перевал этот также несколько ниже соседней

степи.

 

Приблизительно та же глубина, от 1 до 2 арш., наблюдалась

обыкновенно и в других блюдцах, пестрящих 

рассматриваемую нами степь.

 

С целью ближе познакомиться с строением подобных 

котловинок, управляющий обширными имениями князя Кочубея

г. Измаильский заложил, по моей просьбе, три ямы

глубиной от 6' до 7f: одну (D) на ровной степи, близ самого

края котловинки А (см. выше), другую (Е) на дне этого (А)

блюдца, третью (F) на перевале (С) между А и В.

Из каждой ямы вынуто по одному сплошному цилиндру,

которые находятся теперь в моем распоряжении и при 

ближайшем исследовании которых оказалось следующее.

. Степной (D) чернозем содержит в себе перегноя 6,44%,

потери при прокаливании — 13,12%, почва со дна (Е) —

5,49 и 10,20%; чернозем с перевала (F): гумуса — 5,66%, 

потери вообще— 11,66%. Мощность черноземов у отдельных 

цилиндров варьировала так: yD—5?1"; ? — 5'2"; yi1 — 4'7".

 

Слабое вскипание с соляной кислотой началось в цилиндре

D с глубины Г8", в цилиндре F — с глубины 1'6". Затем,

чем ниже брались пробы, тем энергичнее они вскипали; что же

касается цилиндра Е, вынутого со дна котловинки, то у него

не только почвенный и переходный горизонты, но и подпочва

не обнаруживали ни малейшего вскипания с кислотами.

 

Далеко не одинаковыми также оказались окраска и 

особенно строение рассматриваемых образцов. Чернозем (здесь 

разумеется самый верхний почвенный горизонт) со степи (D) —

среднезернистый, темносерого цвета; почва с перевала (F)

грубее и несколько светлее; зато образчик, взятый со дна (Е),

оказался гораздо мелкозернистее. Так называемые переходные

горизонты в первых двух образцах носят на себе обычный

характер, у образца же со дна котловинки — чрезвычайно 

мелкозернистая плотная масса, настолько связная, что с трудом

смачивается водой; цвет серый, трудно отличимый от цвета 

порошка ореоооватого горизонта типичных лесных земель.

 

И в степи и на перевйле между ложбинками мы имеем 

обычную лессовую подпочву, бурно вскипающую с кислотами; тот

же грунт на дне блюдца совершенно лишен углесолей и сильно

уплотнен, так что кажется тяжелой глиной, зато в нем видно

много гумусовых подтеков. Характерно, что все горизонты

чернозема, взятого со дна ложбинки, переходят один в другой

гораздо постепеннее, чем в нормальном степном черноземе.1

 

Относительно содержания углесолей во всех (D, ? и F)

вышеупомянутых почвенных цилиндрах г. Смирновым

получены следующие аналитические данные. Оказывается, что

в цилиндре со дна котловины (Е) содержится СаС03: на 

глубине у2 фута — 0,18; 2у2фут.— 0,09; 5х/2 фут. —0,104%; в цилиндре

с перевала (F), на тех же глубинах,— 0,305; 7,502; 11,952%;

в цилиндре со степи (D) — 0,045; 8,970; 10,970%.

Как и следовало ожидать, флора таких блюдцеобразных

котловинок повсюду оказывается отличной от окружающих

степей и носит на себе в Полтавской губ. более гидрофильный

характер. Так, по наблюдениям проф. Краснова, в 

котловинках Константиноградского уезда (одетого вообще типичной

степной флорой) наблюдаются «следы луговой растительности,

которая с особенной резкостью выражена (Trifolium pratense,

montanum, Lychnis Viscaria, Lychnis Floscuculi, Silene nutans и

т. п.) в уездах Полтавском и Переяславском, а в уездах Хо-

рольском и Кременчугском воронки имеют уже чисто поемно-

болотную флору, особенно изобилуют Nasturtium amphibium».

 

Но это не везде так: по данным того же ученого «в 

Астраханской губ., где на равнине (степь) Ергеней растут почти одни

только Festuca и Koeleria, в ложбинках группируются формы

черноземной степи».

 

Как замечено выше, еще более видную роль должны играть

рассматриваемые котловинки в жизни грунтовых и иных вод

в данной местности. «В снежные бурные зимы,— 

свидетельствует г. И г н а ? ь е в,— на западины, окруженные деревьями

или только кустарниками, наваливаются громадные сугробы

снега. Весной, когда последний начинает таять, вода долго не

показывается из-под сугробов, потому что, впитываясь в снег,

удерживается в нем волосностью. Следствием этого бывает то,

что значительная часть степи успевает вполне очиститься от

снега и расступиться, прежде чем вода, наполнив углубления,

выступит из их берегов. В таком случае ни одна (?) капля

из задержанного деревьями или кустарниками зимой снега не

может уйти из степи. Отыскивая проход в овраги, вода на 

каждом шагу встречает (новые) западины; наполняя их, она теряет

время и силы и, прежде чем доберется до ближайшего оврага,

будет поглощена успевшей оттаять почвой».

 

В результате получаются весьма важные для нас следствия.

«Ранней весной, когда снег только что сходит, на девственной

степи не видно больших потоков, тогда как на старопашных

полях они бегут по всем направлениям, шумят, пенятся и 

размывают землю». Таким именно путем сносится с пашни 

огромное количество черноземного тука и кладется начало сети

промоин и оврагов. Зато девственная степь использует почти

всю атмосферную влагу, и горизонт почвенных вод ее стоит

выше, источники многочисленнее и лучше обеспечены, а 

поэтому и растительность здесь, даже в исключительно сухие

годы, когда кругом все пожигается солнцем, бывает 

несравненно лучше.

 

По наблюдениям того же автора, .благодетельное действие

степных западин особенно велико и рельефно, если стенки их

одеты древесной или кустарниковой растительностью, что, 

конечно, и вполне понятно: еще больше задерживается снега,

еще больше просачивается воды в почву.

 

После всего сказанного делается совершенно понятным то

громадное значение, какое имеют и различного рода 

искусственные прудки, ставки и пр. именно на возвышенных местах,

откуда вода непосредственно обогащает влагой подпочвенные

горизонты. Как уже и замечено было г. Игнатьевым,

далеко не то значение принадлежит тем прудкам, которые 

помещаются в глубоких оврагах и речных долинах: их воды 

впитываются в нижние слои земли и, таким образом, совершенно

теряются, так сказать пропадают для данного участка.

 

Но картина быстро и существенно меняется, раз степные

целины или девственный лес поступают под пашню. Частью 

благодаря земледельческим орудиям, а главным образом 

смывающей деятельности атмосферных вод, углубления постепенно

заплывают, гривки между ними понижаются, и таким образом

поверхность вначале выравнивается. В связи с этим «емкость

западин уменьшается настолько, что становится недостаточной

для вмещения прежнего количества воды. Избыток последней,

следуя по бороздкам (легко образуются повсюду во время 

сильных морозов и жаров), переливается в соседние углубления,

переполняет их, вновь разливается и т. д., пока не достигнет

склона какого-либо оврага». Первое начало промоины, 

рытвины, готово; со временем оно неизбежно превращается в отвер-

шек, который, ежегодно расширяясь и углубляясь, 

окончательно поглотит западины; местность сделается овражистой,

снега скопляются уже не на степи, а по ярам, уровень 

почвенных вод понижается, и все это влечет за собой обычные и уже

известные нам последствия...

 

 



 

К содержанию книги: ДОКУЧАЕВ. НАШИ СТЕПИ ПРЕЖДЕ И ТЕПЕРЬ

 

 

Последние добавления:

 

ЗЕМЛЕДЕЛИЕ. ПОЧВОВЕДЕНИЕ. АГРОХИМИЯ

 

ЛУНА И ЛУННЫЕ КРАТЕРЫ

 

КАМЕННЫЕ ДОКУМЕНТЫ

 

СТРАТИГРАФИЯ И ТЕКТОНИКА ТИТОН-ВАЛАНЖИНСКИХ ОТЛОЖЕНИЙ РАЙОНА БАЙДАРСКОЙ КОТЛОВИНЫ В КРЫМУ

 

СИХОТЭ-АЛИНЬ