Некоторые обобщения. Какая была средняя продолжительность жизни неандертальцев и  людей эпохи верхнего палеолита, мезолита, неолита

В настоящее время палеопатология человека стала дисциплиной, имеющей научно медицинское (теоретическое и практическое), а также и общекультурное значение.

И. В. Давыдовский, анализируя проблему причинности, ее теоретическое и практическое значение в медицине, указывает что патогенны не те или иные факторы, а отношения между этими факторами и организмом; болезнь является прежде всего принадлежностью истории, т. б. продуктом более или менее далекого исторического прошлого. «Болезнь– это естественное явление в живой природе, отражающее объективные трудности приспособления видов и индивидумов в борьбе за существование во внешней среде»,  а «Чтобы предупреждать болезни, необходимо знать закономерности их развития, а эти закономерности уходят не только в глубину индивидуальной жизни, но и в глубь веков, в историю развития человека».

Имеется очень мало музеев, где были бы экспонированы в достаточном количестве мацерированные кости с проявлениями патологии и тем более отдельных фаз различных заболеваний, травм и их исходов, где были бы не только кости, но и соответствующие рентгенограммы.

Многие рентгенологи усвоили нормальные особенности костей в основном на рентгенограммах и лишь на очень незначительном количестве остеологического материала. Ими систематически не изучались индивидуальная анатомия скелета в целом, возрастные и конституциональные особенности каждой кости и их отображение на рентгенограммах.

Подавляющее большинство рентгенологов судит о патологических изменениях в костях и исходах заболеваний и травм лишь на основании клинико рентгенологических данных. Они не имеют опыта изучения подобных изменений на мацерированных костях, которые можно оглядеть со всех сторон, пощупать, рассмотреть, если нужно, распилы, сопоставить каждую анатомическую деталь с соответствующей рентгенограммой. Естественно, что заключение рентгенолога при этой обычной подготовке бывает нередко недостаточно исчерпывающим, а иногда и ошибочным. Последнее чаще всего встречается при необходимости отличать особенности растущего и старческого организма от патологических изменений, а также границы нормального от начала уже патологического.

Возможность создания полноценных анатомических и патологоанатомических музеев путем сбора скелетов умерших наших современников в настоящее время исключается в обществе, где нет безродных, нет неопекаемых при жизни, забытых и брошенных после смерти.

Древние погребения, дающие археологам возможность по найденным памятникам материальной культуры восстановить прошлое человеческого общества, хранят немало человеческих скелетов или отдельных костей.

На протяжении многих столетий и даже тысячелетий не изменились источники окостенения и порядок появления точек окостенения и наступления синостозов. Не изменились и признаки старения в скелете.

Разнообразные патологические изменения проявлялись на костях отдаленных предков так же, как и на мацерированных костях современного человека. Поэтому палеопатология не является наукой только о прошлом, о болезнях и страданиях людей далеких времен. Найденные кости являются поучительными экспонатами иногда даже для очень опытных патологоанатомов. Нередки уникальные находки, дающие исключительную возможность обнаружить мало или вовсе неизвестные фазы патологического процесса.

Сопоставление любых патологически измененных костей (или их распилов) с соответствующими рентгенограммами – это существенная часть рентгеноанатомического и клинико рентгенологического совершенствования врача. Это путь тонкого распознавания, уточнения изменений и нередко установления новых диагностических и дифференциально диагностических опорных пунктов.

Мы часто обращаемся к прошлому и черпаем из истории много поучительного и величественного. Изучение прошлого все же не является самоцелью. Прошлое изучают, чтобы лучше понимать настоящее, чтобы прозорливо, предвидя возможные пути и последствия, влиять на будущее. Однако в наших представлениях о внешнем виде и здоровье людей даже недавнего прошлого часто небылицы доминируют над правдой.

Изучение заболеваний и продолжительности жизни людей предшествующих эпох, опирающееся на сопоставление анатомического и рентгенологического исследования ископаемых костей человека, позволяет решить ряд вопросов, в одинаковой мере интересующих как врача, так и историка культуры.

«Золотой век», иначе говоря, беспечная, полная всяких благ жизнь древних людей представляет только вымысел, миф, общий многим народам. Блаженство в этой легенде сводится лишь к сытой жизни, к полному удовлетворению всех растительных потребностей и характеризуется отсутствием элементов интеллектуального порядка. Это свидетельствует о примитивности интересов и в то же время о глубокой древности легенды о «золотом веке».

В поэзии одно из древнейших описаний «золотого века» принадлежит Гесиоду, греческому поэту, жившему около 2700 лет тому назад. В поэме «Труды и дни» он описывает тяжелую жизнь подавляющего большинства людей его поколения, относящегося к «железному веку», несправедливость и подкупность людей из родовой знати, царей, «пожирателей даров». Современной ему жизни и людям этой эпохи он противопоставляет идеализируемые им далекие времена, описывает картины якобы постепенной смены древнейшего «золотого века» «серебряным», «медным» и, наконец, «железным веком», картины постепенного ухудшения поколений людей. Самым худшим, по его представлению, является современное ему поколение людей «железного века». Жизнь поколения людей «золотого века» описывается Гесиодом следующим образом (в переводе В. В. Вересаева): «Люди, свободные и кроткие, делили богатства земли на лоне всеобщей дружбы. Жили те люди, как боги, с спокойной и ясной душой, горя не зная, не зная трудов. И печальная старость к ним приближаться не смела. Всегда одинаково сильные были их руки и ноги. В пирах они жизнь проводили, а умирали, как будто объятые сном».

Прекрасна любовь к прошлому, если она озарена еще большей любовью к новому, к творимым великим делам, к росткам еще более светлого будущего. Не таково, однако, пристрастие к прежнему, если предрассудки и заблуждения оправдываются их древностью, если коллекционируется лишь «пепел идей», уже сожженных свободной, творческой мыслью.

Энгельс указывает, что орлиный глаз видит значительно дальше человеческого глаза, но человеческий глаз замечает значительно больше, чем глаз орла.  Вооруженный современными научными данными, критически мыслящий человек иначе подходит ко многим явлениям, чем его отдаленные предки.

Физический облик человека, темп развития и старения представляют сложное сочетание унаследованных и приобретенных особенностей. Однако даже унаследованные особенности и их выраженность в немалой мере зависят от влияния внешней среды, от условий труда и быта, от перенесенных заболеваний данного человека и его предков.

Были ли наши предки великанами? Такими их представляют во многих легендах и сказках. Среди изученных нами нескольких тысяч скелетов людей, живших в ближайшие нам 2–3 тысячелетия, и нескольких десятков людей более древних эпох можно было наблюдать все те вариации роста, которые встречаются и в настоящее время и, по видимому, с той же частотой.

Следует учесть резкое уменьшение у нас в последние десятилетия случаев затянувшегося и особенно позднего рахита и других деформирующих патологических процессов, отражающихся на общих размерах. Это обстоятельство должно проявляться в виде некоторого увеличения общего роста в тех районах, где рахит прежде был очень частым явлением.

Откуда создалось представление, что наши предки были гигантами? Как указал Маркс, «данное самой природой становится органом его деятельности, органом, который он присоединяет к органам своего тела, удлиняя таким образом, вопреки библии, естественные размеры последнего».  Следовательно, надо полагать, что более совершенное орудие делало соответствующего человека гигантом в глазах хуже вооруженного. Рука, держащая даже столь примитивное оружие, как палку или дубину, намного превосходит по силе удара безоружную руку и бьет на большем расстоянии.

Созревали ли наши предки быстрее нас? Доказательством считаются ранние браки, имевшие место у наших предков. Однако ранние браки в нашей стране наблюдались еще в недавнее (дореволюционное) время и были обусловлены не физиологическими, а социально экономическими факторами. Это в неменьшей мере имело место 1000 и 2000 лет назад.

На обнаруженных при раскопках скелетах из исторических гробниц с определенной документацией мы имели возможность указывать физиологический («костный») возраст и наиболее вероятный «паспортный» возраст соответствующих людей в общем с такой же точностью, как мы это делаем на современном человеке при клинико рентгенологическом исследовании и судебно медицинской экспертизе. Это относится ко всем возрастным периодам, а не только к пожилым людям – к Ярославу Мудрому, Андрею Боголюбскому и еще нескольким, не столь крупным историческим фигурам, скелеты которых мы исследовали.

При наличии разноречивых указаний в разных летописях, опираясь на рентгеноанатомические и рентгеноантропологические данные, мы могли показать, чьи сообщения точны.

Представление о высоком росте и в то же время раннем созревании является противоречием. Общим правилом следует считать, что более рано в половом отношении созревающие ниже ростом, чем позже созревающие. Поэтому женщины, раньше созревающие у всех народов, в общем меньше мужчин.

Жили ли наши ближайшие и отдаленные предки больше нас? Устно передаваемым и некоторым записанным легендам о долговечности наших предков явно противоречат многие указания в древних летописях. В библии, в которой мифы переплетаются с достаточно точными данными, неоднократно указывается, что в 70 лет человек умирал уже «насыщенный днями его жизни».

Римский писатель и ученый Плиний Старший (родившийся в 23 г. н. э. и умерший в 79 г., будучи задушен дымом при наблюдении за извержением вулкана Везувия) написал «Естественную историю». 37 томов этого труда сохранились и переведены на многие языки. Это – одна из самых старых энциклопедий естествознания, написанная одним человеком на основании 2000 прочитанных книг его предшественников и современников. В этой «Естественной истории» мирно уживаются критически мыслящий наблюдатель и безудержный фантазер. Его книги представляют мозаику из былей и небылиц, фактов и наивных сказок. В «Естественной истории» Плиния рядом со скептическим рассуждением по поводу предположения о бессмертии души высказывается убеждение, что слоны честны и питают религиозное чувство к звездам, поклоняются солнцу и луне, что быки иногда пользуются человеческой речью, что существуют племена с собачьими головами и т. д. И даже Плиний, столь часто некритично или с детским доверием относящийся к тому, что кто то писал или рассказывал, отметил, что во время переписи населения римской империи при Веспасиане столетние старики представляли столь редкое явление, что привлекали всеобщее внимание. Достоверность же этих редких случаев долголетия была и для Плиния весьма сомнительной, ибо, как указывал он, большинство таких стариков жило не в городах, а в деревнях, где не было возможности собрать подтверждающие факты.

Вопрос о продолжительности жизни людей в предшествующие эпохи заслуживает особого внимания. Процесс становления человека происходил не в условиях спокойной, сытой, «райской» жизни. Наоборот, он протекал в условиях жестокой борьбы человека с чудовищно сильными животными, также искавшими пищи для существования и пещер от непогоды, в условиях чрезвычайно трудного использования и покорения сил природы, тяжелой и постоянной борьбы, не только подтачивающей организм человека, но и потребовавшей огромных жертв. Лишь такая трактовка становления человека, представленная теорией Дарвина, дополненная и уточненная Энгельсом в его работе «Роль труда в процессе очеловечения обезьяны», является научной.

Какова продолжительность жизни (возраст, когда наступала смерть) неандертальцев, а также людей, живших в эпохи верхнего палеолита, мезолита, неолита?

В сводке, данной Валлуа,  из 20 неандертальцев, судя по состоянию скелета, 40 % умерло в возрасте от 0 до 14 лет, 15 % – в возрасте от 15 до 20 лет, 40 % – в возрасте от 21 до 40 лет, только 5 % – в возрасте от 41 до 60 лет. Не найден ни один неандерталец в возрасте старше 60 лет.

Исследованный нами скелет неандертальца из пещеры в Киик Коба в Крыму характеризуется возрастными особенностями, соответствующими около 35–40 лет (см. стр. 221), а скелет ребенка неандертальца из пещеры в Тешик Таш (в Узбекистане) отличается особенностями, позволяющими отнести его приблизительно к 8 летнему возрасту. Среди исследованных нами костей людей мезолитической и неолитической эпох мы не нашли скелетов стариков.

Из 102 людей, живших в период верхнего палеолита (в Западной Европе конец верхнего палеолита отстоит от нашего времени на 7–10 тысяч лет), 24.5 % умерло в возрасте от 0 до 14 лет, 9.8 % – в возрасте от 15 до 20 лет, 53.9 % – в возрасте от 21 до 40 лет, 11.8 % – в возрасте от 41 до 60 лет; людей старше 60 лет, судя по состоянию скелетов, не обнаружено (Валлуа).

Из 65 людей, живших в период мезолита, 30.8 % умерли в возрасте от 0 до 14 лет, 6.2 % – в возрасте от 15 до 20 лет, 58.5 % – в возрасте от 21 до 40 лет, 3 % – в возрасте от 41 до 60 лет и 1.5 % – старше 61 года.

Из 273 людей, живших на территории Австрии в период бронзы, 7.9 % умерло в возрасте от 0 до 14 лет, 17.2 % – в возрасте от 15 до 20 лет, 39.9 % – в возрасте от 21 до 40 лет, 28.6 % – в возрасте от 41 до 60 лет и 7.3 % – старше 61 года (Валлуа).

Нами подчеркивалась частота находок детских скелетов в древних погребениях в различных географических пунктах (см. главу IV). Это отмечено и другими исследователями. О. Некрасова и М. Кристеску указывают, что на территории Румынии в могильниках переходной эпохи от неолита к бронзе было найдено много детских скелетов и мало скелетов пожилых людей. М. Стлоукал исследовал скелеты из 252 погребений IX–X в., обнаруженных у крепостного вала около Микульчице в Словакии. В 39.7 % случаев это были кости детей, главным образом до 3 лет.

Однако о детской смертности нельзя судить по оставшимся детским скелетам. Кости детей имеют значительно меньше шансов сохраняться спустя столетия и тысячелетия, чем кости взрослых. Поэтому данные о средней продолжительности жизни, вычисленные на основании костного возраста сохранившихся скелетов, завышены.

В сводке Гримма  о средней продолжительности жизни в различные эпохи приводятся следующие данные. В нижней Австрии средняя продолжительность жизни в эпоху бронзы у женщин равнялась 20 годам, у мужчин – 21.8; в Греции в эпоху поздней бронзы и железа – 18 годам; в Риме к началу нашей эры – 22 годам; в Англии в средние века – 33 годам; в Бреславле в 1681–1691 гг. (входившем тогда в состав Германии) – 33.5 годам; в Германии в 1870 г. у женщин – 38 годам, у мужчин– 35.2; в Германии в 1900 г. у женщин – 47.2 годам, у мужчин – 45, а в 1925 г. у женщин – 58.6, а у мужчин – 56; в Голландии в 1931–1940 гг. – 66.5 годам.

Исследовав скелеты 93 людей из средневековых погребений в Лейпциге, Шотт не нашел ни одного в возрасте 52–60 лет и старше.

Такие же безрадостные данные для стран Западной Европы в XVIII и XIX столетиях указываются З. Г. Френкелем.

В Западной Европе в конце XVIII в. средняя продолжительность жизни равнялась 28 годам, в 1825 г. она достигла 32 лет, в середине XIX в. – 37 лет, к началу 80 х годов XIX в. – 40 лет; к 1925–1930 гг. поднялась во многих странах до 51 года (Амар, цит. по З. Г. Френкелю). В царской России, в европейской ее части, в 90 х годах XIX в. в возрасте до 16–17 лет умирало 50 % населения.  Средняя продолжительность жизни в царской России в 1907–1910 гг. равнялась 30–33 годам.

Средняя продолжительность жизни увеличилась в значительной мере из за резкого снижения детской смертности, особенно в течение первого года жизни детей.

Во Франции детская смертность на первом году жизни в 1871–1875 гг. равнялась 17.8 %, в 1876–1919 гг. – 11–13 %, в 1935–1939 гг. – 7.1 %, в 1950–1954 гг. – 4.6 %, в 1959 г. – 3.0 %. В Англии в 1871–1875 гг. и до 1900 г. эта смертность равнялась 15.0–15.6 %, в 1901–1915 гг. – 10.9–13.9 %, в 1959 г. – 2.2 %. В Италии детская смертность на первом году жизни в 1876–1880 гг. составляла около 20 %, в 1891–1895 гг. 18.4 %, в 1896–1900 гг. – 16.8 %, в 1916 г. – 16.7 %, в 1935–1939 гг. – 10.3 %, в 1960 г. – 4.4 %. В Венгрии в течение многих десятилетий второй половины XIX в. на первом году жизни умирало 20–25 % детей, в 1920–1924 гг. – 18–19 %, в 1935–1939 гг. смертность снизилась до 13.6 %; в социалистической же Венгрии эта ранняя детская смертность в 1956 г. равнялась 5.8 %, в 1960 г. – 4.8 %.

Детская смертность на первом году жизни в царской России в 1913 г. равнялась 27.3 %, в СССР она резко снизилась и в 1961 г. составила 3.2 %. Снижение ранней детской смертности в нашей стране опережает темпы этого снижения в других экономически развитых странах. Кроме того, показатель общей смертности населения СССР в настоящее время ниже, чем в любой другой стране мира (З. Г. Френкель). Средняя продолжительность предстоящей жизни в СССР в 1961 г. (по данным Центрального статистического управления) для 60 летних равна 19.9 годам, а для 70 летних – 13 годам.

Среди исследованных нами нескольких тысяч скелетов людей, живших 2–3 столетия и до 3 тысячелетий назад, мы не наблюдали ни одного с наступившими синостозами во всех черепных швах, т. е. признака, позволяющего (по Валлуа) считать, что соответствующий человек жил больше 80 лет. Несомненно, что такие люди все же были, но это долголетие было столь редким явлением, что мы ни разу его не наблюдали. Средняя продолжительность человеческой жизни, резко снижаемая большой детской смертностью, была тем короче, чем больше мы уходим в глубь веков.

Все указанные данные свидетельствуют о том, что попытки приписать долголетие первобытному человеку или более или менее отдаленным предкам, ничем не обоснованы.

Вопреки легендам и преданиям, картина прошлого встает перед нами не как безмятежное детство, не как молодость и зрелость, знавшие одни лишь триумфы, не как спокойная старость. Из пожелтевших летописей, из раскопок древних городищ встает наша Родина, очень часто «мечом сеченая, огнем паленая, слезами мытая, в крови добытая».

Безрадостной и мрачной была в недалеком прошлом дореволюционная Россия. Несметны были богатства немногих, не знавших, что такое труд. Уделом подавляющего большинства был тяжкий, беспросветный труд, безграмотность, ужасающая детская смертность, преждевременная старость, ранняя смерть.

Все это за годы Советской власти стало далеким, давно преодоленным. Советский Союз, в частности, является уже в течение многих лет передовой страной в отношении средней продолжительности жизни человека.

Вполне понятно, почему И. П. Павлов накануне своего 86 летия писал, что очень хочет жить долго, «хоть до ста лет… и даже дольше… Что ни делаю, постоянно думаю, что служу этим, сколько позволяют силы, прежде всего моему отечеству. На моей родине идет сейчас грандиозная социальная перестройка. Уничтожена дикая пропасть между богатыми и бедными, и я хочу жить еще до тех пор, пока не увижу окончательных результатов этой перестройки».

Легенда о «золотом веке» – это только небылицы. Даже в виде сказки она является заблуждением, порожденным слабыми. Это – тормоз для дерзаний. Легенда не окрыляет, как сказки о «сапогах скороходах», «ковре самолете», «волшебной палочке». Она, наоборот, подрезает крылья, вселяет недоверие к преодолению трудностей, к поискам нового, сковывает поднимающиеся и уже поднявшиеся силы. Для нас существует только один путь – вперед и выше.

К содержанию книги: ПАЛЕОПАТОЛОГИЯ. БОЛЕЗНИ ДРЕВНИХ ЛЮДЕЙ