Данило Самойлович Самойлович

Смотрите также:

1744 -1805

Данило Самойлович Самойлович является одним из основателей эпидемиологии в России. Он положил основание научному изучению чумы с применением микроскопических наблюдений и систематических экспериментов. Свои теоретические обобщения он проверял на практике во время борьбы с девятью эпидемиями чумы. Д. С. Самойлович был автором ряда книг, изданных на русском и иностранных языках, он состоял членом двенадцати зарубежных академий и научных обществ, почетным членом Государственной медицинской коллегии в Петербурге.

Точная дата рождения Данилы Самойловича Самойловича неизвестна, однако наиболее вероятным следует признать 1744 г. Он родился в семье украинца протоиерея Самуила Сушинского в селе Яновка б. Черниговской губернии. Сведений о его детстве не сохранилось, за исключением упоминания о том, что во время учения в Киевской духовной академии мальчик избрал себе, как это было тогда принято, фамилию по имени отца.

В связи с Семилетней войной (1756—1763 гг.) потребовалось увеличить подготовку медицинских работников в специальных школах при так называемых генеральных госпиталях. Пополнение этих школ производилось преимущественно из числа воспитанников духовных училищ.

Осенью 1761 г. Д. С. Самойлович поступил в школу при Санкт- Петербургском адмиралтейском генеральном госпитале. В 1767 г. он окончил ее со званием лекаря. Уже в следующем году, в начале войны с Турцией (1768—1774 гг.), он в качестве полкового лекаря Копорского полка принял участие в боевых действиях русской армии. Когда среди войск действующей армии появилась чума, проникшая туда с турецкими военнопленными, Д. С. Самойловичу пришлось принять деятельное участие в борьбе с этой страшной болезнью. Вскоре чума появилась и в пределах южной части России.

В последние недели 1770 г. возвращавшимися с войны людьми чума была занесена и в Москву. Первые случаи заболевания произошли в отделении Московского генерального госпиталя на Введенских горах. Главный доктор госпиталя А. Ф. Шафонский, опытный врач, впоследствии давший подробнейшее описание московской эпидемии — первый русский труд по эпидемиологии чумы — быстро распознал характер болезни и тотчас же предложил необходимые меры против ее распространения. Однако царская администрация в Москве и чиновные медики медлили в нерешительности, и Москва, в то время четвертый в мире город по количеству населения (около 200000), в течение нескольких месяцев потеряла свыше четверти жителей.

После того как в декабре первая вспышка эпидемии окончилась, в марте следующего, 1771 г. совершенно неожиданно обнаружился долго скрывавшийся громадный очаг болезни. На «Большом суконном дворе», как называлась самая большая из московских суконных фабрик в Замоскворечье, около Каменного моста, было выявлено большое количество больных и умерших фабричных рабочих. Многие рабочие успели разбежаться по всему городу и его окрестностям. Начались массовые заболевания и гибель населения.

В это время в Москву из армии приехал Даниил Самойлович. Практически знакомый с чумою со времени пребывания в Турции, энтузиаст своего дела, горячий патриот, он немедленно включается в борьбу с губительной болезнью. В дальнейшем, когда «моровая язва» приняла особенно грозные размеры и потребовала срочной организации целого ряда новых больниц и «карантинов» уже в Москве, он добровольно пошел работать в самой опасной больнице, расположившейся в одном из Московских монастырей.

Здесь он проявил себя не только исключительно дельным и знающим врачом, но и бесстрашным экспериментатором. Он на себе испытывал действие дезинфицирующих «курительных порошков», предложенных доктором Ягельским, и другие средства. В результате этих опытов Д. С. Самойлович получил сильные ожоги.

Когда эпидемия приняла угрожающие размеры, была создана особая «Комиссия для предохранения и врачевания от моровой заразительной язвы», в состав которой вошли медики, а также представители от дворянства, духовенства и купечества. В эту комиссию вошел и Д. С. Самойлович. Комиссия работала до сентября 1775 г., хотя уже в ноябре

1772 г. всенародно было объявлено о прекращении эпидемии и разрешено открытие присутственных мест.

Из пятнадцати помощников Данило Самойловича Самойловича в живых осталось только трое.

Вскоре после окончания эпидемии Д. С. Самойлович отправился за границу для совершенствования и получения степени доктора, так как в то время ни одна ученая коллегия России не имела права присвоения степени доктора.

Он отправился сначала в голландский город Лейден, славившийся своим университетом и потому так же, как и Страсбург во Франции, особенно привлекавший к себе русских врачей.

Темой работы Д. С. Самойлович избрал один из практически важных вопросов акушерства и успешно защитил диссертацию в 1780 г. После четырехлетнего пребывания в Лейдене он еще три года провел в Париже и Страсбурге, изучая акушерство и женские болезни и знакомясь с научными учреждениями и библиотеками. С той же целью он посетил университеты Германии и Англии.

В этот же период Данило Самойлович Самойлович написал несколько книг, которые создали ему славу ученого и послужили поводом для избрания его в члены ряда французских, немецких и итальянских академий и ученых обществ. По-видимому, во время своих путешествий он выступал в этих учреждениях с докладами о московской эпидемии и своих исследованиях.

В написанных им сочинениях Д. С. Самойлович излагал результаты собственных наблюдений, исследований и воззрений на чуму и борьбу с нею. В особенности подробно писал он о своем опыте лечения больных с помощью обтираний льдом, о «курительных порошках», испытывав- шихся им при дезинфекции, и о возможности применения противочумных прививок. Последние вызвали живое внимание к автору и Дижонская академия, одна из наиболее влиятельных в ученом свете того времени, избрав Д. С. Самойловича своим членом, писала о его работах: «...в сочинениях сих предъявляются такие предметы, о коих доселе никто не помышлял, ибо ни в каких преданиях древних и новых врачей не упоминается, чтоб яд, толь лютой, каков есть язвенной, мог быть удобно укрощен». В 1783 г. французский научный журнал «Journal encyclopedique» извещал: «Д. Самойлович, русский доктор, издал описание чумы, бывшей в Москве (,,Memoires sur la peste de Moscou"), содержащее в себе много таких примеров, которых нет ни в каких сего рода сочинениях... Сей же врач издал и другое сочинение о прививании чумы и первый открыл и доказал, что сия операция может быть принята и производима в действо с великим успехом для сохранения рода человеческого...». Сочинение Д. С. Самойловича в короткое время было издано на французском и немецком языках.

Занятия научно-литературным трудом Д. С. Самойлович деятельно продолжал и по возвращении в Россию. Последний его труд в четырех частях (1798—1803 гг., третья часть осталась неизданной) носил характерное заглавие: «Способ самый удобный повсеместного врачевания смертоносной язвы, заразоносящейся чумы ко благу всеобщественному предлагает Данило Самойлович». В заглавии этого издания, содержавшего описание многолетнего опыта противоэпидемической борьбы, Д. С. Самойлович впервые применил название болезни турецким словом «чума».

Убежденный сторонник широкой популяризации научных достижений, он тщательно продумал содержание плаката для распространения сведений о борьбе с чумой. Для этого им и было издано (1795 г.) «Начертание для изображения в живописи пресеченной в Москве 1771 г. моровой язвы, которое предлагает художникам Данило Самойлович» (два издания).

Во всех печатных трудах Д. С. Самойловича ярко проявились не только его большой опыт и выдающиеся знания, но также подлинное новаторство и склонность к популяризации. В них красной нитью проходят материалистические воззрения автора, боровшегося с господствовавшими в его время ненаучными, мистическими «теориями» о природе инфекционных заболеваний. «Сии соплетатели колико много нагородили все- нелепых небылиц»,— писал он, иронически отзываясь об умозрительных и метафизических взглядах кабинетных ученых.

Данило Самойлович Самойлович возражал против мысли о возможности распространения чумной заразы через «гнилые испарения». Опираясь на свои многочисленные наблюдения и на результаты опытов, произведенных во время вспышек чумы, он пришел к правильному заключению, что распространение инфекции чумы происходит через соприкосновение с больными людьми и с зараженными ими предметами.

Такой взгляд являлся безусловно передовым. Даже полвека спустя, во время московской эпидемии холеры 1847 г., полагали, что в воздухе находится масса незримых паразитов вроде микроскопических мошек, которыми будто бы заражается кровь при их вдыхании. Во времена же Д. С. Самойловича были еще зарубежные ученые, которые настойчиво рекомендовали при борьбе с чумой пушечные выстрелы и барабанный бой против «исчадий болезни»...

Мысли русского ученого значительно ускорили развитие эпидемиологии.

Рассматривая нередко наблюдавшиеся во время московской эпидемии случаи легких заболеваний персонала, обслуживавшего больных, как результат привыкания к «яду язвенному», попадавшему на руки при перевязках чумных гнойников, Д. С. Самойлович пришел к мысли о возможности практического использования подобного рода прививок. Он исходил при этом из наблюдений над прививками против оспы, начавшими в то время широко применяться в России, когда с целью профилактики вводился в организм гной от переболевших этим заболеванием людей. Он настоятельно рекомендовал подобные же прививки и для предупреждения чумы.

В 1784 г. Д. С. Самойлович был признан Медицинской коллегией доктором медицины и определен в армию дивизионным доктором. Но уже весною он получил по особому предложению Потемкина назначение «главным доктором Екатеринославского наместничества и области Таврической по прилипчивым болезням».

В бескрайних степях строились города, возводились крепости и сооружались порты на безлюдных морских берегах. Целыми деревнями переселялись крестьяне из ближайших областей, собирались войсковые части, зародился и быстро креп черноморский флот. Здесь строились тогда такие города, как Екатеринослав (ныне Днепропетровск), Херсон и Николаев. Население, однако, вынуждено было жить скученно, в сырых Камышевых постройках, в неблагоприятных для здоровья условиях. Массовые заболевания малярией, тифами и даже нередко заносимой из Турции чумою мешали в значительной степени быстрому заселению богатейшего по природным условиям края.

Д. С. Самойлович в этих областях сразу же развернул самую энергичную деятельность, устраивал госпитали, организовывал портовые карантины для предотвращения заноса инфекционных заболеваний. В третий раз в своей жизни он столкнулся с чумными вспышками в Херсоне, Кременчуге и их окрестностях.

Когда началась опять война с Турцией (1787—1791 гг.), Д. С. Самойлович привел в порядок санитарные организации армии, принимал участие в ряде сражений (в «Кинбурнской баталии» дважды лично перевязывал раны Суворову), устроил обширный Витовский, или Богоявленский, госпиталь около Херсона. Своей успешной работой он заслужил самые лестные отзывы Суворова и других генералов.

Пытливая мысль замечательного ученого всюду находила богатые материалы для наблюдений, научного анализа и практически ценных выводов. Его исключительное по тому времени стремление применять опыты в изучении наблюдавшихся им явлений и выдающаяся способность к глубокому и всестороннему их анализу особенно ярко проявилась в небольшой по объему, но чрезвычайно важной в истории отечественной науки, книге «Краткое описание микроскопических исследований о существе яду язвенного, которыя производил в Кременчуге Данило Самойлович». Результаты этих исследований, произведенных Д. С. Самойловичем на заре развития эпидемиологических знаний, убедительно показывают его новаторство.

Многие в то время придерживались мнения, высказанного в 1722 г. французским врачом Гоафоном, что чума вызывается будто бы невидимыми насекомыми, летающими в воздухе и проникающими через поры кожи, рот и нос в организм людей. Еще раньше известный в истории микробиологии Афанасий Кирхер уверял (1658 г.), что «посредством микроскопа видел множество таковых малых крылатых мошек, исходящих из зараженных вещей, заражающих приближающихся людей, входя в поры телес их...». Во время Кременчугской эпидемии (1784 г.) Самойлович, как всегда критически относившийся к высказываниям медицинских авторитетов, упорно пытался найти возбудителя болезни.

Он подвергал с этой целью микроскопическим, микрохимическим и патологоанатомическим исследованиям выделения из организма чумных больных, гной их бубонов и трупы, «...исследывая через микроскоп существо яда сего, прорезывал я многократно опухоли язвенные, ради чего необходимо надлежало входить всякой раз внутрь покоя, где одержимые язвою имели свои постели... как и при вскрытии тел умерших от язвы для таковых же микроскопических исследований... Я подкладывал разнород- ныя вещи под зараженных язвой и врачуемых и пропускал после также на разнородныя вещи воздух чрез самую малейшую скважину из покоя, где находились болезнующие язвой, и по многократных и самоточнейших испытаниях удостоверялся совершенно, что от воздуха собственно ничто не заражается и что яд язвенный не имеет никаких пресмыкающихся и ничего того, что оному приписывали многие врачи древних и новых времен...»

После тщательных микроскопических исследований с помощью микроскопа Деллебара, доставленного Д. С. Самойловичу из-за границы по приказанию Потемкина, Д. С. Самойлович пришел к выводу, «что нет никаких насекомых, как вообще почти думали, ни в воздухе, ни в вещах, ни в жилищах ядом язвенным зараженных и что болезнь сия нигде и никогда инако не заражает, как посредством токмо прикосновения...».

Само собою разумеется, что даже наиболее совершенный микроскоп того времени, дававший слишком малое полезное увеличение (около 95— 190 кратное), а также находившаяся еще в зачаточном состоянии микроскопическая техника и вообще весь уровень современных Самойловичу знаний, не могли способствовать ему в разрешении поставленной задачи.

В результате своих исследований, опубликованных сначала на французском языке и затем лишь в 1792 г. в русском более подробном издании, автор склонен был считать, что передающийся только при соприкосновении с ним «язвенный яд» является каким-то вредным веществом особой химической природы. Он высказывал намерение изложить в будущем более обстоятельно свои исследования над выяснением этой природы. Но вместе с тем Д. С. Самойлович был убежден, что сама болезнь вызывается «неким особливым и совсем отменным существом».

Будучи, убежденным контагионистом, т. е. сторонником гипотезы, по которой заразные болезни вызываются живыми мельчайшими существами, Д. С. Самойлович во всех его трудах по борьбе с эпидемиями резко выделялся среди современных ему деятелей не только своими теоретическими воззрениями. Он опередил их на полстолетия и в применявшихся им практических мерах противочумной борьбы. Он категорически высказывался против оцепления стражей пораженных чумою мест и против обязательного сожжения зараженных домов и имущества; вместо этого он предложил систему непременного и раннего оповещения о всех подозрительных больных с изоляцией их в домах и последующей госпитализацией. Эти меры он предлагал сочетать с широкой просветительной работой среди населения, на которое он опирался в противоэпидемической борьбе.

Сам выходец из народа, Д. С. Самойлович горячо и беспрестанно стремился помогать народу и словом, и делом: «...во всю жизнь нет ничего для меня вожделеннее, как споспешествовать общественному благу, и сие мое рвение есть обязывающий меня долг воздавать своему отечеству достодолжнейшую мою дань и любовию и усердием за благо мною от него полученное...» Он сожалел о бесправном положении громадного большинства «российского народа».

Немало энергии затратил Д. С. Самойлович на пропаганду улучшения медицинского преподавания. Он писал статьи на эти темы, подавал и специальные проекты правительству. Особенно интересна в этом отношении его большая «Речь к слушателям госпитальных школ Российской империи» (впервые опубликована в 1787 г.).

В Русской медицинской литературе труды Д. С. Самойловича тем не менее не вызывали надлежащего отклика и были почти совершенно забыты.

Всю жизнь Д. С. Самойловичу приходилось преодолевать тяжелые препятствия. Так, уже став ученым с мировым именем, он был в 1790 г. неожиданно отрешен от должности и остался без средств к существованию.

Большие огорчения доставляли ему и нападки противников его взглядов. Одним из них был известный русский медик Иван Виен. Он не соглашался с Д. С. Самойловичем в том, что «моровая язва» и «пятнистая горячка» (сыпной тиф)—совершенно разные заболевания, что воздух не может быть «наполнен пагубностью во времена свирепствования язв», что животные не заражаются чумою от людей и пр. Указывая на Самойловича, Виен писал: «...особливо сей последний писатель весьма упорен: даже в Египте и Ефиопии оспаривает возможность производства язвы посредством воздуха и считает таковое положение мыслящих бреднями. Жаль токмо, что признается, что сам не понимает, отчего бы тамо происходило... Не оспоримо должно полагать произшествие от разительных ядовитых мелких частиц, кои вникая в тела, раздражают нервы и приводят оные в отменное волнение... Удивительно, что г. Самойловичу сие кажется непостижимо...». Виен отрицал приоритет Самойловича в предложении им обтираний льдом чумных больных и противочумных прививок, приписывая это немецким медикам, но Самойлович не отзывался в печати на эти нападки. Некоторые немецкие авторы в последующее время считали вообще предлагавшиеся Самойловичем прививки абсурдом, хотя в наши дни подобная мера профилактики чумы применяется на практике.

В 1792 г. Д. С. Самойловича, наконец, возвращают на службу. Однако несмотря на его высокое научное положение и большие заслуги, его назначили рядовым врачом в Московский госпиталь. Продолжавшиеся вспышки чумы вблизи южных границ России заставили вспомнить о Са- мойловиче, и в 1793 г. он был назначен на опасную работу главным доктором карантинов и опять отправился на юг. Здесь он за короткое время принимал деятельное участие в борьбе с шестью эпидемиями чумы (Тамань, Одесса, Дубоссары и другие места). Медицинская коллегия избрала его своим почетным членом — честь, которой удостоилось в то время очень мало докторов русского происхождения. После ликвидации его должности при введении «Устава пограничных и портовых карантинов» Д. С. Самойлович оставлен был инспектором Черноморской медицинской управы (1800 г.).

Умер Данило Самойлович Самойлович 20 февраля 1805 г. в Николаеве от «жестокой желчной горячки», как свидетельствует архивный документ—«донесение о умертвии его».

Вся жизнь Д. С. Самойловича была посвящена борьбе с чумою. Все свои знания, большой опыт и незаурядные способности он отдал изучению и борьбе со страшным бичом, каким была в те времена чума.

Д. С. Самойлович был глубоко убежден в могуществе человеческого знания. Полтора столетия тому назад он писал: «Сбудется чаяние мое..., что чума столь же в народе не будет уже опасною, как и оспа самая, паче же оспа прививная...».

Д. С. Самойловичу принадлежит почетное место среди зачинателей эпидемиологии.

Главнейшие труды Д. С. Самойловича: Избранные произведения, вып. 1—2, М„ 1949—1952, вып. 1—Речь к ученикам госпитальных школ Российской империи; Краткое описание микроскопических исследований о существе яду язвенного; Начертание для изображения в живописи пресеченной в Москве 1771 года моровой язвы; Способ самый удобный повсеместного врачевания смертоносной язвы, заразоносящейся чумы; Способ наиудобнейший ко недопущению первоначально возникнуть, оказавшейся где-либо промеж народом, смертоносной язве, заражаемой чуме, паче же бы усилиться оной; вып. 2 — Рассуждение о чуме, производившей в 1771 г. опустошения в Российской империи и особенно в столичном городе Москве; Рассуждение о прививании чумы.

О Д. С. Самойловичс: Страшун И. Д., Выдающийся русский врач XVIII в. Д. С. Самойлович, в кн.: «Труды совещания по истории естествознания 24—26 декабря 1946», М.—Л., 1948; Соболь С. Л., История микроскопа и микроскопических исследований в России в XVIII веке, М.—Л.3 1949; Петров П. Т., Д. С. Самойлович — отечественный эпидемиолог XVIII века, «Врачебное дело», № 9, 1951; Корнеев В. М., Д. С. Самойлович, «Советская медицина», № 3, 1952; Громбах С. М., Данило Самойлович. Жизнь и деятельность, в кн.: Д. Самойлович, «Избранные произведения», вып. 2, М., 1952; Куприянов В. В., Мысли Д. С. Самойловича об улучшении медико-хирургической науки (К обнаружению новой неопубликованной рукописи Д. С. Самойловича), «Вестник хирургии им. Грекова», Т. "78, № 3, 1957.

К содержанию книги: ЛЮДИ РУССКОЙ НАУКИ: биологи, зоологи, медики, ботаники, биохимики

Последние добавления:

Внешняя политика Ивана 4 Грозного Гоголь - Мёртвые души Книги по русской истории Император Пётр Первый

БИОГРАФИИ РУССКИХ УЧЁНЫХ

Данило Самойлович Самойлович