Биография Морозова - лесовод Георгий Федорович Морозов, биология леса и лесоводство

Вся электронная библиотека      Поиск по сайту

БИОГРАФИИ РУССКИХ УЧЁНЫХ

биология, ботаника, сельскохозяйственные науки

 

Георгий Федорович Морозов

 

 

лесовод Георгий Федорович Морозов

 

Смотрите также:

 

История науки

 

Биология

 

Докучаев – Русский чернозём

 

Образование почв

 

Типы почв

 

Земледельческий словарь

 

Ботаника

 

Необычные растения

 

Черви и почвообразование

 

Дождевые черви

 

Жизнь зелёного растения

 

Защита растений от вредителей

 

Справочник агронома по защите растений

 

Лесоразведение

 

Лекарственные растения

 

Необычные деревья

 

Мхи

 

Микробиология

 

Общая биология

 

Лишайники

 

Древние растения

 

Палеоботаника

 

Пособие по биологии

 

Животноводство

 

Естествознание

 

Происхождение жизни

 

Эволюция жизни

 

1867 -1920

 

Среди деятелей русской лесной науки Георгию Федоровичу Морозову несомненно принадлежит первое место. Теоретическое и практическое значение его трудов по лесоводству возрастает с каждым годом.

 

Г. Ф. Морозов является одним из создателей передового направления в фитоценологии. Он заложил основы лесной биогеоценологии. Он создал отечественную лесную типологию, как одну из важнейших основ рационализации лесного хозяйства. Обобщив огромный материал по жизни леса, накопленный почвоведами и ботаниками, он заставил по-новому смотреть на лес и выдвинул идею лесоведения как научной теории лесоводства.

 

Георгий Федорович Морозов родился 7 января 1867 г. в Петербурге. Отец его происходил из мещан, работал закройщиком бельевого магазина, впоследствии стал комиссаром Управления городскими имуществами Петербургской городской думы. Желая дать сыну образование, отец отдал его во 2-й кадетский корпус, по окончании которого Г. Ф. Морозов был определен в Павловское военное училище.

 

Но Г. Ф. Морозов, вопреки желанию отца, готовившего ему военную карьеру, после окончания военного училища и обязательной трехлетней службы в Динабургской крепости в чине артиллерийского офицера вышел в отставку. Не имея возможности поступить в университет из-за отсутствия соответствующего образования, он в 1889 г. становится студентом Петербургского лесного института. Уже в студенческие годы проявились широта его научных интересов, умение привлечь к себе людей и объединить их. Посещение частным образом лекций проф. П. Ф. Лесгафта и обсуждение насущных вопросов естествознания среди группировавшихся вокруг него студентов сильно расширили его кругозор как биолога и натуралиста.

 

По окончании Лесного института в 1894 г. Г. Ф. Морозов становится преподавателем Лесной школы в Хреновском лесничестве Воронежской губернии. Выбор этого лесничества был очень удачен и сыграл в развитии дальнейших научных интересов Г. Ф. Морозова огромную роль. К тому времени заведующий лесничеством Н. Д. Суходский успешно разрешил один из вопросов, наиболее волновавших тогда лесоводов,— вопрос о культуре сосны на песках в условиях засушливого климата. Принимая участие в лесокультурных работах в Хреновском бору, Г. Ф. Морозов стремился подвести под них строго научную базу. В этих целях он организовал ряд исследований, которые привели к появлению нескольких научных статей, посвященных Хреновскому бору, влажности его почвы и зависимости от нее лесных культур. Первой его печатной работой была статья «О борьбе с засухой при культуре сосны» (1896 г.) — дипломная работа, защищенная им на звание ученого лесовода, 1896— 1897 гг. он проводит в заграничной командировке для подготовки к профессорскому званию и изучает лесное хозяйство в Германии и Швейцарии. По возвращении из-за границы он работает по облесению песков в Воронежской губернии, а в 1898 г. получает назначение в Каменно- Степное лесничество в Воронежской губернии. Вскоре после назначения на должность заведующего Каменно-Степным опытным лесничеством (бывшим опытным участком известной Докучаевской экспедиции) Г. Ф. Морозов вплотную столкнулся с работами В. В. Докучаева и его школы.

 

Учение В. В. Докучаева, создателя современного почвоведения, произвело на Г. Ф. Морозова огромное впечатление. «В моей жизни,— писал Г. Ф. Морозов,— это учение сыграло решающую роль и внесло в мою деятельность такую радость, такой свет и дало такое нравственное удовлетворение, что я не представляю себе свою жизнь без основ Докучаевской школы в воззрениях ее на природу. Природа сомкнулась для меня в единое целое, которое познать можно, только стоя на исследованиях тех факторов, взаимодействие которых и дает этот великий синтез окружающей нас природы». Чрезвычайно важным было для Г. Ф. Морозова и знакомство с трудами ботаника-географа Г. И. Танфильева. Работы этих выдающихся ученых определили направление всей научной деятельности Г. Ф. Морозова.

 

Несмотря на занятость практической деятельностью в Хреновском бору и в Каменно-Степном лесничестве, Г. Ф. Морозов ведет большую научно-исследовательскую работу и публикует ряд статей в лесных журналах и в журнале «Почвоведение». Эти статьи обратили на него внимание лесоводов и почвоведов, и уже в 1901 г. он получает кафедру общего лесоводства в Петербургском лесном институте. Здесь с особенной силой развернулась его кипучая научная, педагогическая и общественная деятельность. Эту кафедру он занимал до 1917 г., когда по состоянию здоровья должен был переехать в Симферополь.

 

Как профессор и член Совета Лесного института он откликался на все вопросы учебной и научной жизни этого высшего учебного заведения и принимал горячее участие в научной и научно-общественной жизни Петербурга, во всякого рода лесных и ботанических съездах, обществах, выступая с докладами и лекциями. Неоднократно он был участником международных конгрессов лесоводов.

 

Георгий Федорович Морозов сразу завоевывал большую любовь студенчества и широкую популярность. Лекции его отличались исключительно мастерским изложением. В них мало было внешних эффектов и громких фраз, но они захватывали логичностью и широтой своих построений и страстной любовью к науке и к лесу. Блестяще проводил он экскурсии в лес. В них принимали участие не только студенты, но и уже поседевшие ботаники, зоологи, почвоведы и учителя средней школы. Эти экскурсии заставляли их участников смотреть совершенно иными глазами на природу и, в частности, на лес.

 

О том, какое впечатление производили на слушателей лекции и экскурсии Г. Ф. Морозова, ярко свидетельствуют следующие слова из одного адреса, преподнесенного ему слушателями дополнительных курсов для лесничих: «Вы показали нам, как много может сделать для грубой практики чистая наука, умелой творческой мыслью связывающая разрозненные серые факты в стройную, целую и красивую картину. Вы дали нам и лесоводству то, в чем оно так нуждалось, то, чего ему так долго недоставало,— дали теорию, которая есть душа всякого живого практического дела, дали философию, которая, по вашему же прекрасному выражению, есть самая практическая из вещей».

 

Своей отзывчивостью, доступностью, чуткостью к запросам юношества, верой во всемогущество знания, своими передовыми взглядами и стремлением к истине он привлекал к себе сердца молодежи, которая всегда окружала и любила его.

 

Будучи страстным поборником высшего женского образования, он принимал активное участие в создании первого высшего женского сельскохозяйственного учебного заведения — Стебутовских высших женских сельскохозяйственных курсов. С 1904 г. был заместителем И. А. Стебута по учебной части, а с 1905 г. заведовал курсами.

 

Будучи избран в 1904 г. редактором «Лесного журнала», он в течение пятнадцати лет руководил им.

 

Работая с 1906 по 1913 г. членом постоянной комиссии по лесному опытному делу, он был вдохновителем большинства начинаний в этой области, инициатором открытия ряда опытных лесничеств, автором программы их деятельности.

 

Несмотря на тяжелый недуг, Георгий Федорович Морозов, переехав в 1917 г. в Крым, взял на себя заведование кафедрой и чтение лекций по лесоводству на агрономическом факультете Таврического университета. Этой работе он отдался с особым энтузиазмом, она была осуществлением его давнишней мечты — преподавать в университете. Здесь он мог в полной мере придать своим лекциям широкий общебиологический характер и найти удовлетворение в изложении перед слушателями глубоких обобщающих идей, к которым привела его разработка учения о лесе и которые он, к сожалению, не успел в полной мере опубликовать.

 

Умер Георгий Федорович Морозов 9 мая 1920 г. Похоронен в Сал- гирке, предместье Симферополя.

 

Г. Ф. Морозов был подлинным корифеем лесоводства, его труды создали эпоху в развитии науки о лесе.

 

Около семидесяти лет тому назад, когда Г. Ф. Морозов вступил на научную арену, фитоценология, т. е. отрасль ботаники, изучающая растительные сообщества (фитоценозы), только зарождалась. Лишь немногим была ясна необходимость выделения ее в самостоятельную ветвь ботаники. Г. Ф. Морозов выдвинул положение, что учение о растительных сообществах есть научная основа лесоводства, и блестяще доказал, что лесное насаждение (т. е. не только искусственный, но и естественный лес) есть «целый сложный организм, между частями которого имеется внутренняя и закономерная связь и который, как и подобает всякому организму, отличается известной устойчивостью».

 

Георгий Федорович Морозов впервые собрал воедино огромный фактический материал о взаимоотношениях растений в лесу, накопленный лесоводами и ботаниками, обобщил его, придал ему научный характер и показал его общебиологическое значение. Этим он заложил прочную основу новой отрасли знания, именуемой ныне фитоценологией. Г. Ф. Морозов является не только одним из создателей современной фитоценологии, он определил направление ее развития. И если ныне советское направление в фитоценологии занимает передовое положение в мировой фитоценоло- гической литературе, то этим мы обязаны прежде всего идеям Г. Ф. Морозова.

 

В своем классическом труде «Учение о лесе» Г. Ф. Морозов писал: «Лес не есть только общежитие древесных растений, он представляет собой общежитие более широкого порядка; в нем не только растения приспособлены друг к другу, но и животные к растениям и растения к животным, все взаимоприспособлено друг к другу и все находится под влиянием внешней среды». Это понимание леса Георгием Федоровичем Морозовым вполне соответствует не только дарвинистским идеям о взаимоотношениях организмов и среды, но и основным положениям диалектического материализма о взаимосвязи всех явлений в природе, о их единстве и полностью сохраняет свое научное и методологическое значение и ныне.

 

Г. Ф. Морозову впоследствии бросался упрек, что он приписывает лесу «подвижное равновесие и гармонию» и этим якобы обнаруживает идеалистический подход к природе. Действительно, он иногда говорил о «подвижном равновесии» и «гармонии» в лесу. Так, он писал: «Это взаимное приспособление всех живых существ друг к другу в лесу, в тесной связи с внешними географическими условиями, создает в этой стихии свой порядок, свою гармонию, свою устойчивость и то подвижное равновесие, которое мы всюду наблюдаем в живой природе, пока не вмешается человек». Но выражению «гармония» Г. Ф. Морозов никогда не придавал идеалистического смысла. Говоря о «подвижном равновесии», он не смотрел на лес как на нечто неизменное и постоянное, устойчивость леса он понимал как относительную.

 

Для правильной оценки взглядов Г. Ф. Морозова нельзя забывать его высказываний по вопросу о сменах лесных сообществ, которому он уделил очень много внимания. Он дал чрезвычайно тонкий анализ этого сложного явления в жизни леса. С особой силой следует подчеркнуть выступления Г. Ф. Морозова против признания так называемых «заключительных формаций» в развитии леса, получивших впоследствии в иностранной, особенно американской, литературе название «климакс-форма- ций». «С принципиальной точки зрения,— писал Г. Ф. Морозов,— это учение в корне неприемлемо. Нет никакого сомнения в том, что всякому лесному сообществу, как и всякому живому существу, свойственна тенденция к развитию, все движется в природе, ничто не находится в покое, наоборот, всюду движение, и вдруг какие-то заключительные формации, какие-то препоны для основного закона жизни — закона развития». «Виды, более или менее постоянные таксономические единицы, однако, изменчивы, если рассматривать их в большие промежутки времени, то же самое и наши типы насаждений, наши виды, они обладают большой инерцией, большой устойчивостью, но все же в течение громадного промежутка времени и они изменчивы, как тому учит нас история развития растительности и так называемые вековые смены: смена степей дубравами, смена дубрав ельниками и т. п.».

 

Помимо этого принципиального возражения, Г. Ф. Морозов отмечает, что «многие нарушения в составе сообществ были произведены вмешательством человека, и нет ничего мудреного в том, что когда их оставляли в покое, они проявили тенденцию возвратиться к своим исходным началам, которые и были приняты за заключительные формации».

 

Учение о сменах древесных пород и образуемых ими сообществ, разработанное Г. Ф. Морозовым, основанное на глубоком понимании межвидовых взаимоотношений древесных пород, влияния условий среды и воздействия на лес человека, является одной из наиболее важных частей общего учения о лесе — лесоведения, созданного Г. Ф. Морозовым.

 

Г. Ф. Морозов рассматривал лес не только как собрание растений, но включил в это понятие и населяющую его фауну и занятую им территорию. Эта точка зрения особенно настойчиво пропагандировалась им во второй период его научной деятельности, когда учение о ландшафте стало наиболее характерной чертой современной географии. Воспитанный на идеях В. В. Докучаева, Г. Ф. Морозов был очень увлечен этим учением, которое тогда блестяще начинал разрабатывать Л. С. Берг. «Лес или часть его, лесное насаждение,— писал Морозов в „Учении о лесе",— есть некое социальное единство, есть реальная совокупность, есть биоценоз, есть, наконец, ландшафт». «Лес и его территория должны слиться для нас в единое целое, в географический индивидуум или ландшафт. Лес есть социальное и вместе с тем географическое явление». Для доказательства этих положений Г. Ф. Морозов привлек большой материал, характеризующий взаимоотношения в лесу растительности, фауны, почвы, климата и рельефа. Эти отношения, которые в последнее время предложено было называть биогеоценотическими, проанализированы им глубоко и разносторонне.

 

Георгий Федорович Морозов не различал биогеоценологию и ландшафтоведение, которые в настоящее время уже обычно не рассматриваются как синонимы. Однако никто и поныне не сделал ни для леса, ни для других типов растительности более блестящего анализа лесных биогеоценотиче- ских отношений. Поэтому Г. Ф. Морозов явился не только виднейшим основателем фитоценологии, но и заложил также краеугольные камни биогео- ценологии. Он занял одно из почетнейших мест среди русских географов. Русское географическое общество присудило ему золотую медаль им. П. П. Семенова-Тян-Шанского за труды по изучению леса. Л. С. Берг по праву назвал Г. Ф. Морозова «великим лесоводом и географом».

 

Разработка Г. Ф. Морозовым проблем, которые мы теперь относим к области фитоценологии и биогеоценологии, имела огромное теоретическое значение для биологии и географии и вместе с тем для практики лесоводства. Особенно большое практическое значение имела разработанная им теория лесной типологии. Попытки классифицировать леса делались и до Морозова, но он, во-первых, рассматривая лес как функцию почвенно-грунтовых условий, впервые глубоко обосновал значение условий местопроизрастания для классификационной проблемы леса и, во- вторых, убедительно показал всестороннее значение выдвигаемых им типов насаждений для практики лесного хозяйства. Защищая эти идеи с исключительной страстностью во многих статьях и устных выступлениях, он вскоре увлек ими не только лесоводов, но и ботаников, зоологов и почвоведов. С тех пор проблема лесной типологии стала основной проблемой в отечественном лесоводстве и породила колоссальную литературу. Однако и в противниках точки зрения Г. Ф. Морозова в то время недостатка не было. В некоторые моменты дискуссии по этому вопросу, принимавшей подчас весьма горячий характер, победа склонялась на сторону «антитипологов».

 

Но жизнь оправдала взгляды Г. Ф. Морозова, и теперь среди лесоводов в Советском Союзе нет разногласия в вопросе о том, что как при постановке лесоводственных опытов, так и при проведении лесохозяйствен- ных мероприятий необходимо считаться с типами леса и их природными свойствами.

 

Идеи Г. Ф. Морозова, касающиеся лесной типологии, начали распространяться и за рубежом после издания его книги «Учение о лесе» на немецком языке.

 

Следует отметить, что Г. Ф. Морозов в понятие лесной типологии в начале и в конце своей научной деятельности вкладывал не одинаковое содержание. В своих статьях по этому вопросу он сперва выдвигал положение, что «тип насаждений есть совокупность насаждений, объединенных в одну обширную группу общностью условий местопроизрастания, или почвенно-грунтовых условий», добавляя, что «лишь те различия в почвенно-грунтовых условиях, которые влекут за собой иную возобнов- ляемость насаждений, приобретают значение момента, оправдывающего выделение известной совокупности насаждений в особый тип». Таким образом, вначале Г. Ф. Морозов строил свою типологию на одном, хотя и важном признаке, на почвенно-грунтовых условиях местопроизрастания леса. В дальнейшем, особенно к концу своей жизни, Г. Ф. Морозов значительно расширил базу своей типологии. Он писал. «Классификация лесных сообществ в настоящее время, если она желает быть естественной, должна быть основана на совокупности всех лесообразователей», а таковыми он считал «внутренние экологические свойства древесных пород, географическую среду, климат, грунт, рельеф и почву, биосоциальные отношения между растениями, образующими лесные сообщества, и ими и фауной, историко-геологические причины и вмешательство человека». Однако эти идеи им не были развиты подробно, и в своей конкретной работе по изучению леса он и, особенно, его многочисленные ученики проводили почти исключительно первоначальную его точку зрения. Лишь в самые последние годы дальнейшее развитие второй точки зрения Г. Ф. Морозова привело к разработке учения о типах леса, как типах лесных биогеоценозов. Такая типология имеет особенно большое значение для практики лесного хозяйства.

 

Не останавливаясь на специально лесоводственных работах Г. Ф. Морозова, нельзя все же коротко не коснуться так называемой идеи постоянства пользования лесом, идеи, которая так горячо им защищалась и которая лет двадцать пять — тридцать тому назад подвергалась ожесточенным нападкам. Г. Ф. Морозов писал: «Нужда в лесе родит идею постоянства пользования лесом, и вот она-то и есть краеугольная идея всего лесного хозяйства». «В чем же состоит постоянство пользования? Первый ответ, который дают лесоводы в этих случаях, есть указание на тот первый основной закон лесоводства, что рубка и возобновление должны быть синонимами, т. е. пользование лесом при рубке должно быть так организовано, чтобы в процессе пользования заключались бы и моменты для его создания вновь, надо так рубить, чтобы уже во время рубки или в крайних случаях немедленно после рубки вырастал бы вновь лес». Эти высказывания Г. Ф. Морозова, а также его указания, что если под влиянием рубки или пожара хвойные породы и дуб сменяются березой и осиной, то лесовод должен стремиться к восстановлению прежнего, материнского типа, дали основание некоторым обвинять Г. Ф. Морозова в призыве к слепому подражанию природе, к отрицанию необходимости переделки природы в интересах человека и культуры более ценных пород, к сохранению площадей, занятых ныне лесом. Подходя теперь объективно к оценке этих высказываний Г. Ф. Морозова, мы не можем не видеть в них, прежде всего, горячей борьбы его против хищнического истребления лесов, какое имело место в царской России. Неправильно делать ему упрек в том, что он якобы отрицал необходимость изменения и улучшения наших лесов. Напротив, Г. Ф. Морозов учил, что в лесном хозяйстве необходимо считаться не только с природными свойствами леса, но и с экономикой данного времени. Об этом много говорится в его сочинениях. «Лесоводство становится, таким образом, искусством, которое не только умеет пользоваться лесом без истощения его, но и ставит себе более трудную задачу преобразовать лесную действительность в таком направлении, чтобы она полнее и лучше удовлетворяла человеческое общество в его разнообразных запросах по отношению к лесу». Выдвигая необходимость разработки лесоведения как научной основы лесоводства, ученый говорил: «Лесоведение знакомит нас с природой леса, лесоводство — с методами его видоизменения». «Первое знакомит нас с сущим, второе с должным». «Творческая работа лесоводов должна суметь законы жизни леса превратить в принципы хозяйственной деятельности».

 

Таким образом, идеи сознательного и целеустремленного изменения природы в интересах человека были присущи Г. Ф. Морозову, и его высказывания в этом отношении получают должную оценку только в наши дни.

 

Обвинения Г. Ф. Морозова в реакционности его тенденций в лесном хозяйстве были неосновательны. Лет двадцать пять — тридцать тому назад они явились следствием того, что некоторые из лесоводов, прикрываясь выхваченными местами из сочинений Г. Ф. Морозова, действительно стремились проводить реакционные идеи в нашем лесном хозяйстве, выступая, например, против концентрированных рубок, против механизации в лесном хозяйстве, защищали сохранение под лесом всех занятых им площадей, независимо от интересов советского народного хозяйства, и т. п.

 

Читая теперь сочинения Г. Ф. Морозова, нельзя не удивляться глубине его диалектического анализа жизни леса. Трактовка им многих явлений в жизни леса может служить прекрасным примером применения диалектики в конкретной области науки.

 

В чрезвычайно плодотворном подходе к лесу, как географическому явлению, предшественниками Г. Ф. Морозова в известной мере можно считать В. В. Докучаева и его школу. Некоторые наши северные лесничие и лесоустроители последних десятилетий прошлого века, а также известные русские лесоводы Генко, Кравчинский и Добровлянский могут быть названы предшественниками Г. Ф. Морозова в лесной типологии, но все же они не создали научной лесной типологии, не привлекли к ней всеобщего внимания, как это сделал Г. Ф. Морозов.

 

Нужна была прозорливость и одаренность Г. Ф. Морозова, чтобы заставить смотреть на лес с совершенно новой точки зрения, чтобы дать блестящий синтез наших знаний о лесе и создать лесоведение как научную теорию лесоводства, чтобы, наконец, написать такую книгу, как его «Учение о лесе»,— эту блестящую поэму о жизни леса, которая принадлежит к числу замечательных творений русской научной мысли.

 

Главнейшие труды Г. Ф. Морозова: Почвоведение и лесоводство, «Почвоведение», № 1, 1899, К вопросу о влажности лесной почвы, «Почвоведение», № 2, 1900; № 1, 1901; № 3, 1901; Лесокультурные заметки, «Лесопромышленный вестник», №№ 15, 34, 41, 44, 46, 47, 1902; №№ 14, 21, 22, 25, 26, 1903; История культур в Хреновском бору (1849—1899). «Труды опытного лесничества», 1902; Влияние леса на влажность почвы и грунта, «Лесопромышленный вестник», № 40, 1903; Содержание и задачи общего лесоводства, «Известия Лесного ин-та», вып. XI, 1904; Лесозодственные этюды, «Лесной журнал», 2, 1908; Учение о лесе, вып. 1. Введение в биологию леса, СПб., 1912 (7-е изд., М.—Л., 1949); Биология наших лесных пород, СПб., 1912; Лес как растительное сообщество, СПб., 1913; Смена пород, СПб., 1914; Лес как явление географическое, СПб., 1914; О биогеографических основаниях лесоводства, «Лесной журнал», вып. 1, 1914; Учение о типах насаждений в связи с его значением для лесоводства, Пг., 1917; Вопросы организации лесного опытного дела вообще и по отношению к Украине в частности, «Лесной журнал», вып. 9—10, 1918; Основания учения о лесе, Симферополь, 1920; Учение о типах насаждений, М.—Л., 1931; Очерки по лесокультурному делу. 2-е изд., М.—Л., 1950.

 

О Г. Ф. Морозове: Исторический очерк развития С.-Петербургского лесного института (1803—1903), СПб., 1903; Нестеров В. Г., Георгий Федорович Морозов, в кн.: «Отечественные лесоводы», М.—Л., 1953; Бейлин И. Г., Георгий Федорович Морозов — выдающийся лесовод и географ (1867—1920), М., 1954 (имеется .библиография); История естествознания в России, т. Ill, М., 1962.

 

 

 

К содержанию книги: ЛЮДИ РУССКОЙ НАУКИ: биологи, зоологи, медики, ботаники, биохимики

 

 

Последние добавления:

 

ИСТОРИЯ НАУКИ

 

БОЛЕЗНИ ЖЕЛУДОЧНО-КИШЕЧНОГО ТРАКТА

 

БОЛЕЗНИ СИСТЕМЫ КРОВООБРАЩЕНИЯ И ДЫХАНИЯ

 

Внешняя политика Ивана 4 Грозного   Гоголь - Мёртвые души   Книги по русской истории   Император Пётр Первый