 |
|
|
Академик Вильямс. Травопольная система земледелия |
ПУТИ ПОВЫШЕНИЯ УРОЖАЙНОСТИ И РЕКОНСТРУКЦИИ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА
|
В.Р. Вильямс
Смотрите также:
Глазовская. Почво-ведение и география почв
Биографии биологов, почвоведов
|
Вопрос этот настолько обширен и настолько охватывает чуть не все стороны народного хозяйства, что ответить на него в нескольких строчках не представляется возможным. Кроме того, считаю долгом оговориться, что я никак не имею в виду поучения или осуждения, я просто считаю себя обязанным изложить свой взгляд на вопрос, значение которого трудно переоценить; поэтому некоторую жесткость выражений прошу не приписать желанию обвинить или обидеть кого-нибудь.
Сельское хозяйство является продовольственной базой всех производств Союза и Красной Армии, сырьевой базой подавляющего большинства отраслей народного хозяйства. Из сказанного логически вытекают требования, которым должна удовлетворять организация производства, на котором покоятся все отрасли народного хозяйства или его обслуживают. Оно должно быть прежде всего устойчивым, в нем недопустимы колебания, оно должно одновременно обладать способностью прогрессировать в соответствии с ростом населения и с развитием всего народного хозяйства. Очевидно, что сельскохозяйственное производство не может быть потребительным, не утратив своей доминирующей роли в земледельческой стране; оно должно быть товарным.
Многообразие производств, которые обслуживаются сельскохозяйственным производством, налагает на него обязательство разнообразия производимых продуктов; оно не может оста- ваться зерновым, оно должно быть одновременно и в равной мере и техническим. Роль сельского хозяйства, как основы емкости внутреннего рынка, определяет не только требование высоты его продукции, но и необходимость ее беспрерывного роста в соответствии с прогрессирующим развитием индустрии и развитием и усложнением потребностей жизни свободного населения. Значение его, как пока единственной валютной базы, определяет и обязательность присутствия среди продукции сельского хозяйства и экспортных ценностей.
Как и в других производствах, успех всякого воздействия в сельском хозяйстве определяется одновременностью воздействия на вЬе без исключения элементы производства. Как только делается попытка одностороннего влиянця на элементы сельского хозяйства, так тотчас и неминуемо мы сталкиваемся с пресловутым «законом» прогрессивного падения эффекта мероприятий. И это в особенно резкой степени проявляется в сельском хозяйстве, так как в нем мы имеем дело с природными стихийными процессами, изменить требования которых мы не в состоянии.
Попытаюсь коротко изложить сложные отношения между элементами сельского хозяйства с тем, чтобы система мер государственного воздействия на производство вытекала из этого изложения как логическое следствие.
Задача сельскохозяйственного производства — преобразование кинетической энергии, притекающей от соднца, в потенциальную энергию. Сохранить и запасти потенциальную энергию — источник жизни человечества — можно только в форме органического вещества. Оно является только носителем энергии, и для освобождения энергии оно должно быть разрушено. Отсюда вытекает необходимость беспрерывности его производства. Особенность сельского хозяйства представляет то, что его основной материал является одновременно и его двигательной энергией.
Основной машиной, перерабатывающей материал производства — кинетическую энергию в продукт его — потенциальную энергию, является зеленое растение. Сосуд, в котором, производство выпускает свой продукт, представляет органическое вещество, и ясно, что, чем концентрированнее, содержимое сосуда, чем выше его «калорийность», тем ценнее сосуд с его неразрывно с ним связанным содержимым.
Другая особенность сельскохозяйственного производства та, что оно в состоянии производить своей основной машиной не более одной четвертой части всего создаваемого им продукта в форме, непосредственно годной для потребления человечества или могущей служить сырьем для пищевой промышленности. Остальные три четверти продукта получаются в форме «нерыночных продуктов» — соломы, мякины, корневых остатков и пр. Причина этой особенности лежит в том, что продукт сельского хозяйства представляет органическую часть его основной машины. Последняя же работает только один сезон, и на следующий сезон должна быть целиком заново создана.
Небольшая часть продукта, не могущего быть использованным непосредственно для получения жизненной энергии, служит сырьем для других производств, изготовляющих материал для сохранения энергии — одежду, строительный материал, или служит как источник тепловой энергии — как топливо. Но главная масса не может быть производительно использована таким путем, В> этой части отработавших машин заключается огромная .доля всей годовой продукции сельского хозяйства·
Но этого мало. В «нерыночных продуктах сельского хозяйства ежегодно связывается огромное количество углерода, водорода, азота, фосфора, серы, калия и других элементов, образующих органическое вещество. Все эти элементы составляют ничтожно малую по весу часть земной коры, и так как они составляют неизбежно необходимый подсобный материал сельскохозяйственного производства для создания новых машин и выработки нового продукта взамен потребленного прошлогоднего, то, если не разрушить нерыночных продуктов, производство остановится за недостатком незаменимых подсобных материалов.
Весьма понятно требование, чтобы разрушение нерыночных продуктов происходило с возможной пользой для производства в смысле достижения его конечной цели. Этим разрушением заняты две отрасли сельскохозяйственного производства — животноводство и земледелие.
Животноводство своими машинами — животными — переделывает нерыночные продукты в ценные по «калорийности» рыночные продукты. Но так как машина животноводства предоставляет так же, как и машина главной отрасли сельского хозяйства — растениеводства, высший живой организм со всеми одинаковыми существенными свойствами и отличается от нее только отсутствием существенного добавочного элемента — хлорофилла зеленых растений, Ttf в результате работы первой также получается большая доля нерыночных продуктов, которые передаются третьей отрасли производства — земледелию.
Земледелие посредством своих машин — низших организмов, разрушает нерыночные продукты животноводства вместе с остающимися в почве нерыночными продуктами растенивод- ства. Оно доводит это разрушение до конечных минеральных составных элементов органического вещества, которые вновь используются зелеными мазринами растениеводства. Таким образом, сельскохозяйственное производство слагается из трех основных элементов—цехов: растениеводства, животноводства и земледелия, и основная задача их — культура зеленых высших растений, культура сельскохозяйственных животных и культура низших незеленых растений, или культура почвы. Эти три элемента равнозначимы, безусловно незаменимы и неразрывны. И, согласно общему основному закону взаимоотношений элементов всякого производства, всякое воздействие, направленное на один элемент, должно неминуемо сопровождаться соответствующим воздействием на все остальные элементы, иначе мы неизбежно столкнемся с «законом» прогрессивного падения эффекта мероприятий, или, другими словами, с непроизводительностью затраты труда. В дальнейшем мы увидим роль и значение четвертого элемента сельскохозяйственного производства —лесоводства. Конечной целью экономической политики при современном политическом строе СССР должно быть проведение перспективно-планового строя всего объединенного народного хозяйства Союза республик. Под перспективной плановостью следует понимать полное отсутствие жесткости всей системы — ее способность немедленно отзываться на непрерывную эволюцию внешних, конъюнктурных условий без ломки основной системы, без катастрофических потрясений условий существования хозяйствующих элементов и без коренных ломок строя и организации первичных хозяйственных ячеек — элементарных рабочих органов всей системы. Эти требования приобретают особенно важное значение в Союзе рабоче-крестьянских республик по отношению к сельскому хозяйству... В сельском хозяйстве приспособление к конъюнктурным условиям достигается организацией его в пределах определенной системы хозяйства, на фоне которой все без исключения элементы хозяйства должны быть выявлены в определенных количественных нормах системы полеводства, системы животноводства и т. д. Организация каждого элемента сельскохозяйственного производства должна быть увязана в порядке количественной, причинной зависимости с организацией всех других элементов в пределах, определяемых системой хозяйства. И отсутствие даже одного элемента в плане организации хозяйства первичной ячейки, хотя бы в количественном выражении потребительного значения, является элементарной агрономической ошибкой. Таковы требования плановости. Но, помимо этого, современный строй предъявляет требование социалистического строительства, требование перепек7 тивности, выражения сознания неизбежности эволюции форм народного хозяйства, как фтражения эволюции классовых отношений общества. Ясно, что требование перспективности есть синоним организационной гибкости, противоположной той жесткости организации, которая является существенным признаком капиталистического строя, признававшего гибкость в организации только одного класса общества... Необходимость системы земледелиял определяется природными условиями сельского хозяйства.
Основная машина сельского хозяйства — зеленое растение — требует строго определенных термодинамических условий своей работы и предъявляет определенные требования к количеству необходимого первичного материала и к темпу его цритока. Растение требует определенного и взаимно координированного притока света и тепла и количества воды и питательных веществ. Мы не в состоянии влиять на количественный приток света и тепла, и единственный практически доступный нам способ воздействия на работу растения в этой области представляет работу над самим растением — улучшение манищы сельского хозяйства путем селекции в смысле расширения диапазона утилизации растением лучистой энергии солнечного луча — расширения линий спектра поглощения хлорофилла культурных растений и увеличения содержания в них зеленого пигмента. Но несомненно, что увеличение способности поглощения кинетической энергии потребует и увеличения перевода ее в цотенциадьную энергию, органического вещества, а следовательно, и больщего притока к растению питательных веществ и. врды, приносящей эти вещества и одновременно служащей для. охлаждения путем транспирации рабочей поверхности растения, принужденного работать при повышенном выделении тепла вследствие усиления экзотермической реакции реконструкции углеводов.
Селекционные станции в состоянии создавать эти условия; Но, как только селекционный материал попадает в обычные массовые условия крестьянского хозяйства, он не может полностью проявить своих улучшенных свойств из-за невозможности покрыть повышенную потребность в воде и из-за недостатка питательных веществ в удобоусвояемой форме. Мы сталкиваемся с тем же неумолимым законом, и наши селекционные станции работают почти впустую. Результатами их работ могут воспользоваться лишь немногие совхозы и единичные крестьянские хозяйства. Может быть, поэтому некоторые селекционные станции поставили своей целью утопическую грезу выработки «засухоустойчивых» сортов — создавать машину, дающую, продукт без затраты сырья, изобрести per- petuum mobile. Другие потребности растений — вода и питательные вещества — находятся в пределах нашего влияния. Они поступают в растения через почву, и мы можем регулировать их приток, воздействуя на почву. По отношению к этим элементам растения предъявляют строгие требования одновременности и беспрерывности их наличности.
Природный приток воды в почве отличается ярко выраженной периодичностью, и это расхождение его с требованиями растений заставляет сельское хозяйство стараться произвести запас воды в цочве. Совершенно очевидно, что запас воды в почве должен быть прочен; он должен отличаться неподвижностью, и только растение должно быть в состоянии его использовать.
Культурные растения имеют способность приспособляться, к временному недостатку воды. Если недостаток воды скоро- преходящ, то растения путем автоматических приспособлений сокращают свою транспирацию, что не может не повлечь за собою резкого падения производительности работы растения — создания органического вещества. Так как значительная часть созданного растением органического вещества им же разрушается в процессе дыхания с целью получения энергии для переведения созданных углеводов в другие формы и для создания из них других органических веществ, то в такие периоды засухи работа растения для целей производства пропадает, машины работают холостым ходом, поддерживая только свое существование.
Но если период недостатка воды продолжителен, то пониженная усвояющая деятельность растения уже не в состоянии покрыть потребность в разрушении органического вещества — разрушения, необходимого для поддержания в жизнедеятель- ном состоянии всех растущих органов. Развитие растения замедляется, начинают постепенно отмирать отдельные побеги растений или отдельные их органы. В этом случае восстановление притока воды не может сразу поднять производительности растения. Необходимо время для замены отмерших частей развитием новых.
Еще сложнее отношение растений к питательным веществам, особенно к зольным элементам и к азоту, усвояемому из почвы. Весь запас питательных элементов почвы находится в ней в состоянии органических остатков; культурные же растения требуют питательных веществ в состоянии минеральных окисленных соединений. Разрушение органических остатков в почве возможно исключительно деятельностью микроорганизмов, т. е. аэробным или анаэробным путем. Аэробное разложение протекает быстро, минерализация элементов органического вещества происходит полно, и они все выделяются в окисленное состоянии.
Анаэробное разложение представляет полную противополож- ность; оно протекает крайне медленно и быстро затухает, так что при нем растительные остатки накопляются, органическое же вещество той части их, которая разрушается, образует из своих элементов углекислоту и восстановленные соединения. Последние непригодны для питания растений и ядовиты для них. Очевидно, что для питания культурных растений годен лишь аэробный процесс. Но при его господстве в почве все- органические остатки будут разрушены. И при наступлении дождей осенью и весной, когда почва не покрыта растениями, все питательные вещества из почвы будут вымыты. Таким образом, ни тот, ни другой процесс в чистом виде непригоден на культурной почве, и единственным выходом из положения может служить создание в почве одновременно и совместно двух противоположных процессов. Почва может находиться только в трех состояниях структуры: распыленном, комковатом или в состоянии сэдеси комкор и пыли.
В распыленном состоянии структуры все промежутки почвы обладают волосными свойствами, и вода в них· передвигается по законам волосности, т. е. по направлению от более влажных к более сухим горизонтам и с·прогрессивно замедляющейся скоростью. Запас воды в такой почве не может быть большим, независимо от силы притока воды и продолжительности смачивания ею поверхности почвы, ибо движение воды замедлитель- ное и на некоторой глубине должно остановиться. Но как только прекратится увлажнение поверхности почвы атмосферной водой, так немедленно наступает иссушение верхнего слоя почвы испарением, и к нему устремляется весь запас почвенной воды всей своей массой, и почва быстро высыхает впредь до ближайшего дождя. Запас воды в такой почве и невелик и непрочен. Условия питательного режима в почве с распыленной структурой также ясны. Пока почва насыщена водой, в ней нет воздуха, и господствует анаэробиозис. Условия питания растеций в это время не могут быть хорошими, и растение не может использовать воду из-за недостатка пищи. Когда почва высыхает, в ней возникает и течет аэробный процесс, не нуждающийся в притоке воды, так как вода беспрерывно образуется в процессе распада органического вещества; но растение не может использовать наличного богатого запаса пищи из-за недостатка воды. Когда растение закончит период своего развития, наступает осень с ее затяжными дождями, и элементы зольной и азотной пиши растений медленно, но упорно выщелачиваются по направлению к отрицательным элементам рельефа. И урожай следующего года, даже при одинаковых метеорологических условиях, неминуемо должен быть немного ниже урожая предшествовавшего года.
До очевидности ясно, что урожай на бесструктурной почве не может быть высоким. Но мало того. Он должен обладать страшным свойством «стихийности» — зависимости, главным образом от распределения — от частоты летних осадков; количество зимних осадков на таких почвах не имеет значения, и эти почвы не могут сделать прочного запаса воды. Но и этого мало. Урожай на такой распыленной почве неминуемо обречен на медленное, но неуклонное падение. Таковы причины, по которым почвы, лишенные структуры, носят название «некультурных», на которых возможно только «дикое», стихийное хозяйство с громадными колебаниями урожая и периодическим народным бедствием — голодом.
Полной противоположностью являются почвы структурные, состоящие из комков 5—-10 мм21а в поперечнике. В комках почва представляет бесструктурную плотную массу, но между комками имеются широкие неволосные промежутки, и расстояние между комками в местах их соприкосновения шире, чем волосные промежутки внутри комка. Дождевая и снеговая вода в такую почву проникает мгновенно, как в решето, по закону равномерно ускорительного движения. Проникнув в почву, вода, омывающая огромную по- верхнрсть комков, по ним рассасывается, причем замедление волосного движения воды в комке не успевает проявиться вследствие незначительности размеров комка. После прекращения притока воды к поверхности почвы, верхний слой комков высыхает, комки его при этом уменьшаются в объеме и отрываются от слоя ниже лежащих комков, образуя.так называемый «изолирующий» слой, который почти прекращает испарение воды из почвы помимо растения. Вода, проникшая в таь j ю почву, находится в полной неподвижности; она не может передаваться из комка в комок, так как комки отделяются друг от друга промежутками, более широкими, чем промежутки между частицами почвы комка. По той же причине вода не может проникнуть из пахотного горизонта в подпахотный бесструктурный горизонт. Вода в такой почве доступна только корням растений, и величина ее запаса лишь процентов на 10 меньше количества выпадающих годовых осадков.
Разложение органического вещества растительных остатков на поверхности комков идет беспрерывно аэробным путем, так как вода, проникающая в почву, немедленно рассасывается по комкам и на ее место проникает воздух. Всякий дождь способствует вентиляции почвы. Но аэробный процесс, протекающий на поверхности комков, перехватывает весь кислород и вполне изолирует от его проникновения внутренние части комка, где господствует анаэробный процесс, препятствующий быстрому аэробному сгоранию всего запаса органического вещества. Предел урожайности такой комковатой почвы может быть положен только величиной притока лучистой энергии: вода и питательные вещества растений находятся целиком во власти земледельца, и количество их, находящееся в распоряжении растений, целиком зависит от его знания и умения. Поэтому почвам с такой структурой присвоено название «культурвых почв» Почва в третьем состоянии структуры, в состоянии смеси, комков и пыли, будет по своим свойствам приближаться к^пер. вой. Распыленная часть почвы будет заполнять неволоснйе промежутки между комками, и при содержации около 20% распыленной почвы все неволосные промежутки между комками будут забиты пылью, и почва по своим свойствам не будет отличаться от бесструктурной, хотя в ней содержится 80% комков. Из вышесказанного ясно вытекают задачи обработки почвы — обратить пахотный горизонт в комковатую рыхлую массу, содержащую, по возможности, меньше распыленной почвы. Но если мы обратимся к техническим свойствам пласта, то мы найдем, что верхняя часть его, толщиною в среднем около 10 см, независимо от характера угодия, неспособна крошиться, т. е. принять комковатое состояние. В случае жнивья этот верхний слой почвы при вспашке обращается в глыбы — в нем преобладает связность; в случае дернины он обращается в рваную ленту — в нем преобладает упругость. Нам известен только один способ правильной вспашки почвы — так называемая культурная вспашка, или вспашка плугом с предплужником. Предплужник, прикрепленный к грядилю впереди основного корпуса, отламывает (а не отрезает) тонкий верхний слой пласта, неспособный крошиться, и сбрасывает его на дно предыдущей борозды в виде глыб или неправильных кус- сков дернины. Вследствие отламывания, происходящего по поверхности наименьшего сопротивления, эта работа предплужника производится почти без образования пыли. Глубина работы предплужника равна приблизительно 10 см. За предплужником следует нож и основной корпус плуга, поднимающий слой пласта, способный крошиться. Этот слой на отвале распадается на комки, которыми и заваливаются глыбы или дернины, отваленные предплужником на дно борозды. Получается сразу ровная комковатая поверхность поля, на котором сразу можно производить посев. Чтобы прикрыть лежащие на дне борозды глыбы, нужен слой пласта также около 10 см. Поэтому глубина вспашки в 20 см (4 вершка) и считается «нормальной» глубиной,— только начиная с этой глубины возможно применение «нормальной», или «культурной», вспашки. Значение культурной обработки, введенной в 70-х" годах прошлого века Р. Сакком, колоссально велико. Она не только сводит число ежегодных вспашек к одной, не только делает излишним употребление борон, катков, глыбодробов и дисковых культиваторов, т. е. не только сводит к минимуму затрату труда и энергии на обработку, но и достигает наиболее рациональным способом задачи обработки — придать почве комковатую структуру при возможно меньшем распылении ее. Все без исключения другие системы обработки влекут за собою неизбежность применения борон, катков, глыбодробов, дисковых и иных культиваторов. Все эти орудия работают в пределах того слоя, который не способен крошиться. Обратить его в мелкие глыбы можно только ценою распыления трех четвертей всей массы пласта. А при господстве бороны хозяйство может быть только стихийным. Нельзя забывать, что борона, каток и экстирпатор насчитывают десяток тысячелетий своего существования и в XX веке представляют анахронизм того же порядка, как если бы мы, чтобы закурить папиросу, стали добывать огонь трением двух кусков сухого дерева или как если бы настоящую статью я стал высекать на каменных скрижалях.
Комковатая структура почвы, единственно пригодная для культуры сельскохозяйственных растений, подвержена беспрерывному и неизбежному уничтожению. Обыкновенно причину этой утраты структуры видят в неизбежном при культуре механическом воздействии на структурные элементы почвы, на ее комки. Действительно, при неизбежных передвижениях по поверхности почвы ее комки разрушаются ногами людей, копытами животных, колесами экипажей и тракторов, рабочими элементами орудий и машин, в особенности борон, катков и культиваторов, и механическим действием ударов капель дождя. Но несмотря на важность этого Момента, он является только второстепенным и легко устраняется рациональной организацией технических моментов культуры почвы. Главными и существенными моментами являются два других: химическими биологический. Способность почвы приобретать и сохранять комковатую структуру — ее прочность практически самое важное свойство почвы, определяющее прочность и устойчивость урожаев и отсутствие их стихийных колебаний. Только прочная почва может быть культурной. Прочность почвы определяется качеством того цемента, который склеивает минеральные механические элементы ее в комки. Этот цемент должен быть абсолютно нерастворим в воде и обладать упругостью для сопротивления механическим влияниям. Тдким цементом является перегной. Он нерастворим в чистой воде и во влажном состоянии обладает упругостью, но по высыхании делается хрупким, как стекло. Поэтому самой грубой ощибкой будет обработка сухой почвы. Нерастворимость перегноя в воде определяется присутствием солей извести в почве; если эту поглощенную перегноем известь вытеснить любым одновалентным основанием, перегной приобретает способность переходить в коллоидальный раствор и утрачивает свою склеивающую способность — при соприкосновении с водой почва становится бесструктурной, она утратила свою прочность. Вода дождей, снеговая и вообще атмосферная вода, единственный источник почвенной воды, всегда содержит в растворе соли одновалентного аммония, непрерывно образующиеся в атмосфере. Чтобы проникнуть в почву, атмосферная вода должна пройти через поверхностный ее слой, в котором аммоний воды неминуемо вытесняет поглощенный кальций перегноя, и он переходит в коллоидальный раствор. Оставив свой аммоний в верхнем слое почвы, вода, проникшая в почву, утрачивает свою размывающую способность, но верхний горизонт почвы теряет свою, структуру и прочность. Также неизбежен и другой момент, определяющий .утрату подвою ее прочности. Зеленые растения могут усваивать1 необходимые им элементы золы только из минеральных окисленных соединений. В.почве эти элементы находятся в состоянии органических остатков, и для минерализации элементов этих остатков, для переведения их в удобоусвояемое растениями состояние мы поддерживаем в почве аэробное бактериальное разложение этих остатков. Но при этом неизбежно разрушается бактериями и перегной; мало того, перегной, содержащий большое количество азота, служитодним из важнейших источников азотного питания растений, и для освобождения азота из органической формы перегной должен быть разрушен. Три указанных момента являются неизбежными процессами, совершающимися во времени и остановить или изменить их мы не можем; они неизбежны, и главная причина их неизбежности заключается в том, что все наши однолетние культурные растения принадлежат к степной растительной формации. Существенное свойство растений этой формации то что они, как и растения других формаций, требуют разрушения органического вещества почвы для своего питания, но взамен разрушенного органического вещества не могут ни при каких условиях накопить в почве нового органического вещества. Мертвые остатки этих растений, остающиеся в почве в конце лета, когда почва иссушена теми же растениями для создания урожая, сразу оказываются в аэробных условиях, ибо вода и воздух в почве — антагонисты, и в течение двух недель эти остатки разрушаются нацело, до полной минерализации всех их элементов. До очевидности ясно, что подобное положение требовало во что бы то ни стало выработки системы мер восстановления неизбежно утрачиваемой почвою прочности ее структуры, j В отсутствие прочности почвы урожай падает до такой ничтожной величины, что человек не в состоянии обработать количества земли, достаточного для создания количества пищевых продуктов, необходимого, чтобы поддержать его жизнь до следующего урожая. Он бросает земледелие и обращается или в охотника или в номада-скотовода — состояния последней степени одичания, коюрое прежде история рассматривала как первобытные формы развития человеческого общества, но на которые современная археология бросила яркий свет как на стадии дегенерации человеческого общества под влиянием упадка сельскохозяйственного производства, единственно снабжающего человечество энергией из ее единственного первоисточника — солнечного луча... Систем восстановления прочности почвы две, если не говорить об отживших и неприменимых при современных условиях. Они носят название «систем восстановления плодородия почвы», или «систем земледелия». И только на фоне систем земледелия могут развиваться и достигнуть той или иной степени процветания не только системы сельского хозяйства, но и вся система всего народного хозяйства во всем его объеме. Систем земледелия две — паровая и травопольная. Паровая система выродилась из архаической переложной системы путем неизбежного, с ростом населения, сокращения периода отдыха почвы до предельного срока одного года. Этот однолетний срок отдыха почвы и носит название «пара». При господстве переложной системы почва в период «отдыха» в «течение 30—40 лет зарастала природной травянистой или лесной растительностью, вновь накопляла запас перегноя и органических остатков, и прочность ее восстанавливалась. После распашки ока давала высокие урожаи, и человек мог распахивать небольшие площади, урожаи которых с излишком покрывали его потребности и доставляли товарные избытки. Даже при варварских приемах обработки такая почва давала урожай 7—10—12 лет подряд. Но уже при переложной системе земледелия утрата почвой органического вещества и прочности ясно выражалась в последовательности смены культур. После перелога баштан, затем 2—4 года пластовые «красные» хлеба, далее уже «серые» яровые хлеба, затем стихийные озимые, гречиха, овес, и опять перелог. По мере неизбежного уменьшения периода перелога сокращался и срок культурного периода, причем сокращению подвергались хлеба начала культурного периода — они перестали давать урожай. Сначала отпала необходимость в баштане, можно было в первый же год сеять пластовые растения, потом пришлось бросить культуру красных товарных пластовых растений, потом прекратить также товарные серые яровые. Наконец, остались лишь стихийные хлеба — озимая рожь, овес, на легких почвах гречиха и далее пар — типичный трехпольный севооборот, свирепствующий почти на всем просторе Союза. Лишь кое-где он достиг еще более яркого выражения: 1) пар, 2) пшеница, или 1) пар, 2) кукуруза, или 1) пар, 2) рожь, или 1) пар, 2) пар, 3) рожь. Наконец, на необъятных просторах среднеазиатских республик севообороты сохранились только в легендах, в которые уже не верит само население, и стало оно паразитом своих стад, покорно следуя за ними на протяжении многих сотен километров с кишлаков на эйлаги и с эйлагов на кишлаки, подчинившись стихийной безнадежности «восточного» фатализма, видевшего на протяжении тысячелетий голодную смерть народов. Паровая система, господствующая в настоящее время в Союзе советских республик, представляет сплошной клубок противоречий, «научных» архаизмов, тысячелетних традиций, до наивности элементарной неосведомленности и поражающего незнания самых простых законов математики. Основой паровой системы является удобренный пар. Навоз должен возместить то количество. органического вещества, которое неизбежно разрушается при культуре сельскохозяйственных растений. Утраченная структура восстанавливается обработкой пара. Рационально обработанный пар производит основной запас воды. Одновременно пар служит и для борьбы с засоренностью дрлей. Навоз же служит одновременно для повышения содержания питательных веществ в почве. Таковы многообразные задачи парового поля. Наилучшим видом пара, в котором выявлены в наиболее полной форме все положительные стороны его, считается черный, или «английский», пар и его бесчисленные, варианты, которыми защитники его стараются украсить своего подзащитного. Название «английский» в последнее время тоже стало употребляться как указание на несомненное его достоинство. Большинство защитников черного пара и паров вообще выставляют черный пар в блеске последнего достижения агрономиче ской науки. При этом забывают, что он называется английским только потому, что Европа познакомилась с черным паром через Либиха, который, в свою очередь, познакомился с ним в Англии. Если мы обратимся к истории, то увидим, что черный пар был насильственно введен в Англии Юлием Цезарем почти 2000 лет тому назад. Рим, в свою очередь, получил его вполне разрабог тайным от греков, последние же усвоили его, как разработан·^ ную систему, из глубины веков ассирийского могущества, где след его теряется, но есть намеки на то, что в Ассирию он попал из Китая. Современная археология насчитывает не менее 10 000 лет этому последнему слову агрономической науки. Навоз в пару должен служить двум целям: накопить перегной и приготовить питательные вещества для следующего хлеба — озими. Для того, чтобы накопить в подве перегной, нужно поставить его в условия анаэробиозиса, а для того, чтобы образовать питательные вещества, нужно поставить навоз в аэробные условия. Для того чтобы снабдить почву питательными веществами, нужно разрушить навоз, но, если его разрушить аэробным путем — быстро, питательные вещества будут вымыты осенью, зимой и ранней весной. Чтобы сохранить питательные вещества от неминуемого вымягвания, нужно сохранить навоз. Все эти противоречия примиряются между собою только придачей почве прочной комковатой структуры, причем органическое вещество должно входить в состав комка — оно должно быть тонко распределено по всей массе по^вы. В прочной комковатой почве вода неподвижна, и выщелачивание минимально. Но пар вводится потому, что почва утратила свою прочность, и навоз запахивается слоем, а не распределяется по массе почвы. И создать прочную структуру из непрочной почвы мы не можем. Навоз вносится в сухую почву или осенью, когда она иссушена урожаем, или летом, когда она уже утратила почти всю воду, запасенную с осени. Навоз разлагается в тех же условиях, как и пожнивные остатки. При осеннем внесении навоза^ к будущей осени разлагается 80 % всего навоза, при лет- нем внесении — в то же лето разлагается в среднем 60%. Он не разлагается нацело только вследствие невозможности равномерного распределения его. Сделать прочный запас воды может только прочная структурная йонва, пар же вводится потому, что почва утратила свою прочность и после всякого дождя нужно рыхлить почву, т. е. разрушать ее структуру. Засорилась почва также потому, что слабые культурные растения, выросшие на бесструктурной почве, не могут заглушить сорняков. В пару мы боремся с засоренностью многократными обработками, истребляющими всю запасенную воду и еще больше разрушающими структуру почвы. Все эти операции стоят больших затрат энергии и труда, особенно вспашка бесструктурной почвы, обработка которой требует в 7 раз больше затраты энергии, чем вспашка структурной почвы. Невозможность восстановить дрочность почвы при помощи пара приводцт к ряду неизбежных последствий, с которыми мы, граждане Союза, хорошо знакомы и которые йе нужно доказывать, ибо они-то и служат стимулом искания путей реконструкции сельского хозяйства. Эти прямые следствия культуры на бесструктурной непрочной почве представляются такими. Прогрессивное уменьшение культуры товарных хлебов и подавляющее преобладание потребительной культуры. Снижение абсолютной величины среднего урожая зерновых хлебов до ничтожной величины 0,5— 0,9 ? на гектар. Стихийность всего производства, величина продукции которого зависит только от климатических условий летнего сезона и ни в какой мере не определяется количеством вложенной в производство энергии. Огромные колебания продукции по годам — от огромного и непредвидимого урожая до голода, охватывающего половину земледельческой территории Союза и в той же мере непредвидимого. Подавляющее преобладание стихийных озимых хлебов, могущих вполне независимо от искусства земледельца по своим природным особенностям использовать природные осенние или весенние условия притока воды к почве. Рост пахотной и посевной площади, прогрессивность которого определяется ростом населения и падением урожайности. Неутолимый земельный голод. Быстрый рост относительного перенаселения. Чрезвычайный рост затраты энергии, необходимой для создания продовольственного минимума продукции, зависящий как от непомерного роста пахотной площади, так и от возрастания количества энергии, необходимой для обработки бесструктурных почв. Уничтожение природной кормовой площади путем ее обращения в пахотную площадь. Необходимость увеличения количества живых двигателей и, как результат двух последних условий, острый кормовой кризис. Уничтожение лесов местного значения необходимостью пастьбы в них. Падение продуктивного скотоводства и обращение его в потребительное, рабочее и навозное. Топливный кризис и кризис древесины. Уничтожение водных путей сообщения и природных водоемов в связи с уничтожением лесов и потерей прочности почвы. Неудержимо разрушается перегной почвы, освобождаются в минеральной форме зольные элементы питания растений, на месте черноземов появляются солонцы, потом солончаки, медленно отмирает земледелие. Правда, этот процесс не быстрый, но он неудержим в своем стихийном движении — медленном, но прогрессивно ускоряющемся. На таком фоне, с такой перспективой возможно только капиталистическое хозяйство с его лозунгом — «на наш век хвати!» и с его неизбежным концом. Но я не вижу, как можно совместить его с требованиями перспективно-планомерно прогрессирующего социалистического хозяйства. Выбора нет — или Союз советских республик, или паровая система земледелия.
Другой системой земледелия является травопольная. Она основана на немногих выводах из изучения природных условий сельскохозяйственного производства. Эти основы следующие: предел технической возможности повышения урожая может быть положен только природным количественным притоком солнечной энергии и возможностью расширения способности зеленых растений к усвоению энергии определенной длины волны. Все остальные факторы находятся в пределах технической достижимости, и применимость приемов регуляции их определяется исключительно экономическими условиями. Положительный, незатухающий во времени эффект всякого воздействия на факторы производства осуществим только при наличии системы одновременного согласованного воздействия на все факторы производства. Воздействие на один фактор неминуемо приводит к выявлению прогрессивного затухания эффекта воздействия. Распределение космических факторов производства отличается ритмической равномерностью их притока ко всей территории производства. Природное рас- пределение материальных факторов жизни растений по территории производства неравномерно в зависимости от рельефа. Плодородие почвы определяется ее способностью одновременно и беспрерывно снабжать растение в течение всего вегетационного периода водой и питательными веществами. Травянистые растения степной растительной формации не могут накопить органического вещества. Травянистые растения луговой-растительной-формации не могут не накопить органического вещества в почве. Положением, лежащим в основе технической организации травопольной системы земледелия, является твердо установленный факт различия по отношению к накоплению органического вещества в почве между растениями степной и луговой формаций. Остальные положения служат основанием для разработки деталей системы.
Для восстановления прочности почвы мы должны не только накопить в ней перегной, но и равномерно распределить его по всей массе почвы, так чтобы каждый комок ее был пропитан перегноем. Перегной неспособен передвигаться в почве более ем на несколько миллиметров от места своего образования. Аммиак, образующий растворимую соль перегноя, немедленно окисляется в почве в азотную кислоту, и перегной выделяется в нерастворимой форме, неспособной передвигаться. Поэтому необходимо равномерно распределить в почве тот материал, который служит для образования перегноя. Это может сделать только растение, пронизывающее всю массу почвы своими мельчайшими корнями. Но корни культурных однолетних растений в самый короткий срок после отмирания нацело разлагаются и не могут накопить перегноя. Такого рода обстоятельства вынуждают прибегнуть к единственному известному приему — периодическому возделыванию на полях многолетних злаков луговой растительной формации· Побеги этих злаков ежегодно отмирают со всей корневой системой каждого побега, и на следующий год разви- ваются новые побеги с новой корневой системой. Отмирание побегов многолетних луговых злаков происходит глубокой осенью, когда их разложение не может осуществиться вследствие замерзания почвы. Весной в почве первый максимум влажности, и аэробный процесс может наступить только по мере высыхания почвы. Но проникающий в ограниченном количестве в непаханную почву кислород весь поглощается разлог жением органических остатков поверхностного горизонта почвы, где они скопляются в наибольшем количестве, и корневые остатки в почве сохраняются в анаэробных условиях. Таким образом корневая система многолетних злаков не только накопляет в почве органические остатки, но и распределяет их тонко и равномерно по всей массе почвы и, одновременно пронизывая всю массу почвы корневыми трубочками, спрессовывает ее всю в комки, так что после своевременной вспашки вся масса почвы легко рассыпается в структурный слой, каждый комок которого пропитывается перегноем, образующимся из оплетающих его мертвых корешков. Под влиянием получающейся прочности структуры почва приобретает способность производить запас воды не только летних дождей, но и осенних, и весенней снеговой воды. Этот запас лишь на 10—15% меньше полного годового количества осадков, и он весь находится в исключительном распоряжении культурного растения. С применением травопольной системы урожаи растений сразу— скачком, поднимаются вдвое или втрое против среднего урожая при паровой системе земледелия. Но это только технический эффект; экономический эффект еще выше, так как расход энергии на обработку структурной почвы много меньше того, которого требует бесструктурная почва, и, кроме того, сокращается и число необходимых обработок. Но главным достижением надо считать получающуюся устойчивости величины урожаев; размахи колебаний величины урожаев уменьшаются, и угроза возможности подного неурожая, голода, исчезает,— хозяйство утрачивает свою стихийность и перехор дит в разряд культурного. Только с момента приобретения почвою прочности и, следовательно, обеспеченности культурного растения водой начинается возможность экономического эффекта искусственных удобрений, которые при паровой системе могут дать только технический эффект, и только тогда открывается широкое поле деятельности селекции растений, границы влияния которой трудно еще предвидеть. Сказанное, составляет только остов травопольной системы. Было бы большой агрономической ошибкой предполагать, что при помощи культуры многолетней травы в поле можно разрешить кормовой кризис, а между тем именно так думает большинство современных деятелей агрономии. Это один из результатов паровой системы. Ее защитники до того привыкли вращаться в непримиримых противоречиях этой системы, что потеряли всякую способность критического анализа, если когда- нибудь ее имели. Часто доходят до того, что считают культуру однолетних кормовых трав в паровом поле за признак травопольной системы. Недавно даже введен термин «паротраво- польной» системы, и автор такой системы не в состоянии понять всей глубины своей агрономической безграмотности, ибо он агроном только потому, что ему нравится заниматься агрономией, на самом же деле он не в состоянии отличить категории научного мышления от обывательской логики. Производство кормовой массы на полях обходится приблизительно в пять раз дороже, чем производство той же массы на лугах, причем луговое сено несколько лучше полевого сена· Поэтому продолжительность занятия поля многолетними травами приходится строго ограничивать тем техническим минимумом времени, которое необходимо для восстановления прочности почвы. Этот минимум, в зависимости от свойств почвы, равен двум годам и в исключительных случаях трем годам. Многолетней травой, культивируемой на полях, должен быть злак — тимофеевка, житняк, луговой костер, ибо толькр многолетние рыхлокустовые злаки развивают обильную кочковатую корневую систему в пахотном горизонте. Но выше я указывал на важную роль извести в определении прочности почвы и на неизбежность ее выщелачивания из пахотного го-г ризонта. Для снабжения пахотного горизонта известью в состоянии тонкого равномерного распределения, на травяном поло одновременно с многолетними злаками культивируется многолетнее бобовое — клевер, желтая люцерна, средняя люцерна (буркун). Бобовые своими длинными корнями усваивают известь из глубоких слоев почвы и в виде корневых остатков откладывают ее в пахотном горизонте. Одновременно почва обогащается связанным азотом, и урожай сена травяного поля увеличивается по весу и улучшается по качеству. Не стоило бы говорить, что культура на полях однолетних кормовых не является признаком травопольной системы. Эти растения, как однолетние, принадлежат к степной,растительной формации, и их пожнивные остатки через две ледели разлагаются нацело. Даже присутствие многолетних трав в севообороте не всегда служит признаком травопольной системы земледелия. Таков, например, норфолькский севооборот, который, несмотря на присутствие в нем одного поля многолетнего клевера, все же представляет типичный плодопеременный севооборот паровой системы земледелия; таков же и шатиловский севооборот, несмотря на три года тимофеевки с клевером, таковы и все севообороты с клеверным паром. Необходимость июньской вспашки травяного поля длят посева озими сразу ставит все накопленные многолетними травами органические остатки в такое же положение, как и остатки однолет- их растений, и они полностью разрушаются в самый короткий . срок· Травяное поле травопольной системы требует вспашки воз» можно глубокой осенью, и озимь за ним следовать не может. Само собою разумеется, что травяное поле, как и вообще травопольная система, предполагает, как безусловное требо- вайие, культурную вспашку плугом с предплужником, который йи при каких условиях не снимается. Было бы ошибкой рассматривать травопольную систему земледелия как систему полеводства — ошибкой, почти всеми допускаемой. Она касается организации всей территории хозяйства. Конкретным выражением плодородия почвы является урожай культурных растений. При большом разнообразии культур говорить об урожайности вообще нельзя. Величина урожая определяется степенью удовлетворения потребности растений в материальных факторах их жизни. В обычных средних условиях, не требующих вмешательства мелиоративных воздействий, оба материальные фактора подвергаются количественным изменениям, совершающимся з одном направлении. Это понятно, так как вода, являясь основой геологического круговорота, обычно в почве несет с собой и элементы пищи растений. Вследствие больших различий в густоте стояния растений, развития их листовой поверхности, продолжительности вегетационного периода, большего или меньшего совцадения периода развития растений с периодами природного распределения притока атмосферной воды и содержания воды в почве, мы делим все культурные растения на группы по трудности удовлетворения их потребности в воде. Эти группы в порядке увеличивающейся трудности удовлетворения их потребности в воде таковы: 1) озимые хлеба, 2) продовольственные, фуражные и товарные яровые зерновые хлеба, 3) масличные, текстильные растения и зерновые бобовые, 4) корнеплоды, 5) полевые многолетние травы и 6) луговые травы. В том же порядке возрастает и потребность этих групп растений в питательных веществах. Характер водного режима почвы, а вместе с ним и пищевого, зависит от положения почвы на элементах рельефа. На водораздельных элементах содержание воды подвержено очень сильным и быстрым колебаниям, почвенная вода из них очень быстро передвигается на склоны, выщелачивая одновременно и питательные вещества. На этих почвах возможны глубокие и продолжительные перерывы водоснабжения; при· родные и искусственно вносимые питательные вещества и известь быстро выщелачиваются из них на склоны. Вследствие этого придать таким почвам комковатую структуру не удается, и на них, вследствие недостатка питательных веществ, легко и быстро развиваются моховые болота. На этих почвах культура травянистых растений, развивающих неглубокую корневую систему, обречена на неудачу; на них могут успешно развиваться только древесные породы с глубокой корневой системой, не зависящие в своем развитии от поверхностной почвенной воды. Это — «абсолютно лесные» угодья. Раз водораздел облесен, его роль диаметрально из^ меняется. Лес и его мертвый покров являются регулятором влажности. Они погашают быстроту сбега почвенной воды и, растягивая период этого стока, равномерно снабжают склоны, в течение всего вегетационного периода водой и питательными веществами, которые корни деревьев усваивают из мощных толщ материнской породы и с опадающими листьями и ветвями переносят в мертвый покров почвы леса. Поэтому первое требование травопольной системы — это облесенные водоразделы. Это леса «агрономического значения»· Они автоматически регулируют приток воды к склонам и беспрерывно снабжают их пищей. Эти леса должны быть устроены по упрощенному плану хозяйства. Самая существенная черта, отличающая травопольную систему земледелия от паровой, заключается: в наличии в травопольной системе двух согласованных севооборотов Мы уже видели, что животноводство составляет неразрывный органический элемент сельскохозяйственного производства. Переработка объемистых нерыночных продуктов полеводства на ценные рыночные товары может быть проведена только при наличии в кормовом рационе продуктивного скота значительной доли сена. То же касается и рабочего скота. Кроме того, требуется и определенная площадь пастбищ. Таким образом, выдвигается вопрос о «кормовой площади». В то же время необходимо помнить, что почвенная вода находится в беспрерывном движении по направлению от водораздела к отрицательным элементам рельефа. При этом скорость движения почвенной воды прогрессивно затухает по мере приближения к подошве склона. Вследствие этого величина запаса воды в почве различных элементов рельефа беспрерывно возрастает по направлению от водораздела к долине и дости гает максимума в пониженных частях территории, в которых и высота стояния почвенной воды наиболее высока, В таком же направлении увеличивается и содержание питательных веществ, которое достигает максимума в понижениях рельефа. Эти обстоятельства обусловливают ряд последствий. Кормовые растения не могут достигнуть высокой производительности в средних частях склонов и, напротив, доставляют наивысший урожай в понижениях, там, где требующие меньше воды хлеба страдают от избытка ее. Так же относятся и корнеплоды и технические растения, требующие не менее больших количеств воды и питательных веществ. Большое количество воды и ее более высокий уровень в понижениях рельефа образуют условия, облегчающие накопление органического вещества в массе почвы, что делает возможным культуру на таких почвах ценных товарных пластовых растений. На этих фактах и основано непременное наличие в травопольной системе двух взаимно дополняющих друг друга севооборотов, при наличии которых только и возможно достижение максимальной урожайности всех культурных растений при наименьших затратах труда й при Максимальной возможности выбора культур в зависимости от климата и конъюнктурных условий. Два севооборота травопольной системы земледелия суще^ ственно отличаются один от другого по принципам, Лежащим в основе восстановления плодородия почвы в том и в другом^ Почва полевого севооборота утрачивает свое плодородие, т. е: обращается в бесструктурную сплошь волосную массу, вследствие разрушения перегноя, обусловливающего прочность комков. Почва лугового севооборота обращается в подобную же бесструктурную волосную массу вследствие избытЪчности накопления органических остатков, забивающих все промежутки между комками. Результат в обоих случаях один и тот же — почва не может сделать большого запаса воды, сделанный ею запас питательных веществ обращается в мертвый капитал, и урожай на той и другой почве приобретает стихийный характер. Совершенно очевидно, что если на полевой почве единственным средством восстановления запаса разрушенного перегноя является периодическая культура многолетних луговых трав, то таким же единственным средством разрушения избытка органического вещества в луговой почве будет культура полевых растений в ' луговом севообороте, располагаемом всегда на пониженных элементах рельефа» В нем находят лучшие условия для своего развития как раз наиболее требовательные по отношению к количеству воды и питательных веществ товарные, технические и кормовые растения: твердая пшеница, масличные, текстильные, корнеплоды и промышленно-огородные. Потребность большинства этих растений в пропашной культуре как нельзя лучше отвечает задаче разрушения избытка органического вещества луговых почв, и эта пропашка не влечет за собою разрушения минеральных комков почвы, защищенных оплетающими их органическими остатками... При травопольной системе открывается широкий простор «применению искусственных удобрений и навоза... При этом навоз окончательно перестает играть неосуще ствимую роль источника органического вещества и вносится в форме вполне перепревшего, вследствие чего вчетверо уменьшается количество его, вывозимое на поля, возка его может быть произведена в любое время и под любую культуру, и операция возки и распределения навоза совершенно утрачивает свой вопиющий антисанитарный, варварский характер, так как навоз приготовляется аэробным способом... Таким образом в полевой севооборот войдут продовольственные и фуражные зерновые хлеба, зерновые бобовые и два года многолетних трав. Луговой севооборот сочленяется из й—7 лет луговой многолетней смеси и 3—5 лет культуры промышленных огородных, твердой пшеницы, масличных, текстильных и кормрвых корнеплодов, Травопольная система земледелия сразу охватывает все органически нераздельные элементы сельскохозяйственного производства: лесоводство местного значения, полеводство, огородничество, луговодство и животноводство. Благодаря такому охвату она является единственною удовлетворяющею основному закону организации всякого производства — необходимости одновременного согласованного воздействия на все элементы производства, при несоблюдении которого неизбежно наступает явление прогрессивного затухания эффекта одностороннего воздействия...
Таковы строго научно обоснованные положения травопольной системы земледелия, и не менее твердо и прочно обосновано и то положение, что вце этой системы неосуществим какой бы то ни было прогресс в сельскохозяйственном производстве. Вопросы системы земледелия, севооборотов, роли животноводства и. лесов в народном хозяйстве разрабатывались в европейской литературе сто лет тому назад. И теперь, когда те же вопроеы поставлены жизнью, мы повторяем те же ошибки, которые неизбежно должны были совершаться сто лет тому назад, когда еще не подозревали о существовании микроорганизмов, когда еще биологические науки переживали младенческий период своего развития и химия и физика только что вступили на путь научного развития. От того времени остались трактаты, ярко отражающие наиболее ранние периоды разработки этих вопросов на ошибочных основаниях, соответствовавших современному им состоянию развития наук. Эти трактаты излагали состояние вопросов об изучении паров, севооборотов и кормовых растений, не будучи в состоянии связать этих элементов в организационную систему из-за отсутствия многих звеньев ее, еще не разработанных наукой. С цоразительной наивностью и с изумительным научным невежеством эти архаические, сто лет тому назад бывшие классическими, теперь утратившие всякую связь с наукой трактаты кладутся в основу преобразования сельскохозяйственного производства на «научных» основаниях. Наши опытные учреждения повально изучают уже изученные сто лет тому назад пары. Постепенно выплывает в них спор о необходимости изучения севооборотов, и все ищут кормовых растений, которые могли бы давать большой урожай при малой затрате воды, и «засухоустойчивых» хлебов. Почти вся энергия агрономов «на местах» направлена к пропаганде многопольных «плодопеременных» севооборотов, как последнего достижения науки. И не подозревают агрономы, что семь тысяч лет тому назад пророк Моисей занимался пропагандой той же системы, принесенной им пешком из Египта, и сурово предписал плодопеременную «систему» к обязательному исполнению, и результаты ее еще и сейчас целы в Палестине и ^Месопотамии. В результате этой плодопеременной системы, которая, по существу, является самым хищническим мероприятием разбойнической паровой системы земледелия, наиболее «трудоемкой» формой ее выражения, развились два социальных бедствия — был окончательно обращен в рабство до последней степени иЬтощенный трудоемкостью этой системы народ, а в местах наиболее успешного ее применения родилась и окрепло,— еще более трудоемкое последнее слово науки, — система земледелия при орошении на фоне плодопеременного сейооборота паровой системы земледелия И если каждый из элементов этой системы является нелепостью, то очевидно, что вся система представляет нелепость, возведенную в третью степень, и в той же мере возрастает и трудоемкость всей системы, ибо каждый элемент ее в одинаковой степени «трудоемок» по способу достижения им намеченной цели. Но нет предела терпению человека в борьбе с голодною смертью народа. До последней степени изумления доводит тот факт, что в «научной» разработке этого последнего слова агрономической науки видное участие принимают инженеры — математики по образованию, и от их внимания ускользает как раз то, что должно было бы сразу броситься в глаза — элементарная ма - тематическая безграмотность всей системы, особенно обнаженная и упрощенная в ее инженерной части. Почва утратила способность запасать и удерживать воду; казалось бы, надо исправить этот недостаток почвы. Но вместо простого и выгодного в конечном итоге способа, который, повидимому, обладает только одйим недостатком, являясь «веревкой — вервием простым», прилагают сложный разорительно дорогой способ искусственного снабжения почвьг водою. Этим способом нельзя, однако, просто пополнить образовавшийся дефицит воды. По общему закону, чем больше содержание воды в бесструктурной почве, тем больше она теряет воды испарением, и это вызывает необходимость непомерно большого приведения оросительной воды, ибо растению доступно только то количество ее, которое представляет разность между величиной искусственного на- пуска и повышенной бесполезной тратой воды почвою помимо растений. Логики здесь ровно столько же, сколько еэ было бы в том случае, если бы рекомендовать гражданину у которого из кадки для воды вывалилось дно,— исправить колодезь. Несмотря, однако, на весь трагикомизм положения, мы орошаем области, в которых количество атмосферных осадков измеряется не только 250—300 мм в год (количество, вполне достаточное для создания урожая в 5—7 ? зерна на гектар), но даже области, где выпадает 500—600—700 мм в год (Алтай, Сев. Кавказ), области, где воды выпадает больше, чем в Московской губернии, и где, скорее, следовало бы говорить о вредном избытке воды, чем о ее недостатке. Но такого абсурда еще мало. Необходимость избыточного приведения оросительной воды вызывает неизбежность усиленного промачивания почвы в глубину и усиленное испарение воды поверхностью почвы. В результате — неизбежное «вторичное» засоление орошаемых почв солями, вынесенными из более глубоких горизонтов, где они неизбежно присутствуют, или из соленых почвенных вод — неизбежного следствия бесструктурности почвъь Для борьбы с этим злом, неизбежным при орошении бесструктурных почв, применяется не менее разо ритедьный, чем само орошение, способ удаления избытка оросительной воды дренажем или перекачкой, а так как количество почвенной и грунтовой воды определяется не только величиной орошения, а и площадью природного бассейна питания их, то количество воды, отводимой или перекачиваемой, еще больше приводимой орошением. Весьма понятно, что колоссальные и бесполезные, по существу, затраты на искусственное орошение вызывают желание культивировать при орошении лишь такие растения, которые могут оплатить непомерные расходы системы орошаемой культуры. Обычные продовольственные товарные и технические растения не могут покрыть этих расходов, так как урожай их при орошении на бесструктурных почвах в лучшем случае превышает лишь вдвое уройсай без орошения. Под давлением этих условий нашелся продукт пеовой необходимости и широ,- кого потребления, который, несмотря на эти свойства, обладает и трудно примиримым с ними качеством — высокой цецой. Это хлопок, и высокая цена его определяется тем, что во всем мире он производится при одинаковых условиях искусственного орошения на фоне паровой системы земледелия, т, ег при непомерных и непроизводительных затратах труда и энерг гии. Возникло понятие о монокультуре хлопка — самом запутанном клубке агрономической безграмотности, без малейшей попытки критики перешедшем в строй социалистического хозяйства с самых верхов капиталистического хаоса. Во всех центрах культуры хлопка понятие о монокультуре его брошено; даже в наиболее отставшем американском хозяйстве наме1- чается необходимость упорядочения орошаемого хозяйства постановкой его на фундамент травопольной системы земледелия. Лишь наши экономисты, совершенно не отягченные какой бы то ни было осведомленностью в области техники производства, которое они призваны обслуживать, той техники, которая одна только может служить базой для экономических построений, лишь они пытаются создать «хлопковые» четырех- и восьми- польные (плодопеременные) севообороты, и травопольная система, о которой они слышали, но о принципах которой они не имеют представления, находит себе отражение в их построениях в виде культуры люцерны на запольных участках. За пятью-шестью годами орошаемой монокультуры хлопка, во время которых урожай стремительно обрушивается с высоты 30—20 ц волокна на гектар до 1,5—0,3 ц, наступающий в своем^ последнем выражении непредвиденным скачком, следует длительный период «естественного рассоления» почвы, обнимающий 20—30 лет и ускользающий из поля зрения организаторов, переносящих свою деятельность на вновь приготовленные, для орошения площади. Таким образом, «монокультура», сводится к самой перво- бщтной переложной системе — 5 лет культуры хлопка с средним урожаем в 0,9—0,5 ? волокна на гектар и 20—30 лет солончакового перелога, с тою, однако, разницейj что обычные перелоги дают или непревзойденные сенокосные угодья или превосходные пастбища, солончаковый же перелог дает только редкий травостой солянок. Разница не в пользу монокультуры. Впрочем, обывательская логика находит и здесь пищу своей изобретательности. Местные агрономы рекомендуют эти солянки все-таки скашивать и складывать в рыхлые кучи — «осенние дожди выщелочат соль солянок, произойдет тоже .«естественное рассоление», и скот зимою съедает солянки. Съест, в этом не может быть сомнения,— голод не тетка. На фоне этой вакханалии пышно расцвел махровый цветок до наивности йолного непонимания задач научного земледелия, так называемый «гидромодуль» — гидроаналог опытных учреждений обыкновенного земледелия и бюджетных исследований экономики земледелия. Все они выросли на бесплодной почве паровой системы и, как продукты чистой культуры обывательского «здравого смысла», стремятся достичь невозможного — решить с помощью четырех правил арифметики и правила смешения одно уравнение с большим числом неизвестных и изменить значимость функции нескольких переменных воздействием на эту функцию. Ведь урожай, потребность растения в оросительной воде и бюджет хозяйства представляют функции целого ряда процессов, эволюционирующих во времени, и мало определить значимость этих функций и перечислить те процессы, из которых слагаются они, надо научиться еще и управлять этими процессами, для чего их надо научно познать, т. е. уметь - определить направление и скорость их безостановочного движения — изучить динамику их эволюции. Нужно ли удивляться тому, что мертвые, неподвижные плео- назмы, которыми периодически или от времени до времени разрешаются наши опытные станции, опытно-исследовательские институты, гидрамодульные станции и бюджетные исследования, не встречают отклика ? массе земледельческого населения. Не только земледелец нашего Союза, но и всякий земледелец по самой сути своего занятия диалектик; он всю жизнь имеет дело с природными процессами, он на собственном благополучии испытал явления прогрессивного затухания эффекту мероприятий, и накопленный сотнями поколений опыт нарушения закона равнозначимости в рамках невозможности его распространения на все элементы производства вылился в форму вековых традиций. Нарушить безнаказанно эти традиции, не разрушая рамок, в которых они держатся, нельзя. В этом глубоко убежден, не верит, как часто утверждают, а убежден, глубоко, диалектически убежден наш крестьянин- земледелец.., Крестьянин-земледелец хорошо понимает, что организация мелкого крестьянского единоличного хозяйства есть агрономическая бессмыслица, Ограниченность территории единоличного землепользования неизбежно вызывает необходимость уравнения качеств угодий равноправных граждан — единоличных хозяев с неизбежными последствиями этого уравнения — дальноземельем, длинноземельем, многополосностью и чересполосицей. Все попытки бррьбы с этими явлениями ца фоне паровой системы земледелия неизбежно должны вызвать последствия несоблюдения основного закона земледелия, которые выражаются в давно уже принятом лозунге —«нет плохих почв, есть плохие хозяева»,· Только почвоведы «русской школы» никак не могут понять этого лозунга и, повидимому, еще долго будут стремиться к решению неразрешимой задачи поймать «синюю птицу» технической классификации почв. В этом нет, конечно, ничего неожиданного. Большинство почвоведов «русской школы» принадлежит к представителям университетской агрономии, л среди последних агроному тдк же редки, как и музыканты, и им, по необходимости, приходится ограничивать свою дея- тельность морфологическим или органолептическим изучением почвы. Из этого направления науки о почве, несмотря на его крайнюю простоту и доступность для всех желающих, сельскохозяйственное производство не может, однако, почерпнуть каких-либо полезных указаний по простой причине отсутствия таковых. Повидимому, начавшееся охлаждение сельскохозяйственного производства к органолептическим почвенным исследованиям побудило Наркомзем РСФСР подогреть эти отношения приказом, запрещающим губзу и облзу РСФСР пользоваться для изучения своих почв услугами иных научных учреждений, кроме Московского почвенного института, создав, таким образом, приоритет в организации монополии научных исследований. Благодаря этому приказу кафедрам почвоведения вузов РСФСР пришлось отступить от планомерного выполнения предначертаний высших руководящих органов Союза республик о необходимости органической связи препо- даванця в сельскохозяйственных вузах с производством и вступить на скользкий путь подпольного существования этой связи — перейти на «нелегальное положение». РКИ, в свою очередь, озаботилась прибавить еще черточку к создавшемуся трагикомическому положению, потребовав деклассирования Почвенного научно-исследовательского института Сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева, призванной обслуживать нужды производства во всесоюзном масштабе, до степени опытного учреждения, создав, в свою очередь, приоритет в установлении опытного учреждения, не производящего никаких опытов.
Те рамки, которые органически препятствуют всякому прогрессу в сельскохозяйственном'производстве, вытекают из взгляда на единоличное мелкое крестьянское хозяйство как на первичную рабочую ячейку производства. Плайомерная ор- ганизация незначительной территории такой ячейки представ- ляет агрономическую бессмыслицу вследствие невозможности проведения основного принципа травопольной системы.земледелия — одновременного наличия координированных полевого и лугового севооборотов» Уже одно отсутствие этой возможности обрекает хозяйство на организацию его в пределах паровой системы со всеми последствиями. Такое хозяйство обречено на .использование выгод обобществленного хозяйства только в узких пределах, допускаемых различного рода кооперативными объединениями, могущими частично организовать лишь отдельные разрозненные элементы производства и неминуемо сталкивающимися с чрезвычайною и неизбежною громоздкостью аппарата и явлением прогрессивного затухания эффекта. Формы кооперативного объединения разрозненных элементов сельскохозяйственного производства необходимо рассматривать как неизбежные только при капиталистическом строе, но в социалистическом строе народного хозяйства они уже .играют роль реликтов, паллиативов, переходных форм, которые задерживают наступление высших форм полного коммунистического обобществления и координации всех элементов народного хозяйства.
Но не только таково значение отсутствия обобществлен- лого сельскохозяйственного производства. Оно препятствует осуществлению рациональной обработки почвы, оно исключает возможность рациональной организации путей сообщения, оно препятствует механизации всего животноводства, оно стоит почти неодолимым препятствием на пути организации товарных заготовок и первичной, обработки полуфабрикатов и сырья, лишая их однородности качеств товарной партии. Кроме этих чисто технических препятствий, разрозненное хозяйство мелких ячеек до сильнейшей степени поднимает трудоемкость хозяйства, синоним непроизводительности труда, тяжелым препятствием лежит на пути сокращения рабочих ласов и исключает возможность сколько-нибудь рациональной организации женского и детского труда. Насколько крестьяне-земледельцы подготовлены к восприятию и реализации идеи полного и всестороннего обобществления хозяйства и насколько глубоко она ими продумана, показывает их отношение к возможности улучшения лугов и болот. Как только крестьянское общество —или, вернее, менее состоятельные элементы его—увидит, что проект улучшения охватывает все элементы хозяйства, так сейчас же, относясь с полным доверием к малознакомым новым техническим деталям, принимают проект и, совершенно не считаясь с коли-> чеством личного тяжелого труда, часто непривычного, торо пятся воплотить в конкретные формы свои давнишние мечты, И достойна внимания та твердость, с которою неимущее большинство заставляет «зажиточное» меньшинство признать волю «мира» и выполнять ее.-
Если улучшение лугов и болот не приводит немедленно к полному обобществлению всех элементов хозяйства и введению травопольной системы земледелия, то только вследствие административного разъединения функций участкового агронома и губернского луговода, причем на местах понятие «агроном» отождествляется с понятием о полеводе. Губернская же агрономическая организация перегружена чисто бюрократическими обязанностями и фактически лишена возможности выявить роль объединяющего центра. Значительным тормозом полного объединения является также и малая гибкость системы государственного кредитования, наперед предусматривающая форму мелиоративных товариществ. Велик также и процент по ссудам. «Нет плохих земель — есть плохие хозяева». Этот лозунг имеет большее значение, чем заставляет предполагать его парадоксальная форма. С одной стороны, он является стимулом к развитию многополосности. Как только более умелое ведение хозяйства отражалось на повышении урожайности, так тотчас надежды на длительное сохранение почвою выявленных ею качеств становились стимулом к переделу — равнению всей земли. Само собою разумеется, что подобное явление могло влиять тольки отрицательно на введение каких бы то ни было улучшений в хозяйстве. Этот же лозунг был умело использован столыпинской политикой для проведения основного элемента капиталистического строя в толщу крестьянского хозяйства — для проведения классового расслоения в среду, органически проводившую принцип «равнения». Но ведь до сих пор наше землеустройство не отказалось от проведения того же принципа, а продолжает по инерции проводить столыпинскую земельную политику в советской республике. Наши экономисты до сих пор, повинуясь той же инерции, бьются над неразрешимой задачей организации мелкого единоличного хозяйства, и агротехники обслуживают каждый свой разрозненный элемент хозяйства. Тут уже комедии нет, это трагедия — трагедия агрономического невежества.
Из всего затянувшегося изложения вцвод достаточно ясен. Перед нами огромная работа, тем более огромная, что мы еще почти не вступили в ее творческий период. До сих пор перед нами стояла огромная работа восстановления до прежнего уровня разоренного хозяйства. Мы довели до довоенной нормы все элементы хозяйства, включая и величину посевной площади. Теперь перед нами еще более трудная задача — снижение величины посевной, или, точнее, пахотной, площади без одновременного снижения величины других элементов производства Ведь величина пахотной площади есть антитеза ее урожайности. Ею ведь измеряется «трудоемкость» хозяйства. Ею измеряется степень стихийности хозяйства. Она определяет величину затрат на «борьбу с засухой» и на сизифову работу ликвидации последствий неурожая. Она снижает до полного уничтожения емкость внутреннего фонда. Она -— причина потребительного хозяйства и непродуктивного скотоводства.
Одним словом, она отрицательный аргумент хозяйства и аргумент большой значимости. Но, являясь показателем ненормальности, неблагополучия хозяйственного строя страны, величина пахотной площади является прямым, неизбежным следствием господства паровой системы земледелия с ее непременным спутником — стихийностью урожая и статистическим методом страховки средней минимальной величины урожая путем создания сотни миллионов мелких единоличных хозяйств, разбитых на миллиарды полос, из которых каждая несет свои индивидуальные особенности; и при всякой комбинации стихийных факторов всегда найдется известный процент полос, могущих в минимальной, только и доступной, степени использовать наличную комбинацию факторов. Таковы стихийные во всех малейших деталях организацион" ные черты нехитрого построения. В стихийном хаосе не может быть и речи о планомерном начале, приходится жить сегодняшним днем, приспособляться к совершившимся фактам. Это биологический строй, и по основному закону биологии всякое живое сообщество так влияет на изменение свойств среды своего обитания, что она становится негодной для дальнейшего развития сообщества и оно должно смениться другим, могущим изменить создавшиеся условия. Социалистический строй сменил по этому закону капиталистический хаос, и он должен изменить унаследованные условия среды обитания,, иначе он обречен на неизбежную гибель. Выбора нет... Совершенно очевидно, что если все количество созданной энергии затратить на добычу самой энергии, то добытого количества ее хватит только на покрытие чисто зоологической потребности в ней, и о развитии других сторон жизни, требующих также расхода энергии, не может быть речи. Приходится говорить об очевидностях потому, что наши «экономисты», повидимому, не могут усвоить ее и все ищут «трудоемких» культур. Проста, невидимому, задача перемены фронта в сельскохозяйственном производстве. Требуется только агитация и пропаганда ново# системы мероприятий, сама же техническая сторона мероприятий не потребует почти никаких затрат — инвентарь орудий упрощается, электрификация в полном ходу. Увеличения живого рабочего инвентаря не потребуется, затрата энергии уменьшится, и это дает возможность постепенного планомерного его улучшения. Увеличения производительного дшвого продуктивного инвентаря сразу не понадобится, и это даст возможность предусмотреть это увеличение в плановом порядке и стимулировать создание его. Понадобятся лишь семена полевых и луговых трав, но, и это не составит затруднения — большинство их есть в Союзе, а разведение их — вопрос планового предвидения и несложной техники. Техника проста и недорога, но для ее проведения необходимы агитация, пропаганда и руководство, как общее, так и детальное. Необходимы персонал и литература, люди и книги, а так как книги создаются людьми, то весь вопрос к ним и,сводится. Нельзя сомневаться в том, что нет недостатка в огромном контингенте молодежи, проникнутой самым искренним, горячим желанием служить укреплению своей республики. Но даже самого горячего и искреннего желания мало, необходимо знание, большая, сложная, координированная во всех частях ристема знаний — система, сложность которой соответствует сложности самого сложного из производств. Нужна школа — система школ, которая соответствовала бы задаче постановки производства на уровне требований Союза социалистических республик, и система учреждений, которые могли бы проводить в среду граждан-земледельцев знание конкретных приемов применения в природных условиях их хозяйства достижений научной разработки организации производства . Было бы несправедливым упрекнуть нашу высшую сельскохозяйственную школу в несовершенстве. Думаю, что вряд ли удастся указать на какуф-нибудь страну, в которой постановка высшего сельскохозяйственного образования могла бы сравниться с нашей. Но существуют все-таки не столько недостатки, сколько неясности в организации нашей высшей школы, и о них красноречиво говорит не сходящий с обсуждения вопрос — какой нам нужен агроном? Целевая установка наших сельскохозяйственных вузов, их факультетов и отделений недостаточно точно и ясно формулирована. Я думаю, что это происходит от того, что очень широко распространено убеждение, что можно, ввести в производство все западноевропейские усовершенствования — искусственные удобрения, совершенные орудия обработки почвы, селекционные сорта растений и т. д. в условиях господства паровой системы земледелия. И благодаря этому заблуждению установка наших сельскохозяйственных вузов ориентирована на образование агронома узкой специализации... До тех пор, пока земледельцу не будут ясны во всей широте все детали всего плана реконструкции организации всего производства в целом и не будет гарантирована всесторонность ее охвата, до тех пор никакие частичные улучшения не войдут в жизнь, и если и будут искусственно стимулированы, то могут вызвать только технический, а не экономический эффект лишь в ничтожной части хозяйств, для которых они окажутся доступными. И население всеми мерами будет сопротивляться их введению не по своей косности, а потому, что оно является глубоким знатоком законов производства, которое оно изучило поколениями. Между тем в наших сельскохозяйственных вузах стремление детального охвата технических элементов производства создало ту много предметность, в которой потонули элементы органа зации производства. Эта много предметность технического охвата является реликтом расцвета капиталистического строя, для которого она в комбинации с системой землеустройства служила базой для проведения соответствующей экономической политики· При современных условиях, особенно при не терпящей никакого отлагательства необходимости реконструкции всей организации производства, такая система является анахронизмом, .могущим играть только роль могучего тормоза в темпе хода развития социалистического строительства. Основы организации сельскохозяйственного производства качественно отличны от тех же основ индустриальных или добывающих производств. Насколько вторые привязаны к определенным экономическим или природным центрам, настолько сельскохозяйственное производство стихийным свойством своего материала — кинетической энергии и своих машин — растений, животных и микроорганизмов требует, как основы своей организации, децентрализации производства. В сельскохозяйственном производстве основой организации является организация территории, и только на ее фоне выполнима планомерная согласованная организация всей совокупности элементов хозяйства в зависимости от конъюнктурных условий. Лишь после этого осуществима техническая организация этих элементов. До очевидности ясно, что руководящий штаб всего производства должен состоять из агрономов и все органы, выполняющие предначертания руководителей аграрной политики, должны быть прежде всего агрономами, могущими понять и охватить всю сложность производства, т. е. агрономами с высшим образованием. Детали отдельных элементов производства, по существу своему, представляют технические детали, и для их усвоения требуется всего лишь практика — стажировка. Стремление достигнуть усвоения этих деталей в стенах школы путем раздробления преподавания — создания многопредметности и неразрывной многоэкзаменности — невыгодно, как непроизводительная затрата, и вредно, как заслоняющее научную сущность дисциплины. Также ясно, что во всех разделах агрономической школы, готовящих всех без исключения деятелей производства — землеустроителей, экономистов, почвоведов, полеводов, животноводов, садоводов, огородников, лесоводов, технологов, гидротехников, машиностроителей, болотников и т. д., на первом плане должна стоять общая агрономическая база с ее неизбежным естественно-научным основанием. И только по достижении ясной и твердой ориентации в основных положениях производства должно следовать изучение основ специальных дисциплин, только тогда специалист может направить достижения других областей знания на реальные нужды производства. Только тогда, когда советское правительство будет иметь в своем распоряжении таких деятелей основной базы народной мощи — сельскохозяйственного производства, которые ясно отдают себе отчет в основных законах производства и твердо усвоят, что на фоне паровой системы земледелия никакой прогресс в нем неосуществим, — только тогда сможет оно фактически осуществить перспективную плановость организации той базы, на которую опирается плановость социалистического устройства всего народного хозяйства. Время не ждет, и выбора нет. Или травопольная, или паровая система земледелия. Или социалистическое плановое хозяйство, или капиталистический хаос.
|
|
|
|
К содержанию книги: Василий Робертович Вильямс. Земледелие
|
Последние добавления:
Качинский - Жизнь и свойства почвы
Вернадский - химическое строение биосферы