ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗАЦИЯ ПОЧВОВЕДЕНИЯ. СССР

Смотрите также:

Почва и почвообразование

Почвоведение. Типы почв

В.В. Докучаев

Павел Костычев

Д.Н. Прянишников

 Костычев. ПОЧВОВЕДЕНИЕ 

Полынов

Книги Докучаева

Криогенез почв  

Биогеоценология

Геология

Основы геологии

Геолог Ферсман

Черви и почвообразование

 Дождевые черви

Химия почвы

Биология почвы

Круговорот атомов в природе

Вернадский. Биосфера

Геохимия - химия земли

Гидрогеохимия. Химия воды

Минералогия

Происхождение растений

Биология

Эволюция биосферы

Геоботаника

Общая биология

Мейен - Из истории растительных династий

Биографии биологов, почвоведов

Эволюция

Микробиология

Пособие по биологии

Победа в СССР колхозного строя активно стимулировала теоретические исследования по почвоведению и в еще большей мере по практическому его применению для целей землеустройства, правильною размещения сельскохозяйственных культур, решения агротехнических вопросов. За три года (1929—1931 гг.) крупномасштабные почвенные съемки для землеустройства зерновых совхозов охватили 50 млн. га; одновременно велись подобные исследования и на землях колхозов. В 1934 г. проводились детальные почвенные съемки районов хлопководства и возделывания сахарной свеклы. Для многих территорий составлялись почвенно-агрохимические карты. В итоге к 1939 г. были изучены и скартографированы (иногда двукратно) почвы землепользовании колхозов и совхозов на площади около 120 млн. га; применявшиеся при этом масштабы почвенных карт были в пределах от 1 : 10 тыс. до 1 : 50 тыс., т. е. значительно детальнее, чем, например, при исследованиях Переселенческого управления в первые 15 лет века. Все это требовало постоянной помощи со стороны пауки и одновременно способствовало ее развитию. Усиливают свою деятельность Почвенный институт им. В. В. Докучаева, Всесоюзный институт удобрений, агротехники и агропочвоведения, ряд периферийных научных центров, кафедры почвоведения университетов и сельскохозяйственных институтов.

Это время ознаменовалось известной борьбой между ортодоксальным направлением в почвоведении, связанным с именами В. В. Докучаева, Н. М. Сибирцева, К- Д. Глинки, и биолого- агрономическим направлением, наиболее ярким выразителем которого явился Василий Робертович Вильяме (1863—1939 гг.), на протяжении 47 лет преподававший почвоведение и общее земледелие в Московской сельскохозяйственной академии им. К- А. Тимирязева. Вильямсу посвящена большая литература, в том числе нескотько монографий (Бушинский, Александров, 1950; Крупениковы, 1952). Его отдельные труды, курсы почвоведения и земледелия публиковались неоднократно, в 1948— 1953 гг. было издано полное собрание сочинений в 12 томах. Вильяме известен как исследователь по многим более или менее частным разделам и вопросам почвоведения: физики и гранулометрии почв, строения и генезиса почв речных пойм, засоленных почв Муганской степи и «чайных почв» в Западной Грузии и др. Его заслугой является создание Люблинских полей орошения под Москвой и изучение пурификационных свойств почв.

Вильяме в читаемом им курсе почвоведения издавна развивал свою концепцию почвообразования, но только в 20—30-е годы и позднее она привлекла относительно большое внимание и в устах самого Вильямса и его учеников обрела черты известного догматизма и даже агрессивности. Это выражалось в энергичном отрицании почти всех идей и положений представителей других направлений в почвоведении. Однако сам Вильяме считал себя учеником и продолжателем дела В. В. Докучаева, Н. М. Сибирцева и П. А. Костычева. Противники Вильямса — а их было немало— склонны были недооценивать положительные стороны в его учении. Ядром учения Вильямса является мысль о «едином почвообразовательном процессе», который управляет всеми сторонами развития почв. Сущность этого единства состоит прежде всего в том, что основой образования любой почвы служит синтез и разложение органического вещества, в результате чего у почвы формируется «повое существенное свойство — плодородие, которое диаметрально противоположно по своему значению свойству первоначальной горной породы — бесплодию» (Вильяме, 1951, VI, с. 45). Это красиво сформулированное и правильное положение является по сути старым в науке и было ясным для Комова, Тэера, Костычева и др.

Вторая сторона единства почвообразовательного процесса состояла, по Вильямсу, в-том, что все почвы проходят обязатель

но общий путь эволюционного развития — от тундровых через подзолистые, черноземные и до сероземов. После этого, по прошествии 50 тыс. лет, якобы в силу особенностей смещения полюсов Земли, наступает новый цикл оледенения; после него вновь начинают формироваться тундровые почвы и установленная их смена повторяется. Вильяме очень ценил эту схему и считал ее «диалектической». Однако при внешней ее стройности и эволюционное™ она, конечно, неверна, астрономам и геологам не известны такие передвижения полюсов и возобновления оледенений. А без этого схема неизбежно терпит крах. Едва ли можно ее считать и диалектической, так как она предполагала только движение по замкнутому кругу, с постоянными повторениями одного и того же. Надо различные красноземные почвы тропиков и субтропиков вообще выпадали из схемы единого почвообразовательного процесса, и каких-либо объяснений этому исключению не давалось.

Отрицая единый почвообразовательный процесс в такой трактовке в целом, надо сказать, что отдельные его звенья вскрыты верно: такова, например, реградация подзолистых иочв под влиянием дернового процесса при смене леса лугом, образование черноземов в результате осушения и остепнения лугово- болотных ночв. Интересны мысли Вильямса о значении типов растительности и их смены для эволюции почв. Он удачно и целостно сформулировал известное во фрагментах и до него учение о двух противоположных круговоротах веществ в природе — большом геологическом и малом биологическом: «Этот биологический круговорот развертывается на части траектории большого геологического круговорота веществ в природе, и выяснение преобладающего направления и темпа процессов, слагающих биологический круговорот, и представляет задачу первого раздела почвоведения как пауки. Изучение же способов регуляции направления и темпа явлений, слагающих те же процессы, составляет задачу второго раздела почвоведения, земледелия» (Вильяме, 1951, VI, с. 70). Эти положения перекликаются и с биогеохимическими идеями В. И. Вернадского, современными исследованиями по биологической продуктивности суши (В. А. Ковда, Л. Е. Родин, Н. И. Базилевич и др.), круговороту и балансу биофильных элементов в земледелии.

В. Р. Внльямс придавал очень большое значение перегнойным кислотам почв (ульминовой, гуминовой, креновой, апокре- новой) и приписывал им энзиматическую природу. В его чисто агрономических идеях правильные и ценные предложения (борьба за сохранение и улучшение структуры, вспашка с оборотом пласта) сочетались с весьма рискованными (отрицание ценности озимых посевов, признание только совместного выращивания бобовых и злаковых кормовых трав, недооценка роли дренажа при борьбе с засолением почв). Вильяме и некоторые его ученики совершенно не признавали учения К. К. Гедройца; почвоведов других направлений они именовали «морфологами», «минеральными почвоведами».

Были в то время другие сторонники биологического направления в почвоведении, но они признавали роль остальных факторов почвообразования. 30-е годы совпали с последним десятилетнем жизни Г. Н. Высоцкого, который считал, что «почва — арена жизни». Классификация ночв, по Высоцкому, должна основываться на их биологическом режиме, который, в свою очередь, зависит от водного режима. Он писал: «Мы подходим к почвам прежде всего с целью изучения их как части среды произрастания... В этом охвате факторов среды, в их широком географическом анализе и синтезе заключается то великое задание, которое было дано Докучаевым,— изучить среду (условия произрастания) в ее полном природном и культурном комплексе и производить опыты ее мелиорации на пользу человечества, вырабатывая рациональную прогрессивную культуру» (1962, I, с. 65). Эти положения Высоцкий использовал при обосновании своего плана «гидромелиорации пашей равнины» с помощью леса. В целом его концепция была широкой и тоже примыкала к спектру идей Вернадского.

Исследования по фауне почв в работах Н. А. Димо (1873— 1959 гг.) приобрели количественное направление. Он еще в дореволюционные годы изучал гючвообразующую роль муравьев и термитов. В 1938 г., к 100-летию со дня первого сообщения Ч. Дарвина о роли дождевых червей, Димо публикует работу «Земляные черви в почвах Средней Азии». Он установил, что в собственно пустынных почвах червей нет. Заметную роль они начинают играть в темных сероземах, где их число достигает 610—740 тыс. на 1 га. В культурно-поливпых почвах оно возрастает до 1070—1320 тыс. на 1 га. Максимум червей (более 5 млн. на 1 га) —в мощных культурно-поливных почвах под люцерной. Было установлено, что количество дождевых червей служит показателем плодшюдия почвы и степени ее окультуренности.

Дождевые черви в поливных условиях играют огромную роль в развитии почвы: они способствуют ее оструктуриванию; увеличивая скважность почвы, улучшают ее водопроницаемость и тем самым позволяют поливным водам быстрее и на большую глубину проникать в почву: на 1 га культурно-поливных почв насчитывается до 15 млн. ходов дождевых червей.

Немало исследований Димо посвятил выяснению роли позвоночных животных в почвах. Так, в почвах Ллазанской долины в Грузии полевые мыши в течение года в отдельных местах выбрасывают на поверхность на площади в I га не менее 50 т почвы из глубжележащих ее горизонтов и образуют в среднем около 30 тыс. отверстий на той же площади (Димо, 1955).

В 30-е годы начали экспериментальные работы по почвенной микробиологии Г Н. Мишустин, Н. А. Красильников, A.А. Имшенецкий. Ими изучались вопросы аэробного разложения клетчатки, образования гумусовых веществ, характеристи-. ки ризосферы растений, роли почвенных микроорганизмов в создании структуры, распространения в почвах лучистых гри- бов-актииомицетов. К этому примыкали методически вполне самостоятельные исследования состава, строения и значения гу- миновых веществ почвы, проводившиеся М. А. Винокуровым, Ф. Ю. Гельцер, С. С. Драгуновым, II. П. Шарыгиным, М. М. Кононовой, С. П. Кравковым, Н. П. Ремезовым, А. Ф. Тюлиным.

Обобщением этих работ и личных экспериментальных исследований явилась вышедшая в 1937 г. книга И. В. Тюрина (1892— 1962 гг.) «Органическое вещество почвы». Тюрин показал ограниченность ряда представлений о гумусе почвы С. Ваксмана и B. Р. Вильямса. По мнению Тюрина, гумус на 85—90% состоит из гуминовых веществ—-специфических высокомолекулярных соединений, не встречающихся среди других органических веществ в природе. Гуминовые вещества разделяются на гумин, нерастворимый в щелочах, и перегнойные кислоты (гуминовая и фульвокислоты), растворимые в щелочах. Тюриным были получены данные по строению этих кислот, их элементарному составу, содержанию в разных генетических типах почв. Отношение гуминовых кислот к фульвокислотам является важным почвенным показателем: чем оно выше, тем гумус устойчивее и в агрономическом смысле ценнее; такая картина присуща черноземным почвам. И. В. Тюрин исследовал также содержание азота в гумусе разных почв и предложил быстрый и точный метод определения гумуса в почве, повсеместно используемый и теперь (Тюрин, 1937). Монография Тюрина сыграла большую роль, и ее можно поставить в один ряд с книгой С. Ваксмана среди крупных работ по почвенному гумусу.

Исследования по физике и гранулометрии почв в этот период стали использовать в инженерных сферах, особенно в изысканиях при строительстве дорог. Так на стыке геологии, почвоведения и дорожного дела возникла новая прикладная дисциплина— грунтоведение Ее основатель — профессор Московско- ю университета Михаил Михаилович Филатов (1877—1942 гг), ученик А Н Сабанина, известный исследователь почв Восточной Сибири, Московской, Пензенской, Уфимской губернии, автор учебника но reoi рафии почв В 1938 i on организовал в университете кафедру I ру нтоведения, а до этого выпустил две книги по этой дисциплине — «Почвы и грунты в дорожном деле» (1932 г) и «Основы дорожного грунтоведения» (1936 г) Крупными специалистами — сооснователями грунтоведения — явились Н В Орнатский и В В Охотин — автор «трехчленной» классификации почв и грунтов по гранулометрическому составу

Вопросы физики почв в Москве продолжал интенсивно изучать Н А Качинский с сотр\дниками, а на Украине— А Н Соколовский и VI М Годлин

Исследования И Н Антипова-Каратаева, Н II Ремезова, L П Троицкого, Е Н Ганона, С II Кравкова, Я В Пеиве, А Ф Тюлина касались различных проб тем химии и физико-хи- мии почвы поглотительной способности, строения и свойств коллоидов, подвижности питательных веществ, И Д Седлецкии начал изучение почвенных минералов

Все эти разработки, так же как и прежний научный задел, широко использовались в региональных почвенных исследова ния\, число которых в это время бы ю так велико, что их невозможно перечислить Они, как правило, преследовали не только чисто научные цели, но и HOMOIали в потыскании новых земель тля расширения площади пахотных угодий, проведения осушительных, оросительных и противосотопцовых мелиораций, выбора почв для интенсивных культур винограда (Крым, Кавказ, Юг Украины), чая (Колхида, Ленкорань), хлопчатника (Средняя Азия, Азербайджан) Для решения этих вопросов организовывались экспедиции как центральными, так и местными научными учреждениями Нередко эти экспедиции основывались на докучаевских традициях и носили комплексный характер почвоведы вели исследования совместно с гидрологами, геоботаниками, агрономами Такой, например, характер имели работы «Нижневолгопроекта» по обоснованию «большого орошения» земель в бассейне Волги и ее притоков ниже Куйбышева

Во многих районах изучением местных почв занимались Л И Прасолов, Б Б Польша в, Н В Орловский, И И Шульга Многогранные исследования развернулись на Кавказе, где лидером почвоведов продолжал оставаться С А Захаров Почвы Даюстана впервые были подробно описаны С В Зонном, который дал им обшлю и мелиоративную характеристику В Грузии и Азербайджане Н А Димо, М Н Сабашвили, В Р Вотобуев изучали почвы Кура-Араксинской низменности, Колхиды, долины р. Алазани в связи с освоением и мелиорацией новых земель. Пустынные и полупустынные районы Туркмении и Казахстана, представлявшие в полном смысле слова белые пятна на почвенных картах, были исследованы в почвенном и геоморфологическом отношении Е. Н. Ивановой и И. П. Герасимовым. Организуются экспедиции и в другие слабо изученные места: в Хибинские тундры, на Алтай, в Якутию, Приморье и Приамурье. В 1939 г. была опубликована монография К. П. Горшенииа «География почв Сибири», в которой был обобщен материал «послеглинков- ского» периода для этого региона. Для характеристики почвенного покрова Алтая важной явилась работа А. А. Завалишина «Почвы Кузнецкой лесостепи» (1936 г.). В 1931 г. в Архангельске вышла книга Б. Д. Зайцева «Лес и почвы Северного Края».

На Украине тоже проводились исследования почв в разных теоретических и прикладных аспектах. Почвы ряда районов республики и всей ее территории описал Г. Г. Махов. Глава украинских почвоведов А. Н. Соколовский (1884—1959 гг.) известен как автор оригинальной системы индексации почвенных горизонтов, ряда исследований по коллоидным свойствам почвы, ее структуре, засоленным почвам; он предложил способ искусственного осолонцевания дна и стенок каналов для уменьшения фильтрации воды (Соколовский, 1971). В 1931 и 1936 гг. дважды издается описание почвенных районов Белоруссии с картой (Афанасьев, 1977). Никогда еще ни одна эпоха, ни одна страна не знала такого территориального размаха и многосторонности почвенных исследований.

Очень расширилось изучение почвенной эрозии и мер по ее пресечению. А. С. Козменко в серии экспериментальных работ, проведенных на Новосильской овражной станции вблизи Тулы, обосновывал методы борьбы с эрозией, в основном овражной, в масштабе целых водосборов (Козменко, 1937). А. М. Панков, известный исследователь почв Северного Кавказа и Бессарабии, в 1934—1937 гг. обосновывает теоретические принципы выделения разных видов «эрозий» (плоскостная, линейная) и приемов борьбы с ними (Панков, 1938).

В 30-е годы часто выпускаются учебники почвоведения: трижды с добавлениями переиздается курс К. Д. Глинки (1931, 1932, 1936), повторно выходит курс С. А. Захарова (1931). В 1934 г. выпускает первым изданием свой «Курс сельскохозяйственного почвоведения» А. Н. Соколовский. Неоднократно выходили учебники почвоведения С. Г1. Кравкова (1930, 1931, 1934, 1937 гг.), в которых достижения генетического почвоведения увязывались с конкретными агрономическими приемами (Шилова, 1973). В других своих работах С. П. Кравков (1873— 1939 гг.) подчеркивал, что многие достижения практического земледелия в СССР базируются на использовании почвенно-гене- тических идей (Кравков, 1978).

Вопросы генезиса, эволюции, преемственности типов почв во времени нашли отражение во многих региональных работах. Уже упоминалась эволюционная схема Вильямса. Для области контакта леса и степи многие исследователи придерживались старой точки зрения С. И. Коржинского о деградации черноземов нод влиянием наступления леса; она высказывалась для Центральной России (И. В. Тюрин и др.), для Северного Кавказа (С. А. Яковлев, С. А. Захаров, С. И. Тюремнов). На Украине, отчасти под влиянием идей Вильямса, возобладала противоположная точка зрения — о том, что в историческое время идет наступление степей на леса и почвы пограничной подзоны представляют собой «реградированные», или «про^радированные» черноземы. Пользовалась успехом и эволюционная гипотеза П. С. Коссовича о развитии почв последовательно по стадиям: щелочная, нейтральная и кислотная.

В. В. Геммерлинг, используя данные валового химического состава почв, показатели активности отдельных катионов в процессе выветривания, пришел к выводу об эволюции пустынно- степных почв в черноземы при условии прохождения ими солонцовой стадии, когда натрий и магний играют заметную роль в почвенном растворе и поглощающем комплексе (Геммерлинг. 1936). На смещении почвенных и ландшафтных зон к югу настаивал в своих полемических работах по европейской части страны и Западной Сибири Р. С. Ильин (1891—1944 гг.). В его книге «Природа Нарымского края. Рельеф, геология, ландшафты, почва» (1930 г.), в ряде работ по генезису лёссов рассматривались взаимосвязанные проблемы почвоведения, геоморфологии и четвертичной геологии (Ильин, 1978).

Крупную роль в советском почвоведении в это время играл Борис Борисович Полынов (1877—1952 гг.), известный также как геохимик и географ. Он исследовал почвы Сибири, Монголии, бассейна Дона, Черноморского побережья Кавказа, Северной Украины, Нижнего Поволжья. Его внимание привлекали процессы выветривания в связи с почвообразованием. Придавая организмам большое значение в обоих этих процессах, он полагал, что в целом почвоведение относится к группе геологических наук. В 1934 г. вышла в свет его книга «Кора выветривания», в которой были глубоко и всесторонне охарактеризованы основные фазы и главные типы кор выветривания (Полынов, 1934). Он также известен как автор ряда работ по истории науки (Глазовская и др., 1977).

Солидное обобщение по подзолистым почвам провел А. А. Роде (1896 — 1979 гг.). Он рассматривал подзолистые почвы, исходя из представлений К. К- Гедройца и С. Маттсона, как результат сильного разрушения всех минеральных компонентов почвы (кроме кварца) под воздействием постоянно возобновляющейся кислотности почвы. В его монографии приведен матсриал по строению, составу, плодородию, классификации и лесохозяйственным особенностям подзолистых почв (Роде, 1937).

Эти почвы также изучали Н. П. Ремезов, С. С. Морозов, Н. Л. Качинский. Важным итогом многих советских и зарубежных исследований по химической мелиорации подзолистых почв явилась монография Н. П. Ремезова и С. В. Щербы «Теория и практика известкования почв» (1938 г.).

В советском почвоведении традиционными были теоретические и производственные работы по изучению различных засоленных почв и способов их мелиорации: промывки, дренаж, гипсование (К. К. Гедройц, Н. А. Димо, Д. Г. Виленский, С. А. Захаров, Е. Н. Иванова, Н. В. Орловский). Сводка литературных данных, производственный опыт и личные исследования легли в основу монографии В. А. Ковды «Солончаки и солонцы», изданной в 1937 г. В ней излагались теории происхождения солей, география, эволюция и классификация засоленных почв, их физические, химические и физико-химические особенности, принципы и технические приемы мелиорации, соле- устойчивость растений. Эта книга стоит в одном ряду с работами на эту тему Е. В. Гильгарда, А. Зигмонда; она долго была в нашей стране основным и наиболее обстоятельным сочинением по засоленным почвам.

В области географии почв шло быстрое накопление региональных материалов, хотя должной соразмерности в изучении разных частей страны, естественно, не было. Обобщение шло по линии более четкого оформления идеи провинциальности. Принцип наиболее крупных территориальных единиц географии почв получил развитие в работе И. II. Герасимова «О почвенно- климатических фациях равнин СССР и прилегающих стран» (1933). Им были выделены 9 равнинных фаций по общности климата, относительному единообразию макроструктуры поверхности и некоторым чертам почвообразования в ряде зональных и интразональных типов почв. Примером фаций могут служить Восточно-Европейская «условно нормальных почв», Восточно-Сибирская вечномерзлотная, Туранская карбонатно- солончаковая. Г. В. Добровольский писал в 1968 г. о работе Герасимова: «... идея выделения крупных почвенно-климатиче- ских фаций нашла применение в современных схемах почвенного районирования, и ночвенно-климатические фации в трансформированном виде получили облик почвенно-биоклиматиче- ских областей» (1968, с. 198).

В 1939 г. начались под руководством известного экономиста С. Г. Струмилина работы по комплексному природно-экономн- ческому районированию СССР, в котором значительное участие приняли почвоведы (JI. И. Прасолов, И. С. Лупинович, П. А. Летунов) .

Крупной сводкой и обобщением явился изданный в 1939 г. под редакцией Л. И. Прасолова трехтомник «Почвы СССР. Европейская часть СССР». В его создании приняли участие многие ведущие почвоведы страны. Первый том посвящался условиям почвообразования и характеристике главнейших типов почв: подзолистых (А. А. Роде), почв лесостепи (И. В. Тюрин), черноземов (Л. И. Прасолов), каштановых почв (Л. И. Прасолов и И. Н. Антипов-Каратаев), солонцов (В. А. Ковда, Е. Н. Иванова). Во втором томе давалась характеристика почв лесных областей, значительная его часть была написана Ю. А. Ливеровским, другими авторами являлись Н. Л. Благо- видов, Г. А. Маландин, Л. Л. Ножин. В третьем томе приводилось описание почв лесостепных и степных областей: Украины (С. С. Соболев), Центральной и Волжско-Камской (Н. Н. Розов), бассейна Дона (В. А. Ковда и А. А. Роде), Заволжья (Л. И. Прасолов), Прикаспийской низменности (И. П. Герасимов), Предкавказья (С. А. Захаров), горного Крыма (О.Н.Михайловская) .

О трехтомнике «Почвы СССР» Г. В. Добровольский писал: это «фундаментальное сочинение представляет систематизированный географический обзор почв европейской части СССР, основанный на новейших для того времени материалах» (1968, с. 197). Действительно, в течение нескольких десятилетий трехтомник использовался в научных, учебных и практических целях, до сих пор он нередко цитируется. Надо, однако, заметить, что прикладной аспект — агрономический, мелиоративный, ле- сохозяйственный — выглядел в трехтомнике довольно бледно и не основывался на всех имевшихся в то время достижениях.

Советские почвоведы в то время главное внимание уделяли всестороннему изучению почв страны в целях их наилучшего использования, но продолжались и работы «на глобус». В этом отношении крупнейшее значение имела новая мировая карта, составленная для Большого Советского Атласа мира, который, как говорилось в предисловии к атласу, должен был «явиться единым атласом, включающим элементы физической, экономической и политической географии». Для атласа, который вышел в 1937 г., Л. И. Прасолов с сотрудниками подготовил новую почвенную карту суши земного шара в масштабе 1 : 50 млн. На ней показано 25 подразделений почв: 18 для равнинных областей и 7 — для горных, которые на предыдущих картах мира изображались единым контуром. Ня павнинах отдельно представлены черноземы степных областей, черноземовидные почвы прерий, черные почвы сухих саванн; красноземы тропических и субтропических областей даны раздельно. От бурых лесных почв отделены «слабо выщелоченные почвы сухих вечнозеленых лесов и кустарников». Также отдельно изображены «песчаные почвы пустынь, каменистые почвы пустынь» («гаммады и се- риры»), почвы оазисов.

Эта карта является выдающимся картографическим произведением: она не только давала глобальную картину географии почв, но позволяла вести учет мировых почвенных ресурсов. Значение карты усиливалось тем, что в Атласе в том же масштабе приводились геологические, климатические, геоботанические и другие карты, и можно было проводить сравнительный анализ различных природных условий нашей планеты.

Для территории СССР в Атласе помещена отдельная почвенная карта в масштабе Г. 15 млн. с 27 подразделениями почв, для европейской части страны — карта в масштабе 1:7,5 млн. с 31 подразделением почв и показом отдельно их гранулометрического состава. Такого сопряженного набора почвенных карт, основанных на единых генетических и картографических принципах, история науки до этого не знала (Прасолов 1939).

Успехи почвоведения и географии иочв привели к повышению престижа этих наук в глазах представителей других отраслей естествознания. Выдающийся географ Лев Семенович Берг (1876—1950 гг.) в основу своего учения о ландшафтно- географических зонах, сформулированного в ряде его книг, положил взгляды В. В. Докучаева и его последователей. Почву Берг считает важнейшим и неотъемлемым элементом ландшафта (Крупеников, 1976). «Л. С. Берг был одним из тех, кто положил начало соединению идей докучаевской школы с лучшими традициями классической географии» (Исаченко, 1971, с. 277).

Владимир Николаевич Сукачев (1880—1967 гг.) закладывает в эти годы основы новой науки о биогеоценозе, в структуре которого почве принадлежит значительное место (Сукачев, 1975). Слить воедино почвоведение и геоботанику в особое учение о типах земель стремился Л. Г. Раменский (1884—1953 гг.); этому посвящена его книга «Введение в комплексное почвенно- геоботаническое исследование земель» (1938 г.).

Всего за одно десятилетие советское почвоведение достигло очень многого: невиданный размах приобрели территориальные почвенные исследования, усилилось использование их результатов в народном хозяйстве, выкристаллизовались принципы почвен- но-географического районирования, были составлены и изданы новые почвенные карты СССР и мира, существенные успехи имели химия, физика и биология почв. Почвоведение приобрело статус академической и университетской науки, его разработки вошли в арсенал ряда сопредельных дисциплин. В этот период международное сотрудничество почвоведов формально ослабло. После Оксфордского конгресса руководящее положение в Международном обществе почвоведов захватили нацисты, и на следующем, IV международном конгрессе представители СССР и еще некоторых стран не участвовали. Но единство научных принципов докучаевской школы практически охватило весь мир. Это относится к концепции почвы как особого тела природы, методам ее изучения (картографическим, лабораторным), наконец, к терминологии.

К содержанию книги: Крупеников И. А. «История почвоведения (от времени его зарождения до наших дней)»