МОНОГРАФИИ БОЯРСКИХ РОДОВ. Древнейшие боярские семьи

С. Б. Веселовский

Смотрите также:

горожане-землевладельцы, служилые по прибору

Служилые люди жалование...

Набор военно-служилого класса...

Карамзин: История государства Российского

Права и обязанности бояр. Вольные слуги и бояре вотчинники...

БОЯРСКОЕ ПРАВЛЕНИЕ

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

Царь и бояре...

классы русского общества, сословия бояре

Татищев: История Российская

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Эпоха Петра 1

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

Герберштейн: Записки о Московитских делах

Олеарий: Описание путешествия в Московию

БОЯРЕ ВЕЛЬЯМИНОВЫ-ВОРОНЦОВЫ

В середине XVI в. кн. Андрею Курбскому была известна легенда о происхождении Вельяминовых «от Немецка языка, а с племени княжат решских» Весьма возможно, что это та самая легенда о варяге Шимоне^ (Симоне) Африкановиче, от которого выводят происхождение Вельяминовых частные родословцы и позднейшие, расцвеченные разными подробностями предания  .

Государев родословец отверг легенду и начинает род Вельяминовых с Протасия Федоровича. Причиной этого отрицательного отношения к легенде были, по-видимому, существовавшие уже тогда разногласия. Так, некоторые родословцы говорят о выезде из «Немец» к вел. кн. Ярославу Владимировичу самого Африкана с сыном Шимоном, другие приписывают выезд Шимону с сыном Юрием  . Составители Государева родословца не могли также не заметить и хронологической несообразности: на два века от Шимо- на до Протасия показано только четыре колена, тогда как их должно было бы быть шесть—восемь.

Во всей легенде заслуживают внимания только показания о том, что вел. кн. Ярослав «отпустил сына своего Всеволода на княжение на Володимер, а ему дал Юрья Шимановича» и что Протасий «приехал из Володимеря к Москве с великим князем Данилом Александровичем, а был у великого князя (Ивана Даниловича) ты- сяцкой». Подобные факты прикомандирования князем своих бояр к сыновьям и переходы бояр вслед за своими князьями не подлежат сомнению. Весьма также вероятно, что Протасий Федорович прежде, чем стать тысяцким Ивана Калиты, служил его отцу, т. е. вел. кн. Даниилу.

Неизвестно, был ли Протасий Федорович «Вельяминовым», т. е. внуком или потомком Вениамина, кстати сказать неизвестного родословной легенде, или Протасий было его прозвище, а «прямое» или «молитвенное» имя его было Вениамин. Дело в том, что его сын Василий в летописях и в синодике Успенского собора называется то Василием Протасьевичем, то — Вельяминовичем  .

В житии митрополита Петра, составленном митрополитом Кип- рианом, рассказывается, что Петр перед смертью (1326 г.) призвал к себе «некоего, именем Протасия, его же бе князь старейшину града поставил, князь бо тогда не прилучися во граде. Бе же Протасий он муж честен и верен и всякими добрыми делы украшен»  . Это сообщение подтверждает показание родословцев о том, что Протасий был тысяцким Ивана Калиты и в отсутствие князя управлял Москвой. О Протасии как тысяцком упоминается и в житии Сергия Радонежского 6.

В домовой книге Московского Богоявленского монастыря, составленной по преданиям и монастырским актам в начале XVII в., есть сообщение, что Иван Калита в последний г,од жизни (1340 г.) заложил в монастыре каменную церковь Богоявления «и по отше- ствии его от земных к богу и по приказы великого князя Ивана Даниловича совершил сей [храм] их боярин, зовомый именем Протасий»  .

По этим скудным указаниям можно представить себе, что Протасий Федорович в течение всего княжения Ивана Калиты, еще до того времени, когда Калита стал великим князем, был московским тысяцким, т. е. первым среди бояр, и оставался им до смерти Ивана Калиты, принимая, несомненно, большое участие в борьбе Калиты за великое княжение.

Протасий Федорович немногим пережил своего князя и умер, вероятно, около 1341 г. Это можно заключить из того, что на договоре 1341 г. вел. кн. Семена Гордого с братьями подписался на первом месте единственный сын Протасия тысяцкий же Василий Вельяминович  .

В том же договоре вел. кн. Семена с братьями впервые появляется на исторической сцене соперник Вельяминовых Алексей Петрович Хвост Босоволков. Незадолго перед тем он «вошел в коромо- лу к великому князю» и подвергся опале. Неизвестно, в чем состояла крамола, но видно, что он был очень значительным человеком, с которым князьям приходилось очень считаться. Семен и его братья приняли на себя обоюдное обязательство не принимать на службу ни самого Алексея Петровича, ни его детей, не возвращать ему конфискованное имущество и не помогать ничем его жене и детям.

Однако через несколько лет опала была снята с А. П: Хвоста, и он стал боярином вел. кн. Семена. В 1347 г. А. П. Хвост и Андрей Иванович Кобыла исполняли очень почетное порученье — великий князь посылал их сватами в Тверь за своей невестой, кн. Марьей Александровной, дочерью вел. кн. тверского  .

Весьма вероятно предположение, что «коромолой» А. П. Хвоста было его чрезмерное честолюбие, проявленное в борьбе с Вельяминовыми за должность тысяцкого. Дело в том, что после смерти Протасия должность тысяцкого унаследовал его сын Василий. В промежуток времени между 1347 г., когда помилованный А. П. Хвост ездил сватом в Тверь, и 1356 г. Василий Протасьевич умер и должность тысяцкого вторично стала предметом борьбы. На этот раз Алексей Петрович одолел Вельяминовых, но эта победа стоила ему жизни. 3 февраля 1356 г., во время заутрени, Алексей Петрович был убит «дивно некако и незнаемо» и найден лежащим на Кремлевской площади.

Летописцы рассказывают об этом крупном московском событии как-то сбивчиво, загадочно, с недомолвками. Одни говорят, что Алексей Петрович был убит «боярскою думою», т. е. боярским заговором, другие выражаются менее определенно: «всех общею думою... яко же Андрей Боголюбивый от Кучковичь, тако и сий от своея дружины пострада» . Убийство было действительно «дивно», т. -к. вообще у бояр было обыкновение никуда не выходить без сопровождения вооруженных слуг, а здесь был покинут свдей дружиной и убит не кто иной, как главнокомандующий Москвы и Московского княжения. Явно, что Алексей Петрович был предан и убит своими слугами, подкупленными его врагами из боярской среды.

Последующие события показывают, что убийство было совершено не «всех общею думою», а боярской партией, которая встретила отпор со стороны третьей партии, настолько сильной, что эта последняя не позволила заговорщикам воспользоваться плодами своего преступления и поставила их под угрозу возмездия.. Если они не были наказаны немедленно, то только потому, что великий князь был в это время в Орде.

Никоновская летопись так продолжает рассказ: «И бысть мятеж велий на Москве того ради убийства. И тако тое же зимы по последнему пути (т. е. месяца через два после убийства. — С. В.) бол- шии бояре московстии отъехаша на Рязань з женами и з детми» п.

Далее в Никоновской летописи под 6866 [1357/58] г. вставлено сообщение, что вел. кн. Иван Иванович, вернувшись в Москву из Орды, «перезва к себе паки дву бояринов своих, иже отъехали были от него на Рязань, Михайло и зять его Василей Василье- вичь»  . Нет сомненья, что речь идет о Василии Васильевиче Вельяминове. Во-первых, другого Василия Васильевича среди бояр в то время неизвестно, а во-вторых, известно, что жену Василия Васильевича Вельяминова звали Марьей Михайловной (см. об этом ниже). За то же говорит и старая вражда Вельяминовых с Алексеем Петровичем Хвостом из-за должности тысяцкого. Тестем Василия Васильевича Вельяминова был, по-видимому, боярин Михаил Александрович, который в Харатейном синодике Успенского собора записан рядом с Василием Вельяминовичем . Подпись Михаила Александровича находится на договоре вел. кн. Семена с братьями 1341 г., а в 1354 г. он был наместником в Лопасне  . Из какого рода происходил Михаил Александрович, неизвестно. Видно только, что это был очень значительный в то время человек.

Н. М. Карамзин, дополняя воображением показания летописей, так объяснял этот эпизод: «Народ встревожился: угадывали злодеев; именовали их и требовали суда. В самое то время некоторые из московских вельмож, опасаясь, как вероятно, торжественного обвинения, уехали с семействами в Рязань к Олегу, врагу их государя, и слабый Иоанн, дав время умолкнуть общему негодованию, снова перезвал оных к себе на службу»  . А. Е. Пресняков, высказывая предположение, что зять Михаила, Василий Васильевич, это — Вельяминов, в общем верно определил суть эпизода как борьбу за должность тысяцкого и «связанное с ней значительное влияние»  .

Если принять, что в летописях идет речь о Василии Васильевиче Вельяминове, то весь эпизод объясняется легко и естественно. Дед и отец Василия Васильевича Вельяминова были последовательно тысяцкими и имели за собой большие заслуги. В. В. Вельяминов был естественным претендентом на должность тысяцкого и главным противником Алексея Петровича, который уже после смерти Ивана Калиты добивался, по-видимому, этой чести. Когда после 1347 г. Алексей Петрович стал тысяцким, В. В. Вельяминов сделался его врагом и был если не главой заговора, то, во всяком случае, — деятельным участником. Заговор был приведен в исполнение в отсутствие великого князя и вызвал отпор сторонников убитого тысяцкого и третьей, нейтральной группы бояр. Отсюда — «мятеж велий», который заставил В. В. Вельяминова и его сторонников «отъехать», т. е. по существу бежать, в Рязань. Это грозило московскому князю большими осложнениями, и он, узнав обо всем по Возвращении из Орды, решил предать это темное и, быть может, запутанное дело забвению и призвать к себе обратно отъехавших бояр.

Несколько позже мы видим В. В. Вельяминова в должности тысяцкого. Несомненно, что он занимал эту должность в малолетство вел. кн. Дмитрия Ивановича и соответственно занимал первое место среди бояр, которые во главе с митрополитом Алексеем были опекунами Дмитрия и продолжателями великокняжеской политики Ивана Калиты и его преемников. Занимая первое место среди бояр, В. В. Вельяминов упрочил его родственными связями с великим князем: он женил своего старшего сына, Микулу, на кн. Марье Дмитриевне Суздальской, а в 1366 г., вероятно при его деятельном содействии, вел. кн. Дмитрий Иванович женился на кн. Евдокии Суздальской, сестре Марьи  .

Указание на высокое положение, которое занимали в это время Вельяминовы, мы находим в Повести о митрополите Алексее. Чтобы подчеркнуть высокий авторитет богоявленского игумена Стефана, повесть сообщает, что он был духовным отцом вел. кн. Семена, тысяцкого Василия Васильевича, его брата Федора Воронца и других старейших бояр. Смерть Василия Васильевича 17 сентября 1373 г. и погребение его в Богоявленском монастыре отмечены в летописях как важное событие московской жизни  . Вдова Василия Васильевича, Марья Михайловна, надолго пережила мужа, занимала при дворе вел. кн. Дмитрия высокое положение и в 1389 г. с княжичем Василием Дмитриевичем крестила сына вел. кн. Дмитрия, Константина  .

Со смертью Василия Васильевича Вельяминова должность тысяцкого была упразднена. Можно высказать предположение, что к этому времени двор московского князя так разросся, а функции его так усложнились, что боярство не желало мириться с исключительным положением и большой властью тысяцкого.

У Василия Васильевича было три брата: Федор Воронец, родоначальник фамилии Воронцовых, Тимофей и Юрий Грунка, от которого пошла фамилия Вельяминовых, от которых в XV в. в свою очередь ответвились другие фамилии — Аксаковы, Исленьевы, Соловцовы и Башмаковы.

О Федоре Васильевиче Воронце известно только то, что при вел. кн. Семене и в малолетство Дмитрия он был боярином.

Тимофей Васильевич, как полагалось младшему в семье, был окольничим. Следует, впрочем, заметить, что в XIV в. у великих князей бывал только один окольничий и что с этим чином были связаны важные обязанности: он был как бы квартирмейстером армии и церемониймейстером великокняжеского двора. В памятном бою с татарами на р. Воже большим воеводой был Дмитрий Александрович Монастырев, а воеводами щ)авой и левой руки были окольничий Тимофей Васильевич и кн. Даниил Пронский . В 1380 г. во время Куликовского боя Тимофей Васильевич стоял на Лопасне, для охраны тыла армии, вышедшей против татар. На первой духовной вел. кн. Дмитрия Тимофей Васильевич подписался окольничим, а во время составления второй духовной он был, па-видимому, уже боярином  . В некоторых списках летописей Т. В. Вельяминов ошибочно показан в числе убитых на Куликовом поле. В действительности был убит Тимофей Васильевич Волуй, который один показан убитым в синодике Успенского собора  .

О Юрии Васильевиче Грунке известно, что на Куликовом поле он был вторым воеводой правой руки, а позже, при вел. кн. Василии Дмитриевиче, был боярином .

У последнего тысяцкого, Василия Васильевича, было три сына: Иван, Микула и Полиевкт. Положение Вельяминовых в это время было настолько прочно, что даже измена и казнь Ивана не повредили их карьере. Эпизод, с изменой Ивана очень интересен.

В 1373 г. Василий Васильевич умер. Иван Васильевич как старший в семье и в роде Вельяминовых имел основание претендовать на должность тысяцкого, которую занимали его прадед, дед и отец. Но должность тысяцкого была упразднена: Василий Васильевич Вельяминов был последним тысяцким московских князей. Иван Васильевич увидел в этом личную обиду и не желал удовлетвориться почетным положением в первых рядах боярства". Под впечатлением обиды Иван Васильевич сошелся с сурожским гостем, Которого летописи называют Брехом Йекоматом. Имя этого ЁрехА неизвестно. Если Некомат было его прозвищем, то, очевидно, оно было дано ему по заслугам. Дело в том, что русское слово «брех», «брехун», по своему значению очень близко к греческому слову «некомат», что значит хитрый человек, проныра и интриган. Некомат был богатым человеком, имел в Московском княжестве вотчины и по своей профессии сурожанина-гостя знал хорошо дороги в Орду и в Крым, с которыми постоянно поддерживал деловые связи. Своими речами и предложением помощи в Орде Некомат соблазнил Ивана Васильевича на дерзкое предприятие — вмешаться в борьбу тверского князя Михаила с московским князем за великокняжескую власть.

Постом 1375 г. Иван Васильевич и Некомат бежали в Тверь к кн. Михаилу «со многою лжею и лстивыми словесы», предложили ему свои услуги и были посланы от кн. Михаила в Орду добыть ярлык на великое княжение. Некомат, хорошо знакомый со всеми путями-дорогами в Орду, быстро съездил и уже 14 июля вернулся в Тверь с ярлыком на великое княжение и с ханским послом Ачихожею. Однако Орда переживала в это время внутренний кризис, что позволило вел. кн. Дмитрию не считаться с ярлыком и ханским послом и решить спор своими силами. В августе того же года он заставил кн. Михаила отказаться от великого княжения и подписать договор «на всей своей воле».

По договору, все бояре и слуги, московские и тверские, принимавшие участие в замятие, получили амнистию, но для Ивана Васильевича и Некомата как главных смутьянов было сделано исключение: «А что Ивановы села Васильевича и Некоматовы, а в ты села тобе (т. е. тверскому князю.— С. В.) ся не вступати, а им не надобе — те села мне»,— писал в договоре вел. кн. Дмитрий Иванович  . Интересно указание в договорена вотчины Некомата. Историки обратили внимание на то, что один из западных станов Московского уезда называется Сурожиком, или Сурожским станом. Не объясняется ли это название тем, что в нем имели право приобретать вотчины сурожские гости, преимущественно генуэзские греки?

Однако конфискацией вотчин дело было далеко не исчерпано, т. к. главные виновники смуты находились на свободе и продолжали свои интриги. Иван Васильевич оставался в Орде и пользовался там званием тысяцкого. Весьма возможно, что интригами Ивана Васильевича и Некомата объясняется набег татар 1378 г. В бою на р. Воже (в пределах'Рязанского княжества) татары были разбиты московскими воеводами, среди захваченных в плен обнаружили «некоего попа Иванова Васильевича тысяцкого, изо Орды пришедша; бе бо тогда Иван Васильевичь, тысяцкий, во Орде Мамаеве, и много нечто нестроениа бысть; и обретоша у того попа злых лютых зелей мешок, й извопрашавше его и истязавше,п6j слаша в заточение на Лаче-озеро»  .

В следующем году Иван Васильевич выехал из Орды и пробирался, вероятно, в Тверь. За ним следили, захватили обманом в Серпухове, привезли в Москву и казнили на Кучкове поле. Казнь такого большого человека произвела в Москве сильное впечатление. Летописец после сообщения о казни прибавляет: «И бе множество народа стояще, и мнози прослезиша о нем и опеча- лишася о благородстве его и о величествии его»  .

Через четыре года был пойман и казнен и Некомат. «Тое же зимы (1383 г. — С. В.) убиен бысть некый брех, именем Некомат, за некую крамолу»  .

Как можно видеть, многолетняя крамола Ивана Васильевича была очень большим государственным преступлением. За зло, причиненное им государству, было мало позорной казни и конфискации имущества. К этим карам,в назидание потомству, было,согласно тогдашним нравам и понятиям, присоединено еще не менее тяжелое, чем казнь, наказание. Четвертое поколение потомков Ивана Васильевича вымерло в середине XVI в. Оно перечислено в Государеве родословце, и в конце перечня прибавлено: «От Ивана дети, опалы для, в своем роду и в счете не стояли», т. е. они выбыли из числа родословных людей и навсегда лишились своего «места». Лишенные вотчин и места в своей среде, они затерялись в рядах городовых детей боярских так глубоко, что ни об одном из них нет. никаких известий, ни об их службах, ни о вотчинах. Так более 150 лет измена Ивана Васильевича тяготела проклятьем над его несчастливыми потомками.

Братья и другие сородичи Ивана Васильевича настолько решительно и своевременно отмежевались от его крамолы, что могли беспрепятственно продолжать свою карьеру.

Микула Васильевич, свояк великого князя, на Куликовом поле стоял во главе Коломенского полка и был убит в бою. Сыновей у него не было, а дочь была замужем за боярином Иваном Дмитриевичем Всеволожем, йотомком смоленских княжат, бежавших от литовского засилья в Москву.

Третий сын тысяцкого Василия Васильевича, Полиевкт, тоже не оставил мужского потомства. Некоторые родословцы сообщают, что он «убился с церкви», т. е. упал с колокольни. Единственная дочь Полиевкта Васильевича, Евфросинья, была выдана (в 1406 г.) за кн. Петра Дмитриевича Дмитровского, и таким путем Вельяминовы вторично породнились с великокняжеским домом. Брак был неудачным: Петр Дмитриевич умер в 1428 г. без мужского потомства.

Через несколько лет после его смерти его вдова дала Троицкому монастырю по душам мужа и «детей» с. Новое с деревнями в Вышегородском стану Дмитровского уезда . Этот акт дает право предположить, что у Петра Дмитриевича были дочери, умершие, очевидно, в младенчестве и позже нигде не упоминающиеся. По старым связям Вельяминовых с Богоявленским монастырем кн. Евфро- синья в середине века дала этому монастырю большую вотчину в Каменском стану того же Дмитровского уезда (существующее ныне с. Дятелинское с деревнями) . Кн. Евфросинья на много лет пережила мужа и умерла около 1467 г. В числе других вотчин ей принадлежало большое владение в Верейском уезде — волость Илемна, не менее 8700 десятин. После смерти Евфросиньи вел. кн. Иван III дал волость Илемну Троицкому монастырю «по своем дяде по князе по Петре Дмитриевиче и по своей тетке по княгине по Ефросинье и по их родителех»  .

У окольничего Тимофея Васильевича был один сын, Семен, умерший бездетным. О нем мы знаем только, что он был боярином вел. кн. Дмитрия и в 1382 г. с Михаилом Морозовым ездил в Тверь за митрополитом Киприаном  .

У Федора Васильевича Воронца был один сын, Иван. На первой духовной вел. кн. Дмитрия есть подпись боярина Ивана Федоровича, но, возможно, это Иван Федорович Собака Фоминский, а не Воронцов. На второй же духовной Дмитрия Ивановича стоят подписи двух Иванов Федоровичей, из которых один, несомненно, Воронцов. В разрядной книге Федора Васильевича Бутурлина пояснено, что первый Иван Федорович — Воронцов, а второй — Собака Фоминский  .

Из обзора карьеры Вельяминовых в 14 веке мы видим, что они занимали в боярской среде и среди придворной знати первые места, возвышаясь над всеми боярскими родами. В последней четверти века их постигают одно за другим тяжелые несчастья. Микула и Полиевкт Васильевичи и Семен Тимофеевич умирают без мужского потомства. Иван Васильевич казнен за измену. И в браках дочерей неудачи. Об Евфросинье Полиевктовне было рассказано выше. Отмечу еще, что зять Микулы, боярин Иван Дмитриевич Всеволож, за измену вел. кн. Василию Темному был ослеплен и умер в тюрьме. Таким образом, из шести внуков Василия Протасьевича три умерли бездетными, один казнен, и в начале XV в. род Вельяминовых был представлен только двумя лицами — Иваном Федоровичем Воронцовым и Юрием Васильевичем Грункой Вельяминовым.

К содержанию книги: Степан Борисович Веселовский - ИССЛЕДОВАНИЯ ПО ИСТОРИИ КЛАССА СЛУЖИЛЫХ ЗЕМЛЕВЛАДЕЛЬЦЕВ