Глава одиннадцатая. Летописи 16-17 веков

А. Насонов

Смотрите также:

Русские летописи, сказания, жития святых, древнерусская литература

Повести временных лет

летописи и книги

Карамзин: История государства Российского

Владимирские летописи в составе Радзивиловской летописи ...

летописи - ипатьевская лаврентьевская новгородская ...

Древнерусские Летописи. Ипатьевская летопись

Древнерусские книги и летописи

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

Любавский. Древняя русская история

НАЗВАНИЯ ДРЕВНЕРУССКИХ ГОРОДОВ

Татищев: История Российская

Русские княжества

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Эпоха Петра 1

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

Герберштейн: Записки о Московитских делах

Олеарий: Описание путешествия в Московию

Исследователи конца прошлого и начала нынешнего века, изучавшие «Русский Времянник» — летописный памятник, изданный в 1790 г. и вторично в 1820 г. , пришли к мысли, что он отражает далекий оригинал, который в издании представлен в сильно сокращенной редакции, и что в системе русского летописания XV—XVI вв. он занимает особое место. Но начатые разыскания не могли быть продолжены, так как исследователи не имели в руках рукописи.

«Руский Времянник» привлекался уже Н. М. Карамзиным в его «Истории Государства Российского». Н. М. Карамзин делал ссылки на первое издание «Руского Времянника», но ему была известна и рукопись или, как он выражался, «подлинник»: «Я имею, — писал он, — подлинник Русского Временника, или Костромской летописи: он писан (кроме новейших прибавлений) в XVII веке и принадлежит графу А. И. Мусину-Пушкину»  . Н. М. Карамзин, таким образом, весьма неопределенно датировал рукопись («в XVII веке») и указал на ее владельца — обладателя знаменитого собрания, которым Н. М. Карамзин пользовался.

С середины XIX в. исследователи теряют следы рукописи. В «Библиографическом обозрении русских летописей», вышедшем отдельным оттиском в 1850 г., Д. В. Поленов отводил место изданиям «Руского Времянника» и писал: «Рукопись, с которой печатан этот Временник, не описана; нет также сведений и о том, кто трудился над его изданием. Карамзин называет его Костромской летописью, без сомнения потому, что он писан, а может быть, и составлен в костромском Богоявленском монастыре, как то видно из приписок в конце Временника. По слогу его, совершенно подновленному, должно полагать, что он писан в новейшее время, т. е. не ранее XVII столетия, и что составитель наиболее держался какого-нибудь из софийских временников, с которыми во многих местах он имеет сходство» 18.

Д. В. Поленов отмечал, что «Руский Времянник» кончается, собственно, не 1681 г., «как показано в заглавии» (издания), а 1533/34 г., а далее следуют отдельные выписки и приписки.

В конце столетия изучением «Руского Времянника» занялся А. А. Шахматов, которому также рукопись не была известна: он писал, что памятник этот дошел до нас «через посредство издания». Тем не менее А. А. Шахматов считал нужным «показать важность» этого памятника «среди других московских летописных сводов» и выяснить его отношение «к другим сводам XVI в.»19. Благодаря весьма совершенной, продуманной и строгой текстологической методике, А. А. Шахматов на основании замеченных им «немногих остатков» нерусских статей пришел к предположению, что в опубликованном «Русском Временнике» «сохранилась лишь часть огромного свода, каким был Руский Времянник»20. Из него «с замечательной последовательностью» были исключены греческие и южнославянские статьи . Анализ материала привел его также к мысли, что в состав «Руского Времянника» вошел летописный свод, составленный при участии архиепископа Макария. Наконец, он назвал «Руский Времянник» (и Хронограф 1599 г.) в числе источников, которые, помимо Хронографа редакции 1512 г., надо привлекать при восстановлении первоначальной редакции Хронографа .

Не зная рукописи, он не имел возможности правильно определить основные хронологические вехи в ее литературной истории. Так, он полагал, что Хронограф, положенный в основу «Руского Времянника», был составлен в первой половине или в середине XVI в., что извлечение нерусских статей, т. е. переделка памятника, производилось в середине или во второй половине XVI в. при допущении, что прибавление добавочных статей (о смерти Александра Свирского, о Данииле Переяславском) принадлежало редактору этой переделки свода; что к самым поздним дополнениям принадлежат выписки из книг Полидора Урбин- ского, переведенного на русский язык в Петровское время  .

С. П. Розановым были отмечены в связи с вопросом о восстановлении первоначальной редакции Хронографа некоторые признаки, сближающие «Руский Времянник» с Хронографом 1601 г.

Перспективы изучения «Руского Времянника» существенно изменились, когда был обнаружен в собрании А. Д. Черткова рукописный оригинал «Руского Времянника» или, во всяком случае, рукопись, в значительной части совпадающая с печатным «Руским Времянником». Находка была сделана в Историческом музее при систематическом обследовании хранилищ, предпринятом мною в связи с подготовкой продолжения издания «Полного собрания русских летописей». Краткая заметка о находке была опубликована в 1955 г.

Рукопись, вместе с тем, и существенно отличается от издания. Начинается она со статьи хронографа и вся начальная часть ее, до л. 173 об., полностью отсутствует в «Руском Времяннике», а далее текст систематически отступает от «Руского Времянника». Таким образом, встает вопрос: та ли это рукопись, которой пользовался Н. М. Карамзин и называл «подлинником» «Руского Времянника», принадлежащим Мусину-Пушкину? Для разрешения этого вопроса необходимо выяснить, как попала рукопись 115а—115б в Чертковское собрание и какова была судьба ее в течение прошлого столетия.

На корешке обоих томов имеются наклейки с отметкой, плохо сохранившейся, но вполне читаемой: «Графа М.-Пушкина». Еще в 30-х годах црошлого века рукопись была «временно» доставлена в Археографическую комиссию графом Мусиным-Пушкиным (В. А.?) и там М. А. Коркуновым составлено ее описание. На заседании 7 ноября 1838 г., как свидетельствуют Протоколы заседаний Археографической комиссии, М. А. Коркунов читал ее описание, которое напечатано в первом томе «Протоколов». Это описание не оставляет сомнения, что дело идет об изучаемой нами чертковской рукописи, хотя в описании ни слова не говорится об изданном «Руском Времяннике». Дальнейшая судьба ее такова. В 1866 г., по данным «Русского архива» за 1867 г., в библиотеку А. Д. Черткова поступило в дар «от графа А. В. Мусина- Пушкина 16 старинных рукописей, принадлежавших деду его, известному археологу гр. А. И. Пушкину» и в их числе «Хронограф и в нем Русская летопись до 1680 г. 2 части» 2б. На корешках переплета обоих томов изучаемой нами Чертковской рукоциси читаем: «Хронограф». В 1883 г. собрание А. Д. Черткова перешло в Государственный исторический музей.

Итак, не остается никакого сомнения, что Н. М. Карамзин называет «подлинником» «Руского Времянника», принадлежавшим А. И. Мусину-Пушкину, ту самую рукопись, которую имеем сейчас в руках, хотя ее текст далеко не совпадает с текстом «Руского Времянника».

К содержанию книги: Арсений Николаевич Насонов. ИСТОРИЯ РУССКОГО ЛЕТОПИСАНИЯ 11- начала 18 века