ГЛАВА 6. МЕСТО СОЧИНЕНИЙ МОНОМАХА В ЛАВРЕНТЬЕВСКОЙ ЛЕТОПИСИ

Академик А.С. Орлов

Смотрите также:

Владимир 2 Мономах...

Устав Владимира Мономаха...

Карамзин: История государства Российского

Киевская Русь

Древняя русь

Рыбаков. Русская история

Любавский. Древняя русская история

Владимир Мономах, в крещении Василий

шапка Мономаха...

Древнерусские книги и летописи

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

поведение князя Владимира ...

Политические идеи Владимира Мономаха ...

Великий князь Владимир Мономах. Нападения половцев на Русь ... 

НАЗВАНИЯ ДРЕВНЕРУССКИХ ГОРОДОВ

Татищев: История Российская

Русские княжества

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

Передадим историю включения в летопись сочинений Мономаха, как это дело представляет последователь Шахматовской теории М. Д. Приселков в своей статье „История рукописи Лаврентьевской летописи и ее изданий" (1939 г.), где рассматривается судьба сочинений Мономаха, как части летописных книг.

„Та рукописная пергаменная книга, которую первоначально, в первой половине XIX в. называли Пушкинской летописью, а теперь, со второй половины XIX в., обычно называют летописью Лаврентьевской, ученым кругам стала известна только в самом конце XVIII в. как счастливая покупка известного собирателя рукописей и предметов древности графа Мусина-Пушкина, издавшего в 1793 г. по этой рукописи знаменитое произведение нашей литературы начала XII в. Поучение Владимира Мономаха своим детям: «Духовная великого князя Владимира Всеволодовича Мономаха детям своим, названная в Летописи Суздальской Поучение», СПб., 1793".

Это харатейная (пергаменная) книга „довольно крупного формата (около 20 X 24 см), в старинных кожаных переплетах, содержащая русскую летопись от «Повести временных лет» до 1305 г.  включительно. Текст «Повести» начинался в этой книге на обороте первого листа; лацевая же сторона этого листа, до крайности загрязненная, содержала единственную запясь (XVI- или начала XVII века), с трудом читаемую: «Книга Рождественского монастыря Володимерьского»". „Из приписки пасца в конце книги мы теперь знаем, что перед нами копия с древнего «Летописца», снятая для великого князя Дмитрия Константиновича Суздальского в начале (с 14 января по 20 марта) 1377 г. «по благословенью» (т. е. с разрешения) епископа суздальского монахом Лаврентьем, прячем Лаврентий в своей приписке просят «господ, отцев и братьев» не бранить его за вероятные ошибка, «занеже княгы ветшаны, а умъ молодь, не дошелъ», т. е. потому, что книга, данная ему для копировки, была ветхая, а он, Лаврентяй, неопытен".

По мнению Приселковй, Лаврентьевская рукопись хранилась в библиотеке Владимирского монастыря до тех времен, когда последовали известные указы Петра I о высылке (в Синод и в Сенат) из монастырских и церковных библиотек старых летописей. Приселков строит догадку, что Лаврентьевская летопись, присланная в начале XVIII в. в Петербург, была „зачитана" известньш комиссаром петровских времен, Крекшиньш из фонда собранны* правительством летоплсей, а затбм была куплена Мусмным-Пушлиныч вместе с другими рукописями, оставшимися от Крекшина. 

„Известие о нахождении в библиотеке Мусина-Пушкнна старинного летописного манускрипта высокой научной ценности {из этого манускрипта было извлечено «Поучение» Мономаха) вызвало желание у многих иностранных представителей, проживавших в России, приобрести этот манускрипт... Неоднократные покушения иностранцев на приобретение «драгоценного сего источника наших бытописаний» прежде всего склонили Мусина- Пушкина отдать Лаврентьевскую рукопись для опубликования Обществу истории и древностей при Московском университете. Но так как издание... затягивалось, то владелец, затребовав свою рукопись (1811 г.), решил ее отдать на сохранение для страны и на владение государству. Александр I, приняв этот дар, передал его на хранение в Публичную библиотеку (теперь им. Салтыкова-Щедрина)..."

Из 173 своих листов „на протяжении первых 40 листов рукопись выполнена письмом уставным, расположенным на странице в один столбец, что, очевидно, соответствовало -замыслу, подчеркнутому и форматом, дать парадную рукописную книгу, вполне отвечающую тому, что заказчиком ее был великий князь Суздальский и Нижегородский. Однако с 41-го ласта рукопись переходит в расположении своих строк на два столбца или колонны на странице, а в письме вместо устава рукопись выполнена полууставным письмом..."

На обороте лл. 157, 161 и 167 имеется в конце три пробела (в 71/2, 54 3/2 и 20 7г строк), которые, однако, не мешают последовательному чтению. Объяснение этому Приселков видит в том, что „при переписке книг, для ускорения дела переписки, весьма часто книгу расшивали и по частям раздавали для одновременной переписки нескольким писцам; при несоответствии формата новой рукописи формату той книги, с которой ведется переписка, естественно, должны бътлч получиться подобного рода пробелы".

Эти внешние данные оформления рукописи и особенно указанные ее дефекты привели Приселкова к следующему предположению. „Великий князь заказал скопировать для себя старую книгу. Получив этот заказ и разрешение своего епископа 94 на его исполнение (епископу, видимо, принадлежала эта старая книга, или была она из какой-либо библиотеки, находящейся в ведении епископа), Лаврентий решил представить снятую копию в виде парадно выполненной книги, покрытой .по листам торжественным уставным письмом. Однако заказчик -потребовал ускорения в исполнении заказа, дорожа временем, а не оформлением книги, что вынудило перейти от уставного письма на полуустав и отказаться от расположения на странице одной строкч, перейдя на две колонны, что ускоряло и облегчало труд переписчика. Но через некоторое время заказчик вновь потребовал ускорения в представлении ему ожидаемой «опии старой книги, что заставило Лаврентия прибегнуть к расшятию переписываемой книги и раздаче по частям для переписи одновременно несколькими переписчиками".

Согласно послесловию Лаврентия, книга в 173 листа была изготовлена в 65 дней, причем надо было не только Переписать, а сначала верно прочесть и понять ветхий оригинал. „В своем послесловии Лаврентий ..., называя свой оригинал «Летописцем», утверждает, что этот «Летописец» к его времени работы представлял собою ветхую книгу, что, как полагал Лаврентий, и прчгвел к тому, что в его копии с этого «Летописца» можно встретить теперь как описки, так и переписки -с недописками. К тому же он, Лаврентий, кок молодой и неопытный переПисчик, не всегда мог справиться с своею задачей удовлетворительно: «занеже книгы ветшаны, а умъ — молодо», не дошелъ».

Действительно, можно думать, что в «работе Лаврентия встречаются все указанные им промахи его переписки, иа которых мы на первом месте поставим его недописки, т. е. оставленные им пустые места в строках, где, конечно, размер незаполненных буквами пространств строки соответствует количеству не прочитанных Лаврентием букв в протографе. Иа таких теперь для нас самых досадных недописок Лаврентия на первом месте надо, конечно, поставить те 4 J/2 строки, которые находятся после первых строк «Поучения» Владимира Мономаха (оно дошло до нас только в Лаврентьевской летописи). Протограф Лаврентьевской летописи: был, как говорит Лаврентий, уже настолько обветшалою книгою, что не везде ее текст легко прочитывался переписчиком. Иногда переписчик все же, несмотря на неясность, прочитывал текст, подлежащий переписке; но сам же находил полученное им чтение подозрительным и непонятным, тогда он такое полученное чтение отделял от соседних слов точками ...

Но почему же так случилось, что в «Поучении» Лаврентий прямо оставил пустыми 4 строки, не дав никакой попытки своего прочтения? Ответ, очевидно, будет тот, что в своей  ветхой книге, подлежащей переписке, Лаврентий в этих 4 7г строках, как и в ряде других мест..., ничего даже приблизительно восстановить прочтением не мог. Но как же получилось, что именно здесь, в начале текста «Поучения», оказались столь загрязненные, или столь сильно стертые строки? Давно уже определено, что так называемое «Поучение» Владимира Мономаха представляет собою три самостоятельных, отдельных произведения этого автора: в начале поучение детям (без окончания), затем пйсьмо Мономаха двоюродному своему брату Олегу (оно без начала) и, наконец, текст культового содержания, вероятно, пера того же автора. Также давно установлено, что эта дефектная группа листов, содержащая все три произведения Мономаха, попала у Лаврентия или в его протографе не на свое место: ведь текст этих произведений Мономаха разрывает собою текст летописного повествования 1096 г., и при удалении из настоящего его места «Поучения» разорванный им текст летописного повествования 1096 г. благополучно смыкается во вполне последовательный и связный рассказ".

Приселков пришел к убеждению, „что Лаврентий получил для переписки книгу, в которой эти листы находились уже не на своем месте. В самом деле, неужели Лаврентий, располагай он возможностью переставлять листы переписываемой ветхой книги, не смог бы найти для них более подходящего места, чем занимаемое ими теперь, например, хотя бы в конце изложения любого года? Но вполне своевременно спросить 96 «себя, где же было надлежащее место для этих листов в той книге, которую переписывал Лаврентий. Поскольку это, так сказать, собрание сочинений Владимира Мономаха невозможно связать ни с каким местом Лаврентьевского летописного текста, внутрь которого оно теперь попало, т. е. связать так, .чтобы это не вызывало сомнений, постольку правильнее всего будет предположить, что это собрание Мономаховых сочинений или предшествовало, или последовало  летописному тексту в целом. Из этих двух предположений склониться к первому побуждает нас именно известное уже нам неудовлетворительное для прочтения состояние первого листа «Поучения», на котором на лицевой его стороне было 4У2 стертых или загрязненных строк, которые не мог воспроизвести нам Лаврентий. В самом деле, если мы предположим, что ветхая книга «Летописец», которую переписывал Лаврентий, была лишена переплета, то первый ее лист от держанья рукою мог легко пострадать, так как на лицевую его сторону (ближе к верху) постоянно должен был нажимать большой палец левой руки читателя, наводившего справку, или читавшего летописный текст, т. е. переворачивавшего листы книги своею правою рукою. Наше предположение о том, что «Поучение» и другие сочинения Мономаха находились 'при данном летописном тексте в его начале, едва ли представляет собою предположение произвольное.

 Надо припомнить, что в начале Лаврентьевского текста читается «Повесть временных лет», я своей основе представляющая редакцию Сильвестра, предпринятую по поручению Мономаха. Эту Сильвестровскую редакцию «Повести временных лет» вместе с сочинениями Владимира Мономаха естественно встретить в летописной традиции Переяславской (южного Переяславля) епископии, куда еписк .пом был назначен Сильвестр в 1119 г. Владимирам Монэмахом и откуда, как мы знаем [по Шахматову], лето- писатели Владимира Суздальского в XII и XIII вв. привлекли летописные тексты для пополнения своих материалов повествованием о делах юга или «Русской земли». Когда в непереплетенной книге теперь отрываются первые или последние листы, то обычно, — особенно, когда заметят, что некоторые из отделившихся от Книги листов уже утрачены,—желая оберечь от утраты еще остающиеся, их вкладывают в книгу» в случайное, так сказать, место. Так было и с рукописными, конечно, книгами в древности.

Так случилось и с первыми оторвавшимися листами того ветхого Летописца, который копировал Лаврентий. Какой-то читатель этой ветхой книги, до того как Лаврентий приступил к ее копировке, заметив, что некоторые листы из оторвавшихся от книги листов уже утрачены (вспомним, что теперь нет окончания «Поучения» и начала письма Мономаха к Олегу), ^елая оберечь от дальнейшей утраты уцелевшие листы, вложил их в случайно* открытое место книги. Лаврентий только копировал данную- ему книгу; он так и переписал текст, как лежали в книге- листы". Подобную перекладку заключительных листов Шахматов установил., нащтая.ер, длй протографа Радаиваловского и Московско-Академического списков летописи начала XIII в.

По мнению Приселков а, Лаврентий копировал именно- Летописец 1305 г. (реконструируемый Шахматовым), который отличался от списка форматом. По вероподобному (?) счету Приселкова, на одну страницу Лаврентьевской летописи: приходилось 2,7 страницы Летописца 1305 г. Поучгниа и другие- сочинения Владимира Мономаха занимают сейчас в Лаврентьевской летописи весь лист 78-й, без 8 первых строк первого- столбца лицевой его стороны, все 79-—84-й листы и оканчиваются 17-ю строкою первого столбца лиц ;вой стороны 85-га листа, то есть ровно 19 листов (38 страниц) формата Летописца 1305 г. Сочинения Мономаха в этом формате уже имели дефект: утрату конца Поучения и начала письма Мономаха- к Олегу, что выразилось в утрате листа или больше, т. е. утраченный текст был не менее чем в 1000 букв. 

В своем послесловии Лаврентий обращается к „господам, отцам и братиям" и просит их „ныне" (то есть, когда закончил труд) прочесть его работу с целью исправления в ней его ошибок.

По предположению Приселкова, эти „господа, отцы и братия" были редакторами работы Лаврентия й вообще задуманного князем Димитрием Суздальского Великокняжеского летописца. Вот эти-то редакторы и исключили Поучение и другие сочинения Мономаха из окончательной версии этого летописца.

К содержанию книги: Историк литературовед Александр Сергеевич Орлов. Владимир Мономах