ИСТОРИЯ РУССКОГО ПРАВА

Петр 3 Федорович и императрица Екатерина 2

По смерти императрицы Елизаветы Петровны, наследник ее, уже заранее ею объявленный и назначенный, принц Голштинский Петр Федорович, родной ее племянник, вступил на престол беспрепятственно; но через полгода, когда он еще не успел и короноваться, его место заступила супруга его Екатерина Алексеевна.

Права свои на престол она выразила следующим манифестом от 28 июня 1762 года. «Всем прямым сынам отечества Российскаго явно оказалась, какая опасность государству Российскому нячиналася самым делом, а именно: закон наш православный, греческий, перво всего восчувствовал свое потрясение и истребление преданий церковных, так что церковь греческая крайне уже подвержена оставалась последней своей опасности переменою древняго в России православия и принятием в России иновернаго закона. Второе: слава Российская, возведенная на высокую степе нь своим победоносным оружием, чрез многое свое кровопролитие, заключением новяго мира самим ея злодеям отдана уже действительно в совершенное порабощение.

А между тем внутренние порядки составляющие целость всего нашего отечества, со всем испровержены. Того ради, убеждены будучи, всех наших верноподданных таковою опасностню, принуждены были, приняв Бога и его правосудие себе в помощь, а особливо видя к тому желание всех наших верноподданных явное и нелицемерное, вступили на престол наш всероссийский самодержавно, в чем и все наши верноподданные присягу нам торжественно учинили».

 Но эти верноподданные, очевидно, были только приближенные императрицы и полки лейб-гвардии, ибо общая присяга была учинена уже по издании манифеста и не раньше как с 3 июля, как о том прямо сказано в сенатском указе от того же числа. Это же прямо свидетельствует и манифест от 14 декабря 1766 года, где императрица пишет: «Ныне истекает 5-й год, как Бог един и любезное отечество чрез избранных своих вручил нам скипетр сея державы». Замечательно, что в указе о присяге крестьяне были исключены от обязанности присягать; вот слова указа: « Всех Ея Императорского Величества верноподданных как духовнаго, так мирежаго, военнаго и гражданскаго чина и вся-каго звания людей, кроме пашенных крестьян, к той присяге приводить, сего июля с 3 дня».

В один день с манифестом 28 июня был издан указ, в котором сказано: «Уведомились мы, что началась происходить некоторый непорядки и нападения на кабаки, на места питейныя»; а на третий день, т. е. 30 июня, был издан именной указ об учреждении пикетов в С.-Петербурге для прекращения пьянства, ссор и драк. Это значит, что гвардейцы праздновали вступление на престол императрицы, ими избранной, подобно как они прежде праздновали вступление на престол Елизаветы Петровны. Екатерина Алексеевна, хотя не произвела гвардейских солдат в дворяне и не наделила вотчинами, тем не менее в изъявление своей благодарности и милости к ним указом от 3 июля повелела содержать гвардейские полки на том же положении и с тем же жалованьем, как было при Елизавете.

А указом от 5 июля повелела отменить вообще в полках все нововведения, сделанные Петром 3 и казавшиеся тягостными и неудобными. Оказывая свое благоволение гвардии и вообще войску, императрица не забыла И дворянства и указом от 15 июля повелела всех дворян, отставляемых от службы награждать офицерскими чипами, дабы, как сказано в указе, дать им отличие перед служащими не и дворян. Но к обществу вообще новая императрица не думала относиться прям» и спрашивать его голоса, напротив, указом от 13 января 1763 года распустила по домам и тех депутатов, которые были приглашены Елизаветой для рассмотрения Уложения. Тем не менее Екатерина не пренебрегала мнением общества, но прислушивялась к этому мнению стороной и также стороной, через доверенных людей, старалась направлять мнение общества так, как ей хотелось. Мы это до некоторой степени видим в письмах ее к московскому главнокомандующему генерал-аншефу Еропкину.

Так, извещая его о поездке своей в Кременчуг, императрица пишет: «Здесь к нашла треть прекрасной легкой конницы, той, про которую некоторые незнающие люди твердили до ныне, будто оная лишь счисляется на бумаге, а в самом деле ее нет; од на кож она действительно на лицо и такова, как может быть еще никогда подобной не бывало, в чем прошу, разсказав любопытным, слаться на мое письмо, дабы перестали говорить неправду, а отдавали бы справедливость усердию мне и империи в сем деле служащим», Б другом письме к нему же, излагая разные сведения и замечания о всем, что видела во время своей поездки в Крым она пишет: «Все сии примечания ираэсуждения пишу к вам нарочно, дабы вы, знав окыя, могли кстати и ко времени употребить сущую истину, к опровержению предубеждений, сильно действующих иногда в умах людских. Все вышеописанное оспаривать может лить слабость, или страсть, или неведение». Впрочем, под обществом Екатерина подразумевала только, по ее выражению, благородное общество, т. е. дворянство или то общество, которое было устроено Петром Великим. Это довольно ясно из многих ее писем; она собствен ко хотела быть дворянской императрицей, о прочих же членах общества она мало заботилась, так что даже не велела принимать присягу крестьянам, как видно из указа от 3 июля 1762 года.

 Императрица Екатерина 2 один раз на протяжении всего своего царствования обратилась прямо непосредственно к обществу, именно по случаю сочинения проекта нового Уложения. Для сего ее манифестом от 14 декабря 1766 года предписано было собрать депутатов со всего государства, именно: от Сената, Синода, всех коллегий и канцелярий, от каждого города по одному депутату из городских жителей, от однодворцев каждой провинции по одному депутату, от пахотных солдат по одному депутату от провинции, от инородцев от каждого народа по одному депутату из провинции, и от казацких войск. Депутаты были собраны в Москву и один только раз видели императрицу в своем заседании; потом эта комиссия во всем своем составе более не собиралась, а была разделена на частные комиссии, которые занимались назначенными им делами во все ее царствование. Комиссия принесла громадную пользу своими узаконениями и проектами, как мы это уже видели прежде.