КОНДАРАКИ. ОПИСАНИЕ КРЫМА. 1873

Южный берег Крыма. Киркенеиз

За Мердевеном гигантская каменная масса Яйлы снова начинает подыматься выше и образовывает разновидныя выступы в роде призм и другаго рода неправильных фантастических фигур, то примыкающих к дороге, то удаляющихся от нея на незначительное разстояние. На 19-й версте встречается первый источник воды, за которым по обоим сторонам дороги, в более ужасном безпорядке представляется хаос разрушения скалъ. На 20-й версте снова показываются ручейки, но за ними против кордона, вправо от дороги, из под небольшаго камня, вытекает обильный источник, замечательный на всем Крымском полуострове холодностию воды и тем еще, что струя его никогда не уменыпается.

Далее, после трех конусообразных скал, местность пересекается возвышенностию, идущею в виде отдельнаго отклона к морю, представляющаго только у окончания кое-какую растительность. В этом обширнейшем полукружии, у самой дороги, расположено татарское поселение Киркенеиз, получившее название свое, как думают татаре, от словъ: кирк или хырх (сорок) и хане (двор), т.е. сороко-дворье; но в сущности происходящее от греческаго киркиносъ: круг или огражденное место.

Когда впервые появились на этой местности мусульмане — довольно трудно определить. Знаменитый Паласс предполагал, что здешние татаре имеют отличительный от прочих единоплеменников своих тип и приписывал происхождение их от генуэзцев, вынужденных, для спасения своего, от преследовавших турок и татар, принять исламъ; но едва-ли это мнение справедливо: по следам двух сохранившихся в окрестностях этой деревни укреплениям, известным здесь под именами Биюк и Кучук (т.е. большой и малый) исары (стена), мы имеем основание полагать, что здесь жили греки, имевшие обыкновение, при каждом поселении своем, устраивать укрепления с целью спасения своего семейства и имущества при нашествии неприятеля. Укрепления эти, как мы видим в Киркинеизе и по другим древне-греческим поселениям на Южном берегу, устраивались на неприступных скалах в виде широкой стены, преграждающей вход на вершину с той стороны, где это было легко или возможно.

Составитель списка древних крымских укреплений, гъ. Кеппен, осматривал только нижнее укрепление Киркенеиза, расположенное на мысу и именуемое Кучукъ-исар, но верхнее, т.е. Биюкъ-исар, для него осталось недоступным только потому вероятно, что он не мог взобраться на высокую, отдельно стоящую влево от большой дороги, скалу, не имеющую даже легких насеков для возможности взобраться на нее человеку непривычному. Путешественник, желающий видеть этот естественный колос, издали может ошибиться, потому что рядом с ним стоят еще три подобныя-же скалы, отличающиеся впрочем меньшей высотою и объемомъ. из древних памятников в этом округе сохранилось три надгробных камня с рельефными изображениями человека и следы церкви.

И так, если селение это принадлежало грекам, каким образом оно могло перейти к генуэзцам, которым хотя и принадлежал этот крайне долго, но нигде не представляет следов пребывания. Вернее всего, что нынешние обитатели Киркенеиза потомки древних греков, изменивших несколько тип свой от смешения с татарами, религию которых они вынуждены были принять во времена турецкаго и татарскаго господства. Для подтверждения нашего предположения, мы можем привести множество обычаев и привычек, врожденных грекам и по наследству сохраненных не только у Киркенеизцев, но и у всех тех южнобережских татар, предки которых исповедывали православную веру.

Киркенеиз есть первое южнобережское татарское поселение, расположенное на шоссе — и следовательно интересное для тех, кто въезжает впервые в этот край со стороны Севастополя. Прежде всего в нем останавливает внимание устройство татарских жилищ с гладкими кровлями, принятыми искони на Южном берегу, подобными неаполитанским террасам на домахъ. На земляных кровлях этих татарки сушат табак, орехи, лук, чеснок и прочия произведения садов и огородов своихъ; во время-же байрамов или праздников здесь они танцуют, во первых для утаптывания земли и наконец для сбережения чистоты во внутренности жилищ, которыя не имеют полов, а смазываются цветною глиною и тщательно закрываются войлоками. Ни один татарин не позволит себе войти: сюда в чарыках* или коревлях**, чтобы не оставить пыли или знака от обуви; если же и входят по особенной надобности или по неимению сеней, где постоянно помещается все семейство, то не иначе как босыми ногами. Но самую существенную выгоду дамов, то есть кровлей своих, татаре сознают в летния ночи, когда им жарко спать в комнате с постоянно дымящим очагом, где их кроме этого безпокоят различныя насекомыя. Между тем на хатах и прохладно и приятнее засыпать под мелодический шум морских волнъ. Кровли эти имеют однако то неудобство зимою, что промокают насквозь и нередко заставляют домохозяев в дождливую ночь утаптывать их до тех пор, пока они перестанут пропускать воду. Однако по-моему они не выгодны еще в том отношении, что постоянно осыпаются и служат любимым местожительством скорпионов и настоящих сороконожекъ. Первые из них, хотя в этом климате совершенно безопасны, но последния и особенно желтобрюхия производят укушением делирное состояние, которое впрочем быстро уступает кислотам.

Киркенеиз, от избытка идущих к нему скрытыми путями с Яйлы вод, подобно Кучукъ-кою, представляет в некоторых местах обнаженные пласты чернаго мергеля, но верхний слой окрестностей его, преимущественно глинисто-песчаный, удобный для развода виноградников и рослых, менее чувствительных к ветрам и зимнему холоду, растений. Я говорю холоду, потому что все пространство о котором пишется, занимает высокое положение, к которому свободно проникают северовосточные ветры. В углублении-же деревни, на берегу моря, великолепно ростут лавры, кипарисы и другия экзотическия растения. Киркенеизский берег безспорно есть самый лучший в этой части полуострова для морских купаний — и кто знает, быть может когда нибудь ему суждено сделаться первенствующим в этом отношении, так точно как всему этому пространству, начиная от Михалатки до Семеиза, покрыться виноградниками. Проезжая неоднократно, гораздо ниже почтоваго тракта, по тропинкам, ведущим на Кучукъ-кой, мы всегда с сожалением думали: отчего-бы ни провести шоссе мимо этих мест, нисколько не уступающих по положению и почве другим местам южной полосы? — обстоятельство это послужило-бы к тому, что места прилегающия к морю, давно-бы покрылись растительностию и превратились в населенныя дачи, подобныя тем, какия встречаются по обоим сторонам почтоваго тракта; но в настоящем положении их, отброшенныя от дороги, селения эти только внутри себя представляют растительность, а окрестности дики и печальны, тропинки же соединяющия их между собою нередко проходят над ужасными обрывами, которые по непрочности грунта, после дождей осыпаются и изменяют прежний видъ.

При взгляде на Киркенеиз и его неровныя глинисто-песчаныя окрестности, человек, мало знакомый с бытом татар южнаго берега, невольно задает себе вопросъ: каким образом может существовать на этом месте целое поселение? Вопрос этот неминуемо западает в душу, потому что кругом ямы, пропасти и вообще почва земли, которая неспособна производить рослых травъ; между тем здесь поселяне гораздо менее терпят нужды, чем где-либо. Если они не косят сеена для своих домашних животных на зиму по неимению его, то это еще ничего не значит, потому что скотина их во всю зиму кормится кустарниками, листьями и т.п. Из них только те, которыя занимаются перевозами, держат ее при дворе, прочие-же не видят с половины декабря до тех пор, пока появится новая трава. Тогда только житель Киркенеиза выходит из дому и пускается в горы отыскивать своих волов или лошадей, которыя часто заходят за несколько десятков верстъ. Природа, лишив их сенокоса, вознаградила почти постоянным посредственным урожаем на хлебное зерно, которое не всем жителям южнаго берега приходится сеять.

Таким образом, обезпеченные хлебом, которым татарин охотно ограничивает свои желания*, Киркенеизские поселяне отправляются на поденныя работы, в которых никогда не бывает недостатка по садовым дачам южнаго берега. Заработки эти с излишеством дают им возможность удовлетворять остальным важнейшим потребностям жизни. Если-же к этому прибавить те выгоды, которыя получаются от скотоводства, содержимаго ими в достаточном количестве, то становится ясным их благополучное состояние. Грустно только то, что эти люди, могущие обогатиться при разведении виноградников, вследствие религиозных убеждений, не занимаются этою выгодною для их местности промышленностию. Убеждение это выражено в том, что виноградный сок запрещен Магометом, и на этом основании правоверному не прилично его добывать и особенно держать у себя во время брожения. Впрочем не везде южно-бережские татаре следуют буквально этому толку, не основанному на коране, и есть много местностей, исключительно покрытых виноградниками, фрукты которых они запродают христианам часто не на деле, а на словах, чтобы отвлечь нападки своего духовенства.

За Киркенеизом со второй версты начинается почва чисто разложившагося мергеля, самая удобнейшая в этой полосе для виноградных лоз, но совершенно голая. Отсюда каменная масса Яйлы начинает удаляться от дороги и все более покрываться растительностию, а в виду Лимены прекращаются окончательно обнаженныя скалы, террасы, выступы, конусы, треугольники и т.п. каменныя фигуры, вместо их являются семь сходственных между собою возвышенностей, заросших густыми лесами, от которых спускается отрасль к морю, при окончании своем покрытая как бронею каменными полосами. Вид на эту местность, с сильным покатом к морю, едва-ли не единственный в своем роде на южном берегу, по красоте своих гор, опущенных вечно-зелеными соснами и богатой растительностию вообще. Отсюда начинается лучшая часть южно-бережской полосы, живописнейшая по видам, роскошному устройству дач, изобилию вод и разнообразию растительности.