КОНДАРАКИ. ОПИСАНИЕ КРЫМА. 1873

Озёра Крыма. Береговая линия Крымского полуострова, заливы и лиманы

Пресные озера

К последней категории малых озер в Крыму принадлежат пресные. Они происходят или от дождевых и снежных источников, или от небольших родников, растекшихся в дальнейшем течении у какой-либо преграды. Ничтожные по величине озера эти походят скорей на болота, пересыхающие в жаркое время года. Из них наибольшими считаются Бораколь и Балколь. В последнем водится форель. Два озера находятся между Керчью и Феодосией, неподалеку от дороги. Одно возле дер. Кырк, другое около Кипчака, еще одно на Тарканкутском полуострове вблизи деревень Айтугане и Камышлы, четвертое около Ишуньского моста, пятое в Перекопском уезде при дер. Байбулуше, шестое в Байдарской долине, седьмое около Демерджи - напротив деревни Шумы, восьмое на Узунджинской возвышенности, кроме того три озера есть в Семеизской округе, еще одно в окрестностях Аутки на Южном берегу, известное под именем Сюлюклю-голь. Во всех этих крошечных озерах, имеющих глинистое дно, не водится ничего за исключением черепах, пиявок и водяных червей.

К числу естественных, но также сезонных можно отнести озера, образующиеся на Яйле после снежных и дождливых дней. Туземцы называют их «голь» или «ставами». Голи эти, о которых придется еще говорить при описании гор, имеют важное значение как единственные водопои для огромного числа домашних животных, свободно бродящих здесь. Подобно этим голям устраиваются искусственные водоемы в Феодосийском уезде, либо ауты в тех местах, где до настоящего времени бедные селяне не могли отыскать воду. Ауты эти всевозможными способами поддерживаются, но редкие из них сохраняют воду в жаркое время года, и в особенности, когда лучи палящего солнца подымают ртуть в термометре до +40 градусов.

Покамест мы говорили только о современных озерах в Тавриде, теперь скажем несколько слов о давно минувших временах, оставивших почти везде явные следы преобразований. Нет сомнения, что в первозданном виде полуостров этот по мере удаления от моря почти на каждом шагу являл озера или массы отдельных вод, оставшихся в углубленных котловинах.

Озера эти не соединялись между собой но поддерживаемые ключами существовали очень долго. Это хорошо определяется следами на мягких известковых скалах, служивших оградами подобных котловин как например в Бахчисарайском, Качикальенском, Черкез-Кермеском и других ущельях. В предгорных котловинах эти озера местами осадили верхний слой земли, а дно их покрылось округленными мелкими известняками, вынесенными реками с гор. Таковы были Узунджинская котловина и СВ часть Байдарской долины до того, пока скопившейся вода не пробила себе пути для выхода в Севастопольский залив. Первый - по теперешнему руслу Черной речки, которой, если верить биографическому очерку о деятельности в Крыму Св. Климента во время заточения его в Инкермане, не было еще в конце первого столетия нашей эры. Кроме этого ни один из древних географов, довольно подробно писавших о Трахейском или Херсонеском полуострове, не намекает на существование Черной речки.

Таким изменениям подверглись и многие другие места Тавриды по направлению современного течения рек. Это доказывается, во-первых, тем, что с образованием источников не могли образоваться повсеместно углубления для истока их в море и наконец тем, что на окраинах котловин до настоящего времени сохраняются отпечатки пресноводных животных из тех пород, которые обитают в озерах.

Заливы

Береговая линия Крымского полуострова имеет множество заливов, в числе которых два-три, судя по величине их и удобству стоянки судов, принадлежат к разряду лучших на нашей планете.

Первый обширнейший из них в СЗ части назван Каркинитским, по имени некогда существующего на его берегу города Каркинита. Залив этот, в свою очередь, образует несколько бухт из которых наибольшими считаются Четерликская и Сарыбулатская. Все эти заливы подвержены сегодня сильному засорению, которое производят Днепр, Ингул, Буг и проч. Без сомнения заливы эти рано или поздно должны исчезнуть, если не последует изменений направления стоков рек. Каркинитский залив сейчас не посещается судами и вообще носит какой-то безжизненный вид, даже цвет его не свойственный остальным заливам Черного моря. Таким он был, вероятно, и при греках, судя по названию «Некропила», что означает «мертвый вход». Джарлыгачский залив находится в центре двух гнилых озер, известных у татар под именем вонючих (сасых) и, судя по соседству с другими озерами, был с ними раньше одним целым, самым большим и лучшим в этой части полуострова, но сегодня не представляет никаких удобств и, вероятно, очень скоро превратится в озеро.

Следующая бухта называется Ах-Мечетской, от татарских слов «ах» (белый) и «мечет» (молитвенный дом). Ввиду возможности стоянки судов, на берегах ее основан был сначала греками, а потом турками небольшой городок, служивший несколько столетий рынком для сбыта всех товаров этой части полуострова.

В эту бухту до присоединения Крыма к России преимущественно являлись константинопольские суда с мануфактурными изделиями Турции для промена на шерсть, сало, баранину и т.п. продукты. Сейчас на берегу этой бухты расположено селение Шейхлар, известное своими рыбным промыслом и одно из самых обширных в Тавриде по числу населения. К сожалению сюда уже не приходят иностранные суда, за исключением разве случайно загнанных бурями. Ах-Мечетская бухта не велика, но очень удобна по глубине и местоположению. Четвертая бухта именуется Евпаторийской по имени города, расположенного на ее берегу. Обширный залив этот не представляет никаких условий для коммерческой деятельности, во-первых, из-за мелководья и, наконец, потому что отрыт для всех ветров. Несмотря на все это в него заходит гораздо более иностранных и наших судов чем в остальные портовые города Крыма, поскольку множество грузов предоставляют окрестности, а местное население имеет привычку получать иностранные и русские товары непременно чрез эту бухту. По всем признакам, Евпаторийская бухта несколько столетий тому назад продолжалась далеко внутрь суши или, проще говоря, составляла одно целое с громадным озером, отделившимся ныне от нее не более, чем на сто сажен. В будущем она неминуемо изменится от громадных наносов раковистого песка, уже успевшего в окрестностях ее сформировать целые пласты мягкого камня и с каждым годом неприметным образом пополнявшего ее воды. Легкий песок этот не дозволяет судовым якорям держаться прочно, поэтому при сильных западных ветрах в бухте этой не может найти спасения ни одно грузовое судно. Ко всем этим недостаткам присоединяется еще один - мелководность на значительном удалении от берега.

Обратимся теперь к знаменитой Севастопольской бухте, известной древним грекам под названием Ктеноской, а монголо-татарам под именем Кады-Лиман, т.е. господствующий залив. Предание говорит что последнее название залив этот получил оттого что в него постоянно входили суда, принадлежащие какому-то Черному Кадию, владетелю соседнего поселения Чоргун.

По расположению своему и глубине вод Севастопольская бухта бесспорно принадлежит к числу наилучших. Вот приблизительный вид ее: врезавшись в глубокое ущелье по направлению к Инкерманской долине на 7 верст в длину, при ширине в 400, а глубине от 7 до 10 сажен, она образует несколько разветвлений или бухт, которые все судоходны и располагают своими названиями, как например Карантинная, Корабельная, Южная, Артиллерийская и Киленбалочная, а сама бухта именуется Северной или Севастопольской.

Все эти бухты, прикрытые горами со всех сторон за исключением западной, т.е. со стороны входа в них, имеют то важное преимущество, что в них ежедневно с попутным ветром утром могут входить, а по вечерам покидать их парусные суда. Кроме того преимущество бухты в ее глубине, дозволяющей судам самого большого размера подходить почти вплотную к берегу. В стратегическом отношении она замечательна тем что вооруженные берега могут воспрепятствовать входу в нее целой неприятельской армаде. Единственным неудобством для деревянных судов здесь является огромное количество так называемых шашень или безголовых моллюсков, которые сильно точат подводные части кораблей, если они не обшиты листовым металлом. Моллюски эти наравне с другими зоофитами производят в ночное время на водах тот фосфорический свет, которым любуются моряки при ударе весел, и который приписывается наличию в воде фосфора. В действительности же свет этот происходит от гниющих волокон умерших мягкотелых, которые при процеживании воды обозначаются на батисте в виде светящихся точек. Эти, редко встречающиеся такой массой в бухтах Крыма зоофиты, по-видимому зарождаются здесь при содействии ила и пресных вод Черной речки. Те же причины способствуют жизни множества мелких рачков (креветов), как известно, избегающих сильного прибоя и полной солонцеватости его при песчаном грунте.

История сохранила сведения о том, что российские суда впервые открыли Севастопольскую бухту еще в царствование Шагин-гирея, когда заняли ее по приказанию князя Потемкина и под командой вице-адмирала Клокачева. Однако важность ее попала в поле зрения правительства только после присоединения Крыма.

За Севастопольской бухтой следует Трахейский или Херсонеский полуостров, прорезанный несколькими весьма удобными бухтами, которые в древности использовались обитателями этого полуострова. Заливы эти, далеко уступающие величиной и удобствами Севастопольскому, предпочитались, вероятно, только потому, что ближе были к городу и не заключали в водах своих тех опасных для судов шашень, против которых древний мореход не умел изобрести защитных средств. Современные названия бухт следующие: Херсонеская, Стрелецкая, Круглая, Песочная, Камышевая и Казачья. Все эти бухты в наше время не посещаются мореходами, но с 1854 по 1856 год в них сосредоточивались Англо-французский и Турецкий флоты с множеством коммерческих судов различных наций.

После заливов Трахейского полуострова следует Балаклавская бухта, самая удобная и безопасная из всех на Черном море, известная в древности как Узкоустая (Стеностома) или Симболон, образованная небольшим проливом, вдающимся в горы на 750 сажен в длину, 250 ширину и около 17 в глубину. Балаклавский пролив, снабжающий эту бухту свежими водами моря, несмотря на форму ломаной линии и узость, не дозволяющую пройти одновременно двум большого размера судам, до настоящего времени не представляет признаков засорения.

За скалистым мысом Айя или Агия-бурун (Св. Нос) находится бухта Ласпи. Залив этот, несмотря на то что он прикрыт от востока и запада, невелик, и поэтому считается неудобным для стоянки судов в бурное время года. До 1850 сюда часто заходили суда за дровами, отправляемыми в Одессу и Керчь.

Следующая бухта - Ялтинская. Также как и предыдущая, она не представляет особенных удобств за исключением того что прикрыта отчасти от восточных ветров Никитинским мысом, а от западных Ореандским выступом, кроме того она гораздо обширнее Ласпинской бухты. Аналогичными ялтинской бухте на ЮВ берегу Тавриды считаются Гурзуфская, Партенитская, Кучук-Ламбатская, Алуштинская, Судакская и Двуякорная. Все они могут служить стоянками судов в летнее время года или при тихой погоде. Мне помнится время когда окрестные  татары, имея свои суда, от невозможности оставлять их зимой на воде, вытаскивали на берег. Но раньше, судя по рассказам, бухты эти посещались множеством судов и славились до 9-го века своей коммерческой деятельностью.

Последней бухтой на черноморском берегу является Феодосийская - одна из обширнейших и глубже всех вдающаяся в материк. Залив этот имеет около 18 миль в длину и около 10 верст в ширину. При такой величине он, как принадлежащий к числу глубоких, с древности обращал на себя внимание предприимчивых народов и понуждал их ставить фактории на берегах своих.

В последующих главах мы расскажем о каждом из перечисленных выше заливов, и о числе приходящих в них судов, а также количестве привозных и вывозных материалов.