Чатыр-даг - Палат-гора. Источник Космы и Дамиана

 

КОНДАРАКИ. ОПИСАНИЕ КРЫМА. 1873

 

 

Чатыр-даг - Палат-гора. Источник Космы и Дамиана

 

В Крыму, у подножия громадной Палат-горы и прилегающей к нему возвышенности Яйлы, находится замечательный ключь воды, известный под именем источника Святых Космы и Дамиана, празднуемых нашею церковью 1-го июля. К источнику этому ежегодно направляется длинная вереница воловьих подвод с поклонниками. Еслиб незнающему куда они направляются пришлось-бы заглянуть во внутренность этих, тщательно закрытых рогожами, коврами и войлоками, мажар, он был бы поражен многочисленностию пассажиров и тем еще, что в каждой арбе сложено чуть ли не полное хозяйство посредственнаго дома — и ему вероятно показалось-бы, что это караван переселенцевъ. И действительно это переселенцы, отлучившиеся из домов своих на несколько дней, чтобы помолиться в дремучем лесу у источника Святых чудотворцевъ.

 

К путешествию этому жители южной половины Крыма приготовляются за несколько дней до наступления 1-го июля. Приготовление состоит в том, что подводы завешиваются сверху для предохранения себя от проливных дождей, постоянно почти идущих в это время года в святой местности. Пока подводы эти убираются, приготовляющиеся к пилигримству хозяйки, складывают в ящики посуду, провизию и т.п. необходимые предметы. Все это складывается с постелями, одеялами и подушками в татарские арбы, единственныя подводы, которыя без несчастных случаев достигают, по чрезвычайно дурной и постоянно смываемой дороге, рекою Альма, к святому источнику.

 

Редко когда в путь этот выезжает одна подвода, чаще делается гак, что несколько семейств съезжаются за городом на известный пункт и оттуда уже продолжают шествие. Я был в Симферополе, когда наступил этот славный день пилигримства. Мне необходимо было, для пополнения очерков Крыма, также побывать в святой местности, о которой я так много слышал в детстве. Наняв коня я поскакал по указанной мне дороге и вскоре поравнялся с длинным рядом татарских мажар, имеющих издали вид опрокинутых баркасов, во круг которых шли пешком босыми ногами пожилые мущины и женщины. Все они были греки крымскаго типа.

 

Познакомившись с ними, я не разлучался с караваном до первых русских поселений Салбы, мимо которых пролегал наш путь и где все подводы остановилась на кратковременный отдых, представивший возможность гречанкам выставить кофейники и приготовить кофе. Тем временем я пошел в деревню, чтобы посмотреть на быт переселенцев из России, успевших прославиться на Крымском полуострове гончарным искусством, заведенным как оказалось в каждом почти дворе. Однако Саблы замечательны в этой части Крыма не одним этимъ: здесь произростает лучший, после южнобережскаго, табак, недостаток котораго по нашему, а по мнению татар достоинство, состоит в запахе селитры.

 

 

Окрестности Саблов имеют еще одну отличительность: здесь во множестве попадаются разные виды окаменелостей на подобие морских раковин, свидетельствующих о тех переворотах, которые когда-то происходили в этой местности. Лучшимъ-же местом в этих селениях считается сад и жилища владетеля, а из древностей обращает внимание археологов, камень с греческою надписью следующаго содержания:

 

«Довершен храм этот с благословенною крепостию которую ныне видите, во дни господина Алексия, владетеля города  Феодора и приморскаго берега и ктитора святых всеславных, благоверных великих государей и равноапостольных Константина и Елены, месяца Октября, индикта 6-го, лета 6936 (т.е. в 1427 г. по Р.Х.).

 

Камень этот принадлежит к числу не многих памятников, так ясно свидетельствующих о господствовании в Крыму греков на приморском берегу. Судя по половине сохранившагося на нем изображения двуглаваго орла — он представляет герб Византийской империи и удостоверяет, что в 15 веке существовал в Тавриде греческий город  Феодоро, о местоположении котораго высказано много предположений различными археологами.

 

От Саблов путь становится более приятным для глаза, потому что чаще встречается растительность, которая густеет по мере приближения к татарской деревушке Бешуй, расположенной при реке Алме и в виду одной из лучших лесных местностей Крыма. Небольшое селение Бешуй, известное разведением в нем буйволов — этих постоянно лежащих в воде гиппопотамов Крыма, в этот день удивительно оживляется, вереницы мажар с поклонниками непременно останавливаются в нем на некоторое время по разным причинамъ; извощики куют или перековывают своих волов, пилигримы запасаются свежим мясом, а хозяйки закупают буйволовыя сливки, славныя густотою и приятным вкусомъ.

 

За Бешуем дорога идет, то по одну, то по другую сторону каменистаго берега реки и наконец вступает в тенистый лес, где на полянах, окаймленных громадными деревьями; запоздалые путешественники встречают толпы пилигримов, расположившихся вокруг костров, пылающих около их разноцветных подводъ. Тут кипят самовары, кофейники, там готовится ужин, подальше на тюфяках лежат больные, в противоположной стороне раздаются песни, везде шныряют веселыя дети, успевшия уже набрать полныя шапки кислиц и груш, а над рекою группы молодых гречанок, кокетливо опускающих руки в бегущую струю воды.

 

Запоздалые обозы примыкают к расположившимся уже на ночлег и придаются той же деятельности. Наконец наступает пора сна. Подушки, одеяла и тюфяки выкладываются на войлоки, растянутые по зеленой траве и утомленныя старики располагаются на ночлег вокруг своих мажар, в которых почивают их жены и дети, но молодые люди долго еще шалят и веселятся у пылающих огней, но скоро и они, утомленныя ходьбою, засыпаютъ. Тогда Оазис непредставляет более жизни: глубокое молчание леса по временам прерывается или острым гавканьем лисицы или отвратительно-заунывным воем волковъ.

 

После полуночи, если между пилигримами есть страстные охотники, около костров можно заметить движение молодых людей, осматривающих свои ружья и приготовляющихся в походъ. Они не возвратятся более сюда и вероятно раньше придут к святому источнику с несколькими козами, которых будут жарить на вертелее и угощать семейства, родных и друзей.

 

На утро караваны молельщиков снова пускаются в путь. Отсюда уже большинство поклонников идет пешком, потому что чрезвычайно неприятно в мажаре, убийственно пищавшей от тяжести и не смазки осей и вдобавок угощавшей или толчками или принимавшей полуопрокинутое положение. Притом ходьба в тенистом вековом лесе так занимательна для обитателей городов, что составляет для них редкое удовольствие.

 

Таким образом идут и едут, по руслу реки, поминутно переезжая его до трех часов по полудни. к этому только времени мажары с пилигримами подъезжают к местности, где река падает каскадами с крутой возвышенности, а кругом выдвинулись громадныя горы густо поросшия рослыми деревьями различных породъ. Дальше нет возможности проникнуть — и обозы поклонников останавливаются рядами по обоим берегам Альмы. В несколько минут все поклонники переодеваются в праздничныя наряды и спешат к святому источнику, который отстоит отсюда неболее как в одной версте. Путь к нему идет оврагом и чрез хребет высокаго выступа. Первый считается неудобным по влажности, а последний, хотя и чрезвычайно трудный для непривычных карабкаться по горам, но предпочитается по сухости и живописной перспективе сплотнившихся по обоим отклонам тропинки. За этим выступом открывается небольшая полянка — местопребывание скита и не многих братий, посвятивших себя хвалению Творца. Тяжела их однообразная жизнь и если есть истинныя отшельники от мира сего, то эти немногие иноки принадлежат к числу их, потому что переселились в трущобу, куда редко проникает радостный луч солнца, где постоянно холодно, где вечные туманы, где ранние снега недопускают их пройти десятка шагов от убогаго жилища, где однажды в год они видят лица людей и где неумолкаемый шум дерев и вой волков только и напоминают о собственной их жизни.

 

На полянке этой сидят толпы мущин и женщин, прибывших с южнаго берега Крыма верхами; пониже, в углублении оврага, буквально закрытаго вершинами дерев от солнечных лучей, блестят два небольших чистых как хрусталь, источника, вливающихся в устроенный бассейн, закрытый досками сверху и по сторонам — это есть источники Св. Космы и Дамиана, из которых пилигримы черпают и с благоговением пьют воду, а в бассейне купаются немощные и больные. Я не могу до настоящаго времени без содрогания тела вспомнить страшный холод воды этого бассейна и храбрость поклонников трижды погружающихся в нем и выскакивающих в виде ошеломленных ударомъ. Больные-же после ванны считают непременным долгом привесить к стенам бассейна, по обычаю татар, клочки от одежд своих, в том убеждении, что вместе с ними останутся здесь и угнетающие их недуги.

 

Мне нечего говорить о том, что во все это время происходит богослужение, приличное кануну празднования церкви в память этих угодников Божьихъ. Обратимся снова к месторасположению пилигримов, где с разсвета 1-го июля открываются лавченки с разнаго рода продуктами, винами, ликерами, музыками и т.п. Торговля идет чрезвычайно оживленная; музыка, песни и крики разносятся по горам и замирают в отдаленных ущельяхъ. Кругом бродят стада волов, между которыми шныряют и кричат мальчишки, там охотники ловят форель, повсюду костры с льющимися столбами дыма. Но вот усердныя поьслонники возвратились от обедни: их лица выражают счастие и самодовольствие, все они располагаются обедать. Надо видеть с каким наслаждением они поедают скоромную пищу и пьют кофе с жирными сливками буйволицы! Но миновал обед, хозяйки быстро начинают укладывать имущество в подвижныя дома и чрез несколько минут все трогается в обратный путь. Дикая местность снова опустела и там, где несколько часов тому назад пировали лица, собравшиеся с различных мест полуострова — все мертво по прежнему и разве только несколько волков, недоверчиво подкрадываются к остаткам их праздничных обедовъ.

 

Теперь обратим внимание наше на то, каким образом источник этот получил название Св. Космы и Дамиана. Верных исторических сведений об этом не существуетъ. Следовательно приходится передавать народныя предания и собственныя предположения. С детства я слыхал от местных стариков греков следующее: «в ущелье, куда ныне стекаются поклонники и которое именовалось прежде Савлыхъ-су, т.е. водою, возвращающею здоровье, проживали некогда Св. чудотворцы Косма и Дамиан, откуда они приходили, сопровождаемые львом, во внутрь Крыма и изцеляли народ». Для подтверждения передаваемаго старики прибавляли, что от родителей они слыхали и о существовании около этого источника признаков двух могил, по мнению их принадлежащих этим угодникамъ. О том, каким образом открыта целебность источника они-же мне говорили: что однажды к нему приблизился с козами пастух, пораженный проказою и вследствие изнурения заснулъ. к нему явились во сне двое мущин с ореолами на глазах и объявив, что их именуют Космою и Дамианом, приказали больному погрузиться в источнике, отстоящем от него в нескольких шагах и которому они дали свойство исцелять страждущих душевными и телесными болезнями. Пастух, очнувшись немедленно, бросился в воду и, выскочив из нея, опять заснулъ. Чудотворцы снова явились к нему и сказали: ты будешь совершенно здоров сегодня-же, но помни, что ты должен ежегодно 1-го июля являться к нашему источнику для омовения тела. Советуй тоже самое и братьям твоим страждущим и болящим, которые верят в нашу помощь.

 

К этому прибавляют, что в последствии христиане, обитавшие в окрестностях, построили здесь храм во имя этих святых и стекались сюда постоянно с различных мест больные, получавшие быстрое выздоровление. Татарам источник Св. Космы и Дамиана также известен под именем Савлыхъ-су, т.е. изцеляющей воды и они в былыя времена, до поселения здесь монахов, посещали его в болезненном состоянии.

 

По нашему мнению название источника именем Св. Космы и Дамиана вероятно происходит от существования во время преследования христиан, к этой скрытой местности храма во имя этих угодников, куда по временам они стекались на молитву или для исполнения главнейших религиозных потребъ. Предположение наше отчасти гарантируется и тем еще, что древние христиане Крыма, даже в спокойное время, имели привычки воздвигать церкви в лесах и горах и как-то в особенности при источникахъ. Следы их везде почти встречаются при ручьях в горной части Крыма; но что за необходимость руководила их к этому: существовала-ли наследственная привычка соединенная с другаго рода убеждениями или причина недоверчивости к татарам — этого мы до настоящаго времени не могли выяснить в точности.

 

От Косма-Дамьяновских источников можно проехать верхом чрез горы, заросшия леесами в Алуштинскую долину. Путь этот безопасен как и все другие в Тавриде и пролегает у юго-западной скалистой подошвы прославленной Палатъ-горы. Подъехав к этому гиганту, я расположился на отдых и обозревая окрестности его, какъ-то невольно вспомнил легенду, что в Крыму между дряхлыми стариками существует предание, что Генуэзцы добывали золото в Палатъ-горе, что открытие это было известно ханам, которыя в последствии даже не хотели воспользоваться им из боязни возбудить алчность опекунствующих над ними турецких султановъ. Приведем одну из легенд, созданных по этому предмету воображением татаръ.

 

Один из могущественных ханов Крыма, мудрый в делах и кроткий в душе, после 20-летняго царствования, не имея наследника, начал тосковать и нередко впадал в мрачное уныние. В эти минуты он часто приходил в такое неистовство, что приказывал рубить головы тем мурзам, которым судьбе угодно было даровать сына, или топить в дворцовых бассейнах своих безплодных одалыкъ; часто видели его рвавшим бороду и отчаянно молящагося пророку. Придворныя были в ужасе от страданий своего повелителя и каждый день приводили к нему с разных концов света прославленных медиков, но ни один из них не мог оказать пользы. в одно время хан, по обыкновению печальный, при выходе из мечети, был остановлен человеком, похожим на дервиша, который сказал ему: высокоименитый хан, никто кроме меня не в состоянии исполнить твоего желания. Гирей грозно посмотрел на ничтожнаго смертнаго, осмелившагося остановить; однако его гнев при мысли иметь наследника исчез и он приказал дервишу явиться к нему вечеромъ. Дервиш в урочное время введен был в комнату Гирея. Никто не знает о содержании их разговора наедине; только к полночи были приготовлены два оседланных коня. В полночь дервиш и хан вместе выехали за город и помчались к страшному ущелью, известному под именем Сияхъ-дере. Приехавши к этой местности, таинственной дервиш, сойдя с коня сказалъ: «светлейший Гирей, ты еще имеешь время раздумать и возвратиться домой, не испытав тех ужасных ощущений, о которых я тебе говорилъ: но помни только, что тогда ты умрешь без наследника и оставишь народ твой в бедственном положении ». Делай со мною все, что хочешь, отвечал ханъ. Дервиш предложил ему следовать за ним в темную пещеру. Несколько минут спустя хан выскочил из страшной трущобы испуганный, бледный, сопровождаемый дымом и пламенемъ. Не переводя духа, он вскочил на лошадь и что было силы поскакалъ.

 

Девять месяцев спустя одна из жен хана родила сына; лицо новорожденнаго как будто было опалено огнемъ. Ребенок с детских лет выказывал ужасный характеръ. Любимой его развлечение на охоте было собственноручно добивать раненых зверей. Если-же желали унять его от капризов, то обыкновенно обещали доставить случай посмотреть на отсечение головы у человека. Наступило время умирать хану и он призвал к себе сына; разсказав подробно историю его рождения, хан прибавилъ: сын мой, я поклялся пред дервишем, что ты, по восшествии на престол, в полночь отправишься в пещеру Сияхъ-дере, чтобы поблагодарить его. Кроме того, духи этой пещеры обязаны выполнить одно из твоих требований какого бы рода оно не было, — но только одно, а потому прошу тебя проси у них то, что составляет истинное счастие. Сказав это, хан испустил последнее дыхание. В тотъ-же день, по требованию верховнаго дивана, юноша вступил в управление царствомъ. По наступлении полночи он вскочил на коня и поскакал к ущелью Сияхъ-дере. Привязав лошадь, он подошел к пещере, у входа в которую сидел дервишъ. Хан поклонился ему и троекратно произнес благодарность за появление свое на светъ. «Сказалъ-ли тебе покойный отец еще что нибудь кроме этого?» спросил дервишъ. «Покойный говорил мне, что я обязан требовать от здешних джинов исполнения одного из моих желаний. Чтобы исполнить волю его, я объявляю, что желаю неисчерпаемаго источника золота. Дервиш побледнел от негодования и долго молчал в предположении, что юноша поправит свое безумное увлечение, но хан снова повторил тоже самое. Тогда он мрачным голосом произнесъ: «злой человек, желание твое будет исполнено. Смотри, видишь трещину у подножья Чатыр-дага? (Палат-горы) отбрось несколько горстей земли и увидишь неистощимую жилу золота; но помни, если хоть одна частичка этого металла послужит на дела, которыя называются добрыми, ты не только будешь лишен богатства, но и сам погибнешь». Сказав это, дервиш исчезъ.

 

Убедившись, что желание его исполнено, хан возвратился домой. С этого времени часто придворныя служители видели выезды его из дворца и возвращение на другой день с наполненными саками, но что в них было и где он был — никто не мог узнать.

 

В одно время, хан пожелал распространить свои владения. Желание его быстро было приведено в исполнение и щедрыя награды достались только тем, которые более прославились варварскими подвигами; кровожадный хан двинул войска свои против христианъ. В числе несчастных пленных один был старикъ. Хан чрезвычайно довольный войсками своими, не замедлил поскакать к золотому источнику, и набрал столько золота, что едва мог его довести. Тем временем дочь стараго пленника, переодевшись в греческий костюм, явилась в Крым, под видом Константинопольскаго купца, чтобы выкупить отца, но не зная языка и дороги попала в лес, где разбойники отняли у нее деньги, приготовленныя для выкупа: несчастная, оставшись без средств и боясь вторично попасть в руки убийц, случайно подошла к подножию Чатыръ-дага и расположилась на ночлегъ. На утро, когда она поднялась с места и думала куда идти, взоры ея внезапно были поражены блеском чего-то лежащаго на дороге. Девушка сделала несколько шагов вперед и в руках ея очутился большой кусок золота, потеряннаго накануне ханомъ. С жадностию она прижала к сердцу дорогой металл и пошла скорыми шагами по тропинке, лежащей пред нею. На следующей день она допущена была к владельцу ея отца, который не только отпустил за найденное золото отца ея, но приказал даже под конвоем вывести их заграницу крымскаго царства.

 

Таким образом золото, предоставленное хану дервишем единственно для злых дел, случайно искупило от страданий отца и дочь. Несколько дней спустя, хан снова поехал к Палатъ-горе за любимым своим металломъ. Он оставил по обыкновению коня под скалою и несмотря на ужасный вой ветра, гром и молнию, подошел к золотому источнику, но в ту минуту, когда он протянул руки к блестящим кускам золота, из мрачной трещины выдвинулись две другия страшныя руки и схватили злодея, допустившаго совершиться доброму делу. В этот момент молния пересекла его пополам и вслед затем со страшным треском обрушилась часть горы и насыпала тело хана вместе с золотым источником, указанным таинственным дервишемъ.

 

Из Балта-Чекрака любознательный путешественник может направиться в Крушинскую долину чрез русское село Мангуш, некогда обитаемое греками, от предков которых сохранились здесь следы древняго укрепления и построекъ: против реченки Бадрака и в урочище Домузъ-хоба. Селение это занимает очень красивую местность и славится в Тавриде искусством простой женщины врачевать различнаго рода накожныя и венерическия болезни. Дальше следует деревня Биясала, также в былыя времена занимаемая потомками древних греков, от которых уцелела полуразрушенная церковь, над входом которой с внутренней стороны имеется надпись, свидетельствующая о постройке ея в 1587 году. Местность этой деревни живописна, а окрестности удобны для садоводства и других сельскохозяйственных занятий. Дальнейшая дорога в долину безпрестанно являет новые виды и ни в каком случае не может показаться утомительною. Коушом прекращается долина. Селение это, по множеству садов, полян, чаиров, хлебопахотных мест, лесов и изобилию проточной воды — принадлежит к числу красивейших и чрезвычайно удобных для благоденствия трудолюбиваго человека.

 

Теперь проследим за местностию, орошаемою речкою Булганак, которая берет начало в соседстве вышеприведеннаго нами русскаго поселения Чистенькой и струится промежду деревень Кочмез, Карач, Моллазли, Сейманлар, Чокур, Эли, Колумбетъ-эли, Бадрак, Кояш, Хангил, Агачь-эли, Отар, Джанджурек и Замрук, в соседстве которой вливается и Черное море. На всем этом пространстве путник не встречает ничего особенно интереснаго, за исключением сеенокосных и хлебопахотных мест, фруктовых и дико-ростущих дерев и ряд первых виноградных садов, в которых невполне дозревает плодъ.

 

К западу от дер. Саблов все пространство, заключающееся между реками Алмою и Булганаком, представляет необитаемыя степи, принадлежащия поселениям расположенным по берегам этих рекъ.

 

Бешуйская долина, в дальнейшем протяжении своем к западу, принимает название Алминской, известной в Крыму изобилием фруктовых и виноградных садовъ. Из селений, расположенных по течению Алмы останавливают внимание: во первых деревушка Базарчик с Ханъ-Тогаем, означающая рыночное место и ханские луга, Алма-Кермен, некогда обитаемая греками, которые оставили по себе фундаменты от стен, повидимому принадлежащих укреплению известному ныне туземцам под именем Кале или Кала-и Бурлюк как место, у котораго решились высадиться англо-французские войска в 1854 году, после долговременнаго плавания у берегов Евпатории и Севастополя. В окрестностях Алминской долины заслуживают обозрения. гора Бакла, находящаяся в соседстве дер. Бадрака, образующая много пещер, повидимому обитаемых даже во время христианства, судя по тому, что одна из них поддерживаемая каменным столбом до настоящаго времени признается окрестными туземцами за церковь. Всего интереснее здесь видеть множество вырубленных в скале правильных мест, наподобие громадных сосудов для сбережения хлебнаго зерна и других продуктов, потребных для жизни. По нашему убеждению, отсюда начинались военные пункты тех Тавро-ски Фов, которые должны были постоянно держать наготове войска против Херсонесской республики.

 

Деревня Кобазы, судя по следам древних стен, также в былое время, служила местопребыванием людей просвещенных, умеющих охранять себя искусственными сооружениями.

 

В дер. Улаклы, соседственной к Балта-Чекраку, по преданию сохранившемуся у татар был некогда Ханский дворец, охотно посещаемый владыкою ханства. В настоящее время мы, по отсутствию признаков, не считаем себя вправе удостовеерять этого, но если принять в основание краткую историю Крымских ханов, то найдем, что вблизи Бахчисарая в дер. Туле (?) был построен Могометъ-гирей-ханом дворец в 1654 и 1665 годахъ; в древней Российской Идрографии сказано: «в Бахчисарае палаты царевы... а который двор на реке на Алме и в том дворе одна палата да избы деревянныя, а стоит на берегу в винограднике», между тем Тунман говорит, что на Алме в неболыном городке Алмасарае находилось ханское жилище. Такое разноречие без сомнения происходит от незнания собственнаго имени местности где именно находилась резиденция хана, но единогласное подтверждение о существовании ея на берегах Алмы во всяком случае не подвергается сомнению.

 

Для окончательнаго-же обследования описываемой нами местности, любознательному путешественнику быть может вздумается взглянуть на деревушку Ташъ-Джарган (т.е. камень раскололъ), где обитал в 1579 г. польский посланник Броневский с историком Туаном и где первый из них написал обстоятельное известие о крымском ханстве.

 

Так как мы начали говорить о юго-западной частице Крымскаго полуострова, то воизбежание путаницы, постараемся покончить с нею и возвратиться к Бахчисараю, от котораго идут проселочныя дороги во все остальныя пригорныя деревни и замечательныя местности.

 

От Бахчисарая начинается Качинская долина, идущая по течению рееки этого имени до берега Чернаго моря. Первая деревушка носит название Арамъ-кой, т.е. запрещенная или нечестная деревня*, а последняя Мамашай. Долина эта имеет приятный вид и принадлежит к числу самых населенных и обработанныхъ. По всему протяжению ея идет прекрасная растительность фруктовых, виноградных и дикорастущих дерев, луга, горки и т.п. Здесь много землевладельцев христиан, которые усердно и сознательно занимаются садоводствомъ. Из всех деревень мне показалась наиболее оживленною дачами Топчикой. Что касается промежуточнаго пространства между Алмою и Качею, то на нем находится не более пяти деревушек, из которых одна Эвель-шеих, свидетельствует о первом жительстве здесь великочтимых татарами шейхов, а две известныя под названием Кучук и Биюкъ-Яшлавов напоминают резиденцию однаго из могущественных и грозных беев монгольско-татарской орды. Ялшавы не менее интересны по местоположению и удобству для сельско-хозяйственных занятий.

 

Последующая за тем долина Бельбекская. Она не представляет того числа деревень, как Качинская, но положительно занята прекрасными тенистыми садами и рощами, виноградниками и одиночными постройками садовладельцевъ. Главнейшее удобство этой долины состоит в том, что она находится вблизи Севастополя и может служить для горожан очень удобным и обширным местом для устройства загородных дачъ. Читатель наш познакомится с этой долиною подробнее, когда мы проведем его к верховьям реки Бельбека. Пространство между реками Качею и Бельбеком и до Севастопольской бухты также пусто как и предыдущия. Здесь не встречается ничего такого, что свидетельствовало бы о пребывании человека в древности, что могло бы возбудить размышление в ком либо из посетителей. Это степь где искони бродят стада местных жителей и где татарин лениво бороздит землю сахою в надежде на сострадание и милости своего пророка.

 

 

К содержанию: В.Х. Кондараки «Универсальное описание Крыма»

 

Смотрите также:

 

Крымоведение. История Крыма   Очерки Крыма     Ферсман "Путешествия за камнем"  Куэсты Крыма

 

Гидрогеология Крыма    Крым     С геологическим молотком по Крыму