РАЦИОНАЛИСТИЧЕСКОЕ ЕСТЕСТВЕННОЕ ПРАВО И ИДЕИ ПРОСВЕЩЕНИЯ

Прусское уложение Фридриха 2 Великого. Кодификация законов Пруссии

Однако в дальнейшем оказалось трудным выработать общие реформы законов. Довольно рано стало понятно, что радикальные методы, которые предлагали представители Просвещения, были политически или практически трудноисполнимы, так как кодификация должна была в значительной степени основываться на действующем праве. Об этом объявил Фридрих 2, издав в Пруссии приказом кабинета министров от 1746 г. предписание провести общие реформы законов. Реформа должна была основываться на "естественном разуме" и на правопорядке различных частей страны.

Работа по кодификации законов Пруссии продолжналась вплоть до 1794 г., когда были утверждены "Allgemeines Landrecht fur die preussischen Staaten" (ALR) ("Общее уложение для прусских провинций"). Работа продолжалась над уложением с начала 50-х годов XVIII в. до 1780 г. Уложение в значительной степени явилось результатом воздействия на него естественного права и эпохи Просвещения, особенно в вопросах систематики, юридической техники и социальной направленности. В отношении социальной направленности оно представляло из себя определенный общественный идеал: государство благосостояния, в котором власть просвещенного деспота распространялась буквально на все, что касалось внешних и внутренних условий жизни индивида. Государственная власть, а не церковь рассматривалась теперь в качестве главного морального устоя общества.

Стремление к тому, чтобы прусское уложение по возможности полно покрывало все мыслимые случаи, в которых могут оказаться суды при решении дел, явилось последствием критического взгляда Просвещения на суды или, честно говоря, на самих юристов. Идеальным источником права считался рационально мыслящий законодатель, т. е. философ на троне. Просвещенный монарх должен был с умом создавать новое право под влиянием критики общества. Но с точки зрения мыслителей Просвещения, здесь он сталкивался с сильным противодействием судей, связанным традиционным правом, правовой практикой и доктриной. Поэтому следовало ограничить полномочия судей. Способ сделать это заключался как раз в том, чтобы потребовать от судей точного следования законам, а тем, в свою очередь, придать такую точную и подробную формулировку, что это уменьшило бы в значительной степени возможность для судей самостоятельно толковать закон.

Фридрих Великий полагал, что юристы представляют собой угрозу для рационально действующего правопорядка. Даже Густав III очень подозрительно относился к судьям, которые, как он считал, являются противниками реформ Просвещения. Но, вероятно, наиболее экстремистская точка зрения, выражавшаяся в недоверии к судьям, была высказана философом Лейбницем. В своем письме к Леопольду Первому Австрийскому он представил краткий обзор римского права, построенного таким образом, что посредством комбинирования его главных принципов можно было бы решить все мыслимые и могущие возникнуть правовые вопросы.

Содержание материальных норм в прусском Уложении было в основном римско-правового характера, причем в той форме, какую римское право приобрело посредством usus modemus, другими словами, которая посредством практики чиновничества была смешана через практику и доктрину со старогерманским правом. Использование частных источников права вело к тому, что зачастую применялся чисто германский правовой материал.

Несмотря на все старания, Уложение не стало удачным примером законодательного искусства, на который так уповали инициаторы этого начинания. Задача детально регулировать всю жизнь общества и условия жизни индивида была настолько трудной, что оказалось совершенно невозможным ее решить, даже придав закону гигантский размер (19 160 параграфов), где с боязливой дотошностью уточняются все детали. Например, читаем в 1.8

§ 158: "Все, что предписывается в отношении забора, относится, как правило, и к штакетнику", или в положении 1.2

§ 96-100 о том, что именно рассматривается в качестве имущества, принадлежащего библиотеке или есте- ственно-научному кабинету:

§ 96. В библиотеках полагается иметь полки и шкафы, в которых находятся книги.

§ 97. К собранию искусства и предметов природы относятся складские помещения, которые используются для их хранения.

§ 98. Статуи и другие предметы, которые могут служить украшением комнаты, за исключением складского помещения, не составляют принадлежности библиотеки или естественно-научного кабинета.

§ 99. Однако глобусы земного шара и небесного свода, карты, рисунки и эстампы, нахождение которых в библиотеке обязательно или необязательно, являются ее принадлежностями.

§ 100. Эстамп, вставленный в рамку, тем не менее не яв- ляетс^принадлежностью библиотеки.

В целом лля Уложения характерна некритическая вера в разум и недоверие к чувству ответственности граждан. К тому же оно отражает устаревшую структуру общества. Причина этого заключалась в том, что закон этот был продуктом просвещенного деспотизма и старого сословного общества. Таким образом, огромный размер его обусловливался тем, что это был свод законов сословного общества с особыми правилами для каждого отдельного сословия. Просвещенная деспотия могла быть прогрессивной только в специальных областях, но оказалась полностью неспособной провести реформы законодательства в полном объеме.

Прусское Уложение получило общеевропейское значение, служа источником вдохновения для других стран в их попытках кодификации, хотя бы уже потому, что оно охватывало одновременно все важные отрасли права: гражданское, государственное, административное, уголовное и уголовный процесс.