ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО. О правах вотчинных

Добросовестное и недобросовестное владение. Владение может существовать независимо от права собственности

Владение может существовать не в безусловной зависимости от права собственности или вовсе от него независимо.

Известно разделение прав на неопровержимые и подлежащие спору. Для того чтобы право сделалось неопровержимым, твердым, надобно, чтоб оно в состоянии было выдержать столкновение со всяким правом противоположным. Таково должно быть и право владения. Часто случается, что хозяин владеет имуществом, признавая за собою право собственности на оное, владеет на праве собственности. Но является другое лицо, которое, не владея этим имуществом, выставляет на него свое право собственности и утверждает, что право его сильнее и тверже, что одно только его право и есть истинное право собственности на это имущество, а право собственности наличного владельца есть только предполагаемое право, только вид и призрак права собственности, не есть истинное право собственности.

Тогда рассматриваются основания, укрепления того или другого права, сравниваются между собою, и разрешается вопрос: которое из двух прав – право наличного владельца или право нового предъявителя – должно быть признано истинным, неопровержимым правом собственности. Положим, что преимущество оказывается на стороне нового предъявителя. Как только признано его безусловное право на имущество, с этим правом сливается и владение, а прежний владелец лишается своего владения.

Что же это было за владение прежнего владельца? Оно признано несостоятельным, не основанным на праве собственности. В каком смысле разумеет закон такое владение, покуда оно продолжается?

Владение это могло быть утверждено на внешнем основании, которое почиталось законным, прежде нежели явилось другое, более твердое и законное основание. Имущество было приобретено одним из способов, определенных законом (524), укреплением, но таким, которое впоследствии оказалось неправильным. В таком случае владение, хотя отделенное от права собственности, признается законным дотоле, пока не признана его неосновательность.

Например, я купил имение, а впоследствии оказывается, что продавец не имел на это имение права собственности. Я вступил во владение наследством после дяди, а впоследствии оказывается, что у него есть в живых внук, который имеет на это наследство преимущественное право, или оказывается правильное завещание, которым дядя мой отказал то же имение постороннему человеку. Право собственности на наследство после дяди, в то самое время, как я владел, принадлежало другому, стало быть, мое владение не утверждалось на истинном, безусловном праве собственности, хотя во время моего владения я в общем имении почитался собственником и сам себя почитал таковым же.

Здесь закон обращает внимание на сознание самого владельца о законности того права, на котором предполагалось основанным его владение, и, судя по искренности или неискренности такого сознания, признает такое владение или добросовестным, или недобросовестным.

Владение признается добросовестным, если тот, кто владеет имуществом, не знает о существовании иного сильнейшего права, которое одно может назваться правом собственности. Таков, напр., покупщик, если не знает, что купленное имение продавец приобрел насилием или подлогом, наследник, если не знал о завещании, и т. п. (529).

По смыслу 529, 530, 641 ст., в определении добросовестного владения имеет значение исключительно сознание владельца о неправости владения; если владельцу известно, что владение его потеряло законное основание, и он изъявляет только готовность возвратить имение, но продолжает владеть оным, владение его, покуда продолжается, не приобретает от сей готовности свойств добросовестного владения. Касс. р. 1871 г. N 1266. 1876 г., N 4; 1873 г., N 1059.

Владение, хотя и укрепленное вводом, признается незаконным, когда впоследствии признано судом, что тоже имение по праву должно принадлежать другому владельцу.

Добросовестное владение не перестает быть добросовестным только потому, что против него предъявлен в суде спор (ст.530 Зак. Гр.). Касс. р. 1872 г., N 470.

1877 г., N 6. Добросовестным владение должно быть признаваемо в тех случаях, когда владелец не имеет сознания в неправости своего владения, причем даже сомнение владельца в законности владения недостаточно для признания владения недобросовестным (ст.529, 530 т. X ч. 1). Субъективное сознание владельца в законности его владения может и не соответствовать постановлениям закона, но и в таком случае признание владения добросовестным еще не нарушает ст.68 зак. осн. (соответств. ст.62 тех же зак. изд. 1892 г.), воспрещающей отговариваться неведением закона, но не устраняющей возможности для добросовестного владельца чужого имения сознавать, что владение его законно.

1883 г., N 79. Для признания владения законным, в истинном смысле 524 ст. т. X ч. 1, недостаточно одного приобретения имущества способами, в законах дозволенными, но требуется, чтобы право, приобретенное сими способами на имущество, в существе и пространстве своем соответствовало праву, определяемому 420 ст. т. Х, ч. 1, чтобы право это никому другому по закону не принадлежало и чтобы оно на законе основывалось. Если же против права, приобретенного одним из способов, в законе определенных, возникает спор и право это надлежащим судебным решением будет опорочено, то владение, основанное на таком праве опороченном, должно быть признано незаконным, ибо по закону право владения принадлежит другому лицу, хотя оно и приобретено незаконным владельцем способом, законами дозволенным. Имущество, находящееся в таком незаконном владении, может быть возвращено к лицу, за которым признано право собственности, буде сей последний будет того требовать. На основании сих рассуждений отменено решение Одесской судебной палаты, в коем палата отвергла требование истицы Орнштейн о повороте имения, заложенного Лившицу и им приобретенного с торгов, в котором часть принадлежала малолетнему ее сыну.

1875 г., N 455. В ст.626 т. Х ч. 1 недобросовестность владения определяется не одним знанием о правах другого лица на имение, но и спором этого лица против его владения, из чего следует заключить, что в тех случаях, когда неправое владение не противоречит воле собственника имения, а вполне согласно с нею и даже в ней получило свое основание, то по надлежащей оценке судом этих обстоятельств такое владение может быть признано добросовестным.

Такое владение, основанное на одном из допускаемых законом способов приобретения, вообще предполагается добросовестным. Противная сторона обязана доказать, что в нем есть признаки недобросовестности, что владелец еще прежде предъявления спора о праве знал о существовании права сильнейшего; сознавал недобросовестность своего владения, не сомневался только в законности своего права, но и положительно сознавал и только таил от всех его незаконность. Эта добросовестность владения, на титуле основанного, предполагается и по предъявлении спора, до окончательного решения.

Но по предъявлении спора владелец становится под страхом, что владение его может быть признано незаконным, хотя бы и добросовестным; с этой минуты владение на время перестает быть безотчетным, владелец с этой минуты перестает владеть на себя, на свое имя, безотчетно, но обязан ответствовать в доходах и сохранении имения перед тем, кому имение то окончательно присуждено будет (530), ибо с этой минуты – с минуты извещения о споре – сознание владельца существенно уже изменяется. Прежде это было сознание о безотчетном пользовании; теперь к сознанию присоединяется мысль об обязанности, возникающей вследствие так называемой литисконтестации – мысль о том, что явился претендент на это имение и заявил право свое на суде, и ожидается еще приговор судебный, – событие, зависящее не от воли и сознания владельца, а от сознания, какое получит суд о праве владения: сознание это может быть противоположно сознанию владельца, и в таком случае окажется, что он владел незаконно.

Добросовестность или недобросовестность владения не имеет никакого влияния на право собственности. Кто явится и докажет свое сильнейшее право, тому во всяком случае прежний владелец должен возвратить имение (609).