ОБОСТРЕНИЕ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ В СЕРЕДИНЕ 16 века

Массовые побеги крестьян и запустение деревень

Середина 16 века на Руси была временем обострения классовой борьбы как в деревне, так и в городе, особенно ярко проявившейся в московском восстании 1547 г. Обострение классовой борьбы было вызвано ухудшением положения крестьянства и низов посада, ростом феодальной эксплуатации.

На тяжесть положения «ратаев», т. е. крестьян, в середине XVI в. обратил внимание видный публицист того времени Ермолай Еразм: «Ратаеве же безпрестани различныя работныя ига подъемлют». Крестьяне также были «мучими сребра ради», взимающегося в пользу кормленщиков. Правильно подметив усиление крепостнической эксплуатации крестьян, в частности рост государственных налогов, Ермолай Еразм указывал, что ратаи «всегда в волненпих скорбных пребывающа, еже не единаго ярма тяготу всегда носяще» .

«Волнения» крестьян, отмеченные Ермолаем Еразмом, были проявлением напряженной классовой борьбы угнетенных народных масс, которая приняла особо широкие размеры к середине XVI в. Формы этой борьбы были различны. Прежде всего следует отметить массовое бегство крестьян от своих эксплуататоров. Бежали представители различных социальных групп трудящегося люда, чаще всего — крестьяне и холопы. О побегах холопов ярко рассказывает кабальная книга конца XVI в., содержащая за целое столетие грамоты «полные», «докладные» и другие на холопов, начиная с XV в., с многочисленными замечаниями о бегстве «полных людей» целыми семьями . Аналогичные факты встречаются и в других источниках.

В 1548 г., например, один тверской помещик заявил, что у него документы на землю отсутствуют, ибо «крепости украдены: побежал холоп, покрадчи» (их) . Захват «грамот» беглыми холопами и крепостными был обычным явлением .

В одном завещании помещика 1545 г. мы читаем: «которые мои люди полные и докладные неизвестные бегают, и кого тех людей поймает жена моя по отца моего или по моим крепостям, и те люди жене моей до ее живота, а опалы ей на них и казни в том их побезе не чинити» . Обычно за побег холопов жестоко наказывали.

Бежали не только холопы, бежали детеныши и монастырские ремесленники . Наконец, особенно часто в середине XVI в. бежали крестьяне от усиления феодального гнета помещиков. Так, в одной правой грамоте отмечалось, что некий помещик Некрас деревни «запустошил и крестьяне порозбеглись» . Старожильцы и новоприходцы бежали «вон без отказу и безпошлинно» .

Бежали крестьяне и от насилий, чинившихся представителями великокняжеской администрации. Наместники и волостелп, доводчики и правед- чики пользовались удобным случаем, чтобы взыскать те или иные штрафы с крестьян. Они же в самую страдную пору вызывали крестьян на суд, отрывая пх от работ,— «сроки на них наметывают частые в деловую пору,—читаем мы в одной жалобе монастырских старцев 1557 г.,—и монастырские деи крестьяне от того бежат из-за них вон» .

 Уже в 50-х годах XVI в. отмечается запустение отдельных деревень Новгородской области — явление, которое впоследствии приняло широкие размеры. Писцовая книга Бежецкой пятины 1564 г. дает картину начавшегося запустения новгородских деревень. Касаясь причин, вызвавших это явление, писцы отмечали и «царевы подати», и «помещиково воровство» и «насильство», а отсюда «захудание крестьян» . Крестьяне центральных уездов бежали на юг, юго-восток и восток, осваивая недавно присоединенные к Русскому государству земли. Крестьяне Новгородской и Псковской областей продвигались все дальше на север, северо-восток и восток, за Урал и в Сибирь.

Однако бегство крестьян было лишь пассивной формой их борьбы с феодальным гнетом. Беглые крестьяне «...освобождались не как класс, а поодиночке»  .