ОБОСТРЕНИЕ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ В СЕРЕДИНЕ 16 века

Московское восстание 1547 года. Убийство Глинских

23 июня Иван Грозный со всеми боярами приехал в Новодевичий монастырь навестить больного митрополита Макария. Здесь собравшиеся бояре в присутствии митрополита начали обвинять бабку царя Анну Глинскую в том, что якобы она «волхванием сердца человеческия вымаша и в воде мочиша и тою водой кропиша и оттого вся Москва погоре».

 С этим утверждением выступили благовещенский протопоп Федор Бармин, боярин кн. Скопин-Шуйский и И. П. Федоров. Сходную же позицию, очевидно, заняли кн. Ю. Темкин-Ростовский, Г. Ю. Захарьин п Ф. Нагой. Состав этой группировки неслучаен. Перед нами, в основном, сторонники реакционной боярской оппозиции, возглавлявшейся Шуйскими.

В годы боярской реакции Ю. Темкин прямо поддерживал Шуйских В декабре 1543 г. он и Ф. Скопин-Шуйский после казни Андрея Шуйского были сосланы Иваном Грозным . В июле 1546 г. в ссылку на Белоозеро был отправлен И. П. Федоров, где он был взят «за сторожи» . Ф. Нагой был близок к удельному князю Андрею Старицкому, женатому на Анне Нагой. Выступление Г. Ю. Захарьина не многим отличалось от выступления других заговорщиков и было продиктовано стремлением отстранить от управления Глинских.

Нам неизвестны какие-либо реальные последствия совещания у митрополита Макария. Иван IV, очевидно, не склонен был подвергать опале Глинских п отдал лишь распоряжение произвести розыск о виновниках пожара.

Кульминационным моментом в ходе восстания явились события 26—29 июня. Основной движущей силой их были «московские черные люди», т. е. посад Москвы. Восстание отличалось необычайно широким размахом. Курбский пишет, что «бысть возмущение велико всему народу»Уже утром 26 июня 1547 г., «собрався вечьем», посадские люди двинулись в Кремль .

Упоминание о вече показывает, что перед нами не начальный момент восстания, а какой-то этап в его развитии, когда уже существовала такая серьезная организация городских народных масс, как вече.

Судя по сохранившимся источникам, основным требованием восставших была выдача им на расправу Глинских, как виновников пожара в столице. Глинские вместе с тем обвинялись прямо в измене: они якобы подожгли Москву, «норовя приходу иноплеменных; бе же тогда пришол со многою силою царь Крымской и стоял в полях» .

Юрий Глинский, узнав о грозящей ему опасности, спрятался «в митрополичьем (т. е. Успенском.— Ред.) соборе». Князь М. Глинский, находившийся в это время на службе (кормленщиком) во Ржеве, также прятался в различных монастырях . Опасность угрожала и другим сторонникам правительства, которые разбежались, страшась заслуженной ими кары: «другие человекоугодницы с ним (т. е. с Глинским.— Ред ) — разбегошася» .

«Москвичи большие и черные люди» явились к Успенскому собору, избили до полусмерти («едва жива»)  Ю. Глинского, связали и извлекли его из церковного придела Дм. Солу некого . Все это происходило ви время совершения там церковной службы. Ю. Глинский был убит камнями, причем его «положиша на торжище, чко осужрнника» . Бояре, подстрекая «чернь», пошли на выдачу народным массам Юрия Глинскою, чтобы отвратить от себя народный гнев.

Но этот маневр не прекратил восстания Не обнаружив в Кремле других Глинских, «черные люди» направились ко дворам ненавистного им ниявя Юрия, «людей княже Юрьевых безчисленно, биша и живот княжей разграбиша, ркуше бесумнем свиим, яко «вашим зажиганием дворы наши и животы погореша» Этим дело не ограничилось. Были «побиты» многие цети боярские из северных городов, недаьно прибывшие в Москву: «Много же и детей боярских незнакомых побила из Северы, начываючи их Глинскою людьми» .