ИСТОРИЯ РОССИИ 15 - 16 веков

РУССКОЕ ЦЕНТРАЛИЗОВАННОЕ ГОСУДАРСТВО В КОНЦЕ 15 И ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 16 веков

ИСТОРИОГРАФИЯ

Представители дворянско-буржуазной историографии исходили из идеалистического понимания исторического процесса и не видели, что ключ к пониманию исторической жизни общества . следует искать в условиях его материальной жизни, в развитии производительных сил и производственных отношений. Поэтому они не смогли правильно решить основных вопросов истории Русского централизованного государства конца XV — первой половины XVI в. Государство рассматривалось ими как надклассовое явление.

Для выдающегося русского дворянского историка первой половины 18 века В. Н. Татищева (1686—1750) история России конца XV — первой половины XVI в. прежде всего история русского самодержавия. Монархия на Руси была создана Рюриком, и Иван III всего лишь «прежде падшую монархию восстановил» . Вся дальнейшая история России рассматривалась им в плане постепенного развития, совершенствования монархии. «Великий князь Иоанн III, паки некоторый княжения присовокупя, монархию основал; по нем сын и внук в лучшее состояние привели» .

Самодержавие («монаршее правление») Татищев, как дворянский идеолог, считал лучшей формой правления для Руси8. Происхождение монархии Татищев, историк-рационалист, выводил не из социально-экономического развития общества, а из договора между самодержцем и народом .

Исторические воззрения В. П. Татищева оказали большое влияние на дворянско-буржуазную историографию в России. Видный историк конца 18 — начала 19 веков Н. М. Карамзин (1766—1826), идеолог консервативной части дворянства, заинтересованной в укреплении самодержавия в период назревания кризиса феодально-крепостнической системы в России, так же как и В. Н. Татищев, рассматривал историю России конца XV — первой половины XVI в. как историю русского самодержавия. Его «Историю государства Российского» А. С. Пушкин называл апологией «самовластия и прелести кнута». Отдельные личности, цари и полководцы, а не народ являются по Карамзину основными движущими силами исторического процесса. Иван III,— по Карамзину,— «герой не только российской, но и всемирной истории» был «первым, истинным самодержцем России» . Его сын Василий III «шел путем, указанным ему мудростью отца» .

Против реакционно-дворянской концепции исторического процесса в конце XVIII — начале XIX в. выступили дворянские революционеры А. Н. Радищев (1749—1802) и декабристы. В их трудах был поставлен вопрос о роли народа как движущей силы исторического процесса, о борьбе свободы и самовластия на протяжении всей русской истории. Однако, не зная действительных законов общественного развития, они не могли правильно оценить важнейшие моменты истории Русского централизованного государства. Идеализируя строй жизни и «вольности» древнего Новгорода, где якобы «простой или черный народ пользовался одинаковыми правами с прочими сословиями» , они в целом резко враждебно относились к московскому самодержавию. Ведя непримиримую борьбу с абсолютистской монархией конца XVIII — начала XIX в., они не поняли прогрессивного значения образования Русского централизованного государства в конце XV в. Только некоторые из дворянских революционеров сумели увидеть положительные моменты в политике Ивана III, способствовавшие образованию единой русской государственности. К их числу принадлежали А.П. Радищев  ,М. С. Лунин  ,Н. И. Тургенев (1789—1871) .

В 40-е годы XIX в. в русской историографии широкое распространение получили взгляды наиболее крупного буржуазного историка С. М. Соловьева (1820—1879). Историческая концепция Соловьева знаменует собой шаг вперед в развитии русской историографии. С. М. Соловьев поставил в своей «Истории России» и в других трудах проблему закономерности развития исторического процесса в ее идеалистическом понимании и попытался ее применить при изучении русской истории XV—XVI вв. В общем построении исторического процесса Соловьев отводил значительное место вопросам колонизации страны.

В своей «Истории России» Соловьев собрал большой конкретно-исторический материал, почерпнутый им из первоисточников. Но историю укрепления русского централизованного государства Соловьев рассматривал с идеалистических позиций в плане борьбы двух начал: «родового» и «государственного». «Переход родовых отношений между князьями в государственные» составляет «главное, основное явление», характеризующее указанный период истории России . Завершение этой борьбы падает, по мысли С. М. Соловьева, на время правления Ивана Грозного. Ошибочность этой концепции, в корне противоположной революционно-демократическим воззрениям на историю России, проистекала из игнорирования сущности государства как аппарата насилия эксплуататорского меньшинства над эксплуатируемым большинством. В. И. Ленин в своей работе «Что такое „друзья народа" и как они воюют против социал-демократов?» подверг решительной критике утверждение о наличии родовых связей на Руси в XV—XVI вв. Он писал, что «...в средние века, в эпоху московского царства, этих родовых связей уже не существовало...»

История России в трудах С. М. Соловьева попрежнему сводилась к истории государства как надклассовой силы, а закономерность — к развитию формально-юридических порядков.

В первой половине XIX в. стали появляться работы, в которых специально рассматривались вопросы истории землевладения и крестьянства. Однако изучение производственных отношений подменялось в данных работах рассмотрением юридических форм, прикрывавших эти отношения. Историки так называемой «государственной школы» (К. Д. Кавелин, Б. П. Чичерин и др.) стремились установить «естественную преемственность быта юридического после родового» . Они рисовали идиллическую картину существования свободного крестьянства в XV в., которое постепенно закрепощается в результате прямого вмешательства государства . Некоторые историки-славянофилы также утверждали, что «до Петра помещичьи и вотчинные крестьяне были люди свободные и полноправные» .

Против искажения отечественной истории дворянскими и буржуазными историками выступили революционеры-демократы—В. Г. Белинский (1811—1848), А. И- Герцен (1812—1870), Н. А. Добролюбов (1836— 1861) и Н. Г. Чернышевский (1828—1889). Развивая взгляды Радищева и декабристов, они выдвигали в качестве основной движущей силы исторического развития народные массы. В. Г. Белинский, придавая большое значение созданию единого Русского государства, считал, что народ в этом процессе играл ведущую роль. Он писал: «дух народный всегда был велик имогущ: что доказывает и быстрая централизация Московского царства, и мамаевское побоище, и свержение татарского ига..., и возрождение России, подобно фениксу, из собственного пепла в годину междуцарствия» . В. Г. Белинский решительно критиковал II. М. Карамзина, который приписывал всю заслугу в создании единого Русского государства одной личности—Ивану III. Хотя Белинский и подчеркивал, что Иван III— «первый царь русский, замысливший идею единовластия и самодержавия», он прежде всего обращал внимание на тесную связь процесса создания русской государственности и борьбы с татаро-монголами: русский народ в этой борьбе закалил свои силы и создал свою государственность и ее центр — столицу Москву . Решающую роль парода в процессе «перехода от феодальной раздробленности к самодержавной централизации», историческое значение Москвы как центра созидающегося единого государства отмечал А. И. Герцен. Правда, он преувеличивал роль общины и роль личности в истории страны. «Россия могла быть спасена или развитием общинных учреждений или самодержавием одного лица. События сложились в пользу абсолютизма. Россия была спасена»8.

II. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов в своих сочинениях выдвигали на первый план народ в качестве подлинного творца исторического процесса . Н. Г. Чернышевский подчеркивал стремление русского народа к национальному единству как одну из важных причин, способствовавших созданию Русского централизованного государства , причем установление единовластия на Руси он относил ко времени Ивана IVе. Справедливо критикуя концепцию Соловьева, сводившего по существу историю России к истории Русского государства, Чернышевский и Добролюбов вмосте с тем не сумели понять прогрессивного значения великокняжеской политики конца XV — начала XVI в., направленной на укрепление централизованного аппарата власти. Оставаясь еще на уровне домарксовой исторической мысли, они переносили свое отношение к самодержавно- крепостническому строю России XIX в. на оценку великокняжеской власти в XV—XVI вв. Правильно изображая последнюю как носительницу гнета и насилия, классово чуждую народным массам, революционные демократы в то же время упускали из поля зрения относительно прогрессивную роль самодержавия на определенном этапе его развития.

Большое внимание революционные демократы уделяли вопросу об эксплуатации, которой подвергалось в течение веков русское крестьянство. Ссылаясь на Судебники 1497, 1550 гг. и другие исторические источники, Н. А. Добролюбов ярко изображал систему гнета и насилия, которой опутывали князья и бояре народные массы Руси .

Во второй половине XIX в. появляется уже целый ряд специальных исследований, посвященных отдельным проблемам истории Русского государства в конце XV — первой половине XVI в. Выходят в свет исследования по истории феодального землевладения , крестьянства , городов , государства и права  и т. д. Однако всем этим трудам был присущ формально-юридический подход к освещению важнейших вопросов исторического развития нашей страны.

Большой интерес представляет книга И. Д. Беляева «Крестьяне на Руси». Положительным явлением в буржуазной историографии была самая попытка дать историю трудящихся масс. Работа Беляева явилась первым обобщающим трудом по истории русского крестьянства, в которой автор на основе многочисленных источников пытался нарисовать картину закрепощения крестьян. Однако общая концепция Беляева отражала славянофильскую идеологию с ее идеализацией крестьянской общины как самобытной особенности Руси, хотя в известной мере она испытывала влияние так называемой «юридической школы». До XVII в., по утверждению И. Д. Беляева, крестьяне якобы сохраняли личные права.

Попрежнему игнорировалась история России как многонационального государства, история входивших в ее состав народов по существу не освещалась. Такие работы, как труд Н. А. Фирсова «Положение инородческого населения Северо-восточной Руси в Московском государстве» (1866) и другие, построенные в буржуазно-либеральном плане и посвященные политике царизма, третировали нерусские народы как «инородцев».

В 70 — 80-х годах XIX в. сложилась концепция одного из крупнейших буржуазных историков — В. О. Ключевского (1841—1911). Являясь учеником С. М. Соловьева, В. О. Ключевский в своих построениях исходил из схемы русского исторического процесса, дававшейся в трудах Соловьева как представителя так называемой «историко-юридической» или «государственно!» школы, рассматривавшей государство в формально-юридическом аспекте. Пытаясь дополнить соловьевскую схему истории России указаниями на многочисленные факторы исторического развития, Ключевский по существу в центре своего внимания поставил проблему развития великокняжеской власти в XV— XVI вв., хотя выдвигал и вопросы социально-экономической истории России этого времени. Развивая построения С. М. Соловьева, В. О. Ключевский придавал большое значение в историческом процессе природным условиям страны и ее колонизации. Шагом вперед по сравнению с концепцией Соловьева было внимание к экономическому развитию. Однако эклектический подход Ключевского при объяснении исторического процесса, в частности при освещении истории Русского централизованного государства конца XV — XVI в., свидетельствовал о начавшемся кризисе буржуазной исторической науки. Период с половины XV в. до второго десятилетия XVII в. Ключевский рассматривал как время, когда «великорусское племя впервые соединяется в одно политическое целое под властью Московского государя... Это Русь Великая, Московская, царско-боярская, военно-землевладельческая» . Основным фактом в этом периоде он считает «завершение территориального собирания северо-восточной Руси Москвой», которое «превратило Московское княжество в национальное великорусское государство»  .

Создание национального великорусского государства (его многонационального характера Ключевский не понимал) представлялось Ключевскому, как и Соловьеву, по существу процессом превращения «вотчины» князей в «государство» . В деятельности Ивана III, в его отношении к старшему сыну и внуку, по Ключевскому, проявилась борьба вотчинника и государя, самовластного хозяина и носителя верховной государственной власти .

Эта борьба якобы привела к глубоким политическим потрясениям, в результате которых при преемниках Ивана III, к началу XVII в., выявился кризис созданного ими государства  . Таков конечный вывод Ключевского по истории Русского государства XV — XVI вв.

Конец XIX — начало XX в. ознаменовались распространением марксизма в России, появлением трудов Ленина и Сталина, гениальных продолжателей Маркса и Энгельса. Появление и распространение марксизма-ленинизма произвело переворот в исторической науке; в трудах основоположников научного социализма было дано всестороннее, единственно научное освещение основных вопросов истории России. Период империализма в России был временем глубокого кризиса буржуазной исторической науки. Этот кризис, в частности, выражался в якобы новой трактовке реакционных концепций исторического процесса, в возврате, в частности, к обветшалым догмам «историко-юридической» школы, преподносимым в подновленном виде, в уходе от широких обобщений в исследование отдельных малозначительных проблем и т. д.

В трудах Н. П. Павлова-Сильванского (1869—1907) был поставлен вопрос о том, что Россия, подобно другим европейским странам, пережила стадию феодализма . Однако Павлов-Сильванский рассматривал феодализм вообще и феодализм на Руси в конце XV — первой половине XVI в. в формально-юридическом аспекте, прежде всего как раздробление верховной власти, систему вассальной иерархии и господство крупного землевладения . Понятие феодализма, как социально-экономической формации было чуждо Павлову-Сильванскому, а конкретное изучение русского исторического процесса зачастую подменялось им механическим сопоставлением русских феодальных институтов с западноевропейскими. Павлов-Сильванский совершенно искусственно доводил период феодализма только до середины XVI в. «Феодальный порядок,— писал он,— падал у нас с Ивана III», окончательно же пал «политический феодализм» в середине XVI в., когда он был заменен сословной монархией . Противопоставление сословной монархии «феодальному порядку» свидетельствовало о непонимании сущности феодальных отношений этим буржуазным историком.

Для А. Е. Преснякова (1870—1929) история Русского государства XV— XVI вв.  — это прежде всего история «собирания власти из состояния ее удельно-вотчинного рассеяния»; социально-экономические, классовые основы процесса создания и развития Русского централизованного государства игнорировались этим буржуазным ученым  .

С позиций экономического материализма пытался осветить общий ход исторического процесса представитель мелкобуржуазной идеологии Н. А. Рожков (1868—1927). Вульгарно-экономический фактор, механистически понимаемый вне рассмотрения взаимодействия базиса и надстройки, выдвигался Рожковым в качестве ведущего при изучении явлений общественной жизни. Рожков оказался неспособным понять основное содержание исторического процесса как смены социально-экономических формаций, определявшихся развитием производительных сил и производственных отношений. «Н. Рожков...,—отмечает В. И. Ленин,—... заучил ряд воложений марксизма, но не понял их» . Этим, в частности, объясняется то, что вслед за Н. П. Павловым-Сильванским II. А. Рожков ограничивал период феодализма на Руси серединой XVI в. Русское самодержавное государство Н. А. Рожков выводил, как В. О. Ключевский и другие буржуазные историки, из великокняжеской вотчины XIII — XV вв., разросшейся в результате собирания земель.

Антимарксистской была историческая концепция другого мелкобуржуазного историка—М. Н. Покровского (1863—1932). Покровский признавал существование на Руси конца XV — начала XVI в. феодальных отношений, которые он, однако, рассматривал, вслед за П. П. Павловым-Силь- ванским, как систему юридических институтов, а не как способ производства материальных благ . Являясь представителем экономического материализма, не понимая марксистского учения о базисе и надстройке, М. II. Покровский пытался механически из экономики вывести все явления политической и идеологической жизни общества. Вопрос об активном воздействии надстройки на базис Покровским по существу снимался. Изменения в экономической жизни общества сводились М. П. Покровским прежде всего к изменениям в области обмена, а не способа производства. Поэтому классовая борьба как движущая сила исторического процесса не находила в концепции Покровского правильного объяснения. Торговый капитал изображался Покровским в качестве двигателя исторического процесса . Рассматривая историю России конца XV — начала XVI в., М. П. Покровский не видел ничего нового в аппарате власти московского великого князя по сравнению с предшествующим периодом. Как и для В. О. Ключевского, для М. Н. Покровского великий князь этого времени представлялся прежде всего вотчинником, а его система управления «была особой формой хозяйственной деятельности» . Победу «патриархального абсолютизма» он относил к периоду опричнины, объясняя ее, главным образом, деятельностью торгового капитала. В первой половине XVI в. складываются экономические предпосылки опричнины, происходит, согласно порочной теории М. Н. Покровского, «аграрный переворот», сущность которого Покровский толковал как «переход феодального вотчинника к денежному хозяйству» .

Взгляды М. П. Покровского имели хождение среди некоторой части советских историков и тормозили развитие советской исторической науки. В рзшениях партии и правительства 1934—1936 гг. были вскрыты и разоблачены «антимарксистские, аптиленинские, по сути дела ликвидаторские, антинаучные взгляды на историческую науку» так называемой «школы» Покровского  .

* * *

Подлинно научное изучение истории Русского централизованного государства конца XV — начала XVI в. возможно только в свете марксистско-ленинского учения о возникновении и развитии централизованных государств позднего средневековья. Ключом к решению этой проблемы является марксистское учение о базисе и надстройке.

При изучении надстроечных явлений, в частности истории централизованных государств, классики марксизма-ленинизма обращают внимание прежде всего на социально-экономические условия, их породившие.

Характер развития феодальных отношений в период позднего средневековья в Европе выяснили в своих трудах («Капитал», «Фейербах» и др.) Маркс и Энгельс, которые уделили при этом известное внимание истории России конца XV — первой половины XVI в.  Это развитие выражается в росте производительных сил, общественного разделения труда, товарно- денежного обращения и городов.

Сдвиги в социально-экономической жизни не замедлили сказаться и в области политической: складываются и развиваются крупные феодальные централизованные государства. Эти монархии отражали интересы средних и мелких слоев класса феодалов — дворянства. В борьбе верховной власти за централизацию ей оказывали поддержку и города, заинтересованные в том, чтобы был положен конец бессмысленным войнам, являвшимся непременными спутниками феодальной раздробленности. «Объединение более значительных областей в феодальные королевства было потребностью как земельного дворянства, так и городов»  .

Образование крупных феодальных монархий было исторически прогрессивным явлением. «Только страна, объединенная в единое централизованное государство,— указывает И. В. Сталин,— может рассчитывать на возможность серьезного культурно-хозяйственного роста, на возможность утверждения своей независимости» .

Сложение и развитие централизованных государств на востоке Европы, в частности в России, протекало в условиях, несколько отличных от условий, имевших место в Западной Европе. Здесь «капиталистического развития еще не было, оно, может быть, только зарождалось, между тем как интересы обороны от нашествия турок, монголов и других народов Востока требовали незамедлительного образования централизованных государств, способных удержать напор нашествия. И так как на востоке Европы процесс появления централизованных государств шёл быстрее процесса складывания людей в нации, то там образовались смешанные государства, состоявшие из нескольких народов, еще не сложившихся в нации, но уже объединённых в общее государство» . Таким образом, на востоке Европы складываются «в условиях неликвидированного еще феодализма» централизованные смешанные государства, состоявшие из нескольких народностей, причем в России в роли объединителя народностей выступили великороссы, «...имевшие во главе исторически сложившуюся сильную и организованную дворянскую военную бюрократию»2. Фактором, ускорявшим образование централизованных государств на востоке Европы, была потребность обороны от татаро-монголов, турок и других народов Востока, что, конечно, нисколько не умаляет основного значения социально-экономических предпосылок экономической необходимости процесса создания централизованных государств востока Европы  .

Русское централизованное государство «с единым правительством, с единым руководством»  было создано к 80-м годам XV в. Ф. Энгельс писал, что «...в России покорение удельных князей шло рука об руку с освобождением от татарского ига и окончательно было закреплено Иваном III» .

В трудах В. И. Ленина и И. В. Сталина указан путь к правильному решению основных вопросов экономического развития общества, в частности древней Руси, подчеркнуто значение феодальной собственности на землю как основы феодализма, освещены вопросы развития товарного производства.

* * *

Руководствуясь основными методологическими положениями, имеющимися в трудах классиков марксизма-ленинизма, советские историки уделили значительное внимание важнейшим вопросам истории Русского централизованного государства конца XV — первой половины XVI в.

Руководящие указания партии и правительства по идеологическим вопросам являются для советских историков основой при разработке истории нашей Родины.

Выход в свет ряда сборников актовых материалов по истории феодального землевладения и хозяйства, по истории внутренней и внешней по- липши , публикации древнерусских летописных сводов  обогатили советскую историческую науку новым конкретным материалом по истории нашей страны в XV — XVI вв.

Работами Б. Д. Грекова значительно продвинулось вперед изучение положения непосредственных производителей на Руси XV—XVI вв., и прежде всего истории крестьянства . Автором вскрыты особенности развития форм докапиталистической ренты на востоке Европы в условиях роста товарного производства. Б. Д. Греков показал усиление феодальной эксплуатации крестьян в связи с развитием барщинного хозяйства и его борьбу с крепостническим гнетом.

В трудах советских историков большое место занимает проблема развития феодального землевладения XV—XVI вв., в частности захвата феодалами крестьянских земель . Много материала и ценных наблюдений по истории землевладения XV—XVI вв. содержится в трудах С. Б. Ве- селовского, трактовавшего, однако, проблемы феодального землевладения на Руси в ряде случаев с позиций буржуазной историографии .

Истории городов Русского государства XV—XVI вв. и классовой борьбы посадских людей посвятил свои работы, наполненные большим, свежим материалом, П. П. Смирнов6; однако в его работе встречаются отдельные спорные или неправильные выводы .

Советскими историками освещаются проблемы внутриполитической борьбы на Руси XV — первой половины XVI в., проблемы внешней политики Русского централизованного государства этого периода и его международной роли  , а также истории русской культуры и общественно- политической мысли  . Вышла в свет «История Москвы» .