ИСТОРИЯ РОССИИ 18 ВЕКА

НАРОДЫ ПОВОЛЖЬЯ. Мордва, чуваши, мари, татары и удмурты. Ясачные крестьяне

Во второй половине XVIII в. в расселении народов Среднего Поволжья не произошло значительных изменений: продолжала увеличиваться численность русского населения, часть же нерусского населения переходила на земли Заволжья и Приуралья.

Наиболее многочисленная из народностей Среднего Поволжья — мордва населяла в основном территории современной Мордовской АССР, а также некоторые районы Чувашской АССР, Ульяновской, Горьковской, Пензенской и Рязанской областей. Значительная часть мордвы переселилась в Заволжье на территорию современной Татарской АССР, а также Башкирской АССР, Чкаловской и Куйбышевской областей.

Народ мари составлял значительную часть населения современных Горно-Марийского района и района Йошкар-Олы Марийской АССР, Ветлужского района Горьковской области, Иранского, Уржумского районов Кировской области, Мамадышского, Елабуж- ского районов Татарской АССР и Сарапульского — Удмуртской АССР; часть мари переселилась в Приуралье и Башкирию.

Чуваши, занимая главным образом территорию современной Чувашской АССР, продолжали переселяться на левый берег Волги, в рай он современной Татарской и Башкирской АССР и Куйбышевской области.

Татары проживали на всем Поволжье. Значительная часть их переселилась и продолжала переселяться в Башкирию. Родственные татарам мишари (мещеряки) жили преимущественно в современном Цивильском районе Чувашской АССР. Удмурты населяли главным образом современные Глазовский и Сарапульский районы Удмуртской АССР, Слободской район Кировской области, Осинский — Молотовской области, Казанский и Мамадышский — Татарской АССР. Отдельные их поселения встречались в Заволжье на территории Куйбышевской области и в Башкирии.

Как видно из этого перечисления, народности Поволжья зачастую имели общую территорию, смешиваясь между собой и с русским населением. Часто в одной деревне жили две народности.

Процент нерусского населения на территории Поволжья продолжал уменьшаться. Одной из главных причин этого послужили захваты русскими помещиками земель нерусских народностей. Эти земли помещики заселяли крепостными, переведенными из центральных областей России. В результате обезземеления часть нерусского населения вынуждена была уходить с прежних мест на укрепленные линии, где многие «беглые» верстались в казаки, или селились на башкирских землях на условиях оброчного владения. Правительство переводило государственных крестьян, в число которых вошла большая часть нерусского населения Поволжья, на новые земли в Башкирию.

Ко времени третьей ревизии (1761 — 1767) нерусского населения в рай онах Поволжья было уже менее 30%. В то время в Казанской губернии и Нижегородском наместничестве   числилось 1 603 228 душ м. п., из ти татар, мордвы, марийцев, чувашей, удмуртов 372 410. Кроме того, 53 392 души м. п. мордвы и татар жили в Воронежской губернии, в Шацкой и Тамбовской провинциях ; 808 ясачных жили на Ветлуге (Костромское наместничество)  . Несмотря на то, что Среднее Поволжье было богатым и плодородным краем  , жители его, в особенности представители нерусских народностей, были «в зажитках посредственны, но более недостаточных»  . Причина бедности населения заключалась в низком уровне развития производительных сил в крае.

Основным занятием нерусского населения Поволжья во второй половине XVIII в. было земледелие. Техника обработки земли у народностей Поволжья существенно не отличалась от русской; только татары и находившаяся под их влиянием часть мордвы и чувашей употребляли вместо сохи тяжелый плуг сабан и не вносили в почву удобрений. Господствующей системой земледелия в Поволжье было трехполье, в северных районах встречалось и подсечное земледелие.

Мордва, чуваши, мари и удмурты, по отзывам И. И. Лепехина, были хорошими земледельцами. Несмотря на это, урожаи были низкие, особенно в северной лесистой и болотистой части Поволжья и южных безлесных и засушливых районах. Наиболее распространенными культурами были: рожь, пшеница, овес, ячмень, греча, просо, а также горох, лен и конопля. Определенных норм количества земли, отводимой для ясачных крестьян, как правило, не существовало. Во второй половине XVIII в. все сильнее начал сказываться недостаток земли. Вся ясачная земля, находившаяся в пользовании деревни, делилась по числу ревизских душ  .

Скотоводство не было широко развито и в основном удовлетворяло потребности натурального хозяйства. Только татары занимались разведением скота для выделки кож и стрижки шерсти на продажу.

По сведениям Г. Миллера, мордва, мари и чуваши имели довольно развитое огородное хозяйство и снабжали города овощами

С истреблением лесов охота постепенно переставала быть одним из основных занятий населения и превращалась в отхожий промысел. Мари, мордва, чуваши славились как искусные охотники. Обычно охотники уходили в северные дальние леса на всю зиму. Бортничество сохранилось только там, где оставались леса. Однако мед, воск и меха все еще продолжали занимать на рынке значительное место в качестве предметов сбыта. Татары и мордва переходили на ульевое нчеловодство.

В северных лесных районах население занималось рубкой и продажей дров. У удмуртов была развита обработка дерева. Г. Миллер, рассказывая о вытачивании чашек из древесных наростов, отметил, что «иногда точат помянутые чашки так тонко, что оные прозрачны бывают»  . Удмурты делали сани, кадки, бочки и прочие предметы домашнего обихода, которые сбывали яштелям безлесных южных районов. Вообще же изготовление промышленных изделий было развито у народов Поволжья сравнительно слабо и рассчитано главным образом на удовлетворение потребностей своего же хозяйства. На местные рынки шла только часть домашней продукции некоторых хозяйств; торговали хлебом, салом, маслом, медом, воском, мехами, овчинами, шерстью, кожами. Шерсть и кожи вырабатывались татарами специально для рынка, почему эти предметы получили даже название «татарских товаров». На ярмарках сбывались и предметы промышленного производства, привозимые купцами из городов.

В городах было развито мелкое товарное производство: в большом количестве имелись, чаще всего у торговцев, небольшие кожевенные, мыловаренные, салотопенные, свечные «заводы» и красильни. Они располагали примитивным оборудованием и обслуживались «своим семейством» или «временно наемными людьми». Некоторое участие в городской промышленности и торговле принимала зажиточная верхушка народов Поволжья.

На территории Поволжья велась крупная оптовая торговля. Некоторые из слободских слуяшлых татар имели в Казани собственные лавки, отправляли по Волге суда, вели торговлю с башкирами, у которых они покупали лошадей, служили в качестве посредников, торговых уполномоченных и переводчиков при торговых сношениях со среднеазиатскими народами и Китаем.

Во второй половине, и особенно в последнее десятилетие XVIII в., на территории Поволжья значительно развилась крупная мануфактурная промышленность, как государственная, так и частная. Известны крупней шие суконные «фабрики» — Микляева (750 чел. работных людей), Дряб лова (1086 чел.) и Осокина (1645 чел.) в Казани, более мелкие «фабрики» в Арзамасе, Тамбове и уездах: 6 полотняных «фабрик», 6 стекольных, 5 хлопчатобумажных, а также шелковые, сафьяновые, канатная «фабрики» и другие  . Всего, по неполной росписи 1776 г., работала 21 «фабрика».

В металлургии к середине XVIII в. доменные печи и молотовые заводы совершенно вытеснили нрежние ручные горны. Но после краткого расцвета металлургии в 50-х — начале 60-х гг. мно гие новооткрытые заводы снова закрылись. На территории Поволжья уцелели «железные» и «медные» заводы в Камско-Вятском районе и группа заводов Баташе- вых, выпускавшая чугунную посуду и другие предметы домашнего обихода.

До последней четверти XVIII в. казенной монополией было поташное производство, в котором были заняты в основном приписные государственные крестьяне Поволжья. После отмены монополии производством поташа занимались в дворянских вотчинах большей частью крепостные крестьяне.

В конце XVIII в. в Казани был создан казенный пороховой завод; вблизи города работал стекольный завод, имелись кораблестроительные верфи.

Промышленные заведения использовали как крепостной, так и наем- ный труд; в новых отраслях промышленности применялся главным образом наемный труд.

Характерным признаком неполного отрыва работающих от земледелия являлось прекращение работы большинства мелких мануфактур в Поволжье на летнее время. Казанские и вятские предприниматели указывали, что их наемные работники «упражняются... в ткачестве с октября по май... в страдное же время по содержанию договоров увольняются в домы свои для работы» Однако на других, чаще всего на медеплавильных, железоделательных и поташных заводах, заводчики, наоборот, старались задержать рабочих насильно, или путем экономического закабаления: «многих ясшных крестьян нанимают... в работы..., а потом не хотя[т] их от работы отпустить. По простоте их и незнанию начитают на них денег по многому числу и держат у себя в работе... многие годы»

Об условиях найма рабочей силы можно судить по челобитной ясачных татар Свияжского уезда, где говорится: «многие от тех заводов пришли в разорение... за двадцать рублев (т. е. за аванс) принужден работать лет десять и пятнадцать, да и во оные едва ли совсем расчестся там может» 

В конце XVI11 в. приписка к заводам была прекращена, так как от работ на заводе хозяйство приписного крестьянина приходило в «запустение». Положение приписных к корабельно-лесным работам много раз обсуждалось в Сенате, но к существенному улучшению их состояния это не привело. Приписных служилых мурз и татар пытались заменить вольнонаемными, но так как добровольных работников на это дело не находилось, то правительство вынуждено было только повысить поденную оплату (с 1750 по 1797 г. она была увеличена почти в 4 раза) и ограничить сроки работ. В отношении налогов приписные с 1794 г. были уравнены с государственными крестьянами и платили 1 руб. подушной подати и 3 руб. оброчного сбора. Таким образом, эта категория работных людей окончательно перешла в разряд податного населения; от их привилегированного положения оставалось только владение землей на основе поместного права.

Положение ясачных крестьян систематически ухудшалось в течение XVIII в. из-за постепенно усиливавшегося обезземеления. Несмотря на прямое запрещение экспроприировать ясачную землю, считавшуюся государственной, она уходила из рук ясачных разными путями: в результате прямого захвата русским помещиком, отказа обнищавших ясачных от оброчных урочищ,, заклада земли под заем для платежа подушных денег.

Наряду с этим усиливался рост имущественной дифференциации ясачных людей. Наем бедняков-ясачных зажиточной частью ясачных людей стал общим явлением. Степень состоятельности зажиточных отражена в их «наказах» в Комиссию об Уложении о разрешении им покупать у помещиков и служилых татар земли, поставлять вместо себя рекрутов или вносить за эту повинность деньгами. Они брали на оброк мельницы, занимались торговлей и, приняв христианство, записывались в посад или купечество, живя в городах «своими домами» и даже занимая выборные должности (сотников и др.)  . Обедневшие ясачные, не имея возможности жить земледельческим трудом, уходили на судовые сплавные работы, добычу соли, нанимались на заводы. Это делалось, как правило, без согласия общины, связанной круговой порукой в выплате податей и вынужденной в таком случае платить «с пуста». Чаще всего попавшие в кабалу не могли уже уйти с завода и оставались там бессрочно.

Служилые мурзы и татары, в основном давно уже утратившие привилегированное положение, сливались, по существу, с ясачной массой. Их поместные земли чаше всего переходили в руки русских помещиков путем фиктивных сделок с подставными покупателями, принимавшими после этого христианство и перепродававшими землю тем же помещикам Ч Большая часть мурз и татар была записана в работы на корабельные леса и попала в не менее тяжелое положение, чем ясачные крестьяне; однако некоторые из них, сохранившие свои земельные богатства, откупались от работ, нанимая вместо себя неимущих. Татары-помещики имели своих крепостных единоплеменников. В 1784 г. мурзы, владевшие дворовыми людьми, были уравнены в правах с русским дворянством.

Процент закрепощения среди нерусских народов Поволжья был меньшим, чем среди русских; закрепощена была некоторая часть мордвы и чувашей; незначительное число татар были крепостными у своих мурз. Основную массу крепостных в Поволжье составляли русские крестьяне, переведенные сюда помещиками.

Ясачные люди в качестве государственных крестьян, к которым они были приравнены, платили с 1754 г. рублевый оброк и 70-копеечную подушную подать. В 1768—1783 гг. оброк был соответственно увеличен до 2—3 руб. С 1794 г. увеличена до 1 руб. подушная подать. Фактически народы Поволжья платили долгое время значительно больше, так как они обязаны были платить подушные деньги за новокрещенов, освобождаемых на 3 года от налога. Кроме того, из-за вымогательства местной администрации платежи и повинности взимались в увеличенном размере.

Самым значительным движением нерусских народов Поволжья было их участие в Крестьянской войне 1773—1775 гг. Это движение наиболее широко развернулось после оставления Пугачевым Казани и перехода его на правый берег Волги. Силы восставших быстро пополнялись русскими, марийцами, чувашами, мордвой и татарами. Крестьяне восставали еще до прихода основных отрядов повстанцев; города сдавались им без сопротивления  .

К восстанию присоединилось все правобережное Поволжье . После ухода повстанческих сил в пизовья Волги правительственным войскам приходилось выдерживать столкновения с национальными отрядами восставших. В мордовской деревне Борашеве поручика С. Кабанова и его отряд встретили с рогатинами и дубьем; под с. Хорошеваши капитан Алексей Тупишин с казаками был 4 раза атакован отрядом из 700 чувашей; тот же поручик Кабанов доносил, что в Троицком остроге, в Красной слободе близ Темниковского винокуренного завода «обыватели, большей частью мордва, татары и помещичьи люди, все, взбунтовавшись, чинят великие злодейства и варварства»

В восстаниях против феодального строя почти поголовно принимало участие нерусское население Поволжья. Исключение составляли служилые татары, которых правительство использовало для подавления восстания. Но беднейшие слои татарского населения активно участвовали и восстании.

Во второй половине XVIII в. влияние русской культуры на народности Поволжья было уже значительным. Это сказывалось в изменении быта и нравов, в заимствовании русских слов и одежды вследствие постоянного общения и смешения в результате браков с русскими. По внешнему виду нерусское население отличалось от русского только одеждой, особенно женской, сохранившей свой старинный вид  .

Несмотря на то, что большая часть удмуртов, марийцев, чувашей и почти вся мордва приняли христианство, они продолжали приносить жертвы своим богам и предкам в кереметях и на могилах. Большинство татар оставались мусульманами; по выражению наказа ясачных татар Казанского уезда, они принимали христианство и крестились «по нужде», а не добровольно  .

В Казани была духовная семинария, с 1758 г.— гимназия, в которой учились дети дворян, чиновников и купцов. В 1786 г. открылось главное народное училище для детей мещан и разночинцев. Родом из Поволжья был не порывавший связи с ним поэт Г. Р. Державин. В Казани работал поэт и драматург М. И. Веревкин. Заметным поэтом в Поволжье был Г. П. Каменев, известен философ А. А. Панаев. С 90-х годов в Казани имелся постоянный театр.

Мусульманское духовенство создало ряд начальных школ и несколько медресе. Последние подготовляли кадры мусульманского духовенства. Число учеников во всех мусульманских школах было невелико, в них обучались дети богатых. Обучение сводилось главным образом к заучиванию наизусть текстов мусульманских религиозных книг на арабском языке.

Изучение татарского языка началось в казанской гимназии; преподаватель ее С. Хальфин составил букварь и грамматику этого языка. Татарский поэт Гибдрахим Усманов, писавший под псевдонимом Утыз-Имени, заявлял, что «татары обязаны знать и русский язык», овладевать также знаниями в области математики и медицины.

Народы создавали свой богатый фольклор разных жанров, в том числе исторические песни о героях борьбы против крепостнической эксплуатации.

В прикладном искусстве мотивы народного растительного орнамента мы замечаем в вышивке, тканье и ювелирных изделиях.

Сближению русского и нерусского крестьянского и ясачного населения Поволжья способствовало сходство экономического и правового положения. Понимание ими общности их интересов всего ярче сказалось во время Крестьянской войны 1773—1775 гг., когда русские и нерусские народы Поволжья вместе боролись против своих угнетателей.