ИСТОРИЯ РОССИИ 18 ВЕКА

НАРОДЫ ПРИБАЛТИКИ. ЛАТВИЯ в 18 веке. Лифляндия, Курляндия, Латгалия

В середине XVIII в. одна часть Латвии — Лифляндия — входила в состав Российской империи, а другая — Курляндия, Латгалия — была под властью Польши.

Латышский народ, попавший в XIII в. под иго немецких завоевателей и столетиями насильственно отрываемый от тесного общения с русским народом, в XVIII в. возобновил с ним близкие политические, экономические и культурные связи, которые в дальнейшем продолжали укрепляться.

Центром экономической жизни в Латвии все еще было крепостное поместье, но во второй половине XVIII в. оно уже не представляло собою, как ранее, замкнутое целое, слабо связанное с остальным миром: помещики уже производили хлеб в значительной мере на продажу. В стране росли общественное разделение труда, товарное производство.

Главное занятие населения составляло земледелие; основными продуктами производства были хлеб, лен и конопля. Помещики Латвии издавна перегоняли зерно на водку. Винокурение они монополизировали: постановлениями 1730 и 1766 гг. оно было крестьянам запрещено. Водку помещики продавали в принадлежавших им корчмах, а также отправляли в Петербургскую и Псковскую 1убериии.

Значительная часть производимого в имениях зерна, преимущественно рожь, продавалась за границу В 1763 г. лифляндские помещики добились от Сената разрешения свободно вывозить хлеб за границу . Цены на хлеб в связи с этим значительно возросли.

Побочные продукты винокурения предоставляли помещикам возможность разводить для сбыта на местный рынок и в Петербург скот (волов, свиней). Помещики расширяли площадь своих полей. Площадь мызных (господских) полей увеличилась с XVII в. на 20%, главным образом путем захвата крестьянских полей.

В XVIII в. в Латвии развивались крестьянские промыслы, а также мануфактуры. В Лифляндии образовались отдельные районы, например Рауна и Пиебалга, где было много ремесленников-ткачей. Крестьяне продавали на ярмарках и в городах ткани своего производства, конкурируя с городскими цеховыми ремесленниками. В связи с протестами последних Рижский магистрат запретил крестьянам торговать в рижских предместьях полотном и одеждой собственного производства. Конкуренцию деревенских ремесленников стали ощущать городские ремеслениики и в Курляндии, и под их нажимом герцог в 1772 г. запретил деревенским ремесленникам и крестьянам продавать на ярмарках изделия их производства в большом количестве.

Во второй половине XVIII в. росла мануфактура. В Алуксне, центре льноводческого района Лифляндии, в середине XVIII в. успешно работала полотняная мануфактура, принадлежавшая помещику Фигипгофу. В 1760 г. им же была заведена в Алуксне кожевенная мануфактура. В имении Луга- жах работала чулочная и суконная мануфактура, а в имениях Сунтажи, Заубе и Яунбебри — стекольные мануфактуры. В Латгалии графы Пляте- ры организовали в местечке Краславе большую мануфактуру по выработке бархатных, шелковых, шерстяных и хлопчатобумажных тканей. Здесь же изготовлялись холодное и огнестрельное оружие и кареты. Мастера на всех этих мануфактурах обычно были вольнонаемные из Германии; работу, не требующую большой квалификации, выполняли местные крепостные крестьяне. В связи с развитием винокурения в имениях появились медиковальные мастерские, так называемые капарамуры. Из медных слитков, которые привозились из России, в них изготовляли необходимую для мызных винокурен аппаратуру. В середине XVIII в. такие медиковальни имелись в Вангажах, Саласпилсе, Икшкиле, Ропажах. В Курляндском герцогстве медиковальня существовала в Эде, близ Кулдиги; там же работали и железоделательные заводы. В имениях было много кирпичных заводов и известковых печей. Наиболее крупные из них были в Лиелюм- праве, Лиелварде и Саласпилсе (возле Риги), откуда строительный материал отправлялся по Даугаве в Ригу.

Во второй половине XVIII в. в Риге возникли и капиталистические мануфактуры. В 1765 г. И. Штейнгауэр основал бумаяшую мельницу в Засулауке, которая просуществовала весь XVIII в. В 1785 г. русский торговец в Риге Ф. Грязнов завел железолитейный завод. В 1784 г. купец Раве основал акционерное общество, которое организовало в Риге сахарную мануфактуру. В конце XVIII в. в Риге работало 6 мануфактур и 2 лесопильни Однако капиталистической мануфактуре в Латвии при крепостном строе было трудно развиваться. Выражая взгляды нарождавшейся лифляндской буржуазии, пастор И. Г. Эйзен в 1751 г. писал, что крепостное рабство является главным препятствием, задерживающим развитие сельского хозяйства и промышленности.

Показателем роста общественного разделения труда и товарного обмена служит рост не только городов, но и сельских ярмарок. В Латвии их было немало. Во второй половине XVIII в. ярмарки в Лифляндии происходили в 34 пунктах 49 раз в год. Было много ярмарок в Курляндском герцогстве. В Латгалии виднейшими ярмарочными центрами являлись Краслава и Крустпилс. Ярмарки специализировались по отдельным отраслям торговли: в Риге и Валке — по продаже хлеба, в Курляндском герцогстве — по продаже рыбы.

Латвия имела морские порты, самым крупным из которых была Рига. С 1710 г., со времени присоединения Риги к Российской империи, она стала одним из главных портов России. Во второй половине XVIII в. рижская торговля беспрестанно возрастала; в 1750—1759 гг. Рижскую гавань посещало в среднем 540 кораблей в год, в 1776—1785 гг.— 841, в конце XVIII в.— около 1000 кораблей. Рига была самым крупным городом Латвии и торговым центром всей населенной латышами территории. Сюда везли сельскохозяйственные продукты своего производства не только лиф- ляндцы, но и курляндцы и латгальцы, несмотря на то, что государственные границы отделяли Курляндское герцогство и Латгалию от Лифляндии.

Рост товарно-денежных отношений, увеличение в крепостных поместьях товарного производства вызвали усиление эксплуатации крестьян.

Во второй половине XVIII в. лифляндские крепостники значительно повысили барщину. Процесс увеличения барщины в Курляндском герцогстве начался в 20—30-х годах XVIII в., когда наряду с регулярной барщиной помещики ввели чрезвычайную, так называемую «режную», или урочную, систему. Сущность этой системы заключалась в том, что крестьяне должны были не только посылать в имение барщинных работников, но, кроме того, обрабатывать определенное количество господской земли. Около середины XVIII в. чрезвычайная барщина стала регулярной, а в 70-х годах режный участок увеличился на 50—70%.

Управление Лифляндией, т. е. той частью Латвии, которая принадлежала России, возглавлял генерал-губернатор. Царская власть поддерживала в Лифляндии господство местных крепостников — потомков немецких рыцарей. Дворянский ландтаг, коллегия ландратов, ландмаршал дворянства, советники из местных дворян имели в губернском управлении большую власть.

Генерал-губернатором в 1762—1792 гг. был граф Ю. Ю. Броун, владелец больших имений в Лифляндии, записанный в списки лифляндского и курляндского рыцарства.

В Риге, как и в остальных городах Латвии, власть принадлежала кучке немцев-бюргеров. В середине XVIII в. здесь было много латышских, а также русских ремесленников, торговцев и рабочих. Но немецкий магистрат не предоставлял им прав горожан.

Классовая борьба между крепостниками и крестьянами Латгалии во второй половине XVIII в. заметно обострилась. В середине столетия в Петербург от крестьян Лифляндии поступило много жалоб на помещиков. Жалобы эти встревожили царское правительство возможностью вспышки крестьянских волнений. Тревогу правительства должны были увеличить и настроения лифляндской буржуазии. В 1764 г., при обсуждении в правительственной комиссии вопроса о торговле города Риги с крестьянами, между представителями рижских торговцев и лифляндскими помещиками обнаружились острые разногласия. Желая захватить в свои руки всю торговлю крестьян, крепостники говорили, что крестьянам не принадлежит ни движимое, ни недвияшмое имущество, поэтому они не имеют права продавать что-либо в городах. Представители рижских торговцев указывали, что крестьяне всегда привозили в Ригу и продавали там свои сельскохозяйственные продукты и закупали все необходимое для своих хозяйств. Они требовали признать за крестьянами право на движимое имущество и дозволить им беспрепятственно продавать в городах излишки производства их хозяйств, если феодальная рента помещику уплачена. Они заявляли, что крепостное рабство препятствует росту населения, а также развитию торговли, промышленности и земледелия.

В изданном в 1765 г. уставе о рижской коммерции   в интересах помещиков ограничивался ввоз иностранной водки в Ригу; крепостникам предоставлялось неограниченное право на производство водки, а также на оптовую торговлю. Крестьянам было дозволено беспрепятственно привозить в города для продажи продукты их производства, при условии выполнения всех феодальных повинностей. Изданный в 1766 г. устав для малых городов Лифляндии распространял эти постановления и на города Цесис, Валмиеру, Лимбажи и Валку.

Чтобы предупредить крестьянские волнения, царское правительство оказало давление на лифляндский ландтаг, и в 1765 г. ландтаг принял постановление о регламентации барщины. Но крепостники Латвии, игнорируя это постановление, продолжали увеличивать повинности. Доведенные до отчаяния крестьяне в ряде имений отказались отбывать барщину [в Скулте (1765—1767), имении Некен (1767) и др.]. Крестьяне Некена отправили делегацию с жалобой в Петербург, делегатов там арестовали, затем отослали домой и жестоко наказали. При подавлении крестьянских волнений трое крестьян из имения Некен были приговорены к каторжным работам.

Летом 1771 г. волнения среди лифляндских крестьян приняли более широкие размеры. В Алуксненском приходе крестьяне имения Ласберги отказались подчиняться помещикам и отбывать барщину. Вооружившись ружьями, топорами и вилами, они разгромили имение. Аграрные беспорядки начались и в других соседних имениях, и вскоре брожение охватило весь Цесисский уезд. Объятые паникой помещики и пасторы бежали в города.

Волнения 1771 г. были жестоко подавлены военной силой. Крупные отряды солдат ночью окружили крестьянские хутора Ласбергского района и арестовали всех находившихся там крестьян. 40 человек из них были приговорены к наказанию розгами, двоим был вынесен смертный приговор, семерых отправили на каторжные работы.

На крестьян Латвии не могла не оказать большое влияние героическая борьба русских крестьян.

Новая вспышка волнений среди крестьян в Лифляндии произошла в 1776—1777 гг. При проезде через Лифляндию в 1776 г. в. кн. Павла Петровича крестьяне четырех лифляндских имений подали ему жалобы. Последние были переданы на «расследование» дворянскому земскому суду — ландгерихту и оставлены без последствий. Год спустя (1777) крестьяне 10 имений окрестностей Цесиса, Валмиеры и Рауны отказались исполнять барщинные работы и заявили о своем желании стать государственными крестьянами.

Екатерина II предписала генерал-губернатору Броуну поступать с непослушными крестьянами со всей строгостью. Броун приказал арестовать большое число крестьян, их подвергли массовой порке и многих отправили на каторжные работы. О жестокой экзекуции возле валмиерской церкви крестьянин-очевидец писал: «Должны были сечь их (крестьян.— Ред.) до последнего издыхания, и секли всех, одного за другим, причем присутствовали все господа помещики, судьи и управители... Сию скорбь, вопль, стенание, слезы и кровь, в сей день в Валмиере пролитые, невозможно поистине изобразить словами»  . Собравшиеся на месте истязания 2 тысячи крестьян не выдержали и бросились на судей, которых только сильная военная охрана спасла от расправы.

В целях укрепления своей власти в прибалтийских провинциях и сближения их с Россией царское правительство в 80-х юдах XVIII в. провело здесь административные и судебные ре формы. В 1783 г. оно распространило на Лифляндию реформу губернского управ ления, проведенную в остальных частях России еще в 1775 г. Этой рефор мой ограничивалось влияние местной администрации и лифляндского дворянства: высшие чины управления и суда, избиравшиеся дворянством, теперь назначались правительством; в нижний зехмский суд из пяти заседателей двое избирались из среды государственных крестьян. В 1785 г. царское правительство ликвидировало прежнюю замкнутость Рижского городского магистрата и гильдий, уничтожив, таким образом, власть над городом кучки немецких бюргеров. Полноцравными гражданами Риги становились тт русские, и латыши; право голоса на выборах получал всякий гражданин города (не только немец), владевший соответственным имуществом.

Новые распоряжения царского правительства имели прогрессивное значение для развития городской торговли и промышленности. Новая губернская реформа предусматривала взимание подушной подати от крестьян в размере 70 коп Патентом 1784 г. разрешалось помещикам вносить подать за крестьян и взыскивать ее с них натурой, соответственно увеличивая барщину. Так как оценка барщинной работы была чрезвычайно низкой, то наложенная на крестьян сумма подушной подати значительно выросла. Крестьяне стремились уплатить подушный налог в казначейство сами, без посредничества помещиков. К тому же среди крестьян распространилось убеждение, что, уплатив подушную подать, они освободятся от власти помещика и станут государственными крестьянами. Настроение крестьян ярко выражено в словах крестьянина-ткача Бормана из Рауны: «Чего же вы ждете, что не платите? Теперь настало время проснуться; если кто теперь не уплатит своей подушной подати, тот навсегда останется вод властью господина». Лифляндское наместническое управление готовилось силой подавить крестьянские волнения, разместив в имениях военные отряды. В Лиелруене при попытке военного отряда арестовать крестьян произошло столкновение. Около двухсот крестьян пытались освободить арестованных. «У нас также имеются ружья,— кричали они,— мы тоже можем стрелять. И если нас даже убьют, мы свято умрем». Волнения достигли наибольших размеров в летние месяцы, когда в них приняли участие крестьяне более 120 лифляндских имений; движение распространилось также на эстонскую часть Лифляндии.

Для подавления крестьянских движений в Лифляндии царское правительство послало значительные воинские силы. Солдат разместили по имениям. Начались карательные экспедиции, которые возглавлял лифляндский дворянин Мантейфель. Волнения среди крестьян были жестоко подавлены, многие участники его сосланы на каторжные работы К

Крестьянские восстания вызвали литературную борьбу между сторонниками и противниками крепостников. Пастор Г.-Ф. Стендер (старший) п своих многочисленных книжках пытался примирить крестьян с существующим крепостническим строем. Он писал: «Добровольно покорись власти своего господина, хотя бы она была суровой. Ибо кто руку поднимет па господина своего, тот попадет в руки палача» 2. К. Ф. Шульц-Ашераден советовал заглушить жалобы крестьян при помощи тактики «иссечения кояш» крестьян, которую осуществляли бы дворянские суды и сами помещики.

Сознание тормозящего влияния крепостнического строя на экономическое развитие страны вызвало выступления против крепостничества некоторых представителей буржуазии и обуржуазивавшейся части дворянства. Против крепостной системы выступил в 1777 г. в печатных работах советник экономии курляндского герцога, бывший лифляндский пастор И.-Г. Эйзен. Для увеличения доходов от поместий он предлагал освободить в герцогских имениях свыше 7 тыс. крепостных крестьян, отведя им в пожизненную аренду их хозяйства. Это предложение было отвергнуто; Эйзену пришлось покинуть пределы Курляндского герцогства. Критиковали лифляндское крепостничество и другие представители зарождавшейся буржуазии - Г.-И. Яннау (1752-1821) и Г. Меркель (1769-1850). Меркель не призывал крестьян к восстанию. Обращаясь к царскому правительству с призывом об отмене крепостного права, он считал, что крепостничество противоречит «духу времени» и «мудрой политике», а реформы необходимы, чтобы предотвратить революцию.

Курляндское герцогство было ленным владением шляхетской Польши, сам герцог был крупнейшим помещиком Курляндии. Латгалия входила в состав Речи Посполитой как Инфлянтское воеводство.

В конце века в Курляндии происходило значительное движение среди горожан. В 1790 г. образовалась «бюргерская уния» городов, выдвинувшая требование об участии бюргеров в ландтаге, о праве бюргеров приобретать имения, занимать государственные должности и др. В 1791 г. в «бюргерской унии» произошел раскол: ремесленники выделились в особую группировку. Осенью 1792 г. в Елгаве возникли волнения среди ремесленников, с цехом мельников во главе. Посадив «дерево свободы», они 18 декабря штурмовали герцогский замок, но восстание было подавлено.

В 1794 г. в Польше вспыхнуло восстание под руководством Тадеуша Костюшко. В мае 1794 г. отряды польских повстанцев заняли Лиепаю (Либаву). Узпав об этом, крестьяне Гробинского, Кулдигского и других районов Курляндии начали разорять имения, отказывались исполнять барщину, поджигали принадлежащие помещикам леса. Не имея сил подавить крестьянские волнения, герцог и дворяне обратились к царской России. С помощью войска, присланного в Курляндию Екатериной II. волнения были подавлены. Опасаясь возобновления волнений, дворянство и герцог Курляндии обратились к царскому правительству с просьбой принять герцогство в состав империи. В 1795 г. Курляндское герцогство вошло в состав Российской империи. Латгалия была присоединена к России еще в 1772 г., во время первого раздела Польши. Таким образом все области, населенные латышами, были объединены.

В истории латышского народа присоединение к России Латгалии и Курляндии, несмотря на поддержку русским царизмом немецких баронов, сыграло в общем положительную роль: развивалось их хозяйство, росли города, порты (Лиепая, Вентспилс). Мощная в военном отношении Российская империя обеспечила Латвии продолжительный мир. Объединение под одной властью всех населенных латышами территорий ускоряло процесс складывания латышской нации.

Укрепление феодально-крепостнического строя в Латвии и политика духовного угнетения народа проводились господствующим классом при посредстве церкви и зависимой от церкви школы. Во второй половине XVJ11 в. увеличилось число латышских школ и повысилась грамотность латышского населения. Увеличилось количество латышских книг. Из 120 латышских изданий, вышедших в свет во второй половине XVIII в., лишь около 25 имели светское содержание; в это же число входят буквари, календари и т. п. В середине XVIII в. в Елгаве начал выходить в свет первый латышский календарь. Авторами книг были немецкие пасторы, католические ксендзы. В книгах проповедовалась «незыблемость» и «справедливость» крепостного строя. В числе авторов был и курляндский пастор Г.-Ф. Стендер, которого обыкновенно зовут Стендером-старшим. Он перевел на латышский язык несколько художественных произведений. Переводы его показали, что латышский язык богат и гибок и хорошо и выразительно передает выдающиеся художественные произведения других народов. Стендер-старший составил латышскую грамматику (1761), которая выдержала несколько изданий. Грамматические правила Стендер иллюстрировал примерами из латышских народных песен, пословиц и загадок. В 1789 г. Стендер издал немецко-латышский словарь в двух частях, со хранивший научную ценность при изучении истории латышского языка.

В конце XVIII в. на латышском языке появилось несколько книжек по сельскохозяйственным вопросам. В 1790 г. в Митаве (ныне Елгава) выхо дит в переработке комедия датского писателя Ф.-JI. Гольберга «О крестьянине. превращенном в помещика».

Отношение латышского народа к феодально-крепостническому строю и окружающей среде отражалось в сказаниях и народных песнях (дайнах). Высоко ценился у латышей труд: в народных песнях многократно и с большим уважением упоминаются пахарь, рыбак, бортник и др. О непримиримой вражде и ненависти крестьян к эксплуататорам-помещикам свидетельствуют многие народные песни:

Пусть черт заботится о господине, Я о господине на забочусь, Я топчу голову господина Под копытами жеребца

Русская культура всегда оказывала значительное влияние на материальную и духовную культуру латышского народа.

Русское влияние в Латвии особенно возросло в XVIII в., когда Лиф ляндия с Ригой, а позже Латгалия и Курляндское герцогство были объ единены в составе Российской империи. В XVIII в. в Риге было много рус ских, не только чиновников, офицеров, но и мастеров, ремесленников и чернорабочих. Из Риги русское влияние распространялось и на деревню. В XVIII в. в Риге и ее окрестностях вошли в употребление сани и повозки русского образца, с успехом воспроизводимые латышскими ремесленниками.

Достижения материальной культуры русского народа нашли быстрое и широкое распространение среди латышей, но русскую духовную культуру широкие массы латышского народа осваивали медленнее. Господствующие классы Латвии всеми средствами препятствовали ознакомлению латышей с ее достижениями. Однако латышский народ эти препятствия постепенно преодолевал.