РОССИЯ И ФРАНЦУЗСКАЯ БУРЖУАЗНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1789-1792 гг. Путешествие из Петербурга в Москву А. Н. Радищева

 

ИСТОРИЯ РОССИИ 18 ВЕКА

 

 

РОССИЯ И ФРАНЦУЗСКАЯ БУРЖУАЗНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1789-1792 гг. Путешествие из Петербурга в Москву А. Н. Радищева

 

Подавление Крестьянской войны 1773—1775 гг. и последовавшее затем усиление власти помещиков на местах не принесли социального мира, которого ждали правительство и дворянство. Крестьянство, работные люди и трудящиеся города не прекратили борьбы, продолжали в разных формах выражать недовольство своим положением К

 

Напряженные классовые отношения в деревне и в городе послужили основанием и явились питательной средой для революционных идей, зародившихся в передовой части русской интеллигенции.

 

Осуждение крепостного строя, сословного деления общества, тунеядства помещиков и правительственного произвола все чаще и более открыто проявлялось на страницах прогрессивных журналов 80-х годов, как «Беседующий гражданин», «Живописец» (3-е повторное издание), «Покоящийся трудолюбец» и др., а также в произведениях передовых дворянских писателей и разночинцев (Д. И. Фонвизина, Я. Б. Княжнина, Г. И. Попова, Матвея Комарова и др.) - В России получили широкое распространение переводы произведений французских и английских авторов, поднимавших экономические и социально-политические вопросы, созвучные тем, которые волновали русское общество.

 

Обострение социально-экономических отношений в России и развитие демократической русской общественной мысли определили глубокий интерес в разных слоях русского общества к революционным событиям, развернувшимся в конце XVIII в. во Франции.

 

Сведения о начале революции во Франции сообщались в газетах «Санкт-петербургские ведомости» и «Московские ведомости», которые перепечатывали их из немецких и французских газет реакционного направления. Кроме того, в книжных магазинах Петербурга и Москвы продавалась революционная французская литература: «Парижские дни, или Триумф Франции», «Обзор основных сочинений о Генеральных Штатах», «О национальном восстании и взятии Бастилии», журналы, политические памфлеты, карикатуры на различные партии, французский календарь и т. п. Современник П. Лопухин отмечал, что «никогда столько ввозимо иностранных к книгопродавцам книг не было, как ныне» Московский генерал-губернатор А. А. Прозаровский писал Екатерине II: «Все, какие только во Франции печатаются книги, здесь скрытно купить можно» . Значительная часть этой литературы переводилась на русский язык, переписывалась от руки и быстро распродавалась.

 

 

В России к французской буржуазной революции отнеслись различно: глубокий интерес и сочувствие проявляли разночинцы и передовая дворянская интеллигенция, дворянство же в целом обнаруживало большую настороженность, страх, а позднее и враждебность.

 

Царское правительство старалось привить русскому обществу отрицательное отношение к революционной Франции. Так, известия о французских событиях neipeдавались в «Санкт-Петербургских ведомостях» в духе роялистской французской печати и донесений из Парижа И. М. Симолина, русского посла. Газета преследовала определенную цель — запугать русское дворянство французской революцией, вызвать к ней ненависть и укрепить привязанность к крепостному и монархическому строю. Французская революция изображалась как анархия, как бунт голодной черни, которую использовали для своих целей небольшая кучка адвокатов и буржуазия. О депутатах Национального собрания газета писала: «В противном случае каменщики сии законодательствовали бы так, как и торговки в Версалии», изображала их кровожадными и продажными

 

О сочувственном отношении демократической части русского общества к революции во Франции говорят многие современники. Успех революции вызвал в разночинной среде надежду на уничтожение крепостнических порядков в России. Сельский дьяк Романовский в беседе с крестьянами говорил: «Во Франции все свободные..., сие когда [б] и у нас скорее сбулось» . Переводчики Коллегии иностранных дел разночинцы И. К. Стрелевский и И. Н. Буйди обсуждали слышанные ими разговоры французов о том, что «было бы очень хорошо, если бы Национальный Конвент подумал о способе избавления Франции от такого врага (т. е. от императрицы.— П. А.), а людей русских от тиранства» .

 

О большом интересе, который проявляла демократическая часть русского общества к французской революции, свидетельствовали и представители дворянства. В. П. Кочубей в своем письме (август 1792 г.) указывал, что французская революция имела в России, «как и в других местах, много приверженцев»  .

 

С. Р. Воронцов в своих мемуарах отметил мероприятия революционного французского правительства, которые особенно приковывали внимание русского общества: «Дух преобразования и общего равенства вскружил голову всем тем, кто из мещан и из народа»  .

Один из представителей украинской передовой интеллигенции довольно точно отметил большой интерес интеллигенции Украины к французской революции: «Перемена, последовавшая во Франции, столь важна и столь необыкновенна, что привлекает отменное внимание и любопытство всех народов; и я должен признаться, что большая часть моих соотечественников занимается рассуждением о сем редком происшествии»  .

 

Такое же отношение передовой части русской дворянской интеллигенции к событиям во Франции отмечали жившие в России французы Ф. Се- гюр, Э. Женэ и Э. Дюмон. Последний записал в своем дневнике: «Французская революция была принята со страстью; молодым людям она совсем вскружила голову, права человека стали всеобщим катехизисом; некоторые не стеснялись даже, когда Робеспьер был во главе правительства, выражать свое безграничное удивление и свое сочувствие революции»  .

 

В обстановке напряженного внутреннего положения и сложных впеш- них отношений европейских государств появился замечательный труд революционно-демократического направления — «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева. В нем впервые подвергались критике не отдельные политические PI общественные недостатки и пороки, а вся социально-экономическая и политическая система России. Радищев обосновывал необходимость ее уничтожения путем революционной борьбы самих крестьян В «Разборе сочинения Радищева», написанном Екатериной II тотчас, как книга попала к ней в руки, она отмечала, что Радищев «наполнен и заражен французским заблуждением» и «везде ищет случай придраться к царю и власти... надежду полагает на бунт о г мужиков»  .

 

Иначе приняли книгу А. Н. Радищева передовые слои русского общества. Несмотря на преследования, ее читали и передавали из рук в руки. «Путешествие» распространялось во многих списках, и его продолжали копировать. Влияние книги Радищева и французской буржуазной революции ярче всего проявилось в проекте поручика Ф. Кречетова — «Новое Уложение». Автор высказывает гневный протест против крепостничества и самодержавия, рассчитывает на освобождение народа от помещичьего гнета, царского произвола путем восстания.

 

Русское дворянство внимательно следило за ходом французской буржуазной революции. «Революционные события были ежедневным предметом разговоров и жарких споров»,— записал дворянин Д. Н. Свербеев . А. Т. Болотов переводил из французских и немецких журналов материалы о французской революции, которые в виде рукописного сборника под общим названием «Богородицкого вестника» читались с большим интересом его соседями помещиками.

 

Дворянство интересовали не достижения революции во Франции, но ее слабые стороны, внутренние трудности и противоречия, а также подготовка интервенции контрреволюционным французским дворянством и европейскими монархами. Русское дворянство стремилось предотвратить подобную революцию в России. Однако более дальновидные представители его не верили в такую возможность и уже задумывались о будущем. Например, С. Р. Воронцов так писал своему брату о революции: «Это не что иное, как борьба не на живот, а на смерть между имущими и теми, кто ничего не имеет, и так как первых гораздо меньше, то они в конце концов должны быть побеждены  .

 

Враждебность к французской революции особенно усилилась после казни Людовика XVI, которая потрясла господствующий класс России. А. Болотов расправу французского народа над феодальной тиранией считал «страшным происшествием», «бешенством» и «злодейским поступком». В таком же духе высказывался и представитель украинского дворянства Остроженко-Лохвицкий Г. Р. Державин в стихотворении «На панихиду Людовика XVI» беспощадно обрушился на французскую революцию и открыто призывал к интервенции против нее.

 

К этому времени вполне определилась активная роль правительства Екатерины II в организации интервенции европейских держав против революционной Франции. Вначале царское правительство еще не имело ясного представления о том, что происходило во Франции. Оно объясняло события во Франции финансовыми затруднениями, английскими происками и личными недостатками Людовика XVI. Екатерина II рассчитывала, что французскому королю при помощи разных политических «фокусов» удастся победить революцию. Поэтому она вполне одобряла созыв собрания нотаблей и даже Генеральных Штатов с расширенным представительством от третьего сословия. Наконец, русская императрица верила, что волнения внутри Франции утихнут в случае успешной войны. Особенно полезной при создавшемся положении Екатерина II считала небольшую войну Франции с Голландией . По мысли Екатерины II, война должга была отвлечь внимание Англии и Пруссии от России.

 

Блестящие успехи русской армии, одержанные под руководством А. В. Суворова над турецкими войсками в 1789 г., и одновременное поражение шведского флота на Балтике усугубили враждебные отношения между Россией, Пруссией и Англией. При столь напряженных международных отношениях русское правительство не считало возможным ослаблять свои связи с Францией, во главе которой еще стоял король, и хотело получить помощь со стороны Национального собрания в случае военного вмешательства Англии в дела России.

 

Учредительное собрание было занято установлением нового порядка во Франции и считало, что не в интересах Франции заключать с Россией союз о дружбе и помощи и обострять отношения с Англией, а французский король без Учредительного собрания ничего не мог предпринять в этом направлении. Тогда Екатерина II дала указание русскому послу в Париже И. М. Симолину действовать путем подкупов. Симолину удалось подкупить Талейрана и некоторых членов Собрания и получить их согласие на то, что в случае посылки английской эскадры в Балтийское море они добьются решения Национального собрания вооружить французские эскадры и тем самым заставить Англию отказаться от посылки флота на Балтику . Значительно позже Симолин сообщил императрице, что он добился через Талейрана обещания Мирабо воздействовать на Учредительное собрание, чтобы привести в боевую готовность французский флот.

 

Между тем Законодательное собрание продолжало создавать новый общественный порядок, ломая старые феодальные устои, ликвидируя дворянские привилегии. Русский посол Симолин с большой тревогой доносил из Вены (1 марта 1792 г.), что французская революция не имеет примера в мировой истории, что она угрожает всем тронам, всем монархиям и что если ее не ликвидировать, то она распространится на другие государства Европы Царское правительство все больше начинало понимать, что Франция переживает не временные затруднения, а нечто иное, воскрешавшее в памяти призрак Крестьянской войны под руководством Пугачева. Свою ненависть к революции Екатерина II выражала злобной бранью, предлагая применить против революционных деятелей виселицу и голод. «Вся эта сволочь,— писала она,— не лучше маркиза Пугачева». Екатерина II упрекала Людовика XVI в бездействии: она бы «разом разогнала людей, а не стала бы по клочкам уничтожать, что они сделали или делают»  .

 

Царское правительство полагало, что король и французское дворянство смогут в ближайшее время восстановить прежний порядок во Франции. Царизм пристально следил за событиями во Франции и за отношением к ним русского общества, опасаясь проникновения революционных идей в Россию. Всем русским подданным было приказано покинуть Францию. Симолин получил указание прислать подробные сведения о их поведении . Вернувшийся из Парижа Строганов, в связи с тем, что он посещал заседания Национального собрания и Якобинского клуба, был сослан в свои отдаленные деревни. Представители разночинной интеллигенции В. Я. Ко- локольпиков и М. И. Невзоров после их возвращения из-за границы, где им было присвоено звание доктора медицины, были заточены без предъявления обвинения в Шлиссельбургскую крепость. Там Колокольников вскоре умер, а Невзоров лишился рассудка.

 

Вслед за беспощадной расправой с революционером А. Н. Радищевым началось преследование представителей передовой русской интеллигенции — Г. И. Попова, Н. И. Новикова и др. 18 апреля 1792 г. последовал указ об аресте Новикова и о допросе его друзей. Н. И. Новикову было предъявлено обвинение в устройстве тайных сборищ, а также в издании запрещенных и «развратных» книг, направленных против правительства, закопов и церкви. В действительности же у Новикова было найдено лишь небольшое количество запрещенных масонских книг, что и явилось единственной реальной уликой против него. Екатерина II отдала распоряжение о заточении Новикова па 15 лет в Шлиссельбургскую крепость и о ссылке Н. И. Трубецкого и И. П. Тургенева в их отдаленные деревпи без права въезда в Москву. В приговоре Н. И. Новиков назывался «вредным государственным преступником», зараженным «духом любоначалия и корыстолюбия». Затем началась расправа с передовым профессором Московского упиверситета Иоганном Мельманом.

 

Страх правительства Екатерины II за существование монархических тронов в Европе возрастал с каждым днем. Становилось ясным, что Людовик XVI и французское дворянство бессильны без помощи извне положить конец все более и более разраставшемуся революционному движению.

 

В 1790 г. был заключен союз Пруссии и Австрии для военного вмешательства во внутренние дела Франции. Но союзники не спешили с исполнением своих решений, так как больше заняты были разделом Польши.

 

Екатерина II считала, что «спасение» Франции от революции — дело самого французского дворянства, которому монархи Европы должны оказать необходимую помощь Французская эмиграция собирала силы в Кобленце для борьбы с революцией. Она готовила армию, добивалась помощи от европейских государств и ждала подходящего момента, чтобы выступить против революционного народа. Французская контрреволюция возлагала большие надежды на русскую императрицу, держала ее в курсе своих политических махинаций, просила ее «впредь руководить всеми их демаршами»  .

 

Екатерина II старалась прежде всего устранить разногласия, существовавшие между королевской «партией» и «партией» принцев. Она сама набросала план подготовки к походу против Франции. Русское правительство считало нецелесообразным возвращение на престол Людовика XVI, так как, по его мнению, он не обладал качествами, необходимыми для восстановления и укрепления монархии во Франции. Екатерина II выдвинула брата Людовика XVI, графа Прованского (позднее Людовик XVIII), в качестве регента на время малолетства Людовика XVII. Австрия, Пруссия и Англия были против кандидатуры графа Прованского, высказавшись за графа д'Артуа, другого брата короля, менее умного и более податливого политика, что было им наруку; однако им пришлось уступить настойчивости Екатерины II и согласиться с кандидатурой графа Прованского.

 

Царское правительство не ограничило свою помощь французской контрреволюции только советами, руководством и дипломатической поддержкой. Оно оказывало французской эмиграции щедрую финансовую и материальную помощь. Екатерина II дала взаймы французским принцам 2 млн. руб. на наем контрреволюционного войска у различных немецких князей. Так как все деньги короля были конфискованы после его ареста за попытку беяшть из Франции, то Екатерина II поспешила перевести Людовику XVI 100 тыс. франков.

 

Царизм субсидировал контрреволюционную деятельность в самой Франции. К этому необходимо добавить большие займы, которые правительство предоставило коалиции для подготовки похода против революционной Франции. Трудно назвать точно сумму, но можно сказать, что это стоило русскому государству миллионы рублей. Этим не исчерпывалась материальная помощь русского правительства французской эмиграции. В России была организована колония из французских эмигрантов, где они хотели создать показательное хозяйство, по дело ограничилось бессмысленной тратой русских денег и земель. Французская эмиграция смотрела на двор Екатерины II как на надежное убежище в случае полного краха своих контрреволюционных надежд.

 

Одновременно Екатерина II организовала общее дипломатическое выступление европейских держав против революционной Франции с требованием освободить Людовика XVI и его семью. В противном случае она грозила прекратить дипломатические отношения с Францией, выслать из России всех французских подданных, сторонников революции, оказывать еще большую поддержку контрреволюционной эмиграции В то же время Екатерина II одобрила деятельность русского посла Симолина, способствовавшего организации бегства королевской семьи из Парижа и вручившего королеве паспорт на имя русской подданной Корф. Она предписы вала Симолину расширить контрреволюционную деятельность в Париже, согласовав ее с послами других государств во Франции  .

 

В 1792 г. царское правительство выслало из России французского поверенного в делах Женэ, мотивировав высылку тем, что король лишен власти, а иметь в лице Женэ представителя от Законодательного собрания оно не желает. Одновременно царизм добивался удаления франщ^зских послов также из Австрии и Пруссии.

 

В 1790 г., по окончании войны со Швецией, русское правительство, пользуясь политическими и денежными затруднениями шведского короля Густава III, решило заключить с ним союзно-оборонительный договор, направленный против Англии и Пруссии, а также привлечь его для оказания помощи французским эмигрантам. Шведский король искал новой военной авантюры, успехом которой он надеялся смягчить финансовый кризис, а также ослабить недовольство в стране его политикой. Екатерина II была уверена в успехе войны против революционной Франции и самодовольно заявляла А. В. Храповицкому, своему секретарю: «Мы с ним (Густавом III.— Ред.) часто в мыслях разъезжаем на Сене в канонерских лодках» Она обещала Швеции содействие в борьбе против Франции, вплоть до предоставления военной силы после окончания войны с Турцией. Длительные и настойчивые переговоры со Швецией закончились заключением 7 октября 1791 г. русско-шведского союзно-оборонительного договора. Вслед за тем была подписана секретная конвенция «по поводу восстановления равновесия в Европе и французской монархии»  .

 

Весной 1792 г. шведские войска должны были высадиться в Австрийских Нидерландах и присоединить к себе войска французских принцев. К этому времени против Франции намеревались выступить также Австрия и Пруссия. Екатерина II обязалась предоставить в распоряжение Швеции флот и 8-тысячное сухопутное войско. Но ввиду войны с Турцией военная помощь заменилась денежной субсидией в размере 300 тыс. руб. в год. Равным образом, по этой конвенции русское правительство гарантировало нейтралитет Дании в войне Швеции с Францией.

 

Царское правительство не ограничилось привлечением Швеции, оно старалось согласовать деятельность Австрии и Пруссии против буржуазной Франции.

 

Австрия и Пруссия заключили соглашение в Пильнице, направленное против революционной Франции, а в декларации от 27 августа 1791 г. призывали всех монархов Европы объединиться для восстановления королевской власти во Франции. Однако приготовления к выступлению шли очень медленно. Пруссия интересовалась больше разделом Польши, чем французскими делами. Екатерина II была обеспокоена введением в Польше конституции 3 мая 1791 г., так как новая конституция не только могла укрепить Польшу, но и послужить примером для соседних государств. В самом конце 1791 г. в Яссах был заключен выгодный для России русско-турецкий мирный договор. Русская армия была свободна, и царское правительство готовило ее для вступления в Польшу, о чем вело соответствующие переговоры с союзной Австрией.

 

К этому времени окончательно организовалась первая коалиция европейских государств против революционной Франции. План ее действий был тщательно разработан при непосредственном участии Екатерины II; все, казалось, было предусмотрено и подготовлено. Однако смерть Леопольда II и убийство Густава III опять отодвинули военный поход против Франции. Выход Швеции из коалиции ослабил силы интервентов и задержал начало похода, но Франция, желая предупредить Австрию и Пруссию, сама объявила войну.

 

1 мая 1792 г. Екатерина II приказала генералу М. В. Каховскому вступить со своими войсками в Польшу, куда вскоре ввела свои войска и Прус сия, продолжавшая настаивать на немедленном разделе Польши. Война между союзниками и Францией продолжалась уже несколько месяцев, но вместо скорой победы союзное войско 20 сентября 1792 г. потерпело решительное поражение при Вальми. Битва при Вальми показала, какие неистощимые источники силы и отваги таит в себе революционный народ. Она вскрыла непримиримые противоречия в среде союзников, их неспособность вести успешную борьбу против революционной Франции.

 

Английское правительство, встревоженное победами Франции, изменило свою политику в отношении интервентов и взяло курс на сближение и совместную с Россией организацию второй коалиции против Французской республики. Екатерининский двор с большим удовлетворением встретил сообщение об отзыве английского посланника из Парижа. Но в то же время английское правительство вело переговоры с французским Конвентом. Это обстоятельство не могло не вызвать удивления русского правительства. Остерман прямо указал английскому послу Уитворту, что сношения английского правительства с Конвентом совершенно не совместимы с переговорами между Россией и Англией о французских делах. Уитворт, однако, успокоил Остермана, открыв ему настоящую причину переговоров с Конвентом. Эти переговоры нужны были правительству Англии для того, чтобы показать английскому народу, что договориться с революционными правителями Франции якобы невозможно. Для этой цели английское правительство в переговорах с Конвентом выставило такие условия, на которые Конвент не мог согласиться, и война между Англией и Францией стала неминуемой.

 

Конвент 1 февраля 1793 г. объявил Англии войну, а 25 марта н. ст. 1793 г. между Англией и Россией была подписана конвенция относительно общих действий против Франции. По этой конвенции обе стороны обязывались в продолжение всей войны оказывать друг другу помощь, заклю чить мир только с взаимного согласия, закрыть все свои порты для французских судов, а также не допускать торговли Франции с нейтральными странами.

 

Вступая в антифранцузскую коалицию, Англия брала на себя роль руководителя всей борьбой против революционной Франции. Англия по требовала от русского правительства посылки в ее распоряжение 12-тысячного корпуса. Правительство Екатерины II отказалось выполнить данное требование. В сделку была вовлечена Сардиния, которой Россия предоставила субсидию в 400 тыс. руб.; Сардиния обязалась добавить к участвовавшим в первой кампании против Франции сардинским войскам еще корпус из 12 тыс. человек.

 

После казни Людовика XVI царское правительство усилило борьбу иротив французской революции. С Францией были окончательно порваны всякие дипломатические и торговые отношения. Французы, проживавшие в России и признавшие французскую республику, должны были покинуть Россию в течение трех недель. Оставаться разрешали только тем из них, которые отрекались от нового порядка во Франции и подтверждали это специально установленной присягой. Въезд в Россию разрешался лишь французам, имевшим рекомендацию от графов Прованского, д'Артуа и принца Конде. Был установлен строжайший контроль за приезжающими иностранцами всех национальностей. Ввоз книг из Франции и переписку запретили, сочинения энциклопедистов были изъяты из библиотек и продажи.

 

Правительство нашло нужным установить в Петербурге, Москве, Риге, Одессе и при Радзивилловской таможне специальную цензуру для просмотра ввозимых из-за границы книг. Были запрещены многие русские книги, в том числе возбудила недовольство трагедия Я. Б. Княжнина «Вадим Новгородский», которая рисовала восстание, хотя и подавленное, но и это внушило опасения царскому правительству. Екатерина II выразила свое недовольство президенту Академии наук за ее напечатание (1793). Сыновья, друзья Княжнина и книгопродавец Глазунов были подвергнуты допросу: искали «опасных» мыслей, посеянных Радищевым, Новиковым и французской революцией. Репрессии правительства не достигли своей цели. Сообщения о событиях во Франции продолжали проникать в Россию. Несмотря на запреты и преследования со стороны цензоров, чиновников и полиции, книжные торговцы столицы бойко торговали запрещенными книгами. Желающих прочесть эти книги было много. По свидетельству современника, В. Каразина, влияние французской революции на молодые умы наблюдалось не только в столицах, но и в отдаленных губерниях страны и даже в Сибири.

 

Правительство Екатерины II совместно с Англией, Австрией и Пруссией стояло на страже реакции во всей Европе. Эти государства мобилизовали свои лучшие войска против восстания в Польше, в котором им слышалось эхо французских событий. Действуя из страха перед новым общественным порядком, который несла с собой французская революция, царское правительство преследовало и свои внешнеполитические цели, поскольку с падением французской монархии оно лишилось надежного союзника.

 

 

К содержанию учебника: "Очерки истории СССР. 18 век, период феодализма"

 

Смотрите также:

 

Внешняя политика России 18 века  Россия во второй половине 18   Всемирная история