ИСТОРИЯ РОССИИ 18 ВЕКА

Русская архитектура 18 века. Архитекторы Чевакинский, Ухтомский, Растрелли

К середине XVIII в. относится начало расцвета русского изобразительного искусства. Высокие достижения художественной культуры древней Руси помогли ему скоро достигнуть блестящих успехов, хотя и на новой — светской, т. е., по существу, реалистической основе. Реформы петровского времени открывали передовым русским людям новые перспективы для их творческой деятельности. Гордость за рост страны звучала в пышном искусстве 40—50-х годов. Вместе с тем начинавшаяся борьба с засильем иностранцев заставляла передовых русских людей стремиться шире использовать традиции национального допетровского искусства. В области архитектуры эти черты ярче всего проявились в творчестве С. И. Чевакинского (1713 —после 1776), Д. В. Ухтомского (1719—1775) и В. В. Растрелли (1700—1771), итальянца по происхождению, приехавшего в Россию еще мальчиком и глубоко впитавшего в себя русскую культуру.

С. И. Чевакинский работал в Царском Селе задолго до Растрелли. Именно он произвел колоссальное расширение дворца, начатое А. В. Квасовым в 1743—1744 гг.; ему принадлежит и самая композиция архитектурных объемов, сохраненная потом Растрелли. В Петербурге оп построил собор Николы Морского (1752—1762), придав дворцовый характер его внутреннему, залитому светом, пространству.

Особенно много великолепных дворцов для царицы и ее вельмож строил В. В. Растрелли. Его дворцы поражали своей праздничностью и грандиозным размахом, занимая целые кварталы, отделенные от города огромными «парадпыми дворами» и парками. Особеппо роскошны были загородные дворцы в Петергофе  (1746—1752) и Царском Селе   (1752— 1756), где он завершил строительство, начатое другими зодчими. Растрелли сочетал гигантские масштабы дворцов с пышной декоративностью, внося неистощимое разнообразие в скульптурное убранство зданий. Еще пышнее было ннутреппее оформление дворцов.

 В богатейшей резьбе по дереву сказывалось мастерство русских резчиков, широко распространенное в народном искусстве. К золоченой скульптуре прибавлялась еще живопись, блистающая светлыми, многоцветными красками, в которых нередко можно было встретить родство с жизнерадостными, яркими красками народного искусства. Своей иллюзорной глубиной живопись как бы раздвигала стены и плафоны и без того огромных зал. Обычно в живописи изображались различные аллегории, прославлявшие владельцев дворцов. Разумеется, в этой декоративной праздничности отражалось прежде всего мироощущение господствующего класса — дворянства, пользовавшегося всеми возможными привилегиями; в этом была классовая ограниченность этого искусства. В то же время грандиозность и мощь его имели и государственное значение. Растрелли говорил, что «строение каменного Зимнего дворца строится для одной славы всероссийской».

Растрелли широко применял традиции русского зодчества, его многодетность, золоченую резьбу, купола и пятиглавие (например, в соборе Смольного монастыря, 1747—1761). Он глубоко понимал и русскую действительность и русское общество с его идейными запросами; потому его творчество и стало органической частью русской культуры середины XVIII п., во многом перекликаясь с поэзией М. В. Ломоносова в своей торжествующей жизнерадостности.

К архитектурному стилю С. Чевакинского и В. Растрелли примыкали и другие зодчие. Из них наиболее талантливыми были А. В. Квасов (ум. 1772), А. Ф. Кокоринов (1726-1772), Д. В. Ухтомский (1719-1775), крепостной Шереметева Ф. С. Аргунов (1733—1780)

 Ухтомский работал в Москве и имел для нее почти такое же значение, как Растрелли для Петербурга. К сожалению, почти ничего не сохранилось из произведений этого замечательного зодчего. Исключение составляют два верхних яруса колокольни в Троице-Сергиевской лавре, начатой Мичуриным и законченной Ухтомским. О других его работах мы знаем главным образом но проектам.

Среди них особенно интересны проекты госпитального и инвалидного домов на берегу Москвы-реки и триумфальных ворот около Кремля, которые Ухтомский хотел построить в виде многоярусной сквозной башии, напоминающей колокольню. Эти триумфальные ворота были бы единственными в мире. Ухтомский учел здесь близость Кремля и его башен, с которыми ворота были бы органически связаны. Так проявилась у Ухтомского первая идея городского ансамбля, который в дальпейшем получил столь блестящее развитие в России. Ухтомский был талантливым педагогом: с его архитектурной школой, основанной в 1749 г., связано начало деятельности крупнейшего русского зодчего В. И. Баженова. Из этой школы вышел М. Ф. Казаков.