РУССКАЯ ПУБЛИЦИСТИКА НАЧАЛА 17 века О СМУТЕ И ИНТЕРВЕНЦИИ

Повесть о взятии Новгородском. Сказание о бедах и скорбях и напастях в России. «Новая повесть» 1610— 1611

Если не считать уже упоминавшейся выше «Новой повести» 1610— 1611 г., во всей остальной публицистике начала XVII в. нашли свое отражение события крестьянской войны и иностранной интервенции сточки зрения господствующего класса. Творчество трудового народа было преимущественно устным, но это вовсе не означает, что указанные события не нашли своего отражения в литературе демократических слоев общества. Несомненно, и в те годы были произведения антибоярского характера, но они до нас совсем не дошли (как, например, подметные листы Болотникова).

Тем большую ценность приобретают повести новгородско-псковского происхождения. Одна из них, вошедшая в Новгородскую третью летопись под 1611 г., заимствовала свое содержание из «Нового летописца», но коренным образом изменила идейную направленность последнего. «Повесть о взятии Новгородском и о послех» резко обличает нерадение новгородских бояр, говорит о разврате, пьянстве и грабежах новгородских начальников. Изменнической политике бояр в повести противопоставлены самоотверженная стойкость демократических защитников города, которые предпочли умереть, но не сдаться врагу. «Крепкое стоятельство» истинных защитников города противопоставляется автором повести деятельности воеводы Бутурлина, который вместо защиты города занимался грабежами лавок и дворов на Торговой стороне.

Острую классовую направленность имеет другая повесть антибоярского характера — «Сказание о бедах и скорбех, и напастех, иже бысть в Белицей России». Гневно и смело обличает автор «Сказания о бедах» бояр, этих «изменников и нарушителей христианству»: это они возводили на престол иноземцев, прельщались иноземными обычаями, утесняли народ налогами, они виноваты в смерти князя М. В. Скопина-Шуйского и т. д.

Острая политическая злободневность «Сказания о бедах» проявляется особенно ярко в том, что автор обличает боярство не только за прошлые грехи, но и за их «насильствование и мздоимание» в настоящем, т. е. при царе Михаиле Федоровиче. Бояре, говорит автор, «всю землю Русскую разделивше по своей воли», отяготили народ непосильными налогами и оброками, не допускали псковских посланцев до царя.

Антибоярская традиция находила свое отражение не только в отдельных повестях, но и в летописцах, среди которых необходимо выделить псковскую летопись. В ней антибоярские мотивы пробиваются ярче и последовательнее, чем в других летописцах. Так, очень несочувственно изображаются в псковской летописи воевода П. Шереметев, дьяк Грамотин (под 1607—1611 гг.) и в то же время дается весьма сочувственный образ вождя восставших, хотя это и был «мужик простой именем Тимофей, прозвищем Кудекуша Трепец».

Смотрите также:

Всемирная история