СМУТА. ПЕРВОЕ ОПОЛЧЕНИЕ В 1611 года

Приговор 30 июня 1611 года - политическая программа ополчения. Крепостнический характер Приговора. Смерть Ляпунова

Первой задачей ополчения было создание временного правительства, которое приняло бы на себя управление страной вместо объявленного- низложенным московского правительства. И поличному характеру, и по значению своему в ополчении Ляпунов имел все основания занять первое место в правительстве, куда были избраны П. Ляпунов, Д. Трубепкойи И. Заруцкий. Энергичный и властный, Ляпунов сделался главным руководителем.

Он старался создать при ополчении приказы для управления отдельными ведомствами, пытался наладить и хозяйственные дела. Политическая программа ополчения была сформулирована в «Приговоре 30 июня 1611 года» — утвержденпой всем ополчением программе деятельности временного правительства. В этом документе чувствуется влияние дворянской среды, к которой принадлежал «всего московского воинства властитель», т. е. Ляпунов .

Согласно Приговору, верховная власть должна была принадлежать не Боярской думе, а «Совету всей земли». Совет восстанавливал старую центральную приказную администрацию — приказы Поместный, Большой разряд, Разбойный, Земский, Дворец, Большой приход, Четверти. Для приведения в порядок государственных финансов меньшим воеводам было запрещено собирать самостоятельно денежные доходы.

Устанавливая в окончательной форме правительственный аппарат я управление войсками и страной под верховной властью Совета, приговор уделял внимание и расстроенным социально-экономическим отношениям рассматривая их исключительно под углом зрения классово-дворянских интересов, как их понимали сам Ляпунов и окружавшие его вожди дворянских отрядов. Приговор 30 июня подробно регламентировал восстановление всего служилого поместного землевладения. Поместное верстание должно было производиться по старым московским правилам и по московским нормам, а не «против тушинских окладов».

В этом можно уже видеть прямой удар, направленный против тушинцев. Было постановлено отобрать поместья у тех служилых людей, которые к 29 мая не явились на службу под Москву. Поместья оставлялись лишь за теми, «кто не мог явиться на службу для бедности и разорения, а не ленью и воровством». Отбирался и весь излишек земли, который мог оказаться у помещиков сверх нормальной дачи, хотя бы владельцы и находились на службе. За незаконное владение землей следовало «доходы и владенье на них доправити».

Отобранные земли раздавались «безпоместным, малопоместным и разоренным». Захваченные дворцовые села и черные земли отписывались. Впрочем, Приговор из этого общего правила допускал исключения: для вдов и детей дворян, убитых на службе, для жен и детей тех дворян, которые принимали участие в посольстве и были задержаны вол Смоленском, и для дворян, которым были даны личные поместья за поход от Новгорода к Москве.

Кроме того, было постановлено: всех дворян замосковных и других городов за «осадное сидение» в Москве при Василии Шуйском вознаградить пожалованием в вотчину части поместной земли, а также верстать поместьями дворян и детей боярских, если только они объявят «про свое разорение» и не будут «старых поместей за собою таити» и «беспоместными себя называти».

Бросается в глаза крепостнический характер Приговора, который направлен своим острием против холопов и крестьян и их союзников — казаков. «Из городов... и из волостей атаманов и казаков» было постановлено «свесть» и запретить им «грабежи и убивства», «а посылати по городом и в волости для кормов дворян добрых, а с ними для россылки детей боярских и казаков и стрельцов». В экспедициях всякого рода казаки могли быть только подчиненными людьми у «дворян добрых». Беглых крестьян и людей (т. е. холопов) предписывалось теперь сыскивать и отдавать прежним помещикам . Это было полным отказом от обещаний, которые давались Ляпуновым в грамотах, рассылавшихся весной, когда ополчение еще продолжало стягиваться к Москве. Проводить такие постановления в ополчении, где казачество, по происхождению своему состоявшее в значительной части из беглых крестьян и холопов, превышало по своей численности дворян, было прямым вызовом. Казаки возненавидели Ляпунова за дворянскую политику и крутые меры. Но Ляпунов успел возбудить раздражение и среди многих представителей господствующего класса и прежде всего среди боярства: «за то же на него бысть ненависть великая» .

Раздражением против Ляпунова, усилившимся после 30 июня, не замедлили воспользоваться его враги как явные, так и скрытые. Среди современников ходили слухи, что замысел убить Ляпунова принадлежал не кому иному, как Гонсевскому, и что он привел его в исполнение при помощи Заруцкого; по распоряжению Гонсевского была, по некоторым известиям, составлена от имени Ляпунова грамота, где говорилось, чтобы «где поймают казака,— бить и топить, а когда государство Московское успокоится, то мы весь этот злой народ истребим» . Якобы перехваченная «Литвой» подложная грамота была передана через пленного казака одному из казачьих атаманов — Заварзину. Заварзин и его товарищи собрали 22 июля казачий круг. Приглашенные на него Трубецкой и Заруцкий не явились. Пришедший после повторного зова Ляпунов был зарублен.

Смерть Ляпунова послужила толчком к распаду ополчения: «отойдоша вси от Москвы прочь койждо по своим градом»4. Под Москвой из дворян остались только «их (т. е. казачьей) стороны, которые были в воровстве в Тушине и в Калуге»5. Остатки ополчения оказались под начальством авантюриста Заруцкого и безвольного и бездарного военачальника Трубецкого. Осада Москвы ослабела. Польский гарнизон легко сообщался с внешним миром; отряды Сапеги, Лисовского и литовского гетмана Хоткевича доставляли ему провиант и подкрепления. В казачьем стане, или, как тогда говорили, в «таборах», перестали думать об освобождении столицы.

Смотрите также:

Всемирная история