Субъекты оперативно-розыскного процесса

Конфиденты. Сотрудничество со спецслужбами. Феномен засвечивания конфидентов спецслужб

Конфиденты - это частные физические лица, с которыми оперативные подразделения органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, установили на возмездной или безвозмездной основе отношения сотрудничества, предполагающие оказание этими гражданами указанным операппаратам содействия на конфиденциальной основе в разрешении возложенных на них задач.

Данная фигура оперативно-розыскного процесса всегда привлекала к себе внимание. Вместе с тем в 80-90-е годы XX века, вероятно, в силу социально-политических причин, в средствах массовой информации вокруг нее был создан ажиотаж.  Это привлекало внимание к данному аспекту ОРД и, прежде всего, к соответствующей деятельности КГБ СССР, а также аналогичных спецслужб восточноевропейских стран. Это в косвенной форме способствовало, фактически, снижению их разведывательного потенциала и уровня профессиональной деятельности.

Здесь наиболее ярко проявился феномен "засвечивания" конфидентов спецслужб. Это явление стало возможно в результате деятельности, в частности, специальных комиссий по проверке благонадежности граждан и практики применения законов аналогичного назначения. Характерно, что при этом не принимался во внимание тот факт, что спецслужбы и полицейские аппараты любых государств использовали и будут использовать возможности конфидентов, да и средства массовой информации не отказываются от сбора различных сведений, в том числе и компрометирующего характера, используя скрытые источники информации.

Так, специальная комиссия по проверке граждан на благонадежность была создана в бывшей ГДР. В результате ее деятельности некоторые депутаты земельных парламентов сдали свои мандаты, поскольку были раскрыты архивы «Штази»   и стал общеизвестным факт их сотрудничества с этой спецслужбой. Требования провести «люстрацию» членов румынского парламента за связь с Секуритате  прозвучали и в Бухаресте. Правительство Венгрии предлагало законопроект «большой чистки».

В Болгарии комиссия Великого народного собрания готовила секретный доклад о депутатах, сотрудничавших с политической полицией. Но не успело еще руководство парламента его обсудить, как в печати появились фамилии 32 «агентов». В Польше Сейм принял резолюцию о выявлении тайных сотрудников органов безопасности.

Наиболее характерная картина наблюдалась в ЧСФР. Там было официально объявлено, что из 15 миллионов населения данной страны 140-150 тысяч граждан, т. е. едва ли не каждый сотый, сотрудничали с госбезопасностью. При этом специальная парламентская комиссия предложила опубликовать списки всех тайных сотрудников указанной служ6ы: резидентов, агентов, владельцев конспиративных квартир. В итоге все это завершилось принятием закона о политических проверках, главная цель которого была продекларирована как охрана ряда .профессий от лиц, скомпрометированных слишком усердным сотрудничеством с тоталитарным строем. Примечателен в этом плане следующий диалог.:

«Г.С.: Недавно я спросила одного из помощников Вацлава Гавела: какой процент жителей этой страны, по данным архивов ЧСФР, сотрудничали со спецслужбами Чехословакии ? Он ответил: два процента...В нашей стране процент сотрудничающих с КГБ, вероятно, был не меньше. Если бы мы сегодня получили возможность обнародовать все эти имена...общество могло бы ужаснуться...

Я не уверена, что нам следует обнародовать эти данные, даже если они станут нам доступны... раньше диссиденты могли куда-то эмигрировать.. Лидеры КПСС и работники КГБ никому не нужны, им некуда деться из нашего общества...Это может вызвать их жестокое сопротивление...Убеждена: надо проявить определенные умеренность и здравый смысл при всей бескомпромиссности моральных оценок»

Однако достижение цели, продекларированное в правовом документе о политических проверках, столкнулось с рядом трудностей. Так, на МВД Чехословакии как бы "обрушилось" 200 тысяч запросов, из которых оказалось возможным удовлетворить только десятую часть. Камнем преткновения стал не только недостаток финансовых средств, но и отсутствие условий объективно оценить участие граждан в ОРД органов безопасности этой страны. Последнее обстоятельство связано с тем, что в деятельности спецслужб ЧСФР различались три категории негласных сотрудников упомянутых органов: А – «агент»; B –“информатор»; C – «доверенное лицо», то есть наделенное доверием органов или кандидат на секретное сотрудничество. При этом оказалось, что 80% «доверенных лиц» или кандидатов не подозревали, что допрос в милицейском участке является на самом деле беседой в целях получения информации, направленной на их проверку (стойкость, контакты, мера словоохотливости и т. п.). Более того, сразу же после «бархатной революции» сотрудниками органов многие уличающие документы были уничтожены, многие спрятаны, от некоторых сохранились только списки, указывающие фамилии кандидатов и число состоявшихся встреч, содержание которых осталось покрыто тайной.

Игнорирование всех этих обстоятельств привело к трагическим недоразумениям. Так, И. К. – заведующий кафедрой социологии пражского Карлова университета был признан сознательным сотрудником органов категории С. Однако независимая комиссия по расследованию установила, что К. только пытались завербовать в 1983 г., но неудачно, он отказался. Дело К. оказалось не единственным примером подобного рода. В другой ситуации изгоем стал «разоблаченный» заместитель министра, возглавлявший в начале 70-х годов научно-техническую делегацию в Вену. В органах его спросили: сколько человек едет? зачем ? с кем будут встречаться? По возвращении спросили вновь. В третьем случае «нечистым» был признан специалист, строивший чехословацкие АЭС. Все его «сотрудничество» с ГБ заключалось в том, что экономическая контрразведка расспрашивала его: не интересуются ли атомными станциями иностранцы? не появляются ли там чужие дипломаты? Речь шла об охране объекта, а не о выдаче людей.

В свою очередь те граждане из указанных выше стран, чье сотрудничество с органами безопасности в той или иной мере было все же документально подтверждено, яростно защищались, категорически утверждая, что с указанными ведомствами они никогда ничего общего не имели, а некоторые пытались доказать, что их даже преследовали.

На обращенный к некоторым лицам, обвиненным в сотрудничестве со спецслужбами, вопрос об отношении к кампании поголовного разоблачения агентов, конфидентов, всех, кто был причастен к деятельности госбезопасности, был получен ответ, осуждающий такую волну массовых разоблачений. .Отмечалось, что эта кампания ни к чему хорошему не приводит, «раскрывая» как абсолютно невиновных людей, так и тех, кто по долгу службы, будучи руководителем предприятия, учреждения, был вынужден общаться с представителями органов госбезопасности. Такой подход дискредитировал многих специалистов, «срезав», например, в Литовской Республике почти весь слой интеллигенции, бывавшей в зарубежных командировках, в туристических поездках, писавшей отчеты, знавшей, что в конкретной группе выезжавших за рубеж был осведомитель, и не протестовавшей по этому поводу. Все это, по мнению указанной категории граждан, привело к абсурду. Что касается архивных документов, опубликованных в печати, подтверждающих их сотрудничество со спецслужбой, то отмечалось отсутствие гарантий в подлинности этих материалов. Здесь внимание акцентируется на том, что указанные документы носят выборочный характер и используются по принципу «выгодно - невыгодно». Все это приводит к тому, что тень падает на многих людей, хотя доказательств в архивах нет или они малоубедительны. Ничего, кроме раздоров в обществе, такие благословляемые свыше публикации принести не могут.

Однако справедливости ради необходимо отметить, что отдельные из вышеуказанных лиц, например, К. П., ставшая, по ее мнению, жертвой оговора и в вышеприведенной форме осуждающая «люстрацию», все же допускает возможность специальных проверок при условии осторожного подхода к данному делу, позволившему бы выяснить истину. Подтверждением этому может служить следующий диалог.

«Корр: Парламентская комиссия по расследованию деятельности КГБ в Литве заявила, что вы сознательно сотрудничали с госбезопасностью...

К.П. : ...Лет 10 назад проходила моя научная командировка в ФРГ...Ко мне явился сотрудник КГБ,... проявивший интерес к той научной проблематике, над которой я работала. Он предупредил, что... я должна была извещать посольство СССР о своих передвижениях ...

Я могла бы прогнать этого сотрудника КГБ из своего кабинета...Глупо было так поступать. Или ты едешь в командировку и пишешь научный отчет для своего учреждения, хотя наверняка знаешь, что копия уйдет в КГБ, или - прощай наука...Такой была схема оформления командировок за границу...Мне не приходило в голову, что подобное общение можно расценить как сотрудничество, агентурную работу на КГБ...

Корр: Как вы относитесь к компании поголовного разоблачения агентов, конфидентов...которая бушует в Литве уже несколько месяцев ?

К.П.: С одной стороны, такая волна разоблачений ни к чему хорошему не приведет. Это очевидно. Она может накрыть абсолютно невиновных людей и тех, кто не участвовал в деятельности этого ведомства... Был в зарубежной командировке? Знал, что в твоей группе был стукач ? Почему не протестовал и т.п. Так мы дойдем до полного абсурда...

С другой стороны, подходя к этому делу очень осторожно, ...необходимо выяснить , кто среди теперешних столпов власти действовал против нашей независимости, особенно во времена «Саюдиса», изображал из себя патриота, а в действительности компрометировал идею национального возрождения...»

Сказанное свидетельствует о том, что вопрос технологии деятельности спецслужб, касающийся использования ими помощи частных лиц, оказался не таким простым: сотрудничал - не сотрудничал. Неслучайно в ЧСФР, например, после упомянутого случая с К. МВД при выявлении имен в перечне «С» стало добавлять фразу: «Документ не дает оснований констатировать сознательное сотрудничество с ГБ». Окончательное же решение остается за специальной комиссией по расследованию.

Однако независимо от смены власти и решений различных комиссий, конфиденциальное содействие граждан органам полиции и спецслужбам как профессиональное  направление их деятельности неизбежно переживает любые политические и экономические потрясения. Конфиденциальный сбор информации с опорой на содействие физических лиц в историческом плане развивается  в течение многих веков. В связи с этим нередко цитируется факт, согласно которому Одно из первых упоминаний о разведывательной деятельности содержится в Библии. Речь идет о том, что Так, Моисей послал нескольких своих последователей (двенадцать соглядатаев) в землю Ханаан, чтобы они выяснили плодородна ли эта земля, численность ее жителей и оборонительный потенциал городов. Через сорок дней посланники возвратились и рассказали о проведенном осмотре, подкрепив свой отчет экземплярами плодов земли Ханаан (Библия. Книги Ветхого завета. Четвертая книга Моисеева. Числа. Глава 13, ст. 3, 18-30, 1990).

Что касается спецслужб СССР, а также РСФСР, признание неизбежности использования конфидентов было отмечено даже последним руководителем КГБ СССР (начальником МСБ СССР) во время одного из совещаний, проведенных им с сотрудниками этого ведомства, когда он заявил о необходимости не допустить раскрытия агентуры и архивов на агентуру. 

Тем не менее в прессе появились, например, выдержки из документов, касающихся результатов агентурно-оперативной деятельности отделов Пятого управления (Управления "З") КГБ СССР в отношении религиозных конфессий .

В связи с этим корреспонденты ряда газет стали обращаться с вопросами к представителям спецслужб относительно слухов о распродаже архивов бывших МСБ, АФБ, КГБ СССР, о наличии института агентуры спецслужб вообще, о конкретных конфидентах среди российских парламентариев и священнослужителей, об участи тех конфидентов (в связи с реорганизацией КГБ), которые освещали поведение своих коллег по работе, о количестве конфидентов КГБ СССР, об использовании девушек с незаурядными внешними данными для вербовки мужчин - иностранцев, о наличии негласных сотрудников КГБ СССР среди персонала религиозных организаций и т.п.

Следует отметить, что в периодической печати стали появляться и интервью с конфидентами, которые как отрицательно,  так и положительно  оценивали этот аспект оперативно-розыскной деятельности и собственную социальную роль.

Безусловно, отрицательное отношение к конфидентам политической полиции не ново. Так, еще в XVIII веке Э. Видок писал, что он "…всегда питал глубокое презрение к политическим шпионам по двум причинам: во-первых, не выполняя своей миссии, они делаются обманщиками, а выполняя ее и затрагивая личности - они делаются подлецами"… Нельзя никаким образом смешивать политических шпионов с сыщиками, существующими, собственно, для воров и мошенников. Круг действий их резко выделяется: первому необходима только некоторая степень мужества, чтобы арестовать честных людей, которые обыкновенно не оказывают сопротивления. Второй имеет надобность в мужестве совсем иного рода - мошенники - народ непокорный ".

Созвучно этому высказыванию Э. Видока и мнение И. Карпеца о том, что неприязнь населения к агентуре существует потому, что наше общество (впрочем только ли наше? Наверное, не стоит идеализировать "остальное" человечество и иные системы) перенесло тяжкие времена доносов, репрессий, зажатости в тиски политических трагедий, в тиски политической агентуры КГБ, служившей преступным деяниям властей. Агентура такого рода - это агентура политической полиции ( у нас КГБ) органов безопасности… никакого отношения к уголовному розыску и его работе такая агентура не имела и не должна иметь. У уголовного розыска свои задачи, к борьбе политиков отношения не имеющие, как не имеющие отношения к борьбе за власть различных бюрократических группировок, игры которых нередко кончаются трагически .

Таким образом, однозначного разрешения проблема безусловной защиты от огласки сведений о личности конфидентов в современных условиях не нашла. Об этом свидетельствует и состоявшаяся в Варшаве в июле 1997-го года парламентская ассамблея ОБСЕ, где на одном из заседаний разгорелась острая дискуссия о необходимости рассекречивать дела тех агентов, которые занимались "стукачеством". Поскольку из общего количества участников встречи две трети проголосовали за открытость подобной информации, то в итоговом документе появилась следующая запись, призывающая правительства и парламенты стран с развивающейся демократией принять соответствующее законодательство, позволяющее рассекретить заведенные в период тоталитарного режима досье на граждан, включая журналистов и руководителей средств массовой информации, и получить свободный доступ к содержащейся в них информации"

Сказанное обусловливает постановку следующих вопросов:

а) во имя чего, какой стратегической цели возможно включение в круг субъектов оперативно-розыскного процесса конфидентов ?

б) почему необходимы конфиденты для достижения стратегических целей и разрешения конкретных задач ОРП ?

в) в соответствии с какими правилами допустимо использование конфидентов в оперативно-розыскном процессе ?

Стратегические цели, обусловливающие включение конфидентов в круг субъектов оперативно-розыскного процесса

Сбор информации с опорой на конфидентов осуществляют оперативные подразделения спецслужб (разведки, контрразведки) и правоохранительных органов.

Относительно первой категории оперативных аппаратов уместно сослаться на мнение К. Штерна  о том, что, бесспорно, оперативно-розыскные возможности спецслужб необходимы для защиты следующих основополагающих принципов конституционного строя: уважении конкретизированных в основном Законе прав человека, прежде всего, прав личности на жизнь и свободное развитие, суверенитет народа, разделение властей, ответственность правительства, независимость судов, многопартийность и равенство шансов для всех политических партий, включая право на соответствующие конституционные нормы создания оппозиции и оппозиционную деятельность. В этой сфере деятельность спецслужб направлена на поддержку и защиту от выхолащивания и устранения конституционного строя, основанного на вышеуказанных принципах. Речь идет о том, что демократия должна быть "боевой" и способной себя защищать. При этом считается, что ничем не ограниченная свобода является наилучшим путем к тому, чтобы эту свободу потерять. Воплощением в жизнь этих идей является предоставление спецслужбам права:

- выявлять оперативно-розыскным путем устремления к насильственному и ненасильственному, парламентскому захвату в целях демонтажа или пересмотра конституции сообразно собственным желаниям, устранить вышеуказанные принципы;

- вести борьбу со шпионажем, отслеживать антиконституционные устремления со стороны иностранцев;

- проверять на благонадежность определенные категории лиц, в частности, будущих секретоносителей и др.

Следует отметить, что в последние годы в нашем обществе чрезвычайно актуализировалась древняя мудрость о невозможности быть пророком в своем Отечестве. Однако, применительно к вышеуказанным положениям предельно ясно и лаконично высказался уникальный специалист - практик в области разведки и контрразведки Ю. Дроздов. Так, по поводу призыва со стороны определенных общественных кругов к КГБ разрушить разведывательные и контрразведывательные структуры, раскрыться и обнажиться, он отметил, что голого, слепого и глупого дурачить легче и безопаснее, особенно, если еще и натравить друг на друга… Осуществляя разгром истории прошлого; забыли, что старые защитные стены рушат в последнюю очередь, когда новая добротная стена, плотно защищающая ход социальных и экономических реформ внутри страны, уже построена .

Бесспорно использование конфидентов и в оперативно-розыскном процессе, осуществляемом оперативными аппаратами правоохранительных органов. В концентрированной форме отношение к обсуждаемой проблеме выразил И.И. Карпец: "…Мировой опыт борьбы с преступностью показывает, что без агентуры эффективная борьба с ней просто невозможна. Сколько бы ни были умелы и активны сыщики, осуществляющие так называемый личный сыск, где огромное значение имеет личная подвижность и смекалка, умение, находясь в массе людей, видеть и слышать то, что не видят и не слышат другие, умение анализировать увиденное и услышанное, принимать немедленно необходимые решения - они не смогут проникнуть в замыслы, вынашиваемые хорошо законспирированными, сплоченными преступными группами, не смогут предупредить или раскрыть преступление, если не будут иметь агентуру, способную помочь уголовному розыску "изнутри", знать, что замышляют преступники. Все это - не самоцель, а путь оказания помощи людям, пресечение зла. И в этом работник уголовного розыска и его агентура едины, независимо от того, какими мотивами руководствовался агент, помогая разоблачению зла. В современных условиях ощутимый удар агентурной работе был нанесен за счет отождествления агентуры политической полиции, органов безопасности с агентурой  уголовного розыска и иных оперативных служб органов внутренних дел. При этом сыщик обязан жестко контролировать агентов, которые бывают весьма склонны и к провокациям, и к беззаконию. Тем более, что они далеко не святые, подавляющее большинство из них - ранее судимые, ибо такова особенность агентуры уголовного розыска, где другая и не нужна, так как она никогда не найдет общего языка с преступным элементом, а тогда она вообще не нужна…"

В те годы, когда культивировалась психология страха, подозрительности и доносительства, разведывательная работа, например милиции, как и вся правовая система, подвергалась грубым искажениям, используясь в условиях смешения политического и уголовного сыска не только для борьбы с преступностью, но и для подавления идейных противников. Последующее четкое разделение политической и общеуголовной функции, ^ликвидация внесудебного рассмотрения дел в значительной мере очистили разведывательно-поисковую работу милиции от идеологических наростов и позволили с ее помощью успешно обезвредить тысячи опасных преступных группировок.

Объективная обусловленность опоры на конфидентов в сборе соответствующей информации спецслужбами и оперативными подразделениями правоохранительных органов. Специалисты, в частности, В. Крючков полагают, что любые успехи разведки были бы невозможны, не располагай мы агентурной сетью за рубежом. Одними нелегалами, число которых довольно ограничено, все задачи выполнить невозможно. К тому же трудно предугадать, какие сведения потребуются завтра, и заранее внедрить наших разведчиков на все необходимые позиции. У разведчиков же, работающих в стране под официальных прикрытием, возможность добывать интересующие нас сведения только одна - через местных граждан и граждан других стран. А когда речь идет о целенаправленной информации, тем более носящей секретный характер, то достичь ожидаемого результата можно только с помощью агентуры. Даже самая современная техника оказывается малоэффективной. Поэтому важной составляющей в деятельности разведки по прежнему является агентурная работа .

С этим мнением совпадает позиция А. Даллеса, полагавшего, что агентурная работа является альтернативой не только как бы личному сыску, но и оперативному внедрению перевоплощенного оперативного работника на интересующие спецслужбу объекты. Ведь при невозможности внедрить собственного агента на тщательно оберегаемый объект, разведслужбе не остается ничего иного, как завербовать человека, уже находящегося там. Возможно этот человек будет находиться не совсем на том месте, где он мог бы иметь доступ к нужной информации, или - только начинать свою служебную деятельность, которая в перспективе приведет к тому, что он получит работу на намеченном разведслужбой объекте. Главное, чтобы он был подходящим и не вызывающим подозрение у окружающих, то есть как бы находился "на месте". Деятельность по установлению конфиденциальных отношений направлена на то, чтобы  избрать объект, выявить его наиболее важные и уязвимые точки, а затем - заняться поисками человека, уже работающего в таком месте (объекте) и склонного пойти на сотрудничество с разведкой. Такой человек, которого работник разведки подобрал, завербовал, обучил, направил на сбор информации, и которого оценивает - агент. Последний либо имеет непосредственный доступ к интересующей разведку информации, или может получать ее посредством своих связей ".

Примечательно, что тот же А. Даллес, признавая важность установления дружеских отношений с партнерами США по блоку НАТО, подчеркивал, что ЦРУ неизбежно будет обмениваться информацией со своими партнерами, а то, что те захотят от США скрыть, оно добудет само. Указанные партнеры строго придерживались этого правила: сотрудничали и следили друг за другом, а если удавалось, то и вербовали сотрудников дружественных спецслужб, если подворачивался удобный случай - так устроен мир. Каждому хочется знать что-то больше про соседа, чем тот говорит сам .

Интенсивное осуществление работы соответствующими спецслужбами различных стран обусловливает контрразведывательную работу при помощи конфидентов, что в современных условиях отражено в воспоминаниях и мемуарах отечественных ветеранов контрразведки . При этом они подчеркивают, что в период перестройки ее "архитекторы" и "прорабы" всеми силами старались парализовать деятельность КГБ, поскольку эта мощная система располагала квалифицированными кадрами на всех направлениях, способными вести эффективную работу по сбору информации и пресечению разведывательно - подрывной деятельности иностранных спецслужб. Преемнику КГБ - ФСБ России на законодательном уровне делегировано право вести контрразведывательную работу, оперируя при этом возможностями конфидентов. В свете этих положений можно признать спекулятивными нападки на эту спецслужбу и попытки дискредитировать ее основные оперативно-розыскные институты.

Что касается использования конфидентов в интересах борьбы с противоправными деяниями, то в дополнение к вышеприведенному суждению по этому вопросу И. Карпеца представляется целесообразным отметить, что ...Разведывательную деятельность ведут полицейские службы во всем мире. Речь идет о получении упреждающей, превентивной информации о замышляемых и готовящихся преступлениях с целью их предотвращения еще на этих стадиях...получении сведений, позволяющих раскрыть уже совершенные преступления, в кратчайшие сроки обезвредить преступников. Получить такие данные можно только в среде самих преступников или их окружении. С этой целью оперативным работникам приходится осуществлять непростые оперативные комбинации...внедряться в преступную среду (естественно под прикрытием «легенды»), использовать существующие технические средства. Все это для того, чтобы сорвать преступные замыслы, не дать реализовать опасные планы. В такой разведывательной работе используются и добровольная помощь граждан, носящая конфиденциальный характер. Последний обусловлен естественным стремлением надежно оградить источники информации от мести преступников .

Один из руководителей Московского уголовного розыска по этому поводу отмечал, что "…рассматривать информацию как донос, а донос как информацию - ошибочно. Если вы увидели убийцу и нашли в себе мужество сообщить об этом, то это не донос. Это поступок. А вот если вы не сделали этого, то вы - трус и негодяй. Половина убийц находится во всем мире таким способом. Другое дело - .необходим закон об оперативно-розыскной деятельности. Гласный и ясный, включающий в себя правовые, этические, политические аспекты…Теперь о конфиденциальности этой работы. Она не анонимна, ее выполняют вполне конкретные лица. Таким же путем идут другие цивилизованные страны, причем страхуя этих людей. Например, в судебном процессе они проходят, не называя себя... У современных преступников есть контрразведка... вполне очевидно, что разведку должны иметь и мы. Пришли новые преступники, влияющие на более сложные  инфраструктуры... на политику, на госаппарат. Жаль, что не все журналисты это понимают… С участием «оперативных возможностей» в целом по Москве раскрыто 53-55 процентов преступлений, причем, подчеркну, неочевидных преступлений .

Примечательна в этом отношении и точка зрения одного из помощников бывшего Генерального прокурора СССР, подчеркнувшего, что современная оперативно-розыскная деятельность разительно отличается от той, что велась в период репрессий - период вопиющих нарушений закона. Здесь ряд принципиальных отличий: во-первых, уже есть, пусть и несовершенная, но все же законодательная база (речь идет о 90-х годах ). Есть прокурорский надзор. Если в 30-е годы сообщения (доносы) являлись основаниями для расправы, то сейчас это секретное сообщение доказательственной силы вообще не имеет. Оно может быть толчком к сбору доказательственных материалов для проверки. И только тогда оно приобретет определенное значение. Если раньше оперативно-розыскная деятельность имела очень широкий спектр приложения, то нормативным документом, принятым правительством, она направлена только на обнаружение и пресечение исключительно тяжких преступлений .

Заместитель председателя КГБ СССР В.Ф. Грушко  в интервью газете "Аргументы и факты" по этому поводу отмечал, что без негласных помощников спецслужбы как и криминальная полиция (милиция) превращаются в аналитический научный институт, следственный орган или обычную воинскую часть. Поэтому как и все спецслужбы мира, органы внутренних дел и госбезопасности в Российской Федерации используют негласных помощников из числа обычных граждан. Без их помощи нельзя эффективно бороться с такими опасными преступлениями, как шпионаж, терроризм, а также с организованной преступностью. По мнению специалистов, в этой сфере институт агентуры отнюдь не изобретение ЧК и НКВД. Это обычная практика в деятельности любого государства по крайней мере последние две тысячи лет. В подтверждение этому дается ссылка на опыт США, где ФБР раскрывает более 85% наиболее серьезных преступлений с помощью как негласных агентов-информаторов, так и иных оперативных средств (негласное наблюдение, прослушивание разговоров, в том числе телефонных, тех лиц, которые подозреваются в совершении преступлений, и др.). Без этого чисто физическими методами розыска, даже с огромной армией полиции, раскрыть сложные дела было бы невозможно.

В связи с этим феномен «охоты» за негласными сотрудниками в виде призывов и т.п. признать этот институт ОРП нелигитимным как и «охота» со стороны криминальных элементов прямо наносит сокрушительный удар по оперативно-розыскным возможностям указанных государственных ведомств, существенно усложняя и затрудняя их работу. Речь идет о том, что нередко само государство или  его органы, а также иные формирования воздвигают барьер на пути к использованию соответствующими органами уголовной юстиции помощи частных лиц в сфере борьбы с преступностью. Ведь любой человек, в том числе и тот, который мог бы помочь выявить, предотвратить или раскрыть опасное преступление, прочитав о том, каким нападкам подвергаются лица, лишь заподозренные в конфиденциальной помощи спецслужбам и криминальной полиции, как минимум, задумается, а как максимум - категорически откажется рисковать своим благополучием и репутацией.

Исходя из этого, принципиально важно, чтобы в цивилизованном правовом государстве использование спецслужбами и полицией конфидентов было регламентировано законом или иным характерным для национальных особенностей правовым актом, защищающим интересы негласных помощников, которые часто с риском для жизни активно участвуют в борьбе с опасными преступлениями и деятельностью иностранных разведок .

В итоге относительно конфидентов возможны два варианта решения проблемы. Первый заключается в ограничении прав секретной службы и криминальной полиции (милиции)  на использование различных возможностей оперативной деятельности, в том числе и конфидентов. Однако тогда государство неизбежно должно сузить поставленные перед ними задачи, ибо указанные ведомства, как и их аналоги за рубежом, в этом случае не смогут эффективно и в полном объеме выполнять возложенные на них функции. Здесь можно однозначно сказать, что использование органами, осуществляющими ОРД, конфидентов и делает их таковыми. В подобной ситуации дилетантизм сможет взять верх над профессионализмом, а полузнание - над компетентностью и победить стремление разрушить все то, что осталось нам от прошлой жизни, не построив взамен ничего нового, в том числе и в сфере борьбы с преступностью . Вот почему более предпочтителен второй вариант разрешения рассматриваемой 'проблемы. Речь идет о законодательном регулировании тайного сыска в целом и содействии отдельных граждан в подготовке и проведении оперативно-розыскных мероприятий в частности.

Законодатель в Российской Федерации и странах СНГ и Балтии с учетом положительного зарубежного опыта избрал второй вариант, посчитав необходимым для обеспечения своей государственной безопасности и правопорядка в обществе иметь в структуре государства специальную службу - органы Федеральной службы безопасности, криминальную милицию и оперативные подразделения органов, исполняющих уголовные наказания, а также иные органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность. При этом за указанными ведомствами было признано право использовать в работе комплекс оперативно-розыскных мероприятий и при их подготовке и осуществлении опираться на содействие частных лиц. Это узаконило соответствующие полномочия органов, ведущих ОРД. Кроме того, законы об ОРД в Российской Федерации и странах СНГ и Балтии призваны снять все необоснованные претензии и кривотолки по поводу того или иного используемого  субъектами ОРД средства или метода в сыскной деятельности, тем более, что последние по своему характеру обеспечивают получение такой информации, которой не могут располагать другие правоохранительные органы и органы власти. К числу этих специфических способов относится прежде всего институт конфиденциального содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность (см.  61, 62).

Правила, в соответствии с которыми допустимо использование в оперативно-розыскном процессе конфидентов. Этот аспект, касающийся анализируемой фигуры оперативно-розыскного процесса, детально освещается в литературе, посвященной соответствующей практике криминальной полиции зарубежных стран , а также отечественными специалистами в области оперативно-розыскной деятельности . Отдельные особенности здесь прослеживаются в определенной степени за счет анализа текстов Федерального Закона об ОРД, оперативно-розыскных законов стран СНГ и Балтии .

Конфиденциальность в работе с физическими лицами, содействующими оперативным подразделениям правоохранительных органов и спецслужб. Деятельность сотрудников оперативных подразделений по сбору и проверке при помощи конфидентов оперативно-розыскной информации обозначается термином законодателем в Литве как "агентурный метод". Однако в законах других стран используются, как правило, нейтральные термины, т.к. это - особый аспект оперативно-розыскного процесса. Конфидент считается одной из его основных опор, так как, как правило, обеспечивает добывание информации, необходимой для оперативных подразделений в сфере обеспечения безопасности государства и уголовного преследования. Здесь четко прослеживается определенная тенденция: указанная цель может быть достигнута путем использования информации, добытой исключительно с соблюдением гарантий конфиденциальности. В связи с этим оперативно-розыскным процессом выработаны основные подходы  к пониманию данной проблемы и варианты  воплощения их в жизнь. Прежде всего это установление законодателем такой нормы, как привилегия конфидента. Она означает. что правительство имеет право не разглашать сведения о лицах, предоставляющих .полиции (милиции) информацию о нарушениях закона. В итоге разрешается такая задача, как обеспечение и защита интересов общества в области исполнения закона, поскольку привилегия исходит из обязанности граждан сообщать о совершенных, совершающихся, а также готовящихся преступлениях и на обязанности соответствующих государственных органов, сохраняя анонимность граждан, поощрять их к выполнению этой обязанности.

Далее оговариваются условия, при которых обеспечивается конфиденциальность. Считается, что она может быть гарантирована, если добытая информация может способствовать предотвращению и раскрытию намерений, противоречащих интересам государства, а также уголовно-наказуемых деяний, относящихся к сфере профессиональной и организованной преступности, то есть тяжких и особо опасных преступлений. На реальность этого указывают конкретные меры правовой защиты личности источников конфиденциальных сведений, например, в США. Здесь специальный закон устанавливает: любое лицо, имеющие или имевшее ранее санкционированный доступ к секретной информации, содержащей данные о личности негласного агента, которое намеренно разгласит любые сведения, раскрывающие личность такого агента другому лицу, не имеющему разрешения на  получение секретной .информации, зная при этом, что разглашенные таким образом сведения раскрывают личность негласного агента и что США принимают определенные  меры, чтобы скрыть взаимоотношения в области разведки с таким агентом, подвергается штрафу в размере не более 50-и тысяч долларов или тюремному заключению на срок не более 10 лет или обоим этим наказаниям вместе. 

Безусловно, возможны отдельные ситуации, требующие разглашения данных о личности конфидента. Однако они рассматриваются как исключения из строгого правила, обусловленные конкретными обстоятельствами каждого уголовного дела, прежде всего характером инкриминируемого преступления, возможными методами защиты обвиняемого  и значением в связи с этим показаний информанта. Однако и здесь устанавливается особая процедура разрешения данной проблемы. Например, в ФРГ определено, что на вопросы о конспиративных действиях, особенно о сотрудничестве информаторов (конфидентов), .в судебном процессе служащим полиции отвечать не разрешается. В тех же случаях, когда суд в интересах установления истины все же сочтет необходимым заслушать свидетельские показания лица, которому гарантирована конфиденциальность, то он, руководствуясь принципами правосудия, должен использовать все возможности, чтобы провести допрос в соответствии с требованиями судопроизводства, присущего правовому государству. Здесь проверяется достаточность процессуальной меры, в частности, исключение гласности, проведение допроса имеющим специальные полномочия судьей, осуществление действий в отсутствие остальных членов суда для обеспечения безопасности свидетеля или его конспирации  и т. д.

Существуют и иные условия, достаточно прочно гарантирующие конфиденциальность физическим лицам, негласным участникам ОРП (регистрация данных об их .личности, особенности руководства ими и т. п.) Таким образом, полиция и другие сыскные ведомства используют, практически, все .возможности для сохранения тайны в данной сфере криминального сыска, что полностью соответствует интересам конфидентов как круга людей, подвергающихся особому риску.

Если же государство принимает законы, позволяющие предавать огласке сведения о личности конфидентов вопреки их согласию, или допускает в прессе кампании, осуждающие их, то это создает опасный прецедент на будущее, поскольку все спецслужбы в мире пользуются помощью граждан, не являющихся их кадровыми работниками. Основной принцип сотрудничества - гарантия неразглашения контактов. Нарушение этого принципа наносит непоправимый ущерб эффективности работы  разведки, контрразведки и полиции, подтверждая, что тайна содействия органам, осуществляющим ОРД, лишена указанной гарантии. При этом вполне закономерно возникает предположение о том, что неизбежно при очередной смене власти появится новый законопроект о проверках. Тем более, что законодатели в ЧСФР в свое время не отказались от использования содействия со стороны частных лиц спецслужбам и полиции. Здесь одновременно с обсуждением вопроса о том, публиковать или нет списки всех агентов бывшей госбезопасности, депутаты приняли закон о новой Федеральной службе безопасности, которая вправе создавать свою сеть конфидентов. Как бы в ответ газета «Млада фронта днес» опубликовала по этому поводу анекдот следующего содержания:. «вВ сумасшедший дом привозят пациента. Он предложил парламенту узаконить мгновенную публикацию фамилии каждого, кто станет агентом Федеральной службы безопасности, чтобы «предвосхитить таким образом будущие «проверки».

Совсем не зря Президент Болгарии Ж. Желев, узнав о публикации в печати сведений о 32 агентах, сотрудничавших с политической полицией, отметил, что лучше было бы решить проблему списков агентов тайной службы по примеру Греции и Испании, т.е. попросту их сжечь.

Особый подход к этой щекотливой проблеме продемонстрировали и в Польше, где Конституционный трибунал приостановил действие резолюции Сейма о выявлении тайных сотрудников органов госбезопасности как не согласующейся с Конституцией. В свою очередь, выступая в сейме, министр внутренних дел этой страны X. Малевский заявил, что МВД не обнародует имена агентов бывшей службы безопасности и гражданской милиции, поскольку эти сведения имеют чрезвычайно важное значение для обеспечения обороноспособности и безопасности государства. Всего в списках МВД с 44-го по 89-й годы около трех миллионов фамилий. И проверка всех не под силу ни министерству, ни специальной комиссии.

Такой вариант решения проблемы конфидентов представляется разумным, ибо ни в одном цивилизованном государстве работа с конфидентами не афишируется, хотя наличие ее, как отмечалось выше, и не скрывается. В связи с этим правительства таких стран, как ФРГ, США, Франция, Великобритания и Япония, поощряют тайное сотрудничество своих граждан со спецслужбами в интересах раскрытия преступлений, реально гарантируя конфиденциальность такого содействия.

В оперативно-розыскных законах Российской Федерации, стран СНГ и Балтии также предусматривается, что при выполнении своих задач, предусмотренных оперативно-розыскным законом, должностные лица оперативных подразделений могут опираться на информацию и показания физических лиц, которые могут предоставить соответствующие сведения только при соблюдении гарантий конфиденциальности, то есть признания данных о личности и деятельности конфидентов государственной тайной. Поэтому сведения о лицах, сотрудничающих с оперативными подразделениями на конфиденциальной основе, подлежат рассекречиванию только с их согласия в письменной форме на основании постановления руководителя органа, осуществляющего ОРД, санкционированного прокурором. Должностные лица оперативных подразделений, разгласившие указанные сведения, подлежат привлечению к ответственности, предусмотренной уголовным законодательством.

Конфиденциальность распространяется как на факт связи физических лиц с оперативными подразделениями, так и на данные об их личности и местопребывании.

Данные о физических лицах, конфиденциально содействующих оперативным подразделениям, содержание поступающей от них информации фиксируются в оперативно служебных документах лишь в объеме, необходимом для определения результатов конфиденциального сотрудничества.

Должностным лицам оперативных подразделений в процессе производства дознания, предварительного следствия, судебного разбирательства запрещается отвечать на вопросы о конспиративных действиях физических лиц и об иных данных конфиденциального характера.

Как уже упоминалось, в отдельных странах тем не менее в оперативно-розыскных законах предусматривается, что должностные лица, осуществляющие дознание, предварительное следствие или судебное разбирательство, вправе допросить в качестве свидетеля сотрудника оперативного подразделения, осуществляющего руководство физическим лицом, которому гарантирована конфиденциальность о сведениях, добытых этим гражданином и имеющими значения для разрешения уголовного дела и установления виновных в совершении преступлений граждан. При этом, в случае, если в интересах установления истины суд сочтет необходимым заслушать свидетельские показания физического лица, которому гарантирована конфиденциальность, то его допрос осуществляется имеющим специальные полномочия судей в отсутствии других членов суда.

Решение о производстве такого допроса принимает вышестоящая судебная инстанция при согласии физического лица на обеспечение ему конфиденциальности путем создания определенных процессуальных условий проведения допроса, предусмотренных уголовно процессуальным законом. Физическое лицо, конфиденциально содействующее оперативному подразделению, может быть привлечено к уголовному процессу без оглашения факта тайного сотрудничества с соответствующим органом. В этом случае не должны быть поставлены под угрозу жизнь, здоровье, свобода физического лица, а также другого гражданина либо возможность дальнейшего использования помощи физического лица оперативным подразделением.