Смотрите также: Криминалистика Справочник криминалиста Судебная медицина Курс судебной медицины Оперативно розыскная деятельность Основы ОРД Криминология Курс криминологии Право охранительные органы Органы и судебная система

Эту группу составляют нормативные акты ведомств, осуществляющих оперативно-розыскную или контрразведывательную и разведывательную деятельность.

 

Нормативные правовые акты этой группы, определяемые ведомствами-субъектами ОРД, носят, как правило, закрытый (служебный или секретный) характер и согласно ч. 2 ст. 4 и п. 1 ст. 12 Федерального закона об ОРД, а также п. 5 Закона РФ от 21 июля 1993 г. № 5485-I «О государственной тайне» регламентируют исключительно организацию и тактику проведения оперативно-розыскных, разведывательных и контрразведывательных мероприятий.

 

Подлежат засекречиванию сведения об используемых или использованных при проведении негласных оперативно-розыскных мероприятий силах, средствах, источниках, методах, планах и результатах оперативно-розыскной деятельности, а также об организации и о тактике проведения оперативно-розыскных мероприятий и о лицах, оказывающих конфиденциальное содействие органам-субъектам ОРД или внедренных в организованные преступные группы, либо о штатных негласных сотрудниках органов-субъектов ОРД.

 

Нормативные акты ведомств-субъектов ОРД, регламентирующие вопросы организации и тактики проведения оперативно-розыскных мероприятий либо определяющие иные направления деятельности, подлежащие засекречи­ванию, издаются в пределах полномочий этих ведомств, определенных законами и иными актами, регламентирующими их деятельность. Кроме того, эти нормативные акты издаются ведомствами-субъектами ОРД в полном соответствии с действующим законодательством.

 

Нормативные акты, регулирующие организационные, тактические и иные конкретные стороны оперативно-розыскной деятельности, издаются ведомствами-субъектами ОРД, субъектами контрразведывательной и разведы­вательной деятельности, могут быть актами каждого из этих ведомств в отдельности либо совместными актами нескольких ведомств. Как правило, при этом они принимаются по тем или иным сторонам взаимодействия этих ведомств и решения задач борьбы с преступностью либо с отдельными наиболее опасными видами преступлений, либо в интересах совместного решения задач, вытекающих из законодательных актов, Указов Президента РФ и Постановлений Правительства РФ.

 

 

Руководители органов-субъектов ОРД, перечисленных в ч. 1 ст. 13 Федерального закона об ОРД, в соответствии с ч.3 указанной статьи закона определяют перечень оперативных подразделений, правомочных осуществлять оперативно-розыскную деятельность, их полномочия, структуру и организацию работы. На практике ведомства (органы)-субъекты ОРД издают приказы, объявляющие инструкции, положения или наставления, касающиеся организации и осуществления оперативно-розыскной деятельности. Право на издание подобных нормативных актов предоставляется руководителям ведомств (органов)-субъектов ОРД и Положениями об этих ведомствах (органах), утвержденных соответствующими Указами Президента РФ1.

 

Важно отметить, что ч. 4 ст. 13 Федерального закона об ОРД фактически конкретизирует содержание и законность ведомственных нормативных актов по вопросам оперативно-розыскной деятельности, указывая на то, что через эти акты... «органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, решают определенные настоящим Федеральным законом задачи исключительно в пределах своих полномочий, установленных соответствующими законодательными актами Российской Федерации».

 

Характерно, что несмотря на наличие единых целей и задач так называемой общей оперативно-розыскной деятельности, вытекающих из положений ст. 1, 2 Федерального закона об ОРД, осуществляющие ее государственные органы и их оперативные подразделения решают эти цели и задачи самостоятельно, в рамках отведенных им законодателем полномочий. Формы, методы и тактика взаимодействия этих органов и спецслужб определяются непосредственно их руководителями исходя из целей и задач, поставленных пе­ред ними законодателем.

 

Именно ведомственные нормативные акты определяют всю конкретную «технологию» организации и тактики проведения как оперативно-розыскных мероприятий, так и всей оперативно-розыскной деятельности применитель­но к задачам, решаемым в соответствии с законодательством Российской Федерации правоохранительными органами и спецслужбами.

Требования действующих законов не позволяют раскрывать и детализировать положения указанных действующих ведомственных нормативных актов из-за их секретного или служебного характера.

Вместе с тем интерес для изучения могут представить отдельные положения тех нормативных актов, которые в прошлом, в частности, во второй половине XIX века – начале XX века регламентировали деятельность полиции и спецслужб Российского государства.

 

Следует в этом смысле проследить за развитием нормативной базы сыскной и охранной (по линии обеспечения безопасности государства) деятельности органов полиции Российского государства.

Первые сыскные части в составе полиции России появились в середине 60-х годов XIX века1.

До этого периода предпринимались различные попытки специализировать сыскное дело в отдельное направление деятельности полиции. В 1810–1819 гг. из МВД выделяется в самостоятельную структуру Министерство полиции и именно в это время происходит окончательное отделение от полиции судебных функций и возложение на нее задачи расследования преступлений2.

 

В организации деятельности полиции намечается специализация по выполнению функций раскрытия и расследования преступлений. Например, по Указу от 15 октября 1810 г. при Московской полиции для производства следственных действий выделяется четыре следственных пристава.

По утвержденному 1 июля 1837 года царем «Положению о земской полиции»3  уезды были разделены на станы, где полицейскую власть стал осуществлять становой пристав, обязанный осуществлять «преследование и поимку... бродяг, нищих и укрывающихся преступников... первоначальное исследование о случившихся в стане грабежах, разбоях и убийствах, умышленных поджогов».

Подтверждение тому, что важное значение придается быстрому раскрытию преступлений и всестороннему исследованию на месте происшествия, показывает «Наказ чинам и служителям земской полиции» от 3 июля 1837 года, впервые предписывающий становым приставам «преступления расследовать по горячим следам».

Вскоре после подавления декабрьского восстания 1825 года 3 июля 1826 года создается высшая политическая (охранная) полиция в виде III-го отделения Собственной его Императорского величества канцелярии, которой передается в ведение и борьба с опасными преступлениями... «открытиях по фальшивым ассигнованиям, монетам, штемпелям, документам и проч...»5

 

В 1843–1844 гг. предпринимается попытка создания специального аппарата для борьбы с уголовной преступностью: 25 февраля 1843 года была высочайше утверждена комиссия во главе с шефом жандармов 1-го округа Полозовым, которой, наряду с другими вопросами, царем было поручено «...представить соображения свои какие принять меры... для постоянного преследования воров и мошенников... отделить от прочей полиции команду сыщиков, коих обязанность состояла бы собственно в преследовании и поимке воров и мошенников»6.

 

Комиссия работала более года и 15 апреля 1844 года представила Министру внутренних дел Переверзеву проект учреждения С.-Петербургской сыскной команды, в состав которой наряду с полицейскими чинами должны были войти 50 «вольнонаемных людей» или сыщиков. Основной формой работы сыщиков должен был являться надзор, производившийся «секретно, в партикулярном платье», в общественных местах с целью «открытия всех тех злоупотреблений, которые полиция должна предупреждать и искоренять». В наше время речь бы пошла о проведении таких оперативно-розыскных мероприятий, как наблюдение и опрос с использованием метода личного сыска.

28 апреля 1844 года проект был представлен на утверждение или рассмотрение царя, он с ним согласился, однако по неизвестным причинам претворения его в жизнь не произошло и вопрос об учреждении сыскной полиции оставался открытым до 1866 года.

Разумеется, что полиция и до этого, и после использовала в своей работе некоторые сыскные методы, однако это были разрозненные действия, не имеющие единой организационной и методической базы.

 

Так, в этом плане интерес представляют отдельные положения Устава о предупреждении и пресечении преступлений 1833 года, содержащемся в Своде законов Российской империи (с3.) т. 14. Названный Устав в 1876 году был переиздан С.-Петербургским окружным судом. До этого он переиздавался в 1857 г. и в другие годы. Переизданный в 1876 году Устав содержал в себе 326 статей, предусматривающих конкретные действия властей и содействующих им лиц по предупреждению и пресечению различных преступлений, ответст­венность за которые была предусмотрена в тот период времени. Характерно, что Устав не содержал в себе описания конкретных действий полиции, носящих сыскной характер, а предусматривал, что полиция применяет в предупреждении и пресечении преступлений все имеющиеся в ее распоряжении силы и средства. Ст. 1 Устава говорила, что... «губернаторы, местные полиции... обязаны всеми зависящими от них средствами предупреждать и пресекать всякие действия, клонящиеся к нарушению должного уважения к вере, или же общественного спокойствия, порядка, благочиния, безопасности личной и безопасности имуществ, руководствуясь как данными им наказами и инструкциями, так и правилами, в сем Уставе определенными».

 

Устав предписывал полиции проводить обязательную проверку информации и сведений о наиболее тяжких преступлениях (заговорах, бунтах, измене и. т. д.). Так, в ст. 137 Устава было указано, что «... в случае доносов или дошедшего сведения о преступлении, заключающем в себе умысел противу здравия и чести Императорского Величества или бунт и измену против государства, полиция обязана наперед удостовериться, что донос или сведения не есть ложь, клевета или вымысел ...» Следовательно, поступившую информацию об указанных преступлениях полиция обязана была тщательно прове­рить, что влекло за собой проведение уголовно-сыскных действий (проверка личности фигурантов, опросы, наблюдение и т. п.).

 

Интересны предписания Устава в отношении источников информации о конспиративных действиях полиции при раскрытии таких преступлений, как воровство, разбой и грабеж. Ст. 312 Устава предписывала, что «...кто узнает о разбое, воровстве, грабеже и пристанодержательстве или о скопище воров и разбойников, тот обязан доносить о том полиции». И далее, в ст. 315 предписывалось... «чиновникам полиции всякий обязан дать помощь к поимке воров и разбойников». Как видим, источником сведений о преступлении мог быть всякий человек, в том числе и не обязательно с соблюдением правил негласного характера.

Полиции указывалось действовать при необходимости с учетом сохранения тайны розыскных действий. Здесь можно отметить две особенности: во-первых, в соответствии со ст. 311 Устава полиция должна была для искорене­ния воров и разбойников применять... «все возможные способы, стараясь дабы разбои и грабежи в самом их начале пресечены были». Речь явно идет о немедленных первоначальных действиях розыскного и общего характера по нейтрализации действий преступников. И, во-вторых, ст. 313 упомянутого Устава обязывала полицию действовать тайно, конспиративно, замаскированно. При этом, раскрывая воровство, полиция должна была обращать свои розыскные действия и на места возможного сбыта похищенного. В этой статье Устава говорилось, что... «Полиция, узнав о происшедшем... воровстве, грабеже и разбое, тайно проведывает, кем преступление учинено, принимает все меры к открытию виновного, надзирает в особенности за людьми подозрительными и принимает законом установленные меры против всех тех, кои будут на торгах и рынках продавать и менять покраденные вещи, или пропивать оныя в домах питейных, трактирах и харчевнях, или отдавать на сохранение, «закладывать». Как видно из этой статьи полиция должна была вести наблюдение за так называемыми подозрительными лицами, т.е. их круг должен был быть ей известным, в том числе и через конфиден­циальные сообщения.

 

После реформы 1861 года и начала бурного развития капитализма в России еще более быстрыми темпами росла и преступность1.

В структуре преступности обозначилась тенденция перехода от насильственных преступлений к корыстным и тайному завладению чужим имуществом, мошенничеству, подлогам, карточному шулерству, карманным кражам, фальшивомонетничеству. Увеличилась степень профессионализации преступности, изощренность способов совершения преступлений. «К этому периоду времени относится распространение уголовно-воровских традиций, обы­чаев и превращение отдельных из них в форму криминального закона»2.

Полиция в соответствии с решениями правительства стала активнее менять методы борьбы с преступностью: в 1867 году в городах были введены должности околоточных надзирателей, а в 1879 году – в уездах появились урядники, которым среди прочего предписывалось собирать... «необходимые сведения негласно, пользуясь близким знанием жителей своего участка и местности, стараясь не возбудить никакого подозрения или недоверия».

 

К этому времени в Западной Европе довольно активно действовали уголовно-сыскные подразделения полиции.

И вот в 1866 году обер-полицмейстер Санкт-Петербурга Ф.Ф. Греков в докладной записке на имя Александра II предложил учредить сыскную полицию1.

После этого сыскное отделение полиции было создано и в положении о нем говорилось, что основными задачами уголовного сыска являются... «производство розысков и дознаний по делам уголовным... а равно... меры по предупреждении и пресечении преступлений».

Первым начальников сыскной полиции Санкт-Петербурга назначается И.Д. Путилин. В период с 1880 по 1908 гг. сыскные отделения полиции создаются в Киеве, Москве и во всех крупных и средних городах.

 

Однако в связи с известными событиями 1881 года (покушение на Александра II) внимание к нуждам развивающейся сыскной полиции по сравнению с охранной полицией было ослаблено. И только в 1908 г. премьер министр и министр внутренних дел П.А. Столыпин начал полицейскую реформу и по его инициативе был принят закон «Об организации сыскной части», утвержденный 6 июля 1908 года Николаем II.

 

В соответствии с этим законом сыскные отделения создавались в составе полицейских управлений, их численность зависела от численности проживающего на обслуживаемой территории населения3.

Основной задачей сыскных отделений являлось производство розыска по делам общеуголовного характера.

Дальнейшее развитие система сыскных отделений получила с принятием МВД Инструкции чинам сыскных отделений от 9 августа 1910 года, которая самым подробным образом регламентировала порядок деятельности сыскных отделений полиции4.

Основные задачи и средства их деятельности определялись следующим образом:

«1. Сыскные отделения имеют целью своей деятельности негласное расследование и производство дознаний в видах предупреждения, устранения, разоблачения и преследования преступных деяний общеуголовного характера;

2. Для выполнения означенных задач отделения через своих чинов имеют систематический надзор за преступными и порочными элементами путем негласной агентуры и наружного наблюдения».

 

Говоря языком сегодняшнего дня, сыскная полиция осуществляла свою деятельность, сочетая принципы гласного и негласного характера, с соблюдением элементов конспирации и опираясь на возможности агентурного метода и слежения за представляющими интерес лицами, от которых можно ожидать совершения преступлений.

 

В § 59 Инструкции говорилось о негласных источниках сведений, к которым относились:

– слухи, доносы, безымянные (анонимные) сообщения и письма;

– сведения и справки, доставляемые лицами всевозможных профессий, как за вознаграждение, так и в силу их постоянного общения с чинами сыскной полиции;

– сообщения серьезных агентов из различных классов населения, в особенности же из преступной среды;

– заявления находящихся на свободе и в местах заключения преступников.

Явно прослеживается историческая последовательность развития системы конфиденциальных отношений граждан с органами-субъектами ОРД, зафиксированная в ст. 17 Федерального закона РФ об ОРД.

 

Вышеуказанная инструкция 1910 года определяла и некоторые способы и методы (помимо агентурного) получения сведений при действиях по раскрытию преступлений. В § 58 инструкции указывалось, что при производстве расследований на месте преступлений сотрудники сыскных отделений не должны принимать мер, уже предпринятых чинами судебного ведомства или общей полиции и не имеющих прямого отношения к негласному розыску. Непосредственной задачей сыскной полиции в подобных случаях... «является собирание сведений исключительно негласным наблюдением, расспросами, справками, без допросов в официальном тоне и с дописыванием необходимых сведений не на виду у посторонних». Явно наблюдаются зачатки некоторых из оперативно-розыскных мероприятий, перечисленных в ст. 6 Федерального закона РФ об ОРД редакции 1995 года.

 

И, наконец, инструкция содержала ряд требований по соблюдению как правил конспирации, так и избегания различного рода действий провокационного характера при проведении сыскных мероприятий. В § 64 инструкции содержался запрет на угрозы и насилие в отношении обвиняемых или заподозренных с целью вынудить признание; запрещалось негласным сотрудникам проявлять инициативу в совершении преступлений, склонять к этому других лиц, принимать участие в преступных посягательствах; запрещалось также агентам выдавать себя за лиц, состоящих на службе, пользоваться при этом какими-либо удостоверениями и. т. д.

Инструкция 1910 года упорядочила взаимоотношения сыскной и политической (охранной) полиции, ограничив обязанность начальников сыскных отделений передачей сведений политического характера начальникам губернских жандармских или охранных отделений «... и отнюдь не принимать каких-либо мер по обозначенным делам».

 

Последним нормативным актом царского правительства, затронувшим организацию службы в сыскных отделениях полиции, стало Постановление Совета Министров от 23 октября 1916 года  «Об усилении полиции в 50 губерниях империи и об улучшении служебного и материального положения полицейских чинов 1» и соответствующие распоряжения МВД. К начальникам сыскных отделений предъявлялись более высокие требования в части образовательного уровня, стажа работы и. т. д.

Полностью воплотить в жизнь намеченную некоторую реорганизацию сыскной полиции помешала февральская революция 1917 года. Временное правительство, упразднив департамент полиции и корпус жандармов, предложило не упразднять сыскные подразделения, а... передать в ближайшем будущем Министерству юстиции»2.

В составе этого министерства было создано Бюро уголовного розыска.

Озабоченное еще во второй половине XIX века и в начале XX века усилением революционных настроений, правительство России привлекало чинов сыскных отделений к политическому сыску. Хотя отмечалось, что чины сыскных отделений не только конкурировали с тайной полицией, но и в определенной мере недолюбливали ее. Политика царей сводилась к заботе в первую очередь о службах политического сыска.

 

Особенно это проявилось после покушения на Александра II в 1881 году, после которого при Министерстве внутренних дел была высочайше утверждена Комиссия для пересмотра и согласования всех изданных для противодействия революционному движению временных мер по охране государственного порядка и общественного спокойствия3.

Комиссия изучила опыт проведения мероприятий полицейского и охранного характера по борьбе с антигосударственными выступлениями, в том числе положения Французского закона об осадном положении 1849 года и Гер­манского закона от 21 октября 1879 года против выступлений социал-демократии, и внесла предложения о введении при обострении революционного сопротивления чрезвычайного положения, положения нарушенного спокойствия и положения угрожающей опасности. В зависимости от развития событий предлагалось предоставить полиции больший простор действий при обнаружении Государственных преступлений, в том числе и усиление мероприятий сыскного характера.

 

Постепенно органы политического сыска по сравнению с уголовным сыском приобретали более высокое положение, они были поставлены в более выгодные условия и в оперативной работе. Политическая полиция не связывала себя обязанностью соблюдать права граждан, скорее наоборот, она применяла методы провокации, что категорически запрещалось сыскной полиции»4.

Ведомственные нормативные акты, регламентирующие деятельность сил безопасности, издавались, как правило, Министерством внутренних дел, в чьем ведении находились охранные отделения и корпус жандармов, являвшиеся основным костяком служб безопасности. В основном эти нормативные акты издавались в виде инструкций и положений.

 

Инструкциями регламентировался тот или иной вид сыскной деятельности служб безопасности, а положения определяли саму организационную структуру этих подразделений, цели, задачи, права и обязанности чинов ох­ранных отделений и жандармерии, условия несения службы, порядок подчиненности и т. д.

Поскольку функция защиты любого вида государства как от внешнего разведывательно-информационного вторжения, так и от внутренних посягательств на его устои существовала с давних пор по мере развития государственности, она существует и в настоящее время и, видимо, еще будет существовать в течение длительного времени, мы не будем проводить конкретных сравнений нормативных актов в этой сфере деятельности, изданных сто и более лет тому назад, с действующими в настоящее время нормативными актами ведомств, обеспечивающих безопасность государства и регламентирующих работу спецслужб.

Проанализируем лишь основные положения нормативных актов конца XIX в. – начала XX в., регламентирующих работу служб безопасности. Последние входили в систему Министерства внутренних дел Российской империи, которое издавало соответствующие приказы, положения, инструкции, наставления в рамках своей компетенции.

 

Как указывалось выше политическая полиция в России берет свое начало в качестве хорошо организованного органа государства 3 июля 1826 года, когда было создано III отделение Собственной его императорского ве­личества канцелярии1.

Уже одно то, что эта служба, выполнявшая функции тайного сыска и охраны царствующих особ, входила в состав императорской администрации, говорит о том, что ее деятельность осуществлялась под непосредственным руко­водством и контролем Российского императора. Отсюда следовало, что каких-либо законов для ее регламентации не требовалось. Возглавлявший 3-е отделение генерал Бенкендорф А.Ф. одновременно являлся и шефом корпуса жандармов, т.е. сыскная политическая деятельность опиралась на специализированную силовую военную структуру-жандармерию.

 

Собственно подобное построение правоохранительных и специальных структур, когда органы сыска и военные подразделения специального назначения входили в состав одного ведомства (ЧК, ВЧК, ГПУ, ОГПУ, НКВД, МВД, КГБ, ФСБ и т.п.), сохранилось и до настоящего времени. Вместе с тем следует отметить, что жандармерия в России с 1827 г. по 1917 г. выполняла роль политической полиции, была военной организацией2.

Правовое положение специальных служб России и нормативные акты, регламентирующие их деятельность, претерпевали свое изменение в зависимости от меняющейся политической обстановки в стране. Периоды укрепле­ния этих служб и усиления нормативной базы их деятельности совпадают с периодом активизации действий различного рода экстремистских и террористических организаций, усиления революционного движения и. т. д.

 

Характерно, что вопросы сыскной деятельности специальных служб в основном регламентировались ведомственными нормативными актами МВД, что имеет явное сходство с формированием нормативной базы специальных служб и правоохранительных органов периода Советской власти. Пожалуй, единственный раз только в середине 70-х годов было принято Правительством СССР Положение об основах оперативной работы органов внутренних дел, на базе которого было издано большое количество ведомственных нормативных актов, регламентирующих конкретные направления оперативно-розыскной деятельности.

Ведомственные нормативные акты российских служб безопасности, особенно принятые в начале XX века, отличались подробным, даже в ряде случаев скрупулезным, описанием конспиративных действий этих служб при проведе­нии негласных мероприятий.

Так, в Положении о начальниках розыскных отделений, утвержденном Министром внутренних дел Плеве 12 августа 1902 г., говорилось, что розыскные отделения при Департаменте полиции организуются в тех местностях Империи, где отличается усиление революционной деятельности. Ст. 1 указанного Положения определяла, что средствами политического розыска являются наружное наблюдение и секретная агентура.

 

В дальнейшем произошла некоторая реорганизация спецслужб и 11 декабря 1906 года для ... «объединения и направления деятельности местных органов, ведающих политический розыск в Империи, учреждаются Районные Охранные Отделения, действующие под непосредственным руководством и контролем Директора Департамента Полиции...» Деятельность этих охранных отделений распространялась на целые регионы. Так, «Отделение по охранению общественной безопасности и порядка в г. Москве» (это его полный титул), создано было в 1880 г. и обслуживало не только Москву и Московскую губернию, оно было одновременно «районным отделением» всей центральной области (региона), охватывая 13 губерний, являясь самым большим в России. Это был орган регионального назначения. Соответственно, подобные региональные охранные отделения были созданы (кроме г. Москвы – для Центрального района) в гг. Петербурге (Северное), Самаре, Харькове (Юго-Восточное), Киеве (Юго-Западное), Одессе (Южное), Вильне (Северо-Западное), Риге (Прибалтийское).

 

Достаточно детально регламентировалась деятельность служб безопасности Положением № 86 об охранных отделениях, утвержденным Министром внутренних дел, Шефом Жандармов П.А. Столыпиным 9 февраля 1907 года.

Согласно § 1 этого Положения негласные расследования (говоря нынешним языком, это совокупность оперативно-розыскных мероприятий) по делам о государственных преступлениях возлагаются на ... «особо назначаемых для этой цели офицеров Корпуса Жандармов или состоящих при Департаменте Полиции чиновников, с образованием при них, в случае надобности, канцелярии, именуемой Охранным Отделением». Здесь речь шла о местных охранных отделениях, начальники которых подчинялись вышеупомянутым Районным Охранным Отделениям (т.е. региональной структуре).

 

В § 13 Положения № 86 начальникам местных охранных отделений предписывалось сосредоточить в своих руках все розыскное дело; необходимую информацию ему обязаны были докладывать чины корпуса жандармов и общей по­лиции, после чего сведения, относящиеся к политическому розыску, начальник охранного отделения использовал для разработки и производства обысков, выемок, арестов.

Правовой основой деятельности охранных отделений по расследованию государственных преступлений и изучению политической благонадежности отдельных лиц согласно Положению являлись Устав Уголовного Судопро­изводства и Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия, а также инструкции, изданные в развитие законов. Отсюда видно, что целями деятельности этих органов являлась борьба с государственными преступлениями, их предупреждение и выявление, а также изучение (исследование) политической благонадежности отдельных лиц (§ 24 Положения об охранных отделениях). При этом сбор сведений о замышляемых или совершенных преступлениях политического характера охранные отделения, согласно § 25 Положения, производят способами, указанными в ... «ст. 254 Устава Уголовного Судопроизводства, т.е. путем розысков (секретная агентура), словесных расспросов и негласного наблюдения (через секретных сотрудников и филеров)».

В Положении (см. § 23) предусматривалась и процедура проверки и реализации полученной информации. Указывалось, что при получении агентурных сведений было необходимо тщательно их перепроверять преимуществен­но через наружное наблюдение. Предлагалось внимательно относиться к представляемой секретными сотрудниками информации и активно руководить ими, а не наоборот.

 

Использование агентурной и иной информации в ходе мер по реализации полученных сведений в уголовном судопроизводстве предлагалось в этом же § 23 Положения следующим образом: «Направлять внутреннюю агентуру и наружное наблюдение должно таким образом, чтобы попутно с обследованием обстоятельств дела, выяснялись и отмечались с особенной точностью те факты, которые в дальнейшем, при ликвидации1 или формальном расследовании, могли быть установлены как улики следственными действиями».

Как видно, многие положения рассматриваемых нормативных актов в известной степени перекликаются с ныне действующими статьями Федерального закона об ОРД, регламентирующими порядок проведения оперативно-розыскных мероприятий и использования результатов этой деятельности.

Интересно, что авторы тех нормативных актов, регламентирующих сыскную деятельность полиции и жандармов, позаботились о об оценках результатов этой работы. Так, в том же § 23 Положения об охранных отделениях сказано, что... «Начальники Охранных Отделений обязаны руководствоваться тем соображением, что главным мерилом успешности их деятельности будет всегда не количество произведенных ими ликвидаций, а число предупрежденных преступлений и процентное отношение обысканных лиц2  к количеству тех из них, которые подвергнутся судебной каре 1». Здесь видно, что оценка деятельности охранных отделений по борьбе с преступностью была сформулирована достаточно четко и в какой-то степени заслуживает внимания и в современный период.

 

Говоря о процедуре реализации полученной негласным путем информации, нельзя также не упомянуть о том, что в соответствии с § 27 Положения в случае возбуждения следствия или дознания по материалам сыскных действий начальник охранного отделения сообщает следователю или дознавателю все имеющиеся у него сведения, причем их полноту он сообразовывает с интересами ограждения внутренней агентуры и приемов деятельности отделения.

Был установлен и порядок действий в случае отсутствия оснований (после проведения розыскных мероприятий) для немедленного возбуждения дознания и следствия. В этой ситуации начальник отделения обязан был присту­пить к негласному расследованию (по современным понятиям – к оперативной проверке) по фактам полученных сведений.

 

И далее. Если по результатам произведенного негласного дознания будет обнаружено готовящееся преступление, то в соответствии с § 29 Положения охранное отделение принимает меры к предупреждению его путем задержания подозреваемых лиц и изъятия орудий преступления.

Если же в ходе негласного расследования установлен факт совершающегося преступления, то начальник отделения... «на основании ст. 257, 258 Устава Уголовного Судопроизводства, если на месте не находятся Судебный Следователь, Начальник Жандармского Управления или его Помощник, принимает все не терпящие отлагательства меры, как то: осмотры, освидетельствования, обыски и аресты, руководствуясь в этом отношении Уст. Угол. Судопроизводства».

Обыскам и арестам отводилось одно из важнейших мест во всей системе мер розыскного характера. Их подготовке и проведению предшествовали, как правило, негласные мероприятия. По этому поводу § 30 Положения гласил: «Время производства обысков и арестов должно быть строго сообразовано с возможностью наиболее полного обнаружения уличающих вещественных доказательств, для чего Начальник Охранного Отделения должен обсто­ятельно осветить этот вопрос внутренней агентурой и наружным наблюдением».

 

Интересно, что после окончания обыска сотрудники охранных отделений при участии своих руководителей и в присутствии обысканного лица в служебном помещении обязаны были произвести осмотр вещественных доказательств, составив об этом протокол и далее, в соответствии с § 37 Положения – из результатов осмотра «...должны быть извлечены все сведения, необходимые для дальнейшего негласного расследования».

Помимо указанных ведомственных Положений, регламентирующих деятельность органов полиции (в том числе и в сфере обеспечения безопасности), МВД и Департамент полиции издавали Инструкции, составляющие нормативную базу деятельности сыскных подразделений по конкретным направлениям уголовного и политического сыска 1. В качестве иллюстрации можно назвать Инструкцию по организации и ведению внутреннего (агентурного) наблюдения и Инструкцию начальникам охранных отделений по организации наружных наблюдений 2.

Небезынтересно заглянуть в не такое уж далекое прошлое деятельности спецслужб. Так, Инструкция начальникам охранных отделений по организации наружных наблюдений, изданная в 1908 году, состояла из 17-ти вступительных пунктов и 75 основных. В ней подчеркивалось, что наружное наблюдение является одним из средств негласного расследования деятельности активистов и участников революционного движения и для его осуществления используются особые лица (филеры). В историческом плане основное предназначение наблюдения как одного из оперативно-розыскных действий при проведении оперативной проверки, как видно из изложенного, фактиче­ски изменений не претерпело (см. ст. 6 Федерального закона об ОРД).

 

Далее, в ст. 2 вступительной части Инструкции указывалось, что наружное наблюдение является, в основном, средством вспомогательным и дополняло собою возможности внутренней агентуры, действующей в составе революционных сообществ. Тактика действий охранных отделений представляла из себя сочетание возможностей агентурного (внутреннего) и наружного наблюдения за объектами, представляющими интерес.

Основная часть указанной Инструкции содержала подробные рекомендации и указания о том, как надо действовать сыщику (филеру) при проведении наблюдения, какие надлежит использовать приемы и способы, обеспечивающие конспирацию его действий, порядок фиксирования результатов наблюдения и т. п. Ст. 1–5 Инструкции содержали перечень основных профессиональных требований, предъявляемых к кандидатам в филеры. Набор этих требований был достаточно обширен. Так, в ст. 1 говорилось, что филеры... «Выбираются из числа строевых нижних запасных чинов, предпочтительно унтер-офцерского звания, не старше 30-ти лет. Преимущество... отдается... окончившим военную службу в год поступления на филерскую службу...»

 

Статья 2 Инструкции содержала набор требований, касающихся, как правило, личности кандидата в филеры да и самого филера, который... «должен быть политически и нравственно благонадежным, твердым в своих убеждениях, честный, трезвый, смелый, ловкий, развитый, сообразительный, выносливый, терпеливый, настойчивый, осторожный, правдивый, откровенный, но не болтун, дисциплинированный, выдержанный, уживчивый, серьезно и со­знательно относящийся к делу и принятым на себя обязанностям, крепкого здоровья, в особенности крепкими ногами, с хорошим зрением, слухом, памятью, такою внешностью, которая давала бы ему возможность не выделяться из толпы и устраняла бы запоминание его наблюдаемым». Фактически здесь приводится профессиональный портрет современного сотрудника специальных подразделений МВД, ФСБ, ГРУ и. т. д., хорошо умеющего маскировать свои действия при необходимости проведения наблюдения скрытого характера.

 

В отношении филеров Инструкция вводила ограничения по национальному признаку, а также по кругу знакомств, семейному положению, месту жительства и. т. д. Пункт 5 Инструкции гласил, что филер должен быть подвергнут предварительному испытанию продолжительностью не менее 2-х недель, во время которого изучается его характер и. т. д. «При всех достоинствах, чрезмерная нежность к семье или слабость к женщинам – качества с филерской службой несовместимы и вредно отражаются на службе».

Внутреннее (агентурное) наблюдение являлось как бы другой стороной медали, в роли которой выступал весь процесс сыскной деятельности спецслужб тогдашней России. Это сыскное действие регламентировалось Инструкцией по организации и ведению внутреннего (агентурного) наблюдения. Инструкция состояла из 41-го параграфа и регламентировала должностные обязанности сотрудников, ведающих политическим розыском в революционной среде. В их обязанности в соответствии с § 1 Инструкции входило ... «прежде всего приобретение и сбережение внутренней секретной агентуры – единственно вполне надежного средства, обеспечивающего осведомлен­ность. На приобретение и сбережение внутренней агентуры должны быть направлены все усилия лица, ведающего розыском». Здесь же подтверждалось положение вышеназванной Инструкции о том, что наружное наблюдение на фоне внутреннего (агентурного) наблюдения является вспомогательным и служит для разработки агентурных сведений и для прикрытия конспиративности агентурного источника.

 

Инструкция обязывала чинов охранных отделений хорошо знать своего противника: § 2 этого документа гласил, что... «для успешной работы в деле политического розыска и руководства внутренней агентурой лица, ведающие розыском, должны знать программы революционных партий, быть знакомы с историей революционного движения в данный момент и следить за революционной литературой».

Лучшим показателем успешной работы сотрудника охранного отделения считалось полное отсутствие на вверенной его надзору местности типографий, бомб, складов литературы, фактов агитации и пропаганды.

В соответствии с § 5 Инструкции секретные сотрудники должны были состоять членами одной из революционных организаций (о которых они дают сведения или тесно соприкасаться с серьезными деятелями таких органи­заций). Приобретались такие сотрудники в первую очередь из числа арестованных членов революционных организаций. При этом предпочтение отдавалось при решении вопроса о сотрудничестве согласно § 10 Инструкции слабохарактерным личностям; недостаточно убежденным революционерам; считающим себя обиженными, ущемленными; склонным к легкой наживе и т.п.

 

На втором по значимости месте стояли информаторы, не подвергавшиеся аресту, приобретение которых осуществлялось после тщательных проверок и настойчивых, целенаправленных бесед.

В параграфе № § 11 Инструкции рекомендовалось приобретать источников и из числа лиц, которые считали себя хорошо законспирированными членами революционных организаций, не изменяют  своих убеждений, нуждаются в деньгах и ... «ради денег берутся просто продавать своих товарищей». Так и хочется сказать: «Такова жизнь!» И сотрудникам охранных отделений удавалось оперативным путем проникнуть в самое ядро революционных ор­ганизаций – можно лишь упомянуть о таких внутренних агентах, как Азеф и Малиновский.

Вообще материальной заинтересованности секретных сотрудников придавалось большое значение. В § 6 Инструкции говорилось, что ... «секретные сотрудники должны быть постоянными и получать определенное жалова­нье (помесячно), а не за отдельные сообщения... только постоянная агентура может относиться с интересом к делу розыска... в сотруднике, начавшем работу по материальным соображениям, ... надлежит поддерживать интерес к розыску... особенно ценны в этом отношении сотрудники, взявшие на себя эту роль по побуждениям отвлеченного характера».

 

Ретроспективный обзор основных положений действовавших в конце XIX в. – начале XX в. нормативных ведомственных актов, регулирующих сыскную работу общей и политической полиции, во многих позициях напоминает нам об основных положениях ст. 6 Федерального закона об ОРД, перечисляющей такие схожие с ранее проводившимися оперативно-розыскные мероприятия, как опрос, наблюдение, наведение справок, оперативное внедрение, сбор образцов для сравнительного исследования, отождествление личности, исследование предметов и документов и ряд других, в основном, не относящихся к мероприятиям технического характера.

К этому же ряду мероприятий и методов сыскной деятельности полиции и спецслужб можно отнести и различные виды содействия граждан органам, осуществляющим сыскную деятельность, в том числе конфиденциальное содействие на контрактной основе.

Вновь необходимо напомнить, что как прежде, так и теперь ведомственные нормативные акты органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, носят закрытый характер, т.к. они регламентируют вопросы тактического характера оперативно-розыскных действий и отнесены в соответствии с действующими законами к документам, содержащим государственную или служебную тайну.

 

К ведомственным нормативным актам, регламентирующим отдельные вопросы оперативно-розыскной деятельности, можно отнести и некоторые соглашения, заключенные МВД, ФСБ и другими ведомствами-субъектами ОРД с правоохранительными органами и спецслужбами стран СНГ и других стран. Сюда можно отнести Соглашение о взаимодействии министерств внутренних дел независимых государств в сфере борьбы с преступностью, заключенное в Алма-Ате 23–24 апреля 1992 года (в нем предусмотрено сотрудничество по вопросам исполнения запросов по делам оперативного учета, обмена оперативной информацией, содействия в проведении оперативно-розыскных мероприятий и др.).

 

Здесь же следует отметить и такие соглашения МВД РФ с МВД стран СНГ, как:

– Соглашение о сотрудничестве между министерствами внутренних дел о борьбе с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ (совершено в Киеве 21 октября 1992 г.);

– Соглашение о сотрудничестве между министерствами внутренних дел по технико-криминалистическому обеспечению оперативно-служебной деятельности (совершено в Ереване 13 мая 1993 г);

– Соглашение о сотрудничестве министерств внутренних дел в сфере борьбы с организованной преступностью (совершено в Ашгабаде 17 февраля 1994 г.) и др.

Кроме того, вопросы оперативно-розыскной деятельности нашли свое отражение в заключенных МВД РФ двухсторонних соглашениях с отдельными зарубежными правоохранительными органами: с МВД Республики Казахстан – 9 января 1993 г.; с МВД Республики Армения – от 12 мая 1993 г.; с МВД Республики Грузия – от 21 марта 1994 г; с МВД Латвийской Республики – от 26 апреля 1996 г. и др. Подобные соглашения заключаются и другими органами-субъектами ОРД в рамках их компетенции.

 

Ведомственные нормативные акты субъектов ОРД, контрразведывательной и разведывательной деятельности могут издаваться и на основе заключенных Российской Федерацией соглашений и договоров по пограничным вопросам, договоров о правовой помощи (в том числе и по уголовным делам) и т. п., а также, договоров и соглашений, заключенных Правительством Российской Федерации.

 

Ведомственные нормативные акты, регламентирующие вопросы контрразведывательной и разведывательной деятельности, носят, как правило, закрытый характер, на что прямо указывается в Федеральных законах «Об органах Федеральной службы безопасности в Российской Федерации», «0 внешней разведке» и «0 государственной тайне», поскольку эти акты регламентируют организацию и тактику проведения оперативно-розыскных и разведывательных мероприятий. Руководители органов безопасности и внешней разведки в соответствии с Положениями об этих органах, утвержденных на основании закона Президентом РФ, издают в пределах своей компетенции и в определенных законом рамках приказы, объявляющие инструкции, положения или наставления, касающиеся организации и проведения контрразведывательных и разведывательных мероприятий с использованием соответствующих сил, средств, способов и методов.

 Вместе с тем требования действующих законов и особый характер конфиденциальности работы, служб безопасности и разведки не позволяют раскрывать и детализировать положения действующих нормативных актов. Поэтому интерес могут представить отдельные положения тех нормативных актов, которые не в столь отдаленном прошлом на рубеже Х1Х и ХХ столетий регламентировали деятельность служб безопасности и разведки тогдашней России.

 

 Являясь особыми органами любого государства, контрразведка и разведка способствуют охране государственных и военных секретов своей страны, защищают безопасность страны, ее граждан и всего общества от внешнего проникновения, проникают в тайные замыслы и планы иностранных разведок и правительств, очень часто добывают весьма ценные сведения, имеющие неоценимое значение для обеспечения национальной безопасности.

Так, российская контрразведка на заре своей деятельности в октябре    1904 г. предупредила готовящиеся японцами нападение на эскадру адмирала Рождественского, направлявшуюся на дальневосточный театр военных действий, английская контрразведка успешно действовала по срыву военных планов Германии и ее союзников в 1914-1918 гг. и т.д.

 

На ранней стадии своего возникновения российская контрразведка действовала в интересах обеспечения оборонной безопасности государства. Дело в том, что в начале ХХ века многие государства мира усиленно готовились к военному способу передела сфер влияния, вели отдельные войны локального характера (например, Русско-японская война), усиленно собирали разведывательную информацию о промышленном и военном потенциале возложенного противника. Россия оказалась в центре внимания разведок многих стран Европы, в которых к этому времени были созданы и успешно действовали разведывательные бюро (отделы) генеральных штабов и контрразведывательные отделения и группы. Именно эти новые органы вели борьбу с иностранным шпионажем.

К 1913-1914 гг. контрразведывательные и разведывательные бюро при военных ведомствах многих европейских стран стали укрепляться количественно и качественно. Учитывая подготовительные к войне действия эти спецслужбы создавались, как правило, при военных ведомствах. Так, центральный аппарат английской контрразведки к 1918 г. вырос до 800 чел., а в органах австрийской контрразведки численность офицеров и чиновников доходила в те годы до 2500 чел., не считая секретных агентов.

 

К выводу о создании специального органа по борьбе с иностранным шпионажем в России пришло и российское военное министерство.

В докладе на имя Николая 11 от 20 января 1903 года военных министр Курочкин обосновал необходимость создания контрразведывательного органа для борьбы с иностранным шпионажем и в «...целях охранения военных тайн». Предлагалось деятельность этого органа вести по двум направлениям: руководящее и исполнительное. Руководящая сторона должна намечать вероятные пути тайной разведки иностранных государств и контролировать эти пути. Исполнительная сторона осуществляет непосредственное наблюдение за путями проникновения иностранных разведчиков в Россию. Для ее организации и осуществления было признано целесообразным привлечь специалистов по тайному розыску - агентов-сыщиков.

 

Этот контрразведывательный и разведывательный орган предлагалось назвать – «Разведочное отделение Главного штаба». Для соблюдения конспирации подлинные наименования органа предлагалось не употреблять, а должности сотрудников именовать как «состоящие в распоряжении начальника Главного штаба». Как видим, приемы конспирации на заре специальной деятельности были вполне схожи с современными, а может быть и наоборот.

Получив согласие императора на формирование этого органа, военное министерство уже к июню 1903 года создало впервые в истории России специальный орган контрразведки (хотя он и именовался несколько шире – «Разведочное отделение Главного штаба»). Начальником отделения был назначен жандармский ротмистр Лавров, в его подчинении были 6 агентов наружного наблюдения, один агент - посыльный и один старший наблюдательный агент. К концу 1903 г. штат службы вырос до 13 человек, двое из которых работали над оперативными установками лиц, взятых под наблюдение, а остальные 9 человек являлись сотрудниками внутреннего наблюдения и внутренней агентуры, отделение имело некоторые успехи в наблюдении за германскими, австро-венгерскими, японскими и иными военными представителями и их связями из числа российских граждан.

 

К началу военных действий с Японией контрразведка на театре военных действий осуществлялась разведывательными отделениями армий, корпусов и отдельных отрядов, а в тылу русской армии и за границей эти функции выполнял Департамент полиции МВД.

После окончания русско-японской войны функции борьбы с иностранными разведками в основном снова перешли в ведение органов безопасности (охраны государства) - жандармских управлений и отделов МВД. Правда, к тому времени эти органы были поглощены решением своей основной задачи - борьбой с революционным движением и подобающего внимания осуществлению контрразведывательной и разведывательной функцией уделяли мало.

 

Это в немалой степени привело к тому, что к 1911 году работа иностранных разведок в России приняла колоссальные размеры.

 Все это заставило МВД принять ряд мер по усилению борьбы с иностранным шпионажем. Было принято решение воссоздать отделы контрразведки при военном министерстве, что и было сделано, когда 8 июня 1911 года военный министр Сухомлинов утвердил положение о контрразведывательных отделениях военных округов, что стало прообразом современной военной контрразведки ФСБ. В положении о контрразведывательных отделениях впервые были четко сформулированы задачи российской контрразведки: «Контрразведывательные отделения учреждаются для борьбы с военным шпионством и вообще для воспрепятствования тем мерам иностранных государств, которые могут вредить интересам обороны империи». Почти полное сходство с современным текстом ст. Федерального закона об органах ФСБ.

 В этот же период времени было усилено внимание и к совершенствованию уголовной ответственности за шпионаж и 5 июля 1912 г. Николай 2 утвердил принятый Государственной Думой закон, в соответствии с которым шпионаж как тягчайший вид государственной измены карался каторжными работами на срок от 8 до 15 лет.

 

Как и первые контрразведывательные и разведывательные органы 1903 года, так и их преемники в 1911 году в соответствии с утвержденными 8 июня 1911 года Положением о контрразведывательных отделениях и Инструкцией начальникам контрразведывательных отделений формировались за счет офицеров Отдельного корпуса жандармов (как правило, руководители отделений и их помощники), которые считались прикрепленными к этим органам, а также за счет строевых офицеров. Учитывалось умение и подготовленность жандармских офицеров к агентурной и иной негласной и конспиративной работе. В интересах же конспирации начальники контрразведывательных отделений и их помощники (все они являлись и офицерами корпуса жандармов) имели право носить военную форму одежды, установленную для адъютантов, а также партикулярное (штатское платье).

Инструкция 1911 года в параграфе 2 и 22 определяла контрразведку как борьбу с военным шпионажем, а также с различными действиями иностранных государств, направленными на подрыв безопасности России. Конечной целью контрразведки предусматривалось привлечение виновных лиц к уголовной ответственности или прекращение их вредной деятельности, хотя бы административными мерами.

 

В параграфе 3 упомянутой Инструкции указывалось, что для... достижения указанных в параграфе 2 целей контрразведка должна стремиться к выяснению заграничных разведывательных центров... путем заведения в означенных центрах постоянной внутренней (консульской и штабной) агентуры, а равно путем устройства на службу к ним в качестве агентов разведчиков возможно большего числа подставных лиц. Как видим, уже в те времена речь шла о таком действенном мероприятии, как оперативное внедрение.

 В параграфе 4 Инструкции предписывалось контрразведывательным органам систематически выяснять лиц и учреждения, ведущие разведку в России, освещать негласным наблюдением их жизнедеятельность, связи и сношения. Следовательно, оперативное наблюдение велось в посольских и консульских учреждениях, агентствах, в учреждениях иностранных военных и морских ведомств и т.д. Именно в этих учреждениях подбиралась внутренняя агентура либо туда под благовидным предлогом осуществлялось внедрение штатного разведчика (контрразведчика).

 

 Внутренняя агентура имелась также в местах посещения иностранцами различных магазинов, ларьков, ресторанов, пивных и т.д.

 Агенты внутреннего освещения должны были хорошо знать приемы работы и организации разведки, вырабатывать приемы розыска. Все полученные в ходе агентурного наблюдения сведения подлежали всесторонней проверке. При наружном наблюдении контрразведчикам рекомендовалось руководствоваться приемами, методами, инструкциями и указаниями Департамента полиции, т.е. приоритет в этих вопросах отдавался опыту традиционных сыскных служб.

Предусматривалось осуществлять тесное взаимодействие органов контрразведки и служб корпуса жандармов.

 

 В начале 1-ой мировой войны контрразведывательные отделения в России не имели достаточно четких инструкций в отношении своей деятельности с учетом военного времени. И только 6 июня 1915 года Верховным главнокомандующим было утверждено и объявлено за подписью начальника штаба генерала Янушкевича «Наставление по контрразведке в военное время».

 

 Используя уже отработанные к этому времени способы и методы негласной деятельности, органы контрразведки добились некоторых положительных результатов в выявлении иностранных разведчиков. Однако в силу наличия в правительстве и при дворе сильной прогерманской группы многие уличенные иностранные разведчики не были наказаны. Дискуссии военного министерства и МВД в лице Департамента полиции о недостатках в работе контрразведки и ее совершенствованию велись вплоть до самой февральской революции 1917 года, после чего деятельность контрразведки стала затухать. Вместе с тем контрразведывательная деятельность, особенно в военное время, успешно велась и за границей путем установления основных нитей иностранного шпионажа против России, при этом активную роль играли российские военные агенты (разведчики) и «заграничная агентура» Департамента полиции. Приобретенный опыт успешно используется и в наше время .

Вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что после принятия Федеральных законов, регламентирующих вопросы оперативно-розыскной, контрразведывательной и разведывательной деятельности (т.е. государствен­ной и специальной сыскной деятельности), правовая база этого вида деятельности государственных органов значительно укрепилась, налажена достаточно надежная система контроля за ее осуществлением, повысилась роль граждан в оказании содействия государству в борьбе с преступностью, усилилось влияние конституционных принципов в работе правоохранительных органов и спецслужб.

Оперативно-розыскная и специальная деятельность приняли конкретные формы, обозначенные в законе, они приняли процессуальный характер, в них обозначились конкретные субъекты, их права и обязанности, способы действий для достижения целей и решения обозначенных в законе задач.

 

Изданные на основе законодательной базы ведомственные нормативные акты, регламентирующие тактическую и организационные стороны оперативно-розыскной и специальной деятельности, приобрели более законченный вид и больший правовой вес, они стали базовой основой деятельности правоохранительных органов и спецслужб в борьбе с преступностью и в обеспечении безопасности государства и общества.

 

 

К содержанию учебника: Лекции Ю.Ф. Кваши "Законодательные основы оперативно-розыскной деятельности"

 

Смотрите также:

 

ОРД оперативно-розыскной деятельности   Курс по ОРД   пособие по оперативной   Комментарий к закону О розыскной...