Буржуазное государство и право

Французские методы следствия. Английская судебная практика. Процесс Дрейфуса

    5. В течение XIX столетия в праве большинства стран получает признание принцип, согласно которому возбуждение уголовного преследования принадлежит прокуратуре.

     Сфера частного обвинения сужается, сфера государственного преследования (особенно в политических делах), наоборот, расширяется.

     По существу, только в Англии и США частные лица продолжали участвовать в обвинении. Германский закон предоставлял им право жалобы в суд на отказ прокуратуры от поддержки обвинения, но это право было малоэффективным.

    Предварительное следствие, производимое особым лицом, становится обязательным актом процедуры как на континенте, так и в Англии.

   В средневековом (инквизиционном) процессе следователь и судья были представлены в одном лице. В послереволюционном процессе господствует принцип расчленения: следователь осуществляет предварительные (до суда) действия; судебное следствие осуществляется профессиональным судьей; он же выносит приговор.

   Предварительное расследование было подчинено определенным правилам, которые во всех случаях отвергали пытку обвиняемого. Другое дело - насколько этого держались на практике.

     Французские методы следствия были вскрыты перед всем светом процессом Дрейфуса - офицера-еврея: ему вменялась выдача некоей иностранной державе плана захудалой французской крепости: арест в зале зеркал с намерением обнаружить на лице растерянность и страх; тайная слежку за арестованным и неожиданные ночные "врывания" в камеру в надежде обнаружить улики, вызванные внезапностью пробуждения; издевательские диктанты, цепь которых обнаружить схожесть почерка, и постоянное: "Вы дрожите, несчастный, вы виновны".

А намеренная волокита со следствием, вся та нравственная пытка, которая имеет своей единственной целью подчинить слабый характер, внушить ему, что в признании заключается спасение для близких и т. п. Нравственная пытка может быть не менее страшной, чем физическая. В конце правда обнаружилась. Дрейфус был оправдан и восстановлен на службе.

     В конце XIX столетия (может быть, по примеру Англии) европейские страны стали допускать к некоторому участию в предварительном расследовании адвокатуру.

    Участие адвоката в предварительном расследовании было допущено в Австрии и Германии (соответственно в 1873 и 1876 годах), во Франции - законом 1897 года при условии, что арестованный просит об этом, адвокат присутствовал на допросах, но задавать вопросы не мог. Следователь, однако, извещал адвоката о всех своих действиях по делу.

    6. Судебное следствие приобретает, как правило, состязательный характер. Из объекта (предмета) исследования, каким подсудимый был в средневековом процессе, он становится "стороной". Он имеет право на защиту, осуществляемую лично или через адвоката (последнее при условии, что есть средства для оплаты его услуг). Он приобретает право (по крайней мере - в законе) заявлять ходатайства, участвовать в допросе свидетелей, представлять доказательства.

    Скрываясь за навязанной ему маской "беспристрастия", английский судья ограничивает свою роль в судебном следствии наблюдением за тем, чтобы состязание сторон совершалось по правилам судебной процедуры; он удовлетворяет или отклоняет ходатайства сторон. Все остальное он предоставляет последним.

  Французскому судье не возбраняется проявление инициативы: предоставляя прокурору и адвокату выполнение их миссии в процессе, он и сам вправе ставить вопросы, ^определять ход судебного следствия и проч.

   Участие адвоката в процессе о тяжком уголовном преступлении (в качестве советника или представителя обвиняемого) стало возможно в сравнительно недавнее время: в английском суде не ранее чем с конца XVLU века, а в качестве "общей нормы" - с 1836 года. До этого времени считалось, что "защитником подсудимого является судья".

    7. Французское революционное законодательство заклеймило нелепую средневековую "теорию формальных доказательств" и запретило применение ее на практике.

     Напомним о ее сути по Шведскому кодексу 1734 года: "Два свидетеля, дающие вполне согласованное показание, представляют совершенное доказательство; если есть один свидетель в деле - то это только половинное доказательство. В таком случае обвиняемый должен очиститься присягою".

     В германских судах в XVIII и даже XIX столетиях за судьей признавалась обязанность сложить доказательства по их значению и тем самым выяснить, имеется ли налицо так называемое полное доказательство, которым, как мы уже видели, считались показания двух "достоверных" свидетелей (или признание подсудимого). Достоверным свидетелем считался не тот, кто видел или слышал о преступлении, а тот, чье социальное положение соответствует классовому понятию "достоверности". Отдельные доказательства принимались за половину, четверть, одну восьмую полного доказательства.

     Хотя французские суды не переставали, конечно, различать свидетелей по их положению в обществе (отдавая неизменно предпочтение богатству, образованию, состоянию на государственной службе и пр.), арифметический расчет "полного доказательства" прекращает свое существование. Эта практика распространяется по всей Европе. Впрочем, не столь уж быстро. В Швейцарии, например, только в 1824 году было отменено правило, согласно которому свидетельские показания двух женщин приравнивались к показаниям одного мужчины.

     Заимствуя английскую судебную практику, французское законодательство предоставляет присяжным заседателям, а также судьям право принимать решения на основе сложившегося у них убеждения - "свободной оценки доказательств". Предполагается, конечно, что эта оценка основана на фактических обстоятельствах, связанных с конкретным делом, но в той же степени Допускается простая ссылка на сложившееся в ходе судебного следствия "внутреннее убеждение".

     Вот как это формулирует французская инструкция для присяжных заседателей: "Закон не требует от присяжных ответа о доводах, которыми они пришли к определенному убеждению; он не предписывает им правил для определения полноты и силы тех или других доказательств, он предписывает им вопрошать себя молча и углубясь в свои мысли, и искать в чистоте своей совести, какое впечатление оставили на их разуме доказательства, представленные за и против обвинения. Закон не говорит им: вы должны считать достоверным обстоятельство, подкрепленное таким-то числом свидетелей... Закон предлагает им единственный вопрос: каково ваше внутреннее убеждение?"

     В течение XIX столетия свободная оценка доказательств была усвоена процессуальными правилами большинства европейских стран.

   8. В своем отношении к обвиняемому английский и континентальный суды долгое время стояли на разных позициях. Следуя правилу, что "никто не может быть свидетелем в собственном деле", английские судьи не придавали особого значения показаниям обвиняемого (подсудимого), в том числе сознанию.

  Только в 1898 году английский закон разрешил подсудимым - если они того хотят - быть свидетелями в собственном деле, то есть давать показания.

   В этом случае они приводились к присяге, как и прочие свидетели, и должны были нести ответственность за ложные показания. При этом подсудимый переходил со скамьи подсудимых на скамью свидетелей.

     Соединенные Штаты признали право подсудимого давать показания двадцатью годами раньше.

     Французское революционное законодательство отказалось от принуждения подсудимого к сознанию. Французская юридическая доктрина стала считать показания обвиняемого простым "заявлением", имеющим меньшую доказательную силу по сравнению со свидетельскими показаниями. Но так обстояло главным образом в теории. Перед лицом присяжных, в особенности, обвинитель и судья стремились всеми средствами "выбить" из подсудимого сакраментальное "признаю себя виновным".