Государственно-правовая история 20 века

Эволюция государственного строя Англии. Падение роли парламента и возвышение правительства

    3. В том, что касается эволюции государственного строя Англии, нельзя не видеть борьбы двух тенденций: тенденции пересмотра конституции в антидемократическом духе; тенденции к дальнейшему расширению и упрочению демократических свобод.

     Выразителем первой тенденции является империалистическая буржуазия, представленная партией консерваторов, носителем второй - рабочий класс Англии, прогрессивная интеллигенция, так называемые средние слои.

     Что касается методов эволюции государственного строя, их тоже два. На первом плане находятся законодательные изменения как они время от времени имели место. На втором (чаще всего малодоступном для непосредственного наблюдения) - изменения, которые совершаются не по закону, а фактически, с помощью обстоятельств, этому благоприятствующих.

    Преобразования, носящие демократический характер, совершаются открыто, парламентскими (реже правительственными) актами.

  Среди них заслуживают внимания английские избирательные реформы 1918 и 1928 гг. О первой, введшей всеобщее мужское избирательное право и частично женское, мы уже говорили.

    Реформа 1928 года была продолжением первой. Женское избирательное право перестало отличаться от мужского.

    Предоставляя избирательное право женщинам, консерваторы рассчитывали на их голоса. Рассуждали так: женщина набожна, она послушается священника, священник, по традиции, - тори. Расчет не оправдался. Большая часть новых голосов была подана за лейбористов.

     Единственный ценз, сохранившийся после реформы 1928 года, - ценз оседлости (три месяца). Число новых голосов составило 4 млн. На выборах 1929 года голосовало 26 млн. избирателей. Избирательное право стало всеобщим.

     Поводом для издания закона послужили забастовки 1920 г. и предшествующих лет. По своим формулировкам закон имеет в виду пресечение забастовок, но нарочитая неопределенность редакции открывает более широкие возможности.

   Закон предоставляет правительству право объявлять чрезвычайное положение, с чем связывается: право ареста, игнорируя обычные ограничения; внесудебные расправы; произвольные обыски; предварительная цензура и пр. Закон был впервые применен в 1921 году, но особенно во время забастовки шахтеров 1926 года.

    Во всем этом была еще одна сторона: правительство (в лице министра внутренних дел) присвоило себе функции, которые, по традиции, принадлежали мировым судьям.

     Судьи между тем не проявили ни малейшего недовольства ростом дискреционной власти министров. Они и сами содействовали ей. Благодаря судьям английская полиция приобрела новые полномочия для расправы с демократическим движением. Из них отметим судебное решение 1933 года (по делу Elias v. Pasmore), расширившее право полиции на производство обысков, и два решения 1935 года: одним из них полиция наделялась правом разгонять любой политической митинг, другим - вторгаться в частные жилища под предлогом предотвращения "беспорядков" и пр.

     5. Важнейшей среди подспудно совершившихся перемен было падение роли парламента и возвышение правительства. В том, что касается законодательства, следует выделить две главных перемены. Первая из них: законодательная инициатива на 99% принадлежит правительству.

     Законопроект, исходящий от депутата или группы депутатов, не имеет ни малейших шансов сделаться законом, если не будет иметь поддержки правительства. Но и такие законопроекты стали редкостью.

  Вторая, может быть, еще более важная перемена заключается в необыкновенном распространении "делегированного законодательства".

   Как уже говорилось, под "делегированным законом" понимают правительственный (непарламентский) акт, изданный по поручению (делегации) парламента. С формальной точки зрения он только развивает положения закона. На самом же деле это, как правило, новый и особый закон. Только он носит название правительственного указа или министерской инструкции.

     Представляя и редактируя законопроект, правительство намеренно делает так, чтобы оставить себе возможно большую свободу рук. То, что считается неудобным для публикации (по политическим или иным мотивам), то обычно загоняется в инструкцию, предназначенную для чиновников. Впрочем, во всем, что касается делегированного законодательства, Англия не является исключением.

  Соотношение законов и правительственных актов таково, что на один принятый парламентом акт приходится 15-20 правительственных распоряжений. В 1931-1932 годах право на издание делегированных актов получило даже финансовое ведомство, причем в вопросах налоговых и денежного обращения.

    Значительно убавилось и от былой способности английского парламента контролировать действия правительства. Подчиняясь давлению партийной машины, помня о своих собственных интересах, депутат парламентского большинства ни в каком случае не посмеет изменить своим лидерам в правительстве. Какова бы ни была его собственная точка зрения, он без колебаний проголосует за то, что соответствует курсу правительства.

   За последние 50 лет английской парламентской истории не было ни единого случая, чтобы правительство было смещено вотумом недоверия, нежелательным голосованием вообще, наоборот, досрочный роспуск парламента, осуществленный по инициативе правительства,-дело обычное.

  Таким образом, не меняя конституции (пусть даже такой, какая есть), правительство Англии присоединило к своей исполнительной власти власть законодательную, как это может быть констатировано и для всех других правительств Европы и Америки. Что же в таком случае осталось от "разделения властей", в котором английская политическая теория видела главный оплот индивидуальной свободы?

  Приобретая новые полномочия, кабинет не расстался ни с одним старым: формирование правительства остается по-прежнему делом первого министра (и узкого круга его советников), назначения на ответственные посты исходят от кабинета и т. д. Кабинет сохранил за собой право заключения тайных международных соглашений и во многих отношениях научился обходить бюджетные ограничения.

 Процесс переплетения государственного аппарата с монополиями отмечен в Англии некоторыми специфическими чертами.

     Консервативная партия приобрела себе новую базу: она сделалась партией промышленной и банковской плутократии.

     Почти 80% ее депутатов в нижней палате составляли предприниматели. Крупного землевладельца, каким чаще всего был министр прошлого столетия, сменил министр-капиталист. Такими были упоминавшиеся выше Болдуин (металлургия), Н.Чемберлен (тяжелая промышленность) и др.

    Значительно обновился (что очень важно для английской системы управления) состав ведущих чиновников. Теперь уже нельзя считать их, как век назад, представителями земельной аристократии. Важное место заняли в государственном аппарате выходцы из буржуазии. Но по-прежнему сохраняется традиция, согласно которой преимущество при замещении важных дипломатических, военных и некоторых других постов отдается питомцам так называемых публичных школ и привилегированных университетов (Оксфорд, Кембридж).

   Публичными школами называются закрытые учебные заведения для мальчиков в возрасте от 13 до 18 лет. Обучение платное и очень дорогое. Здесь не только учат, но и соответственно воспитывают. Выпускникам публичных школ прививают "качества руководителя", чувства "избранности", превосходства, обязательные для удачной служебной карьеры. Главный предмет (в рассматриваемое время) обучения - гуманитарные науки, особенно история и языки.

     В составе высших должностных лиц министерства иностранных дел, казначейства, в судебном аппарате, на высших государственных постах вообще две трети мест (от 75% до 80%) принадлежали питомцам привилегированных учебных заведений. Около 70% офицеров армии и флота прошли через публичные школы.