|
Получившие
распространение с середины 90-х годов прошлого столетия массовые выступления
рабочих заставили некоторых наиболее дальновидных руководителей полицейского
аппарата задуматься. Они поняли, что только полицейско-репрессивными мерами
бороться с массовым движением бессмысленно, поэтому решили прибегнуть к новым
методам. Одним из них стала так называемая тактика «полицейского
социализма», вошедшая в историю как «зубатовщина».
С.В. Зубатов — фигура, примечательная во
многих отношениях. В ранней молодости ему не чужды были социалистические
увлечения. Гимназистом он принимал участие в деятельности нелегальных кружков
учащейся молодежи, а в 1882 г. был даже исключен из гимназии за
неблагонадежность. Эта близость в течение некоторого времени к революционным
кругам сыграла решающую роль в его дальнейшей карьере. В середине 80-х годов
он становится негласным осведомителем московской охранки, провокатором.
Умный, ловкий и удачливый агент скоро обратил на себя внимание. В 1889 г. он становится помощником начальника, а в 1896 г. — начальником Московского охранного
отделения. Зубатов с головой уходит в организацию политического сыска и
постановку «внутренней агентуры», т.е. сложной системы провокаций, вкладывает
в это дело немало труда, выдумки, достигает больших успехов.
Известный в то время охранник П.П. Заверзин писал:
«Зубатов был одним из немногих правительственных агентов, который знал
революционное движение и технику розыска».
В то время политический розыск в империи был
поставлен настолько слабо, что многие члены его не были знакомы с самыми
элементарными приемами той работы, которую вели, не говоря уже об умении
разбираться в программах партий и политических доктринах. Зубатов первым
поставил розыск в империи по западноевропейскому образцу, введя
систематическую регистрацию, фотографирование, конспирирование внутренней
агентуры и т.п. Московское охранное отделение того времени занимало
исключительное положение среди розыскных органов департамента полиции. Сфера
его деятельности выходила далеко за пределы Москвы и губернии. Благодаря
тщательно поставленному сыску и разветвленной сети агентуры отделению удалось
нанести ряд ощутимых ударов по революционному движению. Им были произведены
крупные аресты в Москве, Минске, Киеве, Одессе, Харькове и Петербурге. Однако
аресты и вообще репрессивные меры правительства уже не могли остановить
революционное движение, которое выросло идейно и организационно, становясь
все более массовым. Стачки рабочих середины 90-х годов в Петербурге, Москве и
ряде других городов центрального района, руководимые социал-демократами,
показали рост сознательности и организованности рабочего класса.
Сравнительно высокая эрудиция, знание революционной среды,
знакомство с нелегальной литературой и, наконец, непосредственное
соприкосновение с практикой революционного движения позволили Зубатову
быстрее других почувствовать и оценить значение новой нарастающей силы —
пролетариата.
Ярый сторонник и защитник российского самодержавия, видевший
в неограниченной монархии идеал политического строя, Зубатов ищет пути и
средства сохранения этого строя перед лицом надвигающейся опасности. Он
понимает, что в условиях массового революционного движения репрессивные меры
не достигают цели. Зубатов приступает к выработке новой тактики борьбы,
вылившейся в своеобразную систему русского «полицейского социализма».
Основы этой тактики были сформулированы в докладной
записке, поданной 8 апреля 1898 г. московским обер- полицмейстером Д.Ф.
Треповым великому князю Сергею Александровичу. Записка начинается
своеобразным «анализом» состояния западноевропейского и российского
революционного движения. «История революционного движения показала, — писал
автор, — что сил одной интеллигенции для борьбы с правительством недостаточно,
даже в том случае, если они вооружаются взрывчатыми веществами».
Революционеры — интеллигенты и организуемые ими кружки, сами по себе не
страшны. Это штабы без армии. Страшны и опасны они становятся лишь тогда,
когда им удается связаться с массами, опереться на них. В этом отношении
особую опасность представляют социал- демократы, опирающиеся на рабочих».
Далее в записке констатируется, что деятельность российской социал-
демократии «дала превосходные результаты на практике: явились массовые забастовки,
давшие в итоге достаточное удовлетворение своим участникам». Причины успеха
социал- демократов автор видит в том, что они ведут свою пропаганду,
«эксплуатируя мелкие нужды и требования рабочих». Последнее же является
следствием недостаточно внимательного отношения к рабочим со стороны
«надлежащих чинов и ведомств». Это обстоятельство должно быть учтено при
выработке мер борьбы с революционным движением.
«Пока революционер проповедует чистый социализм, — заявлял
Зубатов, — с ним можно справиться одними репрессивными мерами, но когда он
начинает эксплуатировать мелкие недочеты существующего законного порядка,
одних репрессивных мер мало, а надлежит немедля вырвать из-под его ног самую
почву». Каким же образом? Задача первостепенной важности состояла, по его
мнению, в том, чтобы фактами попечительства вырвать народ из-под влияния
революционеров, завоевать его доверие. И сделать это быстрее всего может
полиция. Исходя из изложенного, автор записки считал, что необходимо
«урегулировать рабочее движение, дифференцировать различные его проявления и
определять, с чем нужно бороться и что нужно только направлять». В качестве
первых шагов он предлагал ряд мер, которые позволили бы отвлечь рабочих от
политической борьбы, внести раскол в их ряды. Прежде всего необходимо внушить
рабочим, что правительство само может удовлетворить все их «законные»
требования, устранить «своеволие» предпринимателей и вообще заняться
«урегулированием» фабрично-заводских отношений.
Разъясняя свой замысел, Зубатов писал в донесении в
Департамент полиции 19 сентября 1900 г.: «Значит, мораль такая: 1) идеологи — всегдашние политические эксплуататоры масс на почве их нужды и бедности,
их надо изловлять и, 2) борясь с ними, помнить всячески: «бей в корень»,
обезоруживая массы путем своевременного и неустанного улучшения их положения
на почве мелких нужд и требований (большего масса сама по себе и за раз не
просит). Но обязательно это должно делаться самим правительством и при том
неустанно без задержки».
Зубатов считал, что в обстановке растущего
революционного движения его план можно осуществить при помощи легализации под
тайным контролем полиции профессиональных рабочих организаций, которые должны
отвлечь рабочих от политики и направлять их устремления в русло экономической
борьбы. Поддерживая и направляя профессиональное движение, правительство тем
самым могло бы предоставить известную свободу отношениям предпринимателей и
рабочих, не выходящую за рамки экономической борьбы, и даже «смотреть сквозь
пальцы на забастовки, раз в них нет ни уголовщины, ни явной политики».
Расчеты Зубатова имели определенную почву. Они опирались:
1) на традиционный «попечительный» характер
политики царизма в рабочем вопросе;
2) на неразвитость, несознательность значительной
части рабочих в России, на не изжитые еще в народной массе иллюзии, связанные
с верой в «доброго царя»;
3) учитывалась и стихийная тяга рабочих к
объединению.
Попытки Зубатова использовать формы идейного воздействия
на рабочее движение, революционную среду успеха не имели. Слишком явным было
несоответствие между «теорией» Зубатова и практикой полицейского аппарата
царизма. Рабочие поняли это очень скоро и не попадались на удочку
зубатовского «полицейского социализма». Царское правительство не простило это
Зубатову: он был отправлен в отставку.
|