Реорганизация прокуратуры в 19 веке

 

 

СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ПОМЕЩИЧЬЕ-БУРЖУАЗНОЙ РОССИИ

 

Реорганизация прокуратуры в 19 веке

 

Судебные уставы реорганизовали институт прокуратуры по французскому образцу, придав ему, в основном, характер органа уголовного преследования и государственного обвинения перед судом. Уже в 1862 году Государственный совет установил основные положения, которые должны были быть проведены при реорганизации прокуратуры.

 

«Прокуроры суть органы правительства для охранения силы законов, и на этом основании сущность их обязанностей заключается: 1) в обнаружении и преследовании всякого нарушения законного порядка и в требовании распоряжений к его восстановлению; 2) в предложении суду предварительных заключений по судебным делам, подчиненных особому их наблюдению уставами гражданского и уголовного судопроизводства; 3) в наблюдении за единообразным и точным применением закона; 4) в представлении о пояснении и дополнении законов, если о том возникнут недоразумения или вопросы по судебному ведомству».

 

Для выполнения этих функций было признано необходимым: «1) назначать на эти места людей юридически образованных или доказавших свои познания по судебной части и вполне благонадежных; 2) иметь при каждом суде особого прокурора; 3) дать прокурорам надлежащую степень власти по надзору за производством уголовных следствий и в особенности подчинить им непосредственно все полицейские чины по предмету производимых последними дознаний по преступлениям и проступкам...»

 

 Для достижения единства прокурорского надзора было признано необходимым, чтобы «низшие чины действовали под руководством высших и чтобы верховный надзор над всеми прокурорами сосредоточивался в лице министра юстиции как генерал-прокурора»

 

В осуществлении этих общих указаний прокуратура была построена в составе судебного ведомства, но в качестве самостоятельного органа, имеющего свою особенную организацию. И хотя во главе ее стоял высший представитель органа судебного управления — министр юстиции, однако в законе было подчеркнуто, что он возглавляет прокуратуру как генерал-прокурор, чем и определяется характер поручаемых им отдельным прокурорам действий: они относятся не к сфере судебного управления. , а к сфере поддержания государственного обвинения в суде и ; охраны силы закона, применяемого судами.

 

Но, конечно, эти формальные тонкости не меняли сущности:  прокуратура должна была служить проводником правительственного влияния на суд, состоящий из несменяемых судей.

 

Хотя основной деятельностью органов прокуратуры и была их судебная работа, но позднейшие законы облекли прокуратуру рядом административных функций — наблюдение за тюрьмами, участие в различных губернских присутствиях (по крестьянским делам, по воинской повинности и др.) и подчинили ей в дисциплинарном отношении общую полицию.

 

Принципами организации прокуратуры были единство и строгая иерархическая подчиненность. В непосредственном подчинении у генерал-прокурора находились обер-прокуроры Сената и прокуроры судебных палат, у каждого из которых имелось несколько товарищей (помощников). Специальные обер- прокуроры состояли при каждом из департаментов Сената и соединенных их присутствиях. Прокурору судебной палаты были подчинены прокуроры окружных судов, входящих в округ данной палаты. Состоящие в подчинении прокурора окружного суда товарищи распределялись по уездным городам, входящим в округ данного суда, где они выполняли и функции надзора за предварительным следствием, и обязанность участия в заседаниях съездов мировых судей. Младшие чины прокуратуры назначались и увольнялись министром юстиции; остальные члены прокуратуры — царем по представлению министра юстиции.

 

 

Вышестоящие чины прокуратуры осуществляли надзор за деятельностью нижестоящих. Предписания высших чинов прокуратуры были обязательны для подчиненных им низших чинов.

 

В числе специальных обязательных для низших чинов прокуратуры предписаний высших чинов входили и предписания о возбуждении уголовного преследования против определенного лица, о поддержании обвинения на суде, о принесении по данному делу апелляционного протеста.

 

Однако предписания высшего органа прокуратуры, по смыслу закона, не должны были вторгаться в сферу личного убеждения прокурора, складывающегося в ходе судебного разбирательства. Ст. 130 Учреждения судебных установлений указывала: «При заявлении судебным местам своих по делам заключений, лица прокурорского надзора действуют единственно на основании своего убеждения и существующих законов».

 

Единство прокуратуры понималось в том смысле, что каждый из чинов прокурорского надзора действует не от своего имени, но от имени всей прокуратуры.

 

Отсюда вытекали:

 

а) заменимость прокурора в ходе судебного заседания. Прокурор суда всегда мог лично заменить каждого из своих товарищей в любом деле. Точно так же и протест на приговор суда мог быть принесен не только товарищем прокурора, выступавшим по делу, но и прокурором окружного суда и даже прокурором судебной палаты;

б) неделимость прокуратуры. Она понималась в том смысле, что процессуальные заявления одного из членов прокуратуры «мели силу и для остальных членов; право протеста принадлежало прокуратуре лишь по тем вопросам, по которым требования выступавшего в суде прокурора были отклонены (ст. 858 Устава уголовного судопроизводства); непринесение протеста в срок одним из чинов прокуратуры лишало ее в целом права опротестования приговора (ст. 865 Устава уголовного судопроизводства) ; поэтому же вышестоящий прокурор не имел права снять протест, принесенный нижестоящим прокурором в случае своего с ним несогласия; он мог лишь заявить суду, рассматривающему дело по протесту, о своем несогласии с протестом при даче заключения по делу (ст. 532 Устава уголовного судопроизводства) .

 

Крупнейший русский процессуалист проф. Фойницкий в своем Курсе уголовного судопроизводства, вышедшем в 1884 году, давал следующую характеристику института прокуратуры. «Прокуратура стоит на рубеже между властями правительственной и судебной. Ее успех и сила зависят от правильного отношения ее к той и другой.

 

 В отношении к правительственной власти, она есть член ее, страж законности действий ее органов, ее юрисконсульт и представитель ее законных интересов перед судом, располагающий для своей деятельности силами правительства. В отношении к суду прокуратура может и должна быть не чем иным, как стороной в деле, равноправной с другой стороной и, подобно ей, не вторгающейся в сферу судебной независимости, не принимающей участия в судебном управлении, и не берущей на себя задачи охраны закона против суда»

 

 

К содержанию книги: Чельцов-Бебутов. Очерки по истории суда и уголовного процесса

 

Смотрите также:

 

РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ...  Пореформенное развитие России.