СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА

Уголовный суд и процесс в период разложения военной демократии и образования Римского государства.

Древнейший период римской истории обычно называют царским периодом. Но слово «царь» (латинское «гех») здесь надо понимать так же, как и раннегреческий термин «баси- лей». Энгельс называет этот период эпохой военной демократии, то есть эпохой начавшегося разложения родового строя, когда сохранились еще все элементы военной демократии: народное собрание, совет старейшин и племенной вождь с функциями военачальника, жреца и судьи.

Весь римский народ (populus romanus) образовывал единую общину и делился согласно традиции на 300 родов. Каждый род состоял из семей патриархального типа с резко выраженной властью отца. 10 родов составляли курию, 10 курий — трибу. Триб первоначально было три. Функции римских курий и триб были, приблизительно, теми же, что и греческих фратрий и фил.

«Общепризнано, — отмечает Энгельс, — что римский род был таким же институтом, как и род греческий; если греческий род представляет дальнейшее развитие той общественной ячейки, первобытную форму которой мы находим у американских краснокожих, то это целиком относится и к римскому роду»

Главным органом военной демократии являлось народное собрание. Оно состояло из всех взрослых и свободных мужчин, собиравшихся по куриям.

Народное собрание принимало и изменяло законы, избирало царя, объявляло войну (мир заключал сенат) и было высшей судебной инстанцией по жалобам римских граждан на приговор царя. Голоса в народном собрании подавались по куриям,и каждая курия обладала одним голосом.

Рядом с народным собранием существовал совет старейшин (сенат, от слова senex — старый), куда входили главы наиболее богатых и знатных родов. Первоначально сенаторов было сто. Поскольку все высшие должности в Риме в этот период замещались по выбору, можно предположить, что и старейшины родов так же избирались, хотя избрание из одной и той же богатой, знатной и влиятельной семьи могло уже стать правилом

Так как в сенат входили наиболее влиятельные представители родовой аристократии, то он имел большое значение в общественной жизни. С ним вынужден был считаться царь, к его голосу прислушивалось народное собрание.

Во главе римского народа стоял царь (rex). Он избирался народным собранием и утверждался сенатом. Должность его была пожизненной. Царем мог быть избран всякий физически здоровый, полноправный римский гражданин, однако практически могла пройти только кандидатура, выдвинутая и поддерживаемая родовой аристократией; известные нам цари принадлежали к знатнейшим римским родам. К тому же избрание нового царя в значительной степени зависело от сената, к которому в междуцарствие переходила вся полнота царской власти.

Хотя римский царь и не пользовался той абсолютной самодержавной властью, которой вслед за Моммзеном наделяет его буржуазная историческая традиция, его полномочия были широки и многообразны. Он был главою религиозного культа, назначал всех жрецов и жриц. Он был предводителем римского ополчения на войне и заключал международные договоры. В его руках находились ключи от общинного казнохранилища. Он созывал народное собрание и председательствовал в нем. Наконец, царю принадлежало право уголовного суда и суда по гражданским делам.

Существенным ограничением царской власти было то, что царь не мог без народного собрания ни издать новый закон, ни изменить или отменить старый. Это право в течение всего так называемого царского периода принадлежало народу.

Другим ограничением царской власти являлось принадлежащее каждому римскому гражданину право апеллировать к народному собранию на вынесенный царем приговор. Так как «римский народ» жил на основе отцовского права, то он назывался также «патрициями» (от слова pater — отец), причем слово патриций не носило тогда присвоенного ему впоследствии аристократического оттенка.

По мере расширения, благодаря завоеваниям римской территории возрастало население города Рима и римской области отчасти за счет новых поселенцев, отчасти за счет населения покоренных латинских округов. Эти новые подданные стояли вне старых родов, курий и племен, они не составляли части «populus romanus», не принадлежали к патрициям и назывались плебеями. Это были лично свободные люди.

Земля между ними и патрициями была распределена, по- видимому, почти равномерно, торговое и промышленное богатство было сосредоточено преимущественно в руках плебеев, они платили налоги и должны были отбывать военную службу. Но политическими правами плебеи не пользовались. Они не могли занимать общественных должностей, участвовать в народном собрании, в дележе завоеванных земель. Даже браки между.плебеями и патрициями были запрещены, так как плебеи находились вне родовой организации «народа римского». Поэтому борьба плебеев за политические и гражданские права была тем самым борьбой против родового строя патрициев. Эта борьба привела в результате к революции, похоронившей родовой строй и оформившей уже появившиеся в зародыше в период разложения военной демократии основы будущего государства.

«Из-за густого мрака, окутывающего всю легендарную древнейшую историю Рима, — пишет Энгельс, — мрака, еще значительно усиленного рационалистически-прагматическими попытками толкования и сообщениями позднейших юридически образованных писателей, произведения которых служат нам источниками, — невозможно сказать что-нибудь определенное ни о времени, ни о ходе, ни о причинах революции, которая положила конец древнему родовому строю» Несомненно только одно, что причина ее коренилась в борьбе между плебсом и populus romanus.

Следует отметить, что борьба между патрициями и плебеями сочеталась с борьбой внутри «populus romanus» между аристократической верхушкой и малоимущей массой, интересы которой во многом совпадали с интересами плебеев; в частности, и плебеи, и неимущая масса «народа римского» были одинаково заинтересованы в ограничении долговой кабалы и равномерном распределении завоевываемых земель. Борьба эта осложнялась также антагонизмом нескольких различных племен (этрусского, сабинского и латинского) в объединенной римской общине.

Непосредственным результатом революции явилась новая конституция, приписываемая царю Сервию Туллию (VI в. до н. э.) и опиравшаяся на греческие образцы, особенно на Солона и Клисфена. Эта конституция создала новое народное собрание, в котором участвовали все без различия патриции и плебеи, несшие военную службу. Все военнообязанное мужское население было разделено по имущественному цензу на шесть классов; причем в 1 класс были включены лица, имеющие состояние не ниже 100 000 ассов ; во второй класс — лица, имеющие состояние не менее 75 000, в третий — 50 000, в четвертый — 25 000 и в пятый— 12 500 (по другому варианту предания — 14 000) ассов. Шестой класс, пролетарии, состоял из малоимущих граждан, свободных от военной службы и налогов.

Принадлежность к тому или иному классу определяла характер вооружения и место в строю, а также политические права, так как каждый класс получал определенное число центурий (сотен) голосующих в народном собрании.. Это новое народное собрание называлось собранием по центуриям (comitia centu- riata). Граждане выстраивались по военному в своих центуриях, причем каждая центурия имела один голос. Энгельс особенно подчеркивает цензовый характер этой конституции: «...первый класс выставлял 80 центурий, второй — 22, третий — 20, четвертый—'22, пятый — 30, шестой, приличия ради, — также одну центурию. Кроме того, всадники, набиравшиеся из наиболее богатых граждан, выставляли 18 центурий; всего 193 центурии; большинство голосов — 97. Но всадники и первый класс вместе имели 98 голосов, т. е. большинство; при их единодушии остальных даже не спрашивали, решение считалось принятым» 2.

К этому следует добавить, что подачу голосов открывали центурии первого класса.

К народному собранию по центуриям перешли все политические права прежнего собрания курий, причем курии и составляющие их роды были, как и в Афинах, низведены к роли простых частных и религиозных объединений. Для устранения от участия в государственной жизни трех старых родовых триб (племен) были созданы в черте Рима четыре территориальных трибы. Первоначально собрания по новым трибам были плебейскими собраниями, и патриции не признавали за их решениями — плебисцитами — обязательной для себя силы. Однако в ходе дальнейшей борьбы плебеи заставили патрициев признать силу за этими решениями. С течением времени собрания по трибам стали основной формой народных собраний всех римских граждан. Это были собрания более демократические, чем собрания по центуриям, так как участие в них не было связано с цензом. Но это произошло уже в республиканский период.

«Так, — заключает Энгельс, — был разрушен и в Риме, еще до отмены так называемой царской власти, древний общественный строй, покоившийся на личных кровных узах, а вместо него создано было новое, действительно государственное устройство, в основу которого было положено территориальное деление и имущественные различия. Публичная власть сосредоточилась здесь в руках военнообязанных граждан и была направлена не только против рабов, но и против так называемых пролетариев, не допущенных к военной службе и лишенных вооружения» Свое дальнейшее развитие этот новый строй получил тогда, когда был изгнан последний царь Тарквиний Гордый, пытавшийся узурпировать подлинную царскую власть и когда царь был заменен двумя военачальниками (консулами) с одинаковой властью. В первые десятилетия республики цензовый характер конституции и избрание магистратов исключительно из патрициев наложили особенно безжалостный отпечаток на органы суда. Запись законов стала поэтому одним из главных требований демократии. Эта запись, — так называемые законы XII таблиц, составленная, согласно преданию, специально избранной комиссией децемвиров около 450 года до н. э., несколько отразила происшедшие общественные перемены, но долговое право осталось по-прежнему суровым, и столь же сурово карались преступления против собственности.

Записью законов был как бы подведен итог крушения военной демократии и утверждения рабовладельческого римского государства.

«В Риме, — указывает Энгельс — родовое общество превращается в замкнутую аристократию среди многочисленного, вне его стоящего, бесправного, но несущего обязанности плебса; победа плебса взрывает старый родовой строй и на его развалинах воздвигает государство, в котором скоро совершенно исчезают и родовая аристократия и плебс» .