Правовое положение рабов в Риме. Раб рассматривался не как субъект прав, а как объект вещного права

 

 

СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ДРЕВНЕГО РИМА

 

Правовое положение рабов в Риме

Раб не как субъект прав, а как объект вещного права

 

Римское государство было государством рабовладельческим. Производительный труд рабов был основой его экономического развития, благосостояния и процветания. Рабы составляли значительную часть населения римской республики. Десять тысяч рабов, ежедневно продававшихся на невольничьем рынке на одном только Делосе, сорок тысяч рабов в серебряных рудниках в Испании, около нового Карфагена, двести тысяч восставших рабов в Сицилии (136—132 гг. до н. э.) и семьдесят тысяч боеспособных рабов, примкнувших к Спартаку (в 73 г. до н. э.) дают наглядное представление о их численности.

 

Эти громадные массы рабов не пользовались в Риме никакими правами; правовые гарантии политической и гражданской свободы, которыми так кичились римляне, не распространялись на них. Рабы стояли вне политических, вне гражданских, вне уголовно-процессуальных законов римской республики. Их эксплуатация не имела законных пределов. Они были наиболее беспощадно эксплуатируемым и безжалостно подавляемым классом римского общества. Но именно поэтому правовое и процессуальное положение рабов должно привлечь наше пристальное внимание, так как оно даст возможность понять и правильно оценить значение и сущность тех процессуальных форм и гарантий, которые образуют классический римский уголовный процесс и за бортом которых навсегда осталась подавляющая масса римского населения — рабы.

 

В Риме положение рабов было еще более тяжелым, чем в Греции. Их не считали за людей. Варрон в своем трактате «О земледелии» подразделял орудия земледельческого производства на три категории: «на орудие говорящее, полуговорящее и немое; орудие говорящее — это рабы; полуговорящее — это быки; немое — это повозки» .

 

Этот взгляд на рабов подробно отражен в римском законодательстве. Так, закон Аквилия (около 287 г. до н. э.) об ответственности за уничтожение и повреждение чужих вещей приравнивал рабов к четвероногим: «кто, не имея права, убил раба или домашнее четвероногое, ему непринадлежащее, тот должен уплатить высшую цену стоимости убитого»  .

 

 В различных местах обширной кодификации законов императора Юстиниана (VI в. HV Э.) МЫ находим ряд принадлежащих самым выдающимся юристам Рима указаний на положение рабов в различных областях права.

 

Раб рассматривался не как субъект прав, а как объект вещного права — res поп persona. Поэтому раб, как и любая вещь, мог быть объектом всяких сделок: он мог быть подарен, продан, обменен, завещан, уступлен на время по договору найма.

 

Даже такие общечеловеческие институты, как брак и вытекавшие из него  семейные отношения, не распространялись на рабов. Фактически допускаемая связь между рабом и рабыней не считалась браком и могла быть расторгнута по воле господина. Если рабам и дозволялось употреблять слова «отец» и «сын», то это было актом милости, не имевшим правового значения. По выражению знаменитого юриста III в. н. э. Павла (Julius Paulus) «отцовство у рабов не имеет никакого отношения к законам»

 

Раб был лишен собственности. Если господин наделял его имуществом, то делал это лишь в своих интересах. Имущество это оставалось собственностью господина, и продажа раба не влекла утраты имущества господином.

 

По отношению к личности раба не могло быть никаких обязательств: «in personam servilem nulla cadit obligatio», говорит юрист III в. н. э. Ульпиан Термины «гражданские права» и «личность» были лишены всякого смысла по отношению к рабу, так как закон гласил: nullum caput habet — «не имеет никаких гражданских прав» . А если раб все же личность, то личность мертвая — servus morti adsimilatur — «рабство уподобляется смерти»  .

 

 

Рассматривая раба как вещь, как объект вещного права, римляне признавали за господином право жизни и смерти над его рабами. Гай обосновывал это право в следующих словах: «Рабы находятся во власти своих господ, эта власть принадлежит в сущности к сфере общечеловеческого права. Ведь у всех без исключения народов мы можем заметить, что господам принадлежала власть жизни и смерти по отношению к рабам» . Неудивительно, что, создавая для рабов  невыносимые условия жизни, заставляя их исполнять непосильно тяжелые работы, кормя их впроголодь, запирая на ночь в сырые темницы и нередко сажая при этом на цепь, не признавая за рабами прав человеческой личности и низводя их до домашних животных, римляне имели все основания опасаться восстаний и смотрели на рабов, как на своих постоянных и извечных врагов. Классовый антагонизм между рабовладельцами и рабами нашел образное выражение в римской пословице: — quot servi, tot hostes— сколько рабов, столько врагов.

 

Разумеется, при господстве подобного воззрения не было и речи о применении к рабам общих норм права.

 

Ни в одном рабовладельческом государстве невозможен нормальный уголовный суд, так как привлечение к ответственности раба находится, если не юридически, то фактически в руках его господина. Понятно, что в большинстве случаев римский господин наказывал своего раба не за преступление, а лишь постольку, поскольку это преступление делало раба неприятным или непригодным для него самого; преступники-рабы сортировались приблизительно так, как бодливые быки, и, подобно тому, как быки продаются мясникам, так рабов продавали в гладиатор^ ские школы

 

Раб не мог выступать перед судом. Самая мысль о свидетельстве раба казалась абсурдной и курьезной, — «Вишь ты, звать в свидетели раба», — восклицает один из героев Плавта  . Показание раба получало доказательственную силу только под пыткой. Раб не мог вызывать свидетелей по своему делу. Он не был субъектом даже в собственном процессе, он и здесь оставался для своих судей вещью, объектом судебного рассмотрения. Самое слово суд может быть лишь условно применено к разбирательству в отношении рабов. Производство велось в упрощенном порядке. В качестве судей, судивших рабов, обычно фигурировали магистраты, на которых лежало наблюдение за исполнением приговоров по уголовным делам — так называемые triumviri capitales.

 

Процессуальные гарантии, которыми широко пользовались граждане Рима, не распространялись на рабов.

 

Так, раб не мог прибегнуть к помощи трибуна перед судом. «Трибуны, — писал Сенека, — не могут приходить на помощь рабам»  .

 

Раб не имел права апеллировать после вынесения приговора: если его хозяин или другой римский гражданин не брал его на поруки, он подвергался казни без нового рассмотрения даже тогда, когда выставлял убедительные доводы своей невиновности и происшедшей судебной ошибки.

 

Само понятие об уголовном преступлении было в отношении рабов иным, нежели в отношении свободных. Это особенно наглядно выступает при анализе такого состава преступления, как оскорбление. Раба нельзя было оскорбить. Дело могло быть возбуждено только тогда, когда в его лице был оскорблен хозяин.

 

Бранное слово, удар кулаком по отношению к рабу не являлись преступлением. За ранение раба хозяину возмещались убытки, соответствующие ущербу, понесенному им вследствие вызванной этим ранением утраты или понижения трудоспособности раненого. Таким образом, раб даже не являлся объектом этого преступления.

 

Принцип уподобления раба домашним животным не менее явственно выступает в понятии такого преступления, как убийство раба. Выше уже приводился закон Аквилия, объединявший в один состав преступления неосновательное убийство раба и убийство животного и налагавший на убийцу в обоих случаях лишь обязанность возмещения хозяину нанесенного имущественного ущерба. Комментируя этот закон, Гай делает общепризнанный римлянами вывод: «Отсюда ясно, что он (закон Акви- лия — М. Ч.) приравнивает к нашим рабам тех четвероногих, которые считаются домашним скотом» '.

 

Насилие над молодой девушкой-рабыней также расценивалось лишь с точки зрения обесценения ее стоимости на рынке, причем и в этом случае ущерб возмещался хозяину.

 

Характерно, что развращение рабов возмещалось вдвойне, его старались найти во всяком влиянии, которое, толкая раба на зло, бегство, обиды, безумные траты и т. д., тем самым понижало его стоимость.

 

Итак, приведенные примеры показывают, что в Риме раб, по меткому замечанию Валлона, «...рассматривается как вещь, как собственность, mancipium. Потому, что он вещь и не принадлежит самому себе, он не может иметь ни жены, ни детей, ни имущества или может их иметь с разрешения и в зависимости от доброй воли хозяина; потому, что он орудие в руках господина, он будет от его имени заключать всевозможные сделки с теми различиями и в той мере, как было отмечено выше, и, наконец, как орудие и как собственность, он дает повод к вытекающим из преступлений обязательствам в пользу или во вред господину»  .

 

Однако в тех случаях, когда этого требовали интересы всего класса рабовладельцев, раб расценивался выше простой вещи — за ним признавалась известная сознательность. Ее признавали за рабом, предоставляя ему право заключать сделки в отсутствие хозяина. Ее же требовали от него и по отношению к обществу— согласие хозяина никогда не давало рабу права на преступление. Римский юрист Алфен писал по этому поводу: «Раб не всегда освобождается от наказания, если он повинуется приказанию господина. Например, если господин приказал рабу убить человека или совершить какую-нибудь кражу. Поэтому хотя бы он по приказу господина совершил пиратское дело, против него по получении им свободы должно поднять уголовное дело» .

 

Наказания, которым подвергались осужденные рабы, были гораздо более суровыми и жестокими, чем наказания, применяемые к свободным римским гражданам за одинаковые преступления. Это было правовой нормой. «Наши предки, — писал римский юрист III в. н. э. Каллистрат, — при всяких допросах суровее наказывали рабов, чем свободных». Если свободному человеку полагалась в виде наказания палка, то раба били бичом. Если свободный человек присуждался к работам в рудниках, то раб нередко передавался хозяину на условии, чтобы он служил закованным в цепи.

 

Самая смертная казнь также была различной: меч — для свободных, топор — для раба; сбрасывание со скалы — для свободного, для раба — виселица и крест.

 

Обычно рабов подвергали позорной, в глазах римляй, казни — распятию на кресте. Осужденный раб нес крест на себе к месту казни. На шею ему вешали колокольчик, чтобы дать возможность избежать встречи с ним, считавшейся роковым предзнаменованием. По поводу этой рабской казни на кресте Цицерон восклицал: «Ваши же эти выдумки — палач, окутывание головы, крест не должны прикасаться не только к телу римских граждан, но даже к их мысли, зрению, слуху; они не только в своей действительности, но даже как предположение, возможность, пустые слова, не достойные римского гражданина и свободного человека»Для рабов существовал специальный палач, которому был воспрещен вход в Рим. Когда, в знак особого позора, римского гражданина приговаривали к рабской смерти, его передавали для казни этому палачу.

 

В интересах поддержания сврего господства римские рабовладельцы постоянно окружали своих рабов атмосферой террора. Массовые расправы с рабами, напоминающие по своей жестокости спартанские криптии, были обычным явлением в политической жизни Рима.

 

Особенной беспощадностью отличалась расправа с участниками рабских восстаний, когда римляне без всякого разбирательства поголовно уничтожали всех рабов в областях, охваченных восстанием, даже не ставя вопроса о виновности каждого казнимого. Во время восстания рабов в Сицилии римляне, овладев благодаря измене городом Тавроменией, подвергли изощренным пыткам всех находившихся в городе рабов, а затем сбросили их с крепостной башни, не пощадив ни женщин, ни детей.

 

Подавляя восстание Спартака, Красе распял по всей дороге от Капуи до Рима шесть тысяч пленных гладиаторов.

 

Приведенные примеры с достаточной полнотой рисуют, какова была в Риме уголовная юстиция для рабов. Внесудебные, террористические методы расправы с рабами, лишение их процессуальных гарантий, упрощенное судопроизводство, жестокие пытки и казни должны быть постоянным коррективом при изучении и оценке римского уголовного судопроизводства.

 

Римский уголовный процесс — это процесс для сравнительно незначительного числа римских граждан — квиритов; громадные массы рабов, подданных и союзников Рима, число которых во много раз превосходило число римлян, судились иным упрощенным путем, а с рабами, как видно из изложенного, нередко расправлялись и вовсе без суда. Буржуазные историки, прославляющие демократизм римского уголовного процесса, как правило, забывают об этом.

 

 

К содержанию книги: Чельцов-Бебутов. Очерки по истории суда и уголовного процесса

 

Смотрите также:

 

РИМСКОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО...  ПРАВО - начала римского публичного, уголовного...

 

Культура древнего Рима. РИМСКАЯ РЕЛИГИЯ  История Древнего Рима: Учебник

 

КОСТЮМ ДРЕВНЕГО РИМА  Античный Рим. Царский период италийцы родственны эллинам