СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ ГЕРМАНИИ

Феодальное право и суд Германии

Саксонское Зерцало. Магдебургское право

Упадку центральной власти Германии, последовавшему за распадением империи Карла Великого, соответствовало крайнее раздробление судов. Основное по числу судебных учреждений место в X—XV вв. занимали суды феодалов-землевладельцев. Их судебная власть, первоначально охватывавшая лишь крепостных, постепенно распространилась на все население их феодальных владений.

Феодальное раздробление власти в Германии было весьма значительно, и поэтому правами сеньориального суда здесь пользовались не только крупные имперские вассалы (герцоги, курфюрсты, князья) и приравненные к ним представители высшего духовенства (архиепископы и епископы). Судебная власть принадлежала также бесчисленному множеству графов и простых рыцарей, а также церковникам низших рангов.

Со времен первой династии германских императоров (Саксонской), опиравшейся в своей борьбе против могущественных светских князей на церковных феодалов, развился и укрепился суд этих последних. Церковный иммунитет распространялся не только на собственные церковные владения, которые часто перемежались владениями светских князей, но и на всю ту округу, в которой эти земельные владения находились.

Владелец иммунитета получал очень широкую юрисдикцию, охватывавшую не только низшую, но и высшую (уголовную) юстицию. Это позволяло церковным феодалам закабалять живущее на иммунитетных землях крестьянство. Как указывает Энгельс, они эксплуатировали своих подданных не только так же беспощадно, как дворянство и князья, но и применяли дополнительно ряд мер духовного угнетения (отказ в отпущении грехов, угроза анафемой), а также часто прибегали в своих судах к подделке документов, дающих право на землю

Вторую группу самостоятельных судов составляли городские суды. Особенное развитие эта форма суда получила в XIII и XIV вв., когда многие города, бывшие ранее в зависимости от феодальных владельцев, получили независимость. Некоторые города, в первую очередь Магдебург и Любек, стали образцом для других городов, заимствующих у них свои судебные статуты.

Лишь небольшая часть судов оставалась в непосредственном подчинении высшей власти императора или короля. Это были так называемые «свободные суды».

Больше всего таких «свободных» судов сохранилось в Вестфалии, которая в X в. входила в Саксонское герцогство.

Кроме этих трех групп светских судов, в Германии получил широкое развитие церковный суд. Юрисдикция этого суда распространялась, во-первых, на определенные группы населения (духовенство и примыкавшие к нему разряды светских лиц, пользовавшихся покровительством церкви) и, во-вторых, на определенные категории дел (касавшихся браков, завещаний и ряда преступлений против веры).

В борьбе с восстаниями крестьян, обычно облекавшимися в форму религиозного движения, епископы применяли в качестве оружия и церковный суд, и свой суд феодального владельца. Пестроте судов соответствовала и пестрота применявшегося в них права. Имперское законодательство касалось лишь некоторых вопросов, в частности установления земского мира, постоянно нарушаемого феодальными распрями, привилегий отдельных лиц и городов и т. п. Споры, затрагивавшие вассальные отношения, рассматривались в феодальных судах по нормам обычного ленного права. В судах феодалов-землевладельцев для их крепостных применялось местное, так называемое дворовое право. В ряде областей, где сложилась более или менее сильная центральная власть, ее распоряжения дополняли местные правовые обычаи, образуя в совокупности с ними так называемое земское право (Landrecht). В применявших это право судах отдельных графств и судах низших единиц — сотен — долго держались судебные порядки, основанные на старо-германских «правдах» Особенное развитие получило городское право. Оно уже к XII в. вытеснило применение ленного и дворового права. Тут раньше, чем в других судах, произошло уравнение в правах всех тяжущихся. В большинстве городов судьи выбирались городской общиной, и судебная функция осуществлялась судьей с шеффе- нами.

В городах же выработался обычай в затруднительных случаях обращаться за разъяснениями и даже за решением отдельных дел к судебным учреждениям других городов, пользовавшихся большим авторитетом, например к учреждениям Любека или Магдебурга

В XIII в. появляются первые попытки кодифицировать обычное право. Так, около 1230 года саксонский рыцарь Эйке фон Репгау составляет сборник действовавших в восточной части Саксонии и соседних областях обычаев под названием «Саксонского Зерцала» (сперва на латинском языке, потом в немецком переводе— Sachsenspiege}). Саксонское Зерцало во второй части содержало ленное право, определяя взаимоотношения между феодалами. Основная же, первая, часть была посвящена всем важнейшим отраслям земского права — государственному, гражданскому, уголовному и процессуальному.

Саксонское Зерцало получило широкое распространение по всей Германии и за ее пределами, а в северной части Германии стало официальным судебником. Оно являлось сборником развитого феодального права, отражало стремление крупных светских феодалов освободиться от верховенства римских пап и тем самым от влияния церковных феодалов, а вместе с тем обуздать крепостное крестьянство, противившееся закабалению.

В своих уголовно-правовых положениях Саксонское Зерцало знает широкое применение смертной казни за измену государю (зарывание в землю), за действия против властей, судов и земельных владельцев (сожжение и колесование, применявшееся, главным образом, к крестьянам, и повешение). Оно сурово наказывает преступления против собственности: кража на мелкую сумму влечет потерю чести и прав, кража более крупная карается повешением. Нормы немецкого земского права, и в частности саксонских источников, относящиеся к процессу, в основном стоят на почве старого суда свободных людей. Суд представляется органом разрешения правового спора сторон. В судопроизводстве основной является деятельность сторон, а не самостоятельная деятельность суда по исследованию дела.

Здесь сохраняются все положения старого обвинительного процесса об обязанности обвинителя (а в определенных случаях и обвиняемого) доказать выдвигаемые им утверждения и притом с соблюдением строгих, предписанных обычаем форм. Малейшее отступление от этих форм ведет к проигрышу дела.

В ходе доказывания суд остается пассивным. Он не собирает по своей инициативе никаких доказательств, которые могли бы привести его к убеждению в существовании спорных фактов. По-прежнему вывод суда зависит от того, удалось ли обвинителю представить соответствующие требованиям обычая формальные доказательства своей правоты или (в соответствующих случаях) удалось ли обвиняемому устранить утверждение обвинителя. Суд ограничивается наблюдением за действиями сторон и оценивает их результаты с точки зрения формальных требований права.

Решение суда сводится к констатированию удачного или неудачного выполнения формальных правил той стороной, на которой лежит обязанность их выполнения

Система доказательств немецкого процесса данного периода воспроизводит уже известную нам систему раннефеодального суда с тем, однако, изменением, которое внесло в нее развитие феодализма. В X—XII вв. наряду с присягой сторон (и сопри- сяжников), а также судебными испытаниями (ордалиями) упоминается и судебный поединок.

Потерпевший-обвинитель в ряде случаев (например, при поимке обвиняемого на месте преступления) получал право принести присягу, подкрепляемую присягой других полноправных лиц. Такими по общему правилу считались лишь собственники земли. Источники не проводили различия между соприсяжни- ками в полном смысле этого слова и свидетелями: в качестве лиц, могущих принести вместе с обвинителем присягу, подкрепляющую выдвинутое им обвинение, назывались его родственники, соседи, члены одной с ним общины (или вассалы одного и того же сюзерена), а также и очевидцы факта преступления, то есть именно те лица, которые впоследствии стали свидетелями. Но в описываемый период времени все они без исключения давали не показания о фактах, а присягу. Эта присяга только удостоверяла перед судом убеждение присягающего в правоте обвинителя.

Противная сторона имела право перед присягой требовать, чтобы тот или иной соприсяжник доказал, что он обладает необходимыми качествами для участия в присяге.

Источники, как уже было сказано, называют в числе доказательств и ордалии (испытание огнем или водой). Но толкования соответствующих норм показывают, что институт ордалий уже отмирает .

Обычное право Германии 10-12 веков знало сначала широкое, потом все более сокращающееся применение судебного поединка. Он допускался в тех случаях, когда сделанные сторонами утверждения имели согласно формальным процессуальным правилам одинаковую силу. Поединок в таких случаях являлся вполне соответствующим духу феодальных отношений средством установления того, кто из спорящих сторон прав: победа на поединке показывала с бесспорной очевидностью, кому из тяжущихся помогает бог

При этом, если ордалии постепенно стали средством доказывания только для представителей низших слоев общества, — несвободных или запятнанных ранее вынесенным осуждением или молвой, то поединок оставался способом доказывания, доступным только для свободных и полноправных.

Но в конце XII и в XIII вв. применение поединка также сокращается. В Саксонском Зерцале, кроме случая оболживления   приговора перед высшим судом, поединок мог иметь место лишь в точно указанных законом случаях нарушения мира, которое наказывалось смертной казнью или отсечением руки. Сюда относились преступления, совершенные в определенных местах (королевские дороги), то есть нарушения мира в тесном смысле слова, а также наиболее тяжкие преступления против личности и имущества (убийство, тяжкое ранение, изнасилование, разбой).

Источники саксонского права и, в частности, магдебургского права дают подробное описание всей процедуры судебного поединка. Вызов производился обвинителем в судебном заседании. Сперва обвинитель должен был представить доказательства самого факта нарушения мира, которое дает право на вызов, например, показать нанесенные ему раны и т. п. Далее он указывал основания обвинения вызванного им в суд и присутствующего здесь обвиняемого. Наконец, он произносил установленную законом формулу обращения к суду о разрешении ему вызвать обвиняемого на поединок .

Затем обвиняемый может представить свои возражения против вызова. Прежде всего это указания процессуального порядка на нарушения обвинителем установленных для вызова форм и пр. Но, кроме того, он может сделать заявления, касающиеся самой сущности обвинения, например, сослаться на то, что свидетели события преступления не видели его во время совершения его, или сослаться на свое алиби

Если сделанные обвиняемым возражения будут признаны правильными, обвинитель подвергается штрафу и уплате вознаграждения обвиняемому за неправильно сделанный вызов. Если же возражения обвиняемого будут отвергнуты и за обвинителем признано право вызова на поединок, то в самом судебном заседании должна произойти процедура вызова с троекратным совершением обвинителем символических жестов в отношении обвиняемого.

Затем устанавливается время поединка, причем вызванный получает отсрочку: более знатный на шесть недель, простой свободный на две недели. По истечении срока обвинитель и обвиняемый опять являются в судебное заседание. Неявившаяся сторона считается проигравшей тяжбу в силу самого факта неявки. Закон регулировал случаи, в которых за малолетнего, старика, женщину, увечного или раненого мог выступить на поединке опекун. Обвинитель не мог заменить себя платным бойцом, но за обвиняемую женщину мог выступить и такой боец.

Самый поединок происходил не в суде, а на заранее указанном председателем суда месте, которое во время поединка ограждалось судейским постановлением о «мире». Поэтому любое вмешательство присутствующих в поединок, даже словами поощрения или порицания, немедленно влекло наложение наказания на виновных. Судья с двумя помощниками наблюдал за одеванием и вооружением лиц, ведущих поединок, которое происходило в особых помещениях. Один из помощников судьи держал дерево, которое он должен был поставить в виде барьера между сражающимися в случае получения одним из них раны или по приказанию судьи.

Когда противники появлялись вооруженные по всем правилам, они просили судью о разрешении выйти на поле боя. Они становились перед судьей и произносили клятву. Сперва обвинитель произносил: «dat die scult war si, dar he ine umme beklaget hevet» (то есть что вина наличествует и что он обвиняет справедливо). Затем обвиняемый говорил: «dat he unsculdich si» (то есть что он невиновен). И оба одновременно призывали себе в помощь бога: «dat in got so helpe to irme kampe».

С этого момента они уже не могли уклониться от судебного решения, основанного на исходе поединка.

Сражающихся ставили так, чтобы солнце одинаково освещало их сбоку, и они приступали к бою.

В зависимости от исхода поединка судьи решали дело в пользу обвинителя или обвиняемого. При этом побежденный обвиняемый предавался смертной казни, даже если за данное преступление полагалось только отсечение руки

Побежденный обвинитель подвергался лишь уплате штрафа и вознаграждения в пользу обвиняемого. Только в том случае, когда обвинитель был побежден на поединке против того, кого он сам ранил и обвинял в нарушении мира, он сам признавался нарушителем мира и подвергался смертной казни2.

Постепенно к началу XV в. поединок как средство доказывания выходит из употребления, сперва в городском праве, позже в земском. Вместо поединка расширяется применение свидетельских показаний  .

В Магдебургском праве уже в течение XIV в. происходит замена поединка очистительной присягой обвиняемого с семью соприсяжниками  .

В ряде городов (Гамбург, Любек, Бремен) обвинителю предоставлялось право изобличать с помощью 7 соприсяжников обвиняемого, не только пойманного на месте преступления, но и преследуемого по поднятой им тревоге.