СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС ФЕОДАЛЬНОЙ АНГЛИИ

Великая Хартия Вольностей Magna Charta Libertatum

Конец XII в. и начало XIII в. ознаменовались в Англии ростом политической борьбы между различными классами.

Еще в последние годы царствования Генриха II произошел конфликт короля с церковью. После неудачной попытки короля окончательно упразднить независимость церкви и церковного суда он должен был сохранить церковные привилегии. При его сыновьях Ричарде I и Иоанне Безземельном, которые вели войны во Франции (а Ричард и в Палестине), обострились отношения короля и с крупными светскими феодалами, возмущавшимися непомерно растущими требованиями об уплате денег на ведение войн, постоянными нарушениями феодальных обычаев, расправой короля с неугодными ему баронами и конфискацией их земель.

Если раньше короля поддерживали зажиточные слои горожан и мелкие землевладельцы — рыцари, то повышение городских налогов (в частности, тальи, то есть произвольно устанавливаемого королем сбора с населения его доменов и городов, построенных на его землях) заставили и города пойти против Иоанна.

Раннее развитие денежного хозяйства, заинтересованность мелкого дворянства в рынке сближали интересы последнего с интересами верхушки городов и зажиточной части свободных крестьян, выкупившихся на волю и принимавших участие в торговле. Эти группы были заинтересованы в усилении королевской власти за счет власти крупных феодалов, особенно тех, которые в отсутствие короля фактически управляли Англией и, выжимая налоги, подати и сборы, требуемые королем, значительную часть собранного присваивали в свою пользу.

Но все эти группы были против деспотических замашек Иоанна, против бесконечных поборов. К этому присоединилось возмущение против проявленного Иоанном малодушия в его борьбе с папой Иннокентием III, который наложением на Англию интердикта, а затем объявлением Иоанна низложенным с престола заставил короля признать себя вассалом папы.

Весной 1215 года бароны начали войну с Иоанном, к ним примкнули и крупные города во главе с Лондоном. Король вынужден был удовлетворить требования своих противников и 15 июня 1215 г. подписал так называемую Великую Хартию Вольностей.

Буржуазные историки, особенно английские, признают Великую Хартию Вольностей одним из устоев гражданской свободы, фундаментом английской конституции.

Так,'Галлам говорит, что Великая Хартия «представляет собою главную основу английской свободы. Все, что достигнуто со времени Великой Хартии, есть не более, как ее подкрепление или комментарий; и если бы исчезло все последующее законодательство, то все же остались бы резкие черты, отличающие свободную монархию от деспотической»

Но как неоднократно подчеркивалось в советской исторической и юридической литературе, такая точка зрения на Великую Хартию Вольностей является извращением ее подлинного классового смысла и противоречит ее содержанию.

Действительно бароны в союзе с другими группами населения победили Иоанна. Но основные выгоды от этой победы получили именно крупные феодалы. Хартия имеет ярко выраженный характер документа феодальной эпохи, закрепляя все, вырванное у короля мятежными баронами.

Прежде всего король подтверждал все права церкви на свободу выборов. Далее, как сюзерен своих непосредственных вассалов, король обязуется не взимать с них больших поборов, чем установлено обычаем. Без согласия общего совета королевства король обязался не брать со своих непосредственных вассалов феодальную помощь и «щитовые деньги». В этот совет входили, в основном, бароны (ст. 12). В отношении баронов король обязался не арестовывать их, не лишать их имущества, не объявлять их вне закона без приговора их пэров (ст. 39).

Большое значение имела ст. 34, которой отменялось установленное Генрихом II право короля вмешиваться в юрисдикцию феодальных судов. Наконец, ст. 61 устанавливала, что для наблюдения за исполнением королем своих обязательств избирался Совет в составе 25 баронов. В случае нарушения королем Хартии Совет мог начать войну против короля.

Значительно меньше Хартия дала рыцарству. Хартия запрещала королю и баронам требовать от держателей рыцарских феодов больших служб и феодальных платежей, чем полагалось.

Менее всего получили города. Хартия только подтвердила уже существующие вольности Лондона и других крупных городов. Но основное требование об отмене обложения произвольным подушным налогом (талией) не было включено в Хартию.

Города должны были получить выгоды от постановлений Хартии о введении единой системы мер и весов и разрешения свободного въезда и пребывания в Англии иностранных купцов.

Основная масса населения, то есть крепостные крестьяне, не получили никаких выгод от Хартии. Этим было только подчеркнуто их полное бесправие в феодальном государстве.

Специальный интерес для нашей темы имеют статьи Хартии, говорящие об уступках короля в области суда. К ним относятся, кроме уже упомянутой ст. 34, также ст. ст. 24, 39 и 40.

Знаменитая статья 39 Великой Хартии гласит:

«Ни один свободный человек не будет арестован или заключен в тюрьму, или лишен владения, или объявлен стоящим вне закона, или изгнан, или каким-либо (иным) способом обездолен, и мы не пойдем на него и не пошлем на него иначе, как по законному приговору равных его (его пэров) и по закону страны».

С этой статьей связана и следующая ст. 40: «Никому не будем продавать права и справедливости, никому не будем отказывать в них или замедлять их».

Проф. Д. М. Петрушевский в специальной работе, посвященной Хартии, высказал взгляд на нее, как на документ, вводящий ограничения королевской власти в интересах феодальной знати

По словам автора, бароны прекрасно понимали политическое положение страны и в первоначальной редакции Хартии учитывали интересы различных групп населения. Одержав же победу, бароны опустили ряд конкретно указанных в проекте Хартии прав городов и закрепили только то, что было выгодно феодалам.

«Поднимая движение, бароны несомненно имели в виду прежде всего свои собственные феодальные интересы. Они не только стремились оградить эти интересы от насилия и произвола королевской власти, но и имели... вполне определенную цель ввести эту власть в чисто феодальные рамки, в которых она до сих пор никогда не была заключена, господствуя над феодальным порядком, поскольку он был неизбежен на данной ступени хозяйственного и общекультурного развития, и вполне подчиняя его своим общегосударственным задачам. Этим бароны, несомненно, сделали крупный шаг назад от той государственности, которая сложилась в Англии, укрепилась и развилась с нормандского завоевания»  .

Рассматривая в этом плане и приведенные выше ст. ст. 39 и 40 Хартии, проф. Петрушевский считает, что и их совокупный смысл и отдельные употребленные в ст. 39 выражения указывают, что и здесь имеются в виду, прежде всего, бароны. Ведь именно они претендовали на право судиться только судом себе равных (пэров), отрицая правомерность суда королевских чиновников. И, конечно, они были заинтересованы в том, чтобы королевская курия не выдавала впредь указов, изымавших решение спора о феодальных держаниях из феодальной курии (ст. 34).

Поэтому совершенно неправильно видеть в ст. 39 Хартии чуть ли не создание равного для всех «дышащих воздухом Англии» суда присяжных, независимого от королевской власти  .

Такое содержание стало вкладываться в ст. 39 Хартии в период борьбы буржуазии за власть, когда ей было выгодно доказывать существование в Англии в течение ряда веков «господства права», лишь на короткое время прерванного «деспотическими замашками королей из династии Тюдоров и Стюартов»  .

Однако несмотря на то, что Хартия является, в основном, выражением интересов крупных феодалов, в ней нашли место некоторые положенйя об отправлении правосудия, выгодные и для других групп населения, страдавших от неограниченного произвола королевских чиновников. Политическая обстановка в Англии начала XIII в. была такова, что бароны для достижения своих целей должны были считаться с требованиями своих временных союзников. Поэтому Хартия, хотя часто в недостаточно определенных формулировках, содержала ряд обещаний короля о соблюдении некоторых общих условий минимального порядка в администрации и суде, ограждения от произвола королевских чиновников. Совокупность этих положений, разбросанных по Хартии, и дала основание впоследствии буржуазным историкам права выдвинуть концепцию якобы созданного Хартией «господства права», «системы гарантий личной свободы граждан».

Приходится повторить еще раз, что Хартия не обеспечивала никаких прав основному эксплуатируемому классу английского феодального общества—крепостным крестьянам (вилланам). Лишь положение Хартии, говорящее о недопустимости штрафов в размере, разоряющем оштрафованного, упоминает общим образом, что и при наложении штрафов на вилланов им должен быть сохранен их инвентарь. Однако, как и должно было быть в феодальном законе, Хартия не содержит каких-либо гарантий для вилланов против нарушений указанного правила феодальными судами баронов. Практика идет еще дальше, и в течение столетий жалобы вилланов не принимаются королевскими судами, и петиции крепостных против феодалов вызывают суровые наказания со стороны высших королевских судей.

Все остальные положения Хартии, говорящие об осуществлении правосудия, об ограждении от произвола, относятся только к свободным.

Прежде всего, надо отметить общее обещание короля никому не отказывать в праве и справедливости, не продавать и не замедлять их

Тесно связано с этим и обещание короля о том, что впредь все судьи, шерифы, бейлифы и начальники королевских укрепленных замков будут назначаться из лиц, сведущих в праве и желающих хорошо его применять (ст. 45).

Выраженный в ст. 24 Хартии запрет осуществления суда шерифами, коронерами и другими чиновниками короля (кроме его судей), очевидно, выражал совпадение интересов феодалов и других rpyrfn населения: первым названные чиновники докучали своим постоянным вмешательством в дела, которые они считали подсудными своим куриям; вторые страдали от постоянных поборов и притеснений этих королевских администраторов

Очень важными, хотя и не новыми, а воспроизводящими законы Генриха II, являются статьи Хартии, запрещающие привлекать к ответственности за преступления исключительно по усмотрению судей, без установления вины добропорядочными свидетелями, и подтверждающие правило о том, что для отправления суда по уголовным делам должны привлекаться местные, достойные доверия люди, приносящие присягу в правильности своих утверждений  .

Конечно, это вовсе еще не суд присяжных в современном его понимании, а скорее закрепление старого порядка круговой поруки сотен.

Но такой порядок, удобный и выгодный тем, в чьих руках находилось отправление правосудия, в определенной мере отвечал и интересам местного населения. Это был путь освобождения от пристрастного применения и толкования ордалий королевскими чиновниками из нормандских завоевателей, освобождения от поединков  .

Ввиду изложенного, нельзя не признать, что Хартия при всей своей феодальной направленности имеет значение крупной вехи в развитии английского суда и уголовного процесса.