УЧЕНИЕ О КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ВЕРСИИ И ПЛАНИРОВАНИИ СУДЕБНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Что такое планирование расследования - метод расследования, тактический прием или процесс постановки и решения определенных мыслительных задач?

Понятийный и классификационный аппарат учения: планирование судебного исследования

Как и при исследовании проблем криминалистической версии, основное внимание ученых, занимавшихся вопросами планирования судебного исследования, было обращено на планирование предварительного следствия. Эта часть рассматриваемого учения разработана намного полнее, чем вопросы планирования судебного следствия или экспертного исследования. Вопросы планирования оперативно-розыскных мероприятий, и ранее освещавшиеся в криминалистической литературе весьма поверхностно, преимущественно в аспекте их координации со следственными действиями, стали предметом рассмотрения сформировавшейся теории оперативно-розыскной деятельности.

Планирование расследования

Понятие планирования расследования. Характеристика планирования, его сущности и содержания, его функционального назначения складывалась постепенно. В 1948 г. П. И. Тарасов-Родионов писал, что правильное планирование расследования по каждому делу обеспечивает выполнение всех основных принципов расследования: объективности, всесторонности, полноты, быстроты, инициативности, активности расследования и, следовательно, высокого качества расследования. Наряду с этим, планирование обеспечивает применение необходимых приемов расследования, устанавливает рамки расследования, организует работу следователя, требуя от него вдумчивого отношения к работе.

К этой характеристике А. А. Пионтковский добавил гносеологический анализ планирования расследования. Он считал, что "проблема планирования следствия, с точки зрения процесса познания, есть определение способов и средств проверки выдвинутых следователем фактов, подлежащих расследованию в каждом конкретном деле... Необходимо, чтобы расследование каждого дела строго планировалось, чтобы следователь знал, где и что нужно искать, мог успешно отделить существенное от несущественного, не плыть по течению накапливаемых фактов, а быть хозяином всего следственного материала".

В середине 50-х гг. в работах А. Н. Васильева, С. А. Голунского, А. Н. Колесниченко, П. И. Тарасова-Родионова уже формулировались отдельные черты определения понятия планирования расследования. Так, А. Н. Васильев называл планирование общим приемом, характеризующим научный, высокоорганизованный подход к расследованию преступлений. С. А. Голунский делал акцент на том, что планирование расследования "представляет собой организационную и творческую сторону сложной умственной работы следователя, начинающуюся с первого момента расследования и продолжающуюся до его окончания". А. Н. Колесниченко раскрыл содержательную сторону понятия: "Планировать следствие - это значит определять пути раскрытия преступления, намечать обстоятельства, подлежащие расследованию, и устанавливать наиболее целесообразные в условиях данного дела очередность и сроки проведения необходимых следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий".

Первое из известных нам законченных определений понятия планирования расследования принадлежит А. Н. Васильеву и относится к 1963 году. Он считал, что "планирование расследования - это построенный на научных основах метод расследования преступлений, заключающийся в планомерном и целеустремленном собирании доказательств с использованием современных тактических приемов и научно-технических средств". В 1971 г. он выступил с иным определением планирования. "Планирование следствия, - писал он теперь, - это тактический прием, представляющий собой организующее начало в расследовании, которое основано на использовании научной организации труда и проявляется в организации расследования по делу в целом и в производстве отдельных следственных действий, будучи в основных чертах единым для целого и для частей расследования".

По определению Л. П. Дубровицкой, "планирование, являющееся одним из обязательных условий расследования, представляет собой сложный мыслительный процесс, заключающийся в определении задач следствия, путей и способов их решения в соответствии с требованиями закона". Как мыслительный процесс определяют планирование расследования Л. Я. Драпкин, С. А. Величкин и другие авторы. Правда, определив таким образом сущность планирования, его содержание характеризуют нередко по-разному. Если В. П. Антипов полагает, что содержание планирования заключается в уяснении "следователем стоящих перед ним задач расследования и определения оптимальных путей и наиболее эффективных способов их решения, то С. А. Величкин, например, весьма туманно пишет, что этот мыслительный процесс направлен на предвидение определенной деятельности с учетом ее элементов и воздействие на них, что он заключается "в организации предстоящей работы, осуществлении мероприятий по ее обеспечению для достижения конечных целей этой деятельности". Специфика планирования именно расследования в этом определении начисто отсутствует; так (причем гораздо проще) можно определить планирование любой деятельности.

Что же такое планирование расследования: метод расследования, тактический прием или процесс постановки и решения определенных мыслительных задач?

Начнем с того, что с нашей точки зрения, планирование никак нельзя рассматривать в качестве тактического приема расследования. Не говоря о том, что тактический прием обладает ограниченной сферой действия и не охватывает весь процесс расследования, планирование характеризуется такой степенью универсальности и обязательности, какой не бывает у тактических приемов. Даже те из них, которым закон придал обязательную силу, рассчитаны на один из видов следственных действий или на одну из типичных следственных ситуаций и не применимы при производстве иных действий или во всех ситуациях.

Планирование не является и методом расследования, ибо оно само по себе еще не является средством установления истины по делу, планирование какой-то деятельности еще не означает осуществления этой деятельности, это лишь предпосылка, условие - иногда необходимое - достижения поставленной цели. И в то же время планирование - метод, но не расследования, а организации расследования. И в этом смысле мы говорим о планировании как об организующем начале, организационной основе расследования.

Организующая функция планирования расследования заключается именно в том, о чем пишет Л. П. Дубровицкая. Постановка задачи, определение путей и способов ее решения, последовательности осуществления требуемых действий, расстановки имеющихся сил и средств и т. п. - все это элементы организации расследования. Эта умственная деятельность следователя направлена на построение мысленной модели всего акта расследования, материальным выражением которой и является письменный или графический план расследования.

Цели планирования расследования (иногда их называют задачами планирования) заключаются в определении направления и содержания деятельности следователя на всех ее этапах, обеспечении ее целеустремленности, полноты, объективности, всесторонности и быстроты, экономии времени, сил и средств, эффективного применения средств и приемов работы с доказательствами. Разумеется, весь процесс планирования расследования проникнут идеей обеспечения строжайшего соблюдения законности.

Нетрудно заметить, что цели планирования подчинены требованию реализации принципов предварительного следствия. Как справедливо отметила Л. П. Дубровицкая, "являясь основополагающими принципами, "которые определяют весь строй и характер процесса, всю деятельность... органов расследования , принципы предварительного следствия оказывают влияние и на планирование расследования, находя в этом процессе свое специфическое выражение".

Принципы планирования расследования впервые были сформулированы С. А. Голунским в работах 1936-38 гг. Как же указывалось, он считал, что к их числу относятся: оценка при планировании расследования политического значения преступления и анализ той социально-политической обстановки, в которой совершено преступление; построение плана расследования таким образом, чтобы обеспечить быстроту собирания основного для данного дела доказательственного материала; обеспечение получения ответов на вопросы "семичленной формулы"; разделение планируемого расследования на две части - общую и специальную (до и после предъявления обвинения).

В таком виде принципы планирования сливались с его задачами и частично с содержанием. Возможно, поэтому Б. М. Шавер пошел иным путем и, не употребляя термина "принципы планирования", по существу, сформулировал именно их, когда давал характеристику плану расследования.

Анализируя причины неудач буржуазных криминалистов, пытавшихся создать общий, типовой план расследования, Б. М. Шавер писал: "Методы и способы расследования каждого дела индивидуальны, отсюда и план расследования каждого дела должен быть индивидуальным... Успех составления плана расследования в значительной степени зависит от своевременности его составления и гибкости, проявляемой в процессе осуществления плана, то есть своевременности вносимых в него изменений" (разрядка наша - Р. Б. ).

Можно полагать, что эти мысли Б. М. Шавера оказали известное влияние на взгляды авторов более поздних работ. Так, П. И. Тарасов-Родионов в 1948 г. назвал в качестве принципов планирования индивидуальность, динамичность (подвижность, то есть гибкость) и добавляет к ним обеспечение соблюдения объективности, всесторонности и других принципов расследования. В 1952 г. он дал несколько иной перечень этих принципов: индивидуальность, своевременность, базирование на основе строжайшего соблюдения социалистической законности с обеспечением принципов предварительного расследования, динамичность. Об индивидуальности, динамичности планирования писали А. Р. Шляхов, А. Н. Васильев, два принципа планирования - индивидуальность и динамичность - называл в своих последних работах по этому вопросу С. А. Голунский.

Авторы работ, вышедших в последующие годы, редко ограничиваются двумя (индивидуальность и динамичность) принципами планирования. И. М. Лузгин прибавлял к ним принципы законности, научности, конкретности, Л. П. Дубровицкая называла принципы индивидуальности, динамичности и реальности; Л. А. Сергеев - индивидуальность, конкретность, полноту, обоснованность, системность, реальность, оптимальность, своевременность, динамичность, соответствие формы и содержания планирования. В работах последнего времени чаще называют три принципа планирования: индивидуальность, конкретность и динамичность, иногда к ним добавляют реальность и оптимальность плана расследования (Л. Я. Драпкин, 1994). Такое разнообразие в трактовке содержания одного и того же понятия дает основание для критического рассмотрения высказанных соображений о принципах планирования расследования.

Мы полагаем, что индивидуальность и динамичность, бесспорно, являются принципами планирования. Что касается своевременности планирования и соблюдения законности, то следует признать достаточно обоснованными возражения А. Н. Васильева против включения их в число принципов планирования. "Нетрудно видеть, - писал он, - что ни своевременность составления плана, ни соблюдение законности не являются принципами собственно планирования. Строгое соблюдение законности есть общее обязательное требование, предъявляемое ко всему расследованию. Законность должна пронизывать расследование преступлений от начала до конца. Планирование следствия, разумеется, исходит из того, что все расследование и каждое действие следователя должны быть основаны на строгом соблюдении законности. Утверждение, что одним из принципов планирования является своевременность, сводит по сути дела планирование к составлению письменного плана и потому является ошибочным... Составление плана есть не планирование расследования, а лишь его внешнее выражение". Мы разделяем и возражения А. Н. Васильева против отнесения к числу принципов планирования конкретности. В самом деле, если план - это программа, модель предстоящей деятельности, то и он сам, и его разработка должны быть конкретны и определённы, иначе никакой программой действий результаты планирования служить не смогут.

Подобно тому, как соблюдение законности пронизывает собой весь процесс расследования, включая и его планирование, так и научность лежит в основе каждого действия следователя, каждого применяемого им приема и средства работы с доказательствами, а не только в основе планирования расследования. Поэтому мы не склонны считать научность принципом планирования.

Не имеют, по нашему мнению, значения самостоятельных принципов планирования системность, полнота, оптимальность и соответствие формы и содержания планирования. Все это разные стороны проявления принципов индивидуальности и динамичности. Индивидуальность планирования, помимо всего прочего, означает наиболее полное соответствие планирования и его внешнего выражения - плана - особенностям и условиям конкретного акта расследования. Это предполагает системность, согласованность всех намечаемых действий, выбор наилучшего и наиболее полного их варианта, обеспечивающего установление всех элементов предмета доказывания. Полнота выражения замысла при этом зависит от формы этого выражения; следовательно, соответствие формы и содержания планирования также есть проявление его индивидуальности. Такое соответствие, как и оптимальность, достигается, кроме того, и реализацией принципа динамичности, который в данном случае проявляется в том, что в каждый конкретный момент расследования планирование будет предусматривать наилучший вариант действий, а его внешнее выражение будет наиболее удобным и организационно оправданным.

Иначе, как нам представляется, следует подходить к оценке реальности как принципа планирования. Реальность планирования понимается как необходимость "учитывать реальные возможности следствия в использовании всех предусмотренных законом средств достижения истины, строить реальные версии и намечать реальные пути их проверки". К этому Л. А. Сергеев добавляет, что "требование реальности относится и к срокам расследования, выполнения отдельных действий, а также к оценке ожидаемых результатов этих действий".

Реальность, действительно, является принципом планирования расследования, ибо выражает одно из необходимых, сущностных свойств, качеств этого процесса и его результата. Реальность планирования означает в то же время и его обоснованность, которую нельзя расценивать как самостоятельный принцип планирования. Обоснованность представляется нам условием реальности.