КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ О ПРИЗНАКАХ

Определение признака как выражения или отражения свойства

Определение признака как выражения (или отражения) свойства не является единственным в криминалистике. Ему предшествовало разделяемое до сих пор некоторыми криминалистами мнение о том, что признак и свойство суть понятия идентичные, что признак является свойством объекта.

С определением признака как свойства объекта мы встречаемся уже в первых работах по теории криминалистической идентификации. Так, в 1940 г. С. М. Потапов писал: "Свойства объекта являются его объективными признаками, устойчивостью которых определяется "устойчивое наличие" и самого объекта". В 1946 г. он повторил это положение.

На ошибочность подобного понимания признака указал А. И. Винберг, который отметил, что "данное проф. С. М. Потаповым определение признаков является весьма широким и в то же время неточным... Здесь смешивается понятие свойства предмета с понятием признака предмета". Однако это замечание было воспринято не всеми. Н. В. Терзиев продолжал считать, что "слово "признак" тоже обозначает свойство, но рассматриваемое под углом зрения узнавания с предмета", а Н. А. Новоселова прямо называла свойства идентификационными признаками.

И. М. Лузгин в своем первом определении признака писал: "В криминалистике признаком надо считать выделение следователем сообразно целям расследования тех свойств предмета, явления, которые объективно возникли в результате преступления или присущи предметам независимо от преступления и использование которых способствует установлению истины по делу". Если не обращать внимания на имеющуюся редакционную погрешность этого определения, в силу которой, строго говоря, получается, что признак - это выделение свойства, то можно сделать вывод, что автор имел в виду под признаком свойства, выделенные следователем, т.е. ставил знак равенства между понятиями признака и свойства.

 Наконец, А. А. Эйсман попытался обосновать определение признака как свойства различием между онтологическим и гносеологическим понятиями. По мнению А. А. Эйсмана, понятие свойства "является онтологическим понятием, т.е. понятием, характеризующим вещи, явления сами по себе, с отвлечением от способа их познания, от их "мысленной обработки"... Напротив, признак - понятие, которым оперирует логика - наука о законах и формах мышления. Это и подобные ему логические понятия формируются с учетом способов и средств познания действительности... Поскольку вещам "самим по себе" присущи свойства и только через них они взаимодействуют между собой и с изучающим их человеком, то признаками могут быть только свойства вещей".

Начнем с того, что неправомерно делить понятия на онтологические и логические, поскольку, во-первых, само определение понятия есть логическая операция, а, во-вторых, применительно к предмету нашего рассмотрения следует принять во внимание, что логика оперирует не только понятием признака, но и понятием свойства. Далее, и это, пожалуй, главное, нельзя рассматривать признак как категорию только гносеологическую, лишенную онтологической основы. Как и свойство, признак существует объективно, независимо от познающего субъекта. Связь признака с процессом познания, на которую ссылается А. А. Эйсман в доказательство его логической природы, вовсе не означает зависимости признака от познавательной деятельности. В противном случае следует признать, что признаки существуют лишь постольку, поскольку они наличествуют в наших представлениях, а если признаки - это свойства, то и свойства существуют только тогда, когда они являются предметом нашей мысли.

Не следует смешивать онтологической сущности признака с его функциональным значением в логике, семиотике, теории информации. Там признак - это знак, метка, "показатель" или "примета" вещи, по которым ее можно узнать и т. п. Действительно, неизвестный, хотя и существующий объективно, признак не может играть этой роли. Но "непознанное", как известно, не означает "несуществующее".

Только в этом смысле можно согласиться с В. Я. Колдиным, когда он пишет, что "вне познавательных процессов понятие признака утрачивает, таким образом, всякое значение", подводя этой фразой итог анализу функциональной роли признака в криминалистике.

По этим же причинам нельзя согласиться и с И. М. Лузгиным, который считает, что "свойство рассматривается как онтологическая категория, характеризующая объект как таковой, независимо от познания его человеком. Признак - гносеологическая категория, характеризующая результаты познания, оценку человеком отдельных сторон объекта". Как и свойство, признак не зависит от субъекта, но от субъекта зависит выбор (отбор) и использование признака и цели такого использования.

Вещи изменяются, участвуют в процессах. "Исторический опыт развития научного мышления свидетельствует о том, что неизбежной формой выражения явлений мира объективной реальности в нашем знании выступает указание не только на изменение (процесс), но и на то, что изменяется, с чем происходит изменение.

Принципы теории познания позволяют утверждать, что для этого имеются объективные основания, что такова фундаментальная закономерность мира объективной реальности, - вещь выступает как субстрат, носитель изменения, как то, с чем происходит изменение, а изменение всегда выступает как изменение чего-то, некоего субстрата, вещи".

Поскольку событие, явление мы понимаем как процесс, то есть изменение вещей, а изменение вещей характеризуется изменением их свойств и, следовательно, признаков, постольку можно говорить о признаках событий, явлений, процессов. Таковы, например, признаки преступления - события, влекущего за собой изменения вещей, в том числе и окружающей среды.

Таковы признаки способа совершения преступления и любого иного процесса, являющегося объектом криминалистического исследования или практики борьбы с преступностью.