КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА И КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ

Области знания судебной экспертизы по совокупности признаков -  предмета, объекта и методики экспертного исследовании

Для отграничения одного вида судебной экспертизы от другого или для причисления экспертизы к тому или иному известному виду экспертиз недостаточно какого-либо отдельного признака. Это неоднократно и совершенно правильно отмечается самими сторонникам криминалистической природы экспертизы материалов и веществ.

 Так, А. Р. Шляхов писал по этому поводу: "Судебная экспертиза вообще и криминалистическая экспертиза в частности могут быть подразделены на области знания по совокупности трех ее существенных признаков: предмета, объекта и методики экспертного исследовании. Лишь в совокупности (разрядка наша - Р. Б.) они образуют отдельную отрасль специальных познаний, самостоятельный вид экспертизы. В криминалистических учреждениях встречаются предложения различать экспертизы по объектам, например, исследование красок, следов орудий взлома замков, документов и т. д. Другие предлагают классификации, учитывающие лишь задачи, то есть вопросы, которые ставятся на разрешение эксперта... Представляется, что на основе задач экспертизы, отвлекаясь от объекта, нельзя получить удовлетворительную классификацию видов криминалистической экспертизы. Невозможно выяснить сущность экспертизы, не определив объект экспертного исследования. Некоторые криминалисты предлагают различать отдельные виды криминалистической экспертизы по методам исследования... Отдельные виды криминалистической экспертизы нельзя различать только по вопросам, либо по объектам, либо методам исследования".

Мы с удовольствием присоединяемся к этой правильной точке зрения. Хотелось бы только сказать, что к трем названным признакам, отличающим один вид экспертизы от другого, следует добавить и четвертый - характер специальных познаний, играющих доминирующую роль при решении задач данного вида экспертизы. Если подойти с точки зрения этого критерия к оценке природы экспертизы материалов и веществ, то окажется, что в структуре специальных знаний, которыми должен обладать осуществляющий эту экспертизу специалист, как это будет показано нами далее, вообще отсутствуют специфически криминалистические познания или в лучшем случае они представлены лишь познаниями в области теории криминалистической идентификации.

Так обстоит дело с основным доводом сторонников рассматриваемой концепции.

В качестве одного из дополнительных аргументов утверждается, что методологической основой исследования материалов и веществ является теория криминалистической идентификация. Это положение представляется неубедительным по следующим основаниям.

Методологические основы любого вида криминалистической экспертизы, даже если это экспертиза чисто идентификационная, не исчерпываются теорией криминалистической идентификации, как не исчерпывается ею и методология криминалистики в целом как науки. К методологическим основам экспертизы относится и ее понятийный аппарат, и система принятых в ней классификаций, и, что самое существенное в данном случае, учение о методах исследования. Но методы этой экспертизы - это методы химии, почвоведения, физики и других естественных и отчасти технических наук.

В этом легко убедиться на примере "криминалистического" исследования почв, в перечне методов которого фигурируют лишь методы естественно-научного характера: микроскопия фракционного состава, определение градиента плотности, геолого-минералогический анализ, определение реакции среды, реакции на карбонаты, соединения железа и меди, на ионы аммония, кальция, хлориды и т. д.; анализы - ферментный, спорово- пыльцевой, органический элементный и т. п. С учетом этого, едва ли можно утверждать, что подобные исследования должны проводиться только на основе методологических положений теории криминалистической идентификации.

Использование одной наукой теоретических концепций другой науки (явление обычное в наше время в условиях НТП) не означает изменения природы этой "воспринимающей" науки. Использование, например, судебной медициной положений и методов той же криминалистической идентификации никак не отразилось на медицинской природе и сущности этой науки. То, что в содержание научных основ судебно-медицинской экспертизы на правах их элемента могут войти те или иные положения теории криминалистической идентификации, не превращает эту экспертизу в криминалистическую. Точно так же, по нашему мнению, обстоит дело и с научными основами экспертизы материалов и веществ, включение в содержание которых положений теории криминалистической идентификации вовсе не означает их "окриминализирования".

Довод о том, что экспертиза материалов и веществ должна считаться криминалистической потому, что ее методы не разрабатываются соответствующими естественными науками, как следует из примера с экспертизой почв, необоснован. Можно согласиться, что в естественных науках действительно, может быть, не разрабатываются некоторые методы, обусловленные известной спецификой задач такой экспертизы, что многие из этих задач, действительно, не решаются этими науками; но отсюда опять-таки совсем не следует, что в силу этих причин экспертизу материалов и веществ следует признать криминалистической. Ее возможности, методы и методики формулируются и разрабатываются не криминалистами, которым это просто не под силу по роду их специальных познаний.

Об этом правильно писал А. Н. Васильев: "Можно, конечно, подучить эксперта-криминалиста, например трасолога, для участия в расследовании автопроисшествий и поджогов, но это не сделает его ученым в области специальных наук, а лишь ремесленником для простых случаев. Ведь для разрешения многих вопросов необходимы прочные теоретические знания и постоянная связь с науками и с изменяющей практикой". Криминалист, разумеется, может овладеть тем или иным естественнонаучным или техническим методом и использовать его в своей практике (известно, что расширение арсенала таких методов - одна из тенденций развития криминалистической экспертизы), однако от него едва ли правомерно ожидать разработки таких методов, то есть такого решения задачи, которое должно выполняться не на дилетантском, а на профессиональном уровне.

Что же касается риторического вопроса, заданного В. С. Митричевым своим вероятным оппонентам: где, если не в криминалистике, разрабатывать методы и решать задачи экспертизы материалов и веществ? - то следует заметить, что ответ на него давно имеется. О формировании на базе "материнских" наук и судебно-следственной практики специальных экспертных отраслей знания писал А. А. Эйсман. О закономерностях этого процесса и его особенностях в зависимости от ряда условий детально говорится в концепции судебной экспертологии А. И. Винберга и Н. Т. Малаховской. В рамках таких экспертных отраслей знания и следует осуществлять необходимые научные исследования и разработки проблемы экспертизы материалов и веществ.

Фактически так и происходит. На наших глазах формируются новые отрасли экспертных научных знаний, которые организационно, в силу сложившейся традиции, связаны с криминалистической экспертизой, ибо развиваются под одной с ней крышей комплексных экспертных учреждений и нередко по инициативе и при некотором участии отдельных ученых- криминалистов. Прилагательное "криминалистические" в их названии ничего не прибавляет к их существу и возможностям, оно не обосновывает ни их актуальности, ни их практической важности и перспективности, ни авторитета в глазах практики, которая только дезориентируется этим термином.

Наконец, несколько слов о последнем аргументе сторонников рассматриваемой концепции.

В. С. Митричев, описывающий структуру специальных познаний эксперта, выполняющего исследование материалов и веществ, сам вынужден признать, что специфичными являются лишь знания эксперта в области процессуальных условий его деятельности и оценки результатов исследования. Однако этого совершенно недостаточно, чтобы признать криминалистическими познания экспертов данного профиля. Так что и этот аргумент, как нам кажется, не выдерживает критики.

Что же касается вопроса о том, какой все-таки является экспертиза материалов и веществ, если уж так необходимо добавить к ее названию обозначение рода или класса, то нам представляется, что имеет смысл принять предложение, неоднократно высказывавшееся В. А. Пучковым, считающим эти исследования материаловедческими.

Отрицание правомерности включения экспертизы материалов и веществ в число криминалистических экспертиз отнюдь не означает, что круг криминалистических экспертиз остается неизменным, что не могут возникать новые виды криминалистической экспертизы. Такое утверждение было бы равносильно отрицанию развития криминалистической науки и судебно- следственной практики.

Мы полагаем, что процесс возникновения новых видов криминалистической экспертизы может протекать двояким образом.

Новые виды криминалистических экспертиз могут возникать, как результат дробления традиционных видов в связи с появлением новых объектов данного класса либо новых методов исследования или новых задач. Этот процесс можно наблюдать на примере фототехнической экспертизы кинофотодокументов, отпочковывающейся от технического исследования документов и в то же время берущей на вооружение некоторые принципы и методы трасологической экспертизы. В составе технического исследования документов приобретает все более самостоятельный характер экспертиза денежных знаков и ценных бумаг; из судебного почерковедения выделилась автороведческая экспертиза и т. п.

Новые виды криминалистических экспертиз могут возникать и другим путем: как следствие поиска инструментальных средств и методов решения традиционных криминалистических задач. Думается, что именно таков путь возникновения таких новых видов криминалистической экспертизы, как фоноскопическая и одорологическая (одорографическая).

Идентификация человека по признакам голоса и речи - традиционная криминалистическая задача, решавшаяся ранее средствами криминалистической тактики: путем предъявления для опознания. Стремление объективизировать результаты опознания по голосу и речи, с одной стороны, и широкое распространение звукозаписывающей аппаратуры, в связи с чем возникла потребность в разработке методики отождествления человека по фонозаписям, - с другой, вызвали к жизни появление фоноскопической экспертизы. Как самостоятельный вид криминалистической экспертизы фоноскопическая экспертиза интенсивно развивается и, возможно, со временем, когда расширятся ее возможности, превратится в криминалистическую акустическую экспертизу.

Столь же традиционной криминалистической задачей является установление человека по запаху. Эта задача решается с помощью служебно- розыскных собак в процессе проведения соответствующего оперативно- розыскного мероприятия. Стремление использовать одорологические методы в доказывании диктует необходимость развития как органолептической, так и одорографической экспертиз, то есть новых средств решения этой традиционной задачи криминалистики.

Вообще следует заметить, что при выделении из существующих или разработке новых видов криминалистических экспертиз и констатации их криминалистической природы весьма важную роль играет именно традиционное представление о видах, объектах и задачах криминалистической экспертизы. Говоря об исторически сложившейся системе специализированных экспертных знаний, А. А. Эйсман совершенно справедливо отмечал, что при их разграничении "только сочетание аналитического и исторического подхода к решению подобных вопросов может привести к удовлетворительному ответу... Любые теоретические выводы должны строиться с учетом исторически сложившегося распределения функций между различными учреждениями и распределения знаний между отраслями науки". При разграничении экспертиз следует руководствоваться комплексным критерием, включающим представления о предмете и целях данного вида экспертизы, ее объекте, методах и характере обосновывающего знания и учитывающим генезис ее развития.