ФЕОДАЛЬНО-ЗАВИСИМЫЕ ЛЮДИ КРЕСТЬЯНЕ

Холопство. Отличие холопов от крепостных

Холопство со времен Древней Руси до полного его исчезновения в начале XVIII в. было вторым по численности феодально зависимым сословием. Естественно, что Уложение 1649 г., отражая классово-сословную структуру феодальной России середины XVII в., уделило холопству большое внимание, посвятив ему отдельную, XX («Суд о холопех») главу, состоящую из 119 статей.

Эта глава знаменует определенный этап в сложной эволюции холопства — как в правовом, так и социальном отношениях. Она регламентирует правоотношения не только в сфере различных видов собственно холопства, но в отличие от главы о крестьянах носит более универсальный характер, содержит почти весь комплекс норм, затрагивающих и все формы личной зависимости, лежащие за пределами основного классово-сословного деления феодального общества на крестьян и феодалов и возникающие в условиях феодального общества на основе вольного найма, добровольной службы, займа и т. п. И холопское право отнюдь не доминирует в Уложении, как это утверждал А. И. Яковлев.  В XX главе представлены все виды холопства, присущие развитой стадии феодализма: полное холопство, старинное, докладное, добровольное, кабальное и, наконец, купленные люди. Однако удельный вес этих видов холопства в социальной и правовой сферах середины XVII в. был весьма различным. Соответственно и в Уложении они занимают далеко не равное место.

Бесспорно доказанным является то, что полное холопство, характеризуемое бессрочной потомственной п наследственной формой зависимости, как жизнеспособный ипстптут прократпло свое существование к концу XVI в., будучи вытеспепо преимущественно кабальным холопством.  Правда, потомки полных холопов еще долгое время были многочисленны.  Поэтому вывод

С. Н. Валка о том, что упоминание полных грамот в пяти статьях XX главы Уложения 1649 г. является кодификационным дефектом, вызванным «недостаточной проработкой источников тех или иных статей», представляется излишне категоричным. Бесспорно суждение того же автора, что полная грамота прекращает существование не позднее начала XYII в.  Его следует, однако, понимать в смысле прекращения выдачи новых полных грамот в связи с изживанием самого института полного холопства.  Но полные грамоты от конца XVI в. и ранее могли быть еще ко времени Уложения 1649 г. на руках какой-то части холопов ладе льцев. Именно это обстоятельство имеет в виду 101-я статья XX главы, отказывающая в правах на холопа по полной грамоте деда, коль скоро права внуков на холопа в ней не оговорены. Иски по полной грамоте деда к середине XVII в. не были, видимо, большой редкостью, чем и вызвано-появление данной статьи и ее назначение: удовлетворять иски о холопах по полной грамоте родителей. Такое допущение подкрепляется двумя статьями (21, 32), признающими права владельца более старой полной грамоты в случае столкновения полной и кабалы или двух полных на одного и того же холопа. Принцип старины, старшинства закрепощающего акта законодательно отразился в Уложении и относительно крестьянства: Уложение сохраняло прежний обычай включения полных холопов в духовные, рядные, данные и прочие грамоты наряду со всем остальным имуществом (XX, 61). Беглый полный холоп подлежал сыску и возврату своему владельцу вместе с женой и детьми, которые значатся с ним в одной крепости или родились в холопстве (XX, 4).

Уложение вслед за прошлым законодательством пе допускало оформления служилой кабалы на человека, связанного какой- либо иной формой зависимости, в том числе и полной грамотой (XX, 21). За это, однако, санкция пе назначалась: норма закона могла быть реализована лишь в случае возбуждения иска со стороны владельца полной грамоты и при условии регистрации ее в кабальных книгах. Однако Уложепие не исключало вовсе оформление кабалы на полных холопов и, следовательно, переход их из одного состояния в другое. Такое предпочтение кабального холопства полному видно в норме, оставляющей в силе кабалу в том случае, если на то же лицо предъявлена полная грамота деда (XX, 101).

В целом Уложение включает незначительное число статей, относящихся к полному холопству. Но все они содержат важнейшие нормы правового положения полного холопа, отличающие его от холопа кабального. При таком положении дела едва ли возможно видеть в данном случае кодификационный дефект. Но бесспорно и другое. В Уложении полное холопство выступает как пережиточное, рудиментарное явление. Уложение подталкивало процесс его полного отмирания, оказывая явное предпочтение кабальному холопству перед всеми остальными видами холопской неволи.

Другой разновидностью старого холопства было холопство старинное. Оно не было известно Судебнику 1497 г. и всего однажды упомянуто в Судебнике 1550 г.  По общему мнению историков, в юридическом плане старинное холопство сродни холопству полному и генетически в значительной мере связано с ним. Однако ряды старинных холопов в XVI в. пополняли потомки не только полных холопов, но и холопов докладных, кабальных и других разновидностей объектов холопской неволи. Уже в XVI в. наряду с изживанием холопства полного происходит изживание старинного холопства, хотя этот процесс протекал значительно медленнее.  Именно этим следует объяснить, что Уложение 1649 г. уделяет заметное внимание Старинному холопству,  давая широкий спектр его правового положения. Более того, основной водораздел в законах о холопах в Уложении 1649 г. проходит между холопством старинным, которое в таком случае становится собирательным термином, включающим в себя многие старые, отживающие формы холопства, в том числе и полное, и холопством кабальным как новой его разновидностью. Главная черта правового положения старинного холопа состоит в том, что он передавался по наследству; основанием в таком случае служило наличие старинных крепостей (XX, 13).  Отсюда и право включать старинных холопов в духовные, рядные и приданые грамоты (XX, 31, 77).

Право наследования старинных холопов не было абсолютным. В случае выдачи холопу отпускной при жизни владельца или по его завещанию родственники господина теряли право наследования (XX, 53). Это право не распространялось на мужей на- следовательниц (сестер, дочерей господина). В случае их смерти холопы подлежали возврату по рядным записям прежним владельцам. Старинное холопство, как и полное, было не только наследственно, но и потомственно. Старый принцип, идущий от Русской правды и закрепленный в судебниках — «по робе холоп, по холопу роба», — оставался в силе и в Уложении: «А которые старинные холопи написаны кому в духовной и по рядной в приданых и те люди по духовной и по рядной записи по рабе холоп и по холопе раба» (XX, 31). На этой основе холопское состояние распространялось на свободного, вступившего в брак с холопом или холопкой (XX, 87). Тем самым брак продолжал оставаться одним из источников холопской неволи.

Уложение охраняло неприкосновенность статуса старинного холопа и права владельца на него. В основу этого положен принцип старины, столь характерный вообще для феодального права. В случае столкновения в отношении одного и того же лица старинной крепости и служилой кабалы предпочтение отдавалось первой (XX, 21). При той же ситуации принцип старины мог восторжествовать и при отсутствии документального основания, но при условии, если старина будет подтверждена обыскными людьми в ходе повального обыска (XX, 108). Старина же, доказанная документальпо или в результате следствия, служила основанием сыска и возвращения беглых старинных холопов (XX, 84, 87) .  Итак, основанием права на старинных холопов служили различного рода старинные крепости и новые духовные, рядные, приданые, а также правые грамоты, полученные в результате судебного разбирательства прав па холопа (XX, 82). При утрате крепостей на старинных холопов в период интервенции и крестьянской войны начала XVII в. Уложепие вслед за указом 1613 г.  признавало основанием прав па холопов явки, сделанные господами согласно указам 1613.и 1614 гг. При утрате крепостей и отсутствии явок основанием владельческих прав могли слуяшть показания обыскных людей (XX, 29).