ПРОИСХОЖДЕНИЕ БРАКА И СЕМЬИ

Патриархальная теория брака и семьи. Мужчина – глава семейства

Средние века были временем безраздельного господства «патриархальной теории». И для этого были серьезные причины. Прежде всего мыслители средневековой Европы ни с какой другой формой семьи, кроме основанной на господстве мужчины, в реальности не сталкивались. Далее, непререкаемым авторитетом для них были, с одной стороны, Библия, которая знала лишь такую семью, а с другой — Аристотель. И наконец, последняя по счету, но не по важности причина: «патриархальная теория» давала в руки идеологам феодализма удобное средство обоснования естественности монархической власти.

Взгляд на семью, в которой главенствует мужчина, как на основную ячейку общества продолжал господствовать и в новое время. Его разделяли и многие прогрессивные мыслители. «Самая древняя форма всех обществ и единственная естественная — это семья, — писал, например, Жан-Жак Руссо. —.. .Если угодно, семья является первым образцом политического общества: отец — прообраз вождя; дети — прообраз народа.. .» 16. «Общество, состоящее из семьи, — подчеркивал Ж- А. Кондорсэ,— естественно, возникает у людей.. . Семья, осевшая на почве, доставлявшей легко средства существования, могла затем размножаться и стать племенем»17. И эта первоначальная семья мыслилась Кондорсэ как патриархальная. Женщина, по его мнению, была в то время рабой мужчины 18.

Против «патриархальной теории» не выступили, таким образом, даже мыслители поднимающейся буржуазии. Когда же этот класс утвердился у власти, его идеологи начали широко использовать эту концепцию для обоснования извечности и незыблемости существующих семейно- брачных отношений и частной собственности. В результате, несмотря на шедшее сравнительно быстрыми темпами накопление фактов, не укладывавшихся в рамки «патриархальной теории», она продолжала безраздельно господствовать в течение всей первой половины XIX в

Однако новые факты, накопление которых началось в эпоху великих географических открытий и колониального освоения Америки, а затем и других частей света, не остались без внимания. Как прямо, так и косвенно они стали постепенно оказывать влияние на теоретические построения, относящиеся к проблеме брака и семьи.

Первые попытки нового подхода к этой проблеме связаны с именем французского миссионера Ж.-Ф. Лафито (1670—1740 гг.), подробно описавшего общественный строй и обычаи индейцев Северной Америки — ирокезов и гуронов. Как утверждал Лафито, у этих племен брак таков, что муж и жена не покидали своих семей и своих племен и не создавали отдельной семьи и отдельного дома.

Дети, рожденные в таком браке, оставались с матерью и считались принадлежащими к ее семье и дому. По материнской, а не по отцовской линии шло наследование имущества. Ранг вождя тоже переходил от мужчины не к его собственным детям, а к сыну сестры.

Не ограничиваясь описанием, Лафито сопоставил обычаи ирокезов с матриархальными отношениями, существовавшими, согласно свидетельству античных авторов, в первую очередь Геродота, у ряда народов, в частности у ликийцев Малой Азии, и пришел к выводу, что в данном случае мы имеем дело по существу с одним и тем же явлением.

 Тем самым социальные формы, существовавшие у ирокезов и гуронов, выступали у Лафито не в качестве курьезов или аномалий, а как если и не универсальные, то во всяком случае широко распространенные общественные порядки 19.

Шотландский юрист и историк Дж. Миллар (1735—- 1801 гг.), стремясь объяснить существование материнского счета родства и высокого положения женщины у ряда древних народов, допускал существование в далеком прошлом человечества эпохи, когда брак еще полностью не установился. Характеристика отношений между полами, как они складывались в эту эпоху, у него довольно противоречива.

Миллар то рисует картину неупорядоченного общения полов, то говорит о существовании какой- то формы брака, но очень далекой от современной, Во всяком случае у тех народов, у которых в порядке исключения возник материнский счет родства и высокое положение женщины, отношения полов в первоначальную эпоху ничем, в изображении Миллара, не отличались от неупорядоченных20.

В XVIII и первой половине XIX в. тезис о первоначальной неупорядоченности человеческих половых отношений выступает в работах целого ряда авторов, но все их рассуждения по этому вопросу носят, как правило, чисто умозрительный, спекулятивный характер.

Заслуживает упоминания лишь работа немецкого ученого Д. Иениша "(1801 г.), попытавшегося отграничить промискуитет как явление, характерное для животно-человеческого состояния, от «общинного брака», встречающегося в виде исключения на стадии настоящего человеческого общества.

С «общинным браком» Иениш связывает высокое общественное положение женщины21.