Новгородское восстание 1209 года против Дмитра Мирошкинича

 

РУССКАЯ ИСТОРИЯ

 

 

Новгородское восстание 1209 года против Дмитра Мирошкинича

 

   Новгородские события 1209 года представляют, как видим, довольно полную аналогию с суздальскими 1174 и следующих годов. Но в то время, как суздальская революция не имела никаких дальнейших последствии, новгородская была исходной точкой замечательной эпохи в истории города - самой блестящей, по оценке некоторых историков.

 

 "Для Новгорода наступили такие же дни героизма, славы и чести, как для Киева при Владимире Мономахе", - говорит Костомаров об этом времени. Действительно, если припомнить, что в эти дни князья и в Киеве, и во Владимире садились из новгородской руки, что новгородский престол оспаривали друг у друга самые влиятельные и известные из наличных Рюриковичей, к внешнему блеску едва ли что можно прибавить. К сожалению, эффектные внешние события в глазах не только позднейшего историка, но и самого летописца, оставляют в тени внутреннюю новгородскую жизнь.

 

Мы чувствуем; что в городе в течение приблизительно сорока лет кипит отчаянная общественная борьба, но на страницах летописи перед нами только самые конкретные, если можно так выразиться, индивидуальные результаты этой борьбы, в виде смены - часто насильственной - владык, посадников, тысяцких и других правящих лиц. Только изредка и случайно выступают перед нами мотивы переворота и участвовавшие в нем общественные силы. Можно с большой вероятностью догадываться, что восстание против Дмитра Мирошкинича было делом не высших правящих кругов, а низших, управляемых делом не "вячьших", а "меньших".

 

С несколько меньшей вероятностью можно заключить, что в движении участвовали низы не только городского, но и сельского населения. Поборы "по волости" - притом натуральные, курами и другим "повозом", - выставляются как один из мотивов низвержения Мирошкиничей. Летописец и дальше отмечает влияние на судьбы волости того, что совершилось в городе. В 1225 году в Новгороде утвердился черниговский Ольгович, Михаил Всеволодович: "И было легко по волости Новгороду". В 1226 году тот же князь Михаил дал смердам "свободу на пять лет даней не платити". Льгота распространялась на тех, кто бежал на чужую землю, обнаружив тем наиболее острое недовольство новыми порядками, родоначальником которых был посадник Дмитр.

 

 По отношению же к оставшимся были лишь восстановлены порядки "прежних князей", надобно думать, тех, которые были до Всеволода Юрьевича и его новгородского союзника. Демократический характер движения намечается и некоторыми деталями политики Мстислава Мстиславича Торопецкого. Когда в промежутках своих блестящих походов, стяжавших ему имя Удалого, князь является перед нами в образе устроителя внутреннего новгородского порядка, это устройство обыкновенно сопровождается "окованием" одного из видных новгородцев, у которого при этом конфискуется "без числа товару".

 

 

 С другой стороны, враждебная движению сторона, тянувшая руку суздальских князей, изображается как состоящая из людей богатых: в 1229 году одновременно с льготами смердам взяли "кун много" на "любовницех Ярославлих", сторонниках суздальского претендента на новгородский престол Ярослава Всеволодовича. Денег этих хватило на постройку нового моста через Волхов. Далее новгородская церковь тоже была втянута в политическую борьбу. Утверждение князя Мстислава Торопецкого в Новгороде повело к тому, что владыка Митрофан, современник и, по-видимому, союзник посадника Дмитра, был сведен с архиепископии и отправлен в Торопец: на его место избрали Добрыню Ядрейковича, ставшего владыкой Антонием. Восемь лет спустя он был в свою очередь низвергнут в пользу низложенного раньше Митрофана: у каждой из борющихся новгородских партий оказался, таким образом, свой владыка. Когда Митрофан умер, его сторонники избрали на его место Арсения; но тем временем и Антоний вернулся в Новгород.

 

Столкновение разрешилось тем, что в 1228 году Арсения выгнали из Новгорода, "яко злодея, пьхающе за ворот": в качестве главных действующих лиц тут летописец прямо называет "простую чадь" - простонародье оказалось именно на стороне Мстиславова ставленника. И только один раз летописец совершенно ясно вскрывает перед нами "классовые противоречия" новгородского общества. Это было уже в самом конце рассматриваемого периода 1228 г.

 

 В это время на новгородском престоле сидел сын Невского Василий.

 

Новгородцы его выгнали вон и посадили на его место его дядю Ярослава Ярославича, только что перед тем "выбежавшего из Низовской земли": хотя и суздалец, теперь он был, таким образом, кандидатом антисуздальской партии. Узнав, что новгородцы выгнали его сына, Александр Ярославич пошел войной на Новгород. На его сторону встал Торжок, экономически теснее связанный с Суздальской землей, чем со своей метрополией. Это подало надежду суздальской стороне и в самом Новгороде; суздальский эмигрант, вокняжившийся было там, испугался и бежал из города.

 

С этим приятным известием поспешил навстречу Александру Ратша, - по всей видимости, тот самый, что "службой бранной Святому Невскому служил", и благодаря своему погодку известен всякому грамотному русскому. Общественное мнение его современников и земляков относилось, однако, к Ратше совсем иначе, чем можно подумать по пушкинской "родословной": летописец презрительно называет его "Ратишкой", а его "службу" Невскому весьма реалистически определяет как "перевет", т.е. как измену. Действительно, подавляющее большинство новгородцев с посадником Онаньем во главе твердо решило не уступать Александру Ярославичу.

 

 Это большинство летописец прямо и определяет как "меньших" людей. "И целовали Святую Богородицу меньшие - встать всем за правду новгородскую, за свою отчину, жить или умереть с ней, а у вячыдих был злой умысел - победить меньших и ввести князя по своей воле". Но характерно, что "вячь-шие" могли действовать только интригой - открыто выступить против веча у них не хватило духу даже в виду суздальских полков. И предводитель этих последних вступил в переговоры прямо с демократическими элементами и их представителем. Сошлись на том, что мы теперь назвали бы "переменой министерства". Онанья должен был уступить место Михалку Степановичу. Но его не выдали на расправу князю Александру Ярославичу, как тот требовал, и, вообще, кроме этой личной перемены, вече, по-видимому, ничем не поступилось. А Невский придал такое значение этой своей победе, что занял новгородский престол сам, очевидно, не надеясь, что его сын будет обладать достаточным авторитетом.

 

 

К содержанию книги: Покровский: "Русская история с древнейших времён"

 

Смотрите также:

 

Новгородика   История Великого Новгорода.  Новгород  стороны и концы, пятины и волости. Топонимы новгородской области