ЧУДЕСА ПРИРОДЫ

Сейшельские орехи. Хлебное дерево. Древесное молоко – молочное дерево сорвейра и галактодендрон

Сейшельские орехи

Рудольф II Габсбург был императором Священной Римской империи, королем Германии, Венгрии и Богемии, герцогом и ландграфом и прочая и прочая. Он родился в 1552 году в Вене, воспитывался у иезуитов в Испании. Всю его жизнь отношения его с Испанией были не из лучших. Любимой своей резиденцией Рудольф избрал замок Градчаны в Праге и здесь неохотно принимал своих губернаторов и генералов. Астрологи и алхимики всегда имели к нему свободный доступ. Он воевал против протестантов, но поддерживал и средствами и морально величайших астрономов того времени — Тихо Браге и Иоганна Кеплера. И одна неистребимая мечта владела им в последние годы жизни…

А дело было такое. Голландский адмирал Вольберт Германсзен одержал славную победу над португальским флотом под командой Андреа Мендозы. На родине голландского адмирала встречали с большими почестями, и он получил от правительства Нидерландов странную награду за свои воинские заслуги — один орех!

Вот это и было мечтой Рудольфа II Габсбурга. Орех, полученный Германсзеном. Рудольф предлагал за него баснословную цену — 4 тысячи золотых дукатов (14 килограммов чистого золота!). Но все просьбы его комиссионеров семья адмирала отклонила — не получил Рудольф желанного ореха, единственного в то время в Европе.

И другие монархи сулили за этот орех немалую цену. Например — полностью груженный заморским товаром корабль… Отчего такое неумеренное стремление заполучить "коко до мар" — так называли орех португальцы, "мальдивише кукусноот" — "мальдивский кокос" по-голландски?

Небывалыми свойствами наделило суеверие эти "магические" орехи. Они спасали будто бы от всех болезней, излечивали от всех ядов, уберегали от всяких врагов и дарили богатство и могущество.

А вот где росли чудодейственные орехи, никто не знал. Голландцы уверяли, что зреют они на Мальдивских островах, а арабские древние предания сообщали, что их родина — Ява. Там растут они в подводных лесах, пока охраняющая их птица Рухх улетает кормиться слонами и носорогами. Возвращается птица на свою вахту, и орехи всплывают над водой. Сказки "Тысяча и одна ночь" тоже повествуют об этом.

И вот в 1742 году французская морская экспедиция, посланная на розыски последнего плавания Лаперуза, совершенно неожиданно нашла легендарные орехи на… Сейшельских островах, что лежат к северо-востоку от Мадагаскара. Ботаник этой экспедиции Жак де Лабиллардье описал по научным правилам пальмы, на которых растут "коко до мар", названные с тех пор сейшельскими орехами. Он дал им латинское имя "лодоицея" — модификация от Лаодика, имени дочери героя греческих сказаний Приама.

Карл Хун, руководитель немецкой океанологической экспедиции на "Вальдивии", в 1898–1899 годах направил свой корабль к Сейшельским островам, специально чтобы посмотреть на знаменитые орехи. Он писал, что не видел здесь новых посадок пальм, и предупреждал: орехи скоро могут исчезнуть. С такими же опасениями обратился к правительству королевы Виктории и директор ботанического сада на Маскаренских островах Джон Горн.

Теперь на Сейшельских островах заботятся о возобновлении плантаций орехов. А дело это необходимое, так как пальмы, названные в честь дочери Приама, растут медленно и только не раньше ста лет после посадки начинают плодоносить. А сам орех зреет на пальме шесть лет!

Но зато какой это орех! Весит порой больше пуда! В окружности — больше метра! Самое большое в мире семя (но не самый большой плод: у хлебного дерева плоды бывают ещё больше). И таких "семян" на пальме до семидесяти!

Он часто трёхдольчатый, этот орех-гигант, или даже шестидольчатый. Мякоть его похожа на желе; она бесцветна, безвкусна, лишь с небольшим ореховым привкусом, скоро твердеет, уплотняется, и получается из неё масса, похожая на "слоновую кость". В эту пору орех не съедобен и так плотен, что тонет в воде. Когда же ядро ореха сгниет, вода его выталкивает, и загадочные "коко до мар", упавшие в море, разносятся течением по всем островам Индийского океана.

Сейшельским пальмам не страшны никакие ураганы: очень прочно вросли в землю и не гнутся под ветром. Листья у них огромные: черешок длиной до 6 метров, сам лист — до 5 метров. Укореняются странно: в основании ствол расширяется луковицей, которая, как жёлудь в шляпке, сидит, как бы в чаше. В той — множество дырочек величиной с напёрсток. Через эти дырочки корни прорастают в землю, но с самой чашей нигде не соединяются.

Крона сейшельской пальмы, словно хорошая крыша, спасает от любого ливня.

Хлебное дерево

Есть на свете благодатные острова. И есть деревья на тех островах. А растут на деревьях булки. Жителям тех мест не надо пахать, боронить, сеять, жать… Урожай снимают просто: срезают с дерева готовый хлеб. Правда, сырой ещё. Пекут его на раскаленных камнях. И вот вам пища.

Цветки хлебного дерева срастаются в единый плод, точнее — соплодие, как у ананаса и тутового дерева. Но в мякоти их накоплен не сахар, а крахмал.

Плоды растут на ветвях, они в поперечнике до 30 сантиметров. Круглые или овальные. Зелёные, пока незрелые, но созревшие — желтовато-коричневые. Кожура их сверху похожа на соты — восьмиугольные выпуклости. Однако у других сортов бывает она и гладкая либо с колючками или чешуйчатая. Мякоть внутри желтовато-белая, твердая, когда плоды незрелые, и похожа на тесто у созревших.

Изжаренные плоды безвкусны, другие же утверждают, что у них привкус печёной картошки, а иным кажется, что пшеничного хлеба.

Хлебное дерево даёт плоды беспрерывно с ноября по июль. Затем сбрасывает листву и, три месяца стоит обнажённое. А потому на этот срок полинезийцы заранее запасают экзотический свой хлеб. Толкут мякоть плодов в ступах — получается тесто. Из него пекут лепешки, а затем, обернув листьями хлебного же дерева, хранят в своих кладовых. Варят и кашу из плодов на молоке… кокосовой пальмы.

Плодоносит хлебное дерево 70–75 лет, затем постепенно засыхает. Потому заранее заботятся о новых посадках хлебных деревьев. У лучших сортов в плодах нет семян, их разводят отводками.

Всё в хлебном дереве идёт на пользу человеку: плоды, кора, древесина, листья, смола.

Из древесины засохших деревьев делают челны и доски для хижин, из лыка — циновки и одежду, из листьев — шляпы (красивые, с жёлто-багряными пятнами). Ну, а из смолы — смазку для челнов, чтобы не протекали.

Это тихоокеанское хлебное дерево расселено сейчас по всем тропическим странам. Но есть ещё два хлебных дерева — индийское и африканское. У первого самые большие в мире плоды — до метра в длину! Ветви их не выдержали бы, и потому растут они прямо на стволах деревьев. У африканского хлебного дерева — трекулии — плоды немного меньше, чем у индийского, до метра в поперечнике, и весят почти пуд — до 14 килограммов.

Древесное молоко

Ещё испанские конкистадоры принесли на родину вместе с золотом удивительные истории о дереве-корове, которое будто бы растёт в первобытных лесах Бразилии и Венесуэлы.

Дерево-корову, или, по-местному, сорвейру (соску), ботаники называют каллофорой полезной. Стоит чуть надрезать кору этого удивительного дерева, как из него потечёт молоко. Сок сорвейры и по виду, и по вкусу сходен с коровьим молоком. Если его разбавить водой и прокипятить, получится вполне питательный пищевой продукт. Каждое дерево — а их в лесах Амазонской низменности произрастают миллионы — даёт за одну "дойку" 2–4 литра молока.

Недавно некоторые южноамериканские учёные выступили с популяризацией древесного молока. Они считают, что сок сорвейры может значительно пополнить скудный рацион жителей американских тропиков.

В лесах Венесуэлы растёт другое молочное дерево — галактодендрон, чей сок отличается лучшим вкусом, чем у сорвейры. Без всякой обработки можно употреблять его в пищу.

В Южной Америке есть ещё одно дерево — брозимум или "пало де вака" (коровье дерево); его молоко с удовольствием отведал ещё Александр Гумбольдт. Это молоко — клейкое, густое, с приятным бальзамическим ароматом — течет из дерева, если надрезать ствол. Местные жители пьют его с большим аппетитом, предварительно размочив в нем хлеб. На воздухе молоко "пало де вака", как и остывающее коровье молоко, покрывается пенкой. Она волокнистая, желтоватая, напоминает тонкий ломоть сыра. Течет молоко обильно, и одно дерево за два-три часа может дать несколько литров этой питательной жидкости.

Впрочем, некоторые исследователи считают, что молоко брозимума подходит больше не для питья, а для жевательной резинки; в малых дозах оно безвредно, но в больших его пить не следует: в нем много воска (37 процентов), а он не переваривается в наших желудках.

Молоко сорвейры и галактодендрона по своему происхождению подобно млечному соку других растений, например одуванчика, молочая и чистотела. Застывший млечный сок мака, известный под названием опиума, давно применяется в медицине. Сок каучуконосов идет на изготовление резины. Из других деревьев-млечников добывают сырье для красителей. А сок сорвейры и галактодендрона, как видим, годится даже и в пищу.

Каково назначение этого "молочного продукта" в жизни растений? Очень разнообразное.

Млечные сосуды пронизывают все ткани растения. Наполнены они молочного цвета эмульсией. Коровье молоко тоже эмульсия, то есть жидкость, содержащая капельки другой жидкости. В млечном соке растений обнаружены жиры, белки, сахар и крахмал. Органические вещества, образующиеся в листьях, накапливаются в млечных сосудах. Когда на дереве созревают семена, млечный сок отдает на их развитие свои запасы, становится тогда жидким водянистым, как молоко истощённой коровы.

Млечный сок содержит также и разные смолы, каучук и другие быстро свертывающиеся на воздухе вещества. Вытекая из поранения, сок застывает и плотным сгустком, как тампоном, закрывает рану. В состав млечного сока у многих растений входят ядовитые или горькие вещества. Поэтому травоядные животные избегают трогать растения с сильно развитыми млечниками.