Христианство

ХРИСТИАНСКИЕ ИСТОЧНИКИ - четыре евангелия, Деяния апостольские, послания апостолов, и Откровение Апокалипсис Иоанна

В состав канонических христианских сочинений входят четыре евангелия (от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна), приписываемые евангелисту Луке Деяния апостольские, ряд посланий различных апостолов, главным образом Павла, и, наконец, Откровение (или Апокалипсис) Иоанна — в общей сложности 27 названий. Богословы, особенно ортодоксальные, всячески подчеркивают различие между каноническими и апокрифическими христианскими памятниками. Они заявляют, что первые возникли в результате божественного откровения, и что, следовательно, в каноне каждая буква является откровением свыше, в то время как вторые, т. е. апокрифы, все же являются делом рук человеческих.

В действительности, разумеется, никакого различия между этими двумя группами памятников нет. Церковные писатели сохранили много свидетельств ожесточенных споров о том, какие произведения следует считать каноническими. Живший в начале IV в. епископ Кесарии Палестинской Евсевий, автор древнейшей «Церковной истории», во многих местах (III, 3 и др.) говорит о разногласиях по поводу включения в канон Откровения Иоанна, посланий Павла и некоторых других сочинений. Окончательное установление свода и текста канонических произведений относится лишь ко второй половине IV в. на востоке и к началу V в. в западной части Средиземноморья. Столь позднее определение состава Нового завета объясняется тем, что в различных общинах считались священными разные произведения и окончательному установлению канона предшествовала ожесточенная борьба между отдельными группами церковников.

В богословской литературе важнейшей частью Нового завета считаются четыре евангелия, в которых рассказывается о жизни и чудесах Иисуса. Евангелия, согласно уверениям церковников, были составлены либо непосредственными учениками Иисуса, либо с их слов. Самое слово «евангелие» означает по-гречески «благая весть» и понимается богословами исключительно в смысле «сообщения» о делах сына божьего, принявшего мученическую смерть ради искупления грехов (рода человеческого. Однако термин «евангелие» встречается уже в древнейших памятниках греческой литературы, начиная с «Одиссеи» (XIV, 152 и 166) Гомера (VIII в. до н. э.); он применялся даже в самом конце I в. до н. э., например в приенской (Прие- на — город в Малой Азии) надписи в честь дня рождения императора Августа (OGIS, 458, II, 40 сл.). Притом слово это имело вполне светское значение.

Кроме четырех канонических евангелий, были еще десятки других, по разным причинам не включенных в Новый завет. Христианский писатель последней четверти II в. Ириней в сочинении «Против ересей» (III, 11) писал: «Четыре есть евангелия, не более и не менее, и только пустые, неученые и наглые люди, изолгав форму евангелий, вводят их больше или меньше». Ириней не мог бы так писать именно о четырех евангелиях, если бы этот вопрос в то время не вызывал споров между христианами. «О многих» авторах евангелий говорится и в евангелии от Луки (I, 1). У разных авторов упоминаются евангелия от назореев, от иудеев, от египтян, эбионитов, Петра, Фомы, Варнавы и многие другие. После победы христианства церковники изымали и уничтожали все эти евангелия; некоторые из них были найдены несколько лет назад в Египте.

Большим изменениям подвергался и текст канонических евангелий. Писавший между 170 и 180 гг. противник христианства Цельс заявлял: «...некоторые из верующих трижды, четырежды, многократно переделывают и перерабатывают первую запись евангелия, чтобы иметь возможность отвергнуть изобличения». Рукописи одних и тех же канонических евангелий настолько расходились друт с другом, что во второй половине III в. христианские идеологи попытались установить единый текст евангелий. Тогда, ввиду разногласий между группами общин, были приняты три основных редакции (Гесихия из Александрии, Памфила из Кесарии и Лукиана из Антиохии). Однако цитаты из евангелий в христианских папирусах зачастую сильно отличаются от каждой из этих редакций. В одном только евангелии от Луки имеется более 3500 разночтений.

Даже с точки зрения церковников канонические евангелия ни в коей мере не могут быть признаны первоисточником в строгом смысле этого слова. Во-первых, все они имеют в заглавии слово «от» (но-гречески хата). Этому греческому предлогу здесь лучше всего соответствуют русские «согласно» или «по». Таким образом, даже для церковников это не были произведения тех или иных евангелистов, но лишь более или менее точные пересказы их сообщений. Ореол святости и непогрешимости был придан евангелиям лишь позже, когда церковь объявила имевшийся текст «боговдохновенньгм». Кроме того, согласно церковной же традиции, лишь Матфей и Иоанн были апостолами, непосредственными учениками Иисуса; два же других евангелиста — Марк и Лука — были соответственно учениками апостолов Петра и Павла. Значит, даже с ортодоксально христианской точки зрения в евангелиях, по сути дела, содержится не свидетельство очевидцев, а лишь пересказ их сообщений о повествуемых в них событиях.

Содержание первых трех евангелий посвящено в основном одной и той же теме — жизнеописанию Иисуса, Сравнительное изучение этих трех евангелий породило в богословии большую так называемую синоптическую литературу («синопсис» по-гречески значит «совместное обозрение»). Оказалось, что во всех трех синоптических евангелиях (т. е. в евангелиях от Матфея, Марка и Луки) общей является примерно треть их содержания. Отдельные, встречающиеся только в данном евангелии места составляют половину текста евангелия от Луки, треть — от Матфея и около 1/ю — от Марка. Сходство синоптических евангелий объясняется, очевидно, тем, что все они восходят к одному первоисточнику — какому-то сборнику приписываемых Иисусу притч и изречений. Принято считать, что ближе всех к этому несохранившемуся первоисточнику стоит евангелие от Марка, кстати сказать, самое краткое; авторы двух других синоптических евангелий, пользуясь первым или его первоисточником, расширили его рядом неизвестно откуда взятых подробностей.

Ввиду того, что основное содержание евангелия от Марка составляют приписываемые Иисусу притчи, а в евангелиях от Матфея и Луки имеется, наряду с различиями, довольно много общих мест, касающихся, например, рождения Иисуса, его детства и т. д., относительно недавно была выдвинута гипотеза, что места, совпадающие в первом и претьем евангелиях, но отсутствующие во втором, восходят к другому общему источнику, отличающемуся от сборника притч, послужившего основой для евангелия от Марка. Сторонники предположения об историчности Иисуса считают, что именно в этом общем источнике сохранились достоверные сведения об его подлинной жизни. Однако такое предположение представляется нам неприемлемым. Абсолютно невероятно, чтобы автор евангелия от Марка не знал о существовавшем в его время столь важном источнике, как сборник «фактов» из жизни Иисуса. Очевидно, автор третьего евангелия воспользовался известным ему текстом евангелия от Матфея. Но даже, если признать возможность существования общего источника для первого и третьего евангелий, то й отсюда далеко еще не следует вывод об историчности Иисуса; каковы в таком случае причины умолчания о земной жизни Иисуса в других более ранних христианских сочинениях?

Несовпадающие места синоптических евангелий зачастую резко противоречат друг другу. К более подробному анализу евангельских противоречий мы перейдем в дальнейшем. В данной связи достаточно указать на один из наиболее ярких примеров — на различия в родословной Иисуса в евангелиях от Матфея и от Луки. В первом из них (I, 1—17) родословная Иисуса ведется от Авраама и насчитывает 42 звена; во втором случае (Лук., III, 23— 38) она восходит к Адаму, а между Авраамом и Иисусом насчитывается вместо 42-х 55 поколений. Согласование этих двух версий совершенно невозможно, что и ставило в тупик многих христианских апологетов. Бвсевий, посвятивший большую главу своей «Церковной истории» (I, 7) попыткам как-то связать концы с концами в этом противоречии, фактически признается в своем бессилии и заявляет: «Только евангелие во всяком случае возвещает истину». Понятно, что такого рода «аргумент» ровным счетом ничего не объясняет, а является лишь попыткой согласовать явно противоречивые свидетельства обоих «боговдохновенных» евангелистов. Аналогичных противоречий между отдельными евангелистами имеется очень много.

Возникает вопрос, почему же потребовалось составлять такое количество жизнеописаний Иисуса и почему все эти противоречащие друг другу евангелия были включены в канон? Расхождения между отдельными евангелиями вовсе не были делом случая или небрежной редакции. Дело в том, что евангелия не являлись записью каких-то достопамятных событий для потомства. Они составлялись как средство христианской проповеди, и каждое из них было рассчитано на определенный круг читателей, вернее слушателей.

Так, каноническое евангелие от Матфея, по-видимому, должно было служить пропаганде христианства среди иудейской аудитории. В этом евангелии чаще, чем в других, встречаются ссылки на ветхозаветные пророчества о мессии. Автор его пишет: «Не думайте, что я пришел наруШить закон или пророков; не нарушить пришел я, но йб- полнить» (V, 17). В этом евангелии чаще отсутствуют пояснения древнееврейских слов.

Все же, несмотря на эту, так сказать, иудейскую направленность первого евангелия, не следует полагать, что оно было составлено палестинским иудеем, каким, согласно преданию, был мифический апостол Матфей. Несмотря на все усилия церковников доказать, что греческий текст по крайней мере этого евангелия является переводом с древнееврейского, как это должно было следовать из жизнеописания Иисуса, все же никаких следов древнееврейского текста ни этого, ни других евангелий до сих пор не найдено. Язык этого евангелия близок к литературному греческому языку того времени (койнэ) и к языку других новозаветных сочинений. Вот почему уже Эразм Роттердамский (ученый конца XV — начала XVI в.) считал, что евангелие от Матфея не было переведено с древнееврейского, но сразу было составлено на греческом языке.

Третье синоптическое евангелие — от Луки, согласно церковной традиции, представляет собой пересказ проповедей апостола Павла, подобно тому как в евангелии от Марка дается якобы пересказ проповедей апостола Петра. Евангелие от Луки было, вероятно, рассчитано на греческих читателей. В нем значительно упрощен рассказ о пребывании Иисуса в Палестине, родословная Иисуса восходит к Адаму, датировка событий дается в масштабе всей Римской империи. Язык этого евангелия наиболее близок к считавшемуся в то время образцовым аттическому диалекту греческого языка. На определенную аудиторию было рассчитано и евангелие от Марка.

От синоптических евангедий довольно значительно отличается евангелие от Иоанна. В то время как содержанием первых трех является жизнеописание Иисуса и рассказ о совершенных им чудесах, четвертый евангелист, как это отметил еще отец церкви Климент Александрийский (конец II — начало III в.), «по вдохновению написал евангелие духовное». Характерно уже начало четвертого евангелия: «В начале было слово, и слово было у бога, и слово было бог». Одно это введение живо напоминает рассуждения философов I и II вв. н. э., в частности Филона Александрийского, о начале мира и сущности бога. В четвертом евангелии сознательно опущены или перередактированы многие рассказы синоптических евангелий, очевидно, неприемлемые для более образованных греко-римских кругов. Это относится, например, к эпизодам об искушении в пустыне, об исцелении беснующихся и даже о крещении Иисуса. Евангелие от Иоанна должно было, таким образом, дать что-то вроде философии христианства и примирить его с распространенными в то время философскими доктринами.

Таким образом, каждое из канонических евангелий использовалось, исходя из нужд проповеди нового вероучения, среди определенного круга лиц и в качестве такового распространялось лишь в определенных районах. Включение их в канон было результатом значительно более позднего отбора произведений, наиболее авторитетных в глазах верующих.