Христианство

Откровение Иоанна – Иисус и Агнец

У нас нет данных о социальном составе малоазийских общин. Однако страстное ожидание конца мира, осуждение римских властей и связанных с ними общественных слоев, призыв к мученичеству во имя веры — все это не оставляет сомнения в том, что члены этих общин происходили из трудового люда.

Кое-какие, правда довольно скудные, данные имеются в Откровении и об организации древнейших христианских общин. Выше отмечалось, что в этом произведении отсутствуют следы какого-либо объединения общин верующих — церкви; в Откровении нет еще ни слова даже об аппарате управления общинами, на базе которого впоследствии возникла церковь; в частности, нет ни одного упоминания ни об епископах, ни о диаконах. Отдельные общины, по-видимому, управлялись, поскольку в этом была нужда, пресвитерами-старейшинами. Автор Откровения многократно говорит о 24 старцах или старейшинах, сидящих перед престолом божьим и поющих ему хвалу. В ранних посланиях старейшины играют роль руководителей общин. Возможно, что и в Откровении 24 старца представляют собой таких руководителей.

Из массы верующих выделяются только две категории людей: апостолы и пророки. О первых говорится в указанном выше месте (см. стр. 123), как о ложных апостолах. Следует заметить, что в Откровении, как, впрочем, и в некоторых других ранних христианских произведениях, апостолами называются не 12 легендарных учеников христовых, а, согласно основному греческому значению этого слова, гонцы или посланники. Это были люди, странствовавшие от одной общины к другой и проповедовавшие в них.

Наряду с осуждением ложных апостолов автор с большим уважением отзывается о «святых апостолах» (XVIII, 20). Упоминания о пророках и пророче- ствовании в Откровении встречаются весьма часто. Это в некоторой степени объясняется самим характером произведения, целиком состоящего из пророчеств; так, например, сам автор считает себя пророком (X, 11). Как видно из ранних посланий, пророчества на самом деле играли громадную роль в ранних общинах. Автор Откровения в обоснование своих пророчеств заявляет, что «был в духе» (I, 10 и др.). По-видимому, такого заявления было достаточно для легковерных слушателей. Пророчествовать могли не только мужчины, но и женщины. В тиатирской церкви пророчествовала женщина (II, 20), которую сочинитель осуждает не за самый факт пророчествования, а за то, что она вводила в заблуждение верующих.

Можно сказать, что автор Откровения не только считает себя верующим иудеем, но и действительно во многом остается в кругу специфически иудейских представлений. Он обращается лишь к иудеям и только избранным из них сулит блаженство в небесном Иерусалиме. Апокалиптические образы Откровения во многом заимствованы из предшествовавших аналогичных иудейских произведений. Энгельс подчеркивает, что Откровение «дает нам в чистой форме то, что иудейство — под сильным александрийским влиянием — внесло в христианство. Все позднейшее является западной, греко-римской примесью» х.

Откровение представляет собой уже не чисто иудейское, а иудео-христианское произведение. В нем уже говорится об Иисусе-Агнце, который «был заклан и кровью своей искупил» (V, 9) верующих. Агпец является главным посредникам между богом и людьми. Описание пришествия Иисуса занимает в Откровении центральное место. Все это отличает древнейшее христианское сочинение от соответствующих ему иудейских.

При всем этом «христианство того времени, еще не осознавшее само себя, было, как небо от земли, далеко от позднейшей закрепленной в догматах мировой религии Никейского собора...» 1 Агнец Откровения не похож на евангельского богочеловека; нет в Откровении ни святой троицы, ни крещения, ни учения о первородном грехе. Иудео-христианская идеология — это фактически только зародыш новой религии, которая еще не разорвала пуповину, соединяющую ее с иудаизмом.

Таким образом, если бы указанные раньше соображения не были бы достаточными для точной датировки Откровения, все его содержание неизбежно привело бы нас к выводу, что именно оно является древнейшим христианским произведением.

В книге «Возникновение христианской литературы» (гл. 6) Р. Ю. Виппер обратил внимание на чередование в Откровении имен Иисуса и Агнца. Иисус упоминается в первых трех и в заключительных главах этого памятника: Агнец же появляется лишь в 5-й главе и является главным действующим лицом всей центральной части ви дения; только в самом конце он постепенно уступает место Иисусу. Во всем тексте Откровения нет прямого отожествления Иисуса и Агнца. Между тем в христианской литературе Иисус постоянно называется Агнцем божьим.

Очевидно, именно в рассматриваемом сочинении была впервые сделана еще робкая попытка придать образу доевангельского Иисуса черты Агнца. Только в одном месте одновременно говорится об этих двух образах: в главе XII, § 10—11, написано: «Ныне настало спасение и сила и царство бога нашего и власть Христа его... они победили его (диавола.— Я. J1.) кровью Агнца». Следовательно, в том единственном месте Откровения, где Иисус и Агнецвыступают в одном контексте, функции этих двух образов резко отличаются друг от друга: первый провозглашается сыном божьим, второй представляет собой искупительную жертву, притом «закланную от сотворения мира» (XIII, 8), а вовсе не в начале нашего летосчисления.

Из сказанного можно сделать лишь один вывод: Откровение было составлено из двух частей. Центральная и основная часть, повествующая об Агнце и полная ненависти к «блуднице вавилонской», действительно относится ко времени Иудейской войны; начало же и конец Откровения следует датировать несколько более поздним временем. По-видимому, известный нам текст Откровения как целого сочинения относится ко времени Домициана, на которое указывает Ириней (см. стр. 118).

Для более наглядной характеристики зарождающегося христианства следует сравнить идеологию и быт христианских общин по Откровению с соответствующими данными кумраиских документов. Между ними немало общего. И те и другие отталкивались от иудаизма и состояли из евреев. И те и другие отрицательно относились «к миру сему».

Общими были у них и мессианистические тенденции. Наконец, можно полагать, что и социальный состав ессейской и раннехристианских общин был один и тот же: их приверженцы вербовались из социальных низов. По-видимому, и ессеи и христиане времен Откровения отрицали рабовладение.

И все-таки, несмотря на некоторые сходные черты, между ессеями и ранними христианами имелись коренные расхождения. Если не считать вопроса о жертвоприношениях животными, первые полностью стояли на почве ортодоксального иудаизма со всеми его мелочными религиозными предписаниями; мнившие себя иудейскими семь малоазийских общин ставили на первое место веру в мессию-Иисуса. «Наставник справедливости» у ессеев — это человек праведный, которому суждено погибнуть и воскреснуть; в Откровении же и Иисус и Агнец — образы космического, небесного порядка. Ессеи стремились уйти от мира, автор Откровения жаждет гибели нечестивцев.

Устав кумранской общины в дополнение к иудейскому ритуалу выдвигает множество требований к ессе- ям, в возникшем же в диаспоре Откровении осуждаются лищь «блуд и идоложертвецное». Наконец, в общине у Мертвого моря соблюдалась строжайшая дисциплина с безусловным повиновением жрецам, а, насколько можно судить по Откровению, малоазийские общины не имели никакого клира и решающую роль играли в них «одаренные благодатью» харизматики, апостолы и пророки.

В результате кумранская община осталась одной из сект иудаизма и была осуждена на гибель одновременно с падением Иудеи, в то время как идеология Откровения, отвергнув ограниченность иудаизма, смогла впоследствии развиться в мировую религию.