Разъяснение закона. Нарушение этажности. Способ конкретизации закона

 

ТОЛКОВАНИЕ НОРМ ПРАВА И ЮРИСДИКЦИОННАЯ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, АНАЛОГИЯ ЗАКОНА И ПРАВА

 

 

Разъяснение закона. Нарушение этажности. Способ конкретизации закона

 

Разъяснение закона — это осуществляемая юрисдикционным органом конкретизация тех понятий, которые выражены в словесной форме закона. В разъяснениях делаются необходимые логические выводы, раскрывающие содержание закона, непосредственно expressis verbis, не сформулированные в его тексте. Приведем следующий пример.

 

В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 25 февраля 1977 г. «О применении законодательства при рассмотрении судами дел об изъятии домов, построенных гражданами с нарушением действующих правил» были конкретизированы условия, при наличии которых дом подлежит изъятию в фонд местного Совета народных депутатов, и те условия, которые позволяют принять решение об отказе в иске, заявленном местным Советом. Такой вывод сделан путем! истолкования указания закона (ст. 109 ГК РСФСР) относительно того, что следует считать существенным отступлением от утвержденного проекта строительства дома, допущенным застройщиком.

 

Это «нарушение этажности, значительное превышение предусмотренных утвержденным проектом габаритов дома, возведение строения с нарушением планировки, застройки и благоустройства населенного пункта, улицы» (п. 4). Иначе говоря, конкретизируется тот оценочный критерий, которым должен руководствоваться суд, принимая решение по делу.

 

Приведенное и аналогичные разъяснения лишь раскрывают содержание закона. Такого рода разъяснения не создают развивающего норму, хотя и подчиненного ей правила. Это первая, или низшая, стадия конкретизации, состоящая в раскрытии содержания закона в целях обеспечения правильного его применения к .конкретному отношению.

 

Процесс применения некоторых законов зачастую нуждается в более глубокой их конкретизации, чем охарактеризованное выше разъяснение содержания этих законов. Многообразные конкретные индивидуальные отношения, связанные с конфликтной ситуацией, вынесение решения о признании субъективных прав и обязанностей участников стношений, виновности или невиновности в совершении преступления, назначение наказания и т. д. могут быть установлены и подведены под действие закона лишь в процессе такой конкретизации и детализации его содержания, которая выражается в формулировании судебной практикой подчиненного закону (и вытекающего из него правила, без которого не может быть решено конкретное индивидуальное дело. Речь идет о правоположениях, сформулированных в постановлениях Пленумов Верховного Суда СССР и Верховных Судов союзных республик, а также об имеющих силу авторитета решениях иных судебных инстанций (включая суды первой инстанции), если ими руководствуются при решении однородных конкретных дел.

 

Для вынесения правильного и соответствующего закону решения подчас требуется, чтобы общее правило, сформулированное в законе, было опосредовано более конкретными правилами, охватывающими некоторые стороны или части регулируемых отношений, прямо и непосредственно не предусмотренные законом, но в конечном счете подчиненные ему. Такие более конкретные правила — необходимые посредствующие звенья, обеспечивающие надлежащее правоприменение. Лишь в этом случае закон в сочетании с конкретизирующими его положениями правильно выполняет свою служебную роль — суд выносит надлежащее решение по конкретному делу1.

 

 

Существуют два способа конкретизации закона. Первый -способ — издание подзаконных нормативных актов компетентными органами государственной власти, но этот способ не исчерпывает потребностей в конкретизации, необходимой при разрешении юрисдикционными органами конкретных конфликтных ситуаций^ Второй способ, дополняющий первый,—выработка конкретизирующих правопо-ложений судебной практикой.

 

Ярким примером тому является конкретизация Верховным Судом ССОР ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза (ССР и союзных республик о защите чести и достоинства. Эта статья слишком общая и не отвечает на ряд конкретных вопросов, без нормативного урегулирования которых невозможно было бы применить ее д конкретному делу. В ней не сказано, какое содержание вкладывается в понятие распространения порочащих сведений— достаточно ли их сообщить только одному лицу или множеству лиц; не определены признаки, наличие которых   позволяет   эти   сведения   считать   порочащими;   не указан точно круг субъектов ответственности за распространение порочащих сведений, если они распространены кем-либо в печати; не определено соотношение ст. 7, предусматривающей гражданско-правовую защиту потерпевшего, с теми статьями уголовных кодексов союзных республик, которые предусматривают уголовную ответственность за клевету  (ч.  1 ст. 130 УК РСФСР)1.

 

Но еще раз подчеркиваем, что речь идет о конкретизации в рамках общего закона.

Практика обновления законодательства показала, что вырабатываемые судебной практикой правоположения нередко впоследствии становятся законами, детализирующими слишком общий закон.

 

Ответы   на   эти   и  другие  вопросы   даны   в   постановлении   Пле

нума  Верховного Суда  СССР  от   17 декабря   1971   г.  «О  применении

в    судебной   практике   ст.   7   Основ   гражданского    законодательства

Союза ССР и союзных республик о защите чести и достоинства граж

дан и организаций». Так, в этом постановлении, в частности, указано,

что в  качестве ответчиков по иску об опровержении порочащих  све

дений, опубликованных в печати, привлекаются автор и орган печати;

если   сведения   опубликованы   под   условным   именем    (псевдонимом)

или   без   обозначения   имени   автора,   то   ответчиком   является   орган

печати — юридическое   лицо;   порочащими   являются   такие   сведения,

которые  умаляют  честь  и  достоинство   гражданина   или   организации

в общественном  мнении отдельных граждан с точки  зрения  соблюде

ния    законов,    правил    социалистического    общежития    и    принципов

коммунистической    морали;    распространенными    являются    сведения,

сообщенные  не только  неопределенному кругу лиц,  но  даже  одному

лицу;   при   наличии  клеветы  потерпевший  вправе  привлечь  виновного

к   уголовной   ответственности   либо   предъявить   иск   о   защите   чести

и   достоинства   в   порядке   гражданского   судопроизводства   (Сборник

постановлений    Пленума    Верховного    Суда    СССР,    1924—1977   гг.,

с.  119—122).

 

Не   имея   возможности   в   рамках   настоящей   работы   привести

многочисленные   доказательства   этого   утверждения,   сошлемся   лишь

на  два примера.  Еще задолго до издания  Основ  гражданского зако

нодательства Союза ССР и союзных республик в порядке истолкова

ния  и  конкретизации  ст.   10  Конституции  СССР   1936  года  судебной

практикой    были    сделаны    надлежащие   выводы    о    потребительском

назначении права личной собственности  на  жилой дом  с вытекающи

ми   отсюда   последствиями.   Соответствующие   правоиоложения   были

закреплены ст. 25 Основ. Второй пример: еще в  1925 году Верховный

Суд РСФСР разъяснил, что исковая давность не может быть применена

к требованиям государства о возврате его имущества из чужого неза

конного   владения.   Этим   правоположением,   основанным   на   том   пра

вильном истолковании, что по истечении срока исковой давности такое

имущество становится бесхозяйным, подлежащим в соответствии с за

коном  передаче в  собственность государства, суды  руководствовались

более 30 лет. Основы восприняли эту норму, она стала законом.

 

Изложенные выше соображения о конкретизации закона в деятельности судебных органов с теми или иными оттенками в настоящее время разделяются многими учеными. Но есть и другое мнение, поддерживаемое не менее многочисленными сторонниками, считающими, что то, что именуют конкретизацией закона в судебной деятельности, не выходит за рамки обычного толкования закона, его познания в процессе реализации в рамках этой деятельности1.

 

 

К содержанию книги: "Правоприменение в Советском государстве"

 

Смотрите также:

 

Правовое прогнозирование   кто осуществляет деятельность   Цели законодательства и права