ТОЛКОВАНИЕ НОРМ ПРАВА И ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Воздействия юрисдикционной деятельности на законодательство. Индивидуальное предписание суда

Те, кто считают, что лишь законодатель восполняет пробелы в праве, но, учитывая реальное положение вещей, признают нормативную силу за руководящими разъяснениями высших судебных инстанций, восполняющими пробелы, считают, что эти разъяснения следует рассматривать как «временные», или «предварительные», нормативные акты.

Они становятся впоследствии подлинными источниками права, после того как их санкционируют компетентные органы путем издания соответствующих по содержанию нормативных актов. Нет оснований полагать, что Верховный Суд СССР при выработке нравсположений действует как орган государственного управления, наделенный нормотворческими функциями. Закон о Верховном Суде СССР не предоставляет ему таких функций.

Поэтому, на наш взгляд, при восполнении пробела не только путем аналогии права, но и путем аналогии закона суд создает при рассмотрении конкретного дела новую норму, являющуюся основой для его решения. С. С. Алексеев полагает, что суд или иной правоприменительный орган создает на основе действующего права индивидуальное предписание — правило для данного случая1.

Однако едва ли можно считать, что Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда СССР, признавая в 1940 году право Марцинюка на возмещение ущерба, понесенного им в связи с его добровольным участием в тушении пожара1, охватившего поезд, руководствовалась действующим правом.

Норм, обязывающих возмещать вред, вызванный спасанием социалистического имущества, не было. Но было выработано правоположение, исходившее из общего принципа Конституции СССР 1936 года об обязанности граждан СССР беречь и укреплять социалистическую собственность (ст. 131), впоследствии вошедшее в качестве самостоятельного института в гражданское законодательство.

Во-вторых, едва ли индивидуальное предписание одновременно является правилом. Принято говорить, что индивидуальное предписание — правило для данного случая. Но это скорее метафора. Индивидуальное предписание основывается на правиле, являющемся масштабом поведения для многих однородных случаев. Вместе с тем С. С. Алексеев во многих своих работах убедительно утверждает, что путем аналогии как средства устранения пробелов вырабатываются правоположения2.

Нередко закон предоставляет суду или иному правоприменительному органу определенную свободу усмотрения в правоприменительной деятельности. Оценочные критерии как основания для вынесения справедливого решения распространены в гражданском, семейном, трудовом, уголовном праве, не говоря уже об усмотрении в области административных отношений, анализ и критерии законности которого исследованы выше.

Это, например, такие критерии, как «уважительные причины» (в гражданском праве), «невозможность дальнейшей совместной жизни супругов и сохранения семьи» как основание для развода супругов, «производственная необходимость» (в трудовом праве), «отягчающие и смягчающие обстоятельства ответственности» (в уголовном праве) и многие другие.

Большую роль в раскрытии содержания этих оценочных критериев играют руководящие указания высших судебных органов, обязательные для судов.

В отлячие от восполнения пробелов по аналогии закона и права возможность или обязательность '(«суд может», «суд обязан») применения оценочных критериев предусмотрена в конкретной норме, уполномочивающей суд в связи с регулируемым ею отношением стать на место законодателя в определении перечня конкретных случаев, охватываемых оценочным критерием.

 Вместе с тем чрезмерно общие указания создают угрозу подрыва стабильности закона, необоснованного широкого использования судейского усмотрения. В особенности такая угроза возни-, кает при определении размеров наказания за уголовное преступление, диапазон которых (от минимума до максимума), как известно, в уголовном законодательстве чрезмерно велик и, по нашему мнению, нуждается в целях укрепления законности в некотором сужении.

Судебная практика играет значительную роль в совершенствовании советского законодательства. Она сигнализирует об отставании от требований жизни некоторых устаревших норм, об имеющихся в нормативных актах упущениях, ошибках, о несогласованности их с другими актами, о технико-юридических недостатках в текстах актов, что также затрудняет их применение.

Одним из существенных недостатков некоторых нормативных актов является отсутствие в них точно определенных санкций за нарушение содержащихся в этих актах правил. Закон в таких случаях теряет свою принудительную силу, становится призывом, рассчитанным на правосознание граждан и организаций.

Отсылки в нормативных актах к установленной законодательством ответственности (административной, дисциплинарной, имущественной, уголовной) за нарушение установленных в них обязанностей нередко носят чрезмерно общий характер не дифференцируют меры ответственности в соответствии с видами нарушений, ослабляют неотвратимость ответственности. В особенности это относится к дисциплинарным мерам ответственности, предусмотренным  трудовым  законодательством.

Как уже было отмечено, чрезмерно широкий диапазон мер наказания (по шкале «минимум —максимум»), назначаемых за уголовные преступления, нередко приводит к субъективизму, не всегда способствует назначению справедливого в соответствии с содеянным наказания.

Дальнейшее расширение воздействия юрисдикционной деятельности на законодательство связано с двумя фак> торами: с реализацией принципа неотвратимости применения закона и с учетом нормотворческими органами сигнализации о выявившихся при его применении недостатках. Эти недостатки, как уже подчеркивалось, до известного предела преодолеваются в практике юрисдикционной деятельности. Но недостатки, свидетельствующие о несовершенстве   правовых   норм,   могут   быть   устранены только законодателем. И об этом законодателю должна сигнализировать юрисдикционная практика.

Значителен удельный вес выработанных судебной практикой правоположений в принятых за последние двадцать лет новых кодификационных актах. Многие из этих право-положений, как уже было отмечено, включены в Основы гражданского, трудового, семейного, уголовного, процессуального законодательства, в соответствующие республиканские кодексы, в иные кодификационные акты.

Все сказанное выше свидетельствует о том, какую важную роль в совершенствовании законодательства играет правоприменительная юрисдикционная деятельность.