КАКТУСЫ

КАКТУСЫ АСТРОФИТУМЫ - Астрофитум орнатум, Астрофитум мириостигма, Астрофитум сениле

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. СОЗВЕЗДИЕ КАКТУСОВ

В этой части читатель найдет сведения о самых красивых кактусах, разумеется, по мнению автора, который, опираясь только на свой эстетический вкус и опыт, заранее не спорит с теми, кто будет считать, что его мнение ошибочно. Автор не ставит задачи рассказать обо всех видах или родах кактусов, задача эта непосильна и не входит в план книги. Все кактусы собрала только природа. Любители же могут подражать ей, насколько хватит сил и желания.

Форму звезды — пяти-, шести-, семи- и вообще многолучевой — имеют в природе многие животные и растения, — достаточно вспомнить морских звезд, офиур, некоторые виды актиний, морских ежей, разного рода плоды, фрукты, орехи; у семейства же кактусовых звездчатая форма стебля является вообще широко распространенной. Наиболее совершенное выражение получила она у небольшого по численности видов, но пользующегося, пожалуй, самой большой популярностью рода Астрофитум.

Так как самих видов немного, а красота и известность астрофитумов велика, предел мечтаний всякого любителя — собрать не только основные виды, но и формы — а это уже трудность почти невероятная. Форм астрофитумов, уклоняющихся от основных, очень много. Некоторые очень редки и систематизированы по-разному: одни авторитеты выделяют их в самостоятельные виды, другие считают подвидами, третьи и вовсе не признают за разновидность. Дело в том, что кактусы рода Астрофитум необычайно изменчивы. Это видно в любом сколько-нибудь крупном посеве или собрании. Каждое растение здесь со своим «лицом», обличьем, и подобно тому, как среди людей попадаются самые разные физиономии, точно так же и среди этих кактусов есть экземпляры сравнительно невзрачные и растения, очаровывающие своей исключительной красотой. У астрофитумов давняя и богатая история, которую, однако, я постараюсь изложить мимоходом, ибо основные факты ее известны искушенным кактусистам, другое дело — впечатления, которые складывались в период знакомства и познания этих растений.

Итак, это было давно, очень давно, почти тридцать лет тому назад. Я побывал в гостях у одной почтенной четы кактусоводов, людей увлекающихся и потому, наверное, несколько странных в обиходном обывательском представлении.

 Насколько я знаю, супруги эти сначала увлекались собаками, начиная от догов и овчарок и кончая карликовыми пинчерами и болонками, затем пришло увлечение кошками сиамскими, ангорскими, сибирскими и не знаю еще какими, следом вспыхнула страсть к цветам — георгинам, гладиолусам и к саду вообще, и, наконец, на этой хорошо удобренной почве полыхнуло увлечение кактусами. В отличие от ветреных сангвиников мои знакомые всякий раз начинали заниматься новым делом капитально, с полной отдачей сил, времени и денег. Так было и в случае с кактусами. Создана была аккуратнейшая оконная тепличка со шкафами по обеим сторонам окна, с лампами дневного света и аккуратными стеллажами; были и микротеплички для сеянцев, разного рода увлажнители и распылители, книги, посуда, инвентарь, картотека с карточками на каждый вид и фотографией кактуса в уголке — точно вид на жительство — словом, все, что требуется и чему надлежит быть в идеале у всякого кактусовода.

В тепличке на стеклянных полках росли и цвели прекрасные (в моих тогдашних представлениях) и очень разнообразные (видов пятьдесят!) кактусы. Впрочем, вы не забыли, что речь идет о середине пятидесятых годов... Среди растений, стоявших на полках ровными рядками, я вдруг увидел нечто сразу покорившее меня своим необычным «рогатым», крапчатым, многоугольным и многореберным видом. Это «нечто», конечно, тоже был кактус, по как сильно отличался он от мамиллярий, цереусов и опунций, в особенности полосами шерстистых беловатых крапинок-хлопьев, чередующихся с темными зелеными «разводьями».

—        О-о! Что это у вас такое? Вот прелесть! Вот диво! Скажите, пожалуйста, что это?

—        А это — астрофитум! — был столь же восхищенный ответ.

—        Астрофитум!?! Что вы говорите?! — наверное, я восхищался, как девица из провинциального дореволюционного пансиона.

Кактус за стеклом теплички смотрел на меня весело и гордо, словно знал, сознавал и свою красоту, и цену, и влияние на публику. Налюбовавшись вдосталь, я ушел от гостеприимных хозяев с ощущением, что смотрел не кактусы вообще, а именно этот замечательный астрофитум. К ощущению сему примешивалась и досада, род зависти, что вот у них-то есть такое чудо, они-то смогли достать (вывезли из Алма-Аты, как сказала хозяйка), а у тебя и близко подобного ничего нет. Поскольку владельцы кактуса восхищались им ничуть не меньше меня, а может быть, больше, я подумал почему-то, что они не уступили бы этот астрофитум и за сто тысяч рублей. А впрочем, не встречался ли вам, читатель, сорт людей, у которых мера оценки их собственных вещей всегда как-то возвышенно и недосягаемо увеличена: есть, скажем, у них фотоаппарат, так уж это такой, какого в целом свете не сыщешь, ружье если, то и ружье — уникум, книга — хо, попробуйте-ка теперь достаньте такую, если уж статуэтка, ваза или раковина, какая-нибудь монета — говорить нечего, ни в одном музее не сыщете... Может быть, это и есть самые счастливые люди?

Позднее, уже пристально занимаясь кактусами, я установил, что очаровавший меня незнакомец был не просто астрофитум, но астрофитум орнатум, с него-то и хотелось бы начать рассказ об этих замечательных растениях из Мексики, слава которых не меркнет и не затмевается пока никакими новыми находками, никакими уэбельманиями (юбельманиями), хотя последние объявлены прямыми родственниками астрофитумов на южноамериканской земле. Но об этом еще впереди, а пока рассмотрим систематику этого рода, причем правильней, на мой взгляд, будет разделить его так, как делают американские и английские систематики, — на три (а не на два, по Бакебергу) подрода. В таком случае систематическое разделение будет выглядеть следующим образом:

I. Подрод Astrophytum (собственно астрофитум)

Виды:

1.         A. ornatum (DC) Web. (с вариантами и формами)

2.         A. myriostigma Lem (с вариантами и формами)

II.        Подрод Neoastrophytum

1.         A. capricorne Br. et R. (с подвидами и формами)

2.         A. senile Fric (с вариантом) 

III.       Подрод Aster i as

1. A. asterias (Zucc) Lem (с вариантами)

Учитывая малочисленность видов, можно предположить, что астрофитумы относятся к древним реликтовым растениям Мексики подобно розеокактусам, ариокарпусам или представителям рода Копиапоа в Южной Америке. Следует считать, что астрофитумы — коренные жители Северной Америки и отнюдь не выходцы из Америки Южной, где, во-первых, не найдено ни одного их вида, а самые близкие к ним по строению семян и цветков маленькие фрайлеи и некоторые гимнокалициумы все-таки достаточно далеки и не схожи. Изучая карты распространения видов, приходишь к четкому убеждению, что центр, откуда расселялись астрофитумы, лежал в юго-восточной части Мексики, а возможно, и значительно севернее, но великие оледенения оттеснили всю древнюю реликтовую флору к югу, сдвигая растительность подобно чудовищному бульдозеру в течение десятков тысяч лет. Именно поэтому территория Мексики и юга США так богата эндемичными (нигде более не встречающимися) родами и видами растений. В Мексике их насчитывается до восьми тысяч видов, в том числе редких и редчайших, сохранившихся всего в одной местности, скажем, в одной долине, на одном горном хребте или даже на одной горе, одном склоне. Северо-восток, восток и юго-восток Мексики сохранили самое большое количество редкостей, Это штаты Коагуила, Тамаулипас, Идальго — центр распространения астр офиту мов.

Возможно, что самые редкие представители немногочисленного этого рода вообще еще не открыты и не найдены. Кто собирал растения в горах, вообще искал там что-либо живое, просто охотился или жил, наверное, разделит мое мнение, что горы с их осыпями, ущельями, провалами, каменистыми плато, где шагу не ступишь без риска защемить или сломать ногу, где растения и животные маскируются и прячутся с необычайным искусством, — не самое лучшее место для успешного поиска. Учесть надо и мексиканский зной, и отдаленность мест, и самую площадь гор, которая значительно больше равнин, так что Мексика, если б расправить, разгладить все ее хребты, заняла бы едва ли не вчетверо большую территорию, обследовать которую для малого количества энтузиастов и знатоков — задача почти непосильная.

По странной случайности первый увиденный мной астрофитум был и первый открытый — Астрофитум орнатум (Astrophytum orna- tum (ДС) Web) — один из самых древних представителей рода. Ударяясь в историю открытия орнатума, замечу, что он был найден неподалеку от города Веракрус на крутом склоне глинистого каньона и, как писал его открыватель Тома Культе, кактус рос на меловой земле и представлял собой расписной колючий столбик в 90 сантиметров высотой. Разумеется, я и представить себе не могу такой большой астрофитум, очевидно, столетнего возраста. Самые крупные орнатумы, какие мне доводилось видеть у любителей, не достигали и двадцати сантиметров, но одно дело растения в природе, в Мексике, другое — в горшках у любителей на окне. О величине орнатума существуют противоречивые сведения, вплоть до указаний на высоту в полтора и даже в три с половиной метра, что явно похоже на фантастику.

Как бы то ни было, Культе собрал на том месте несколько десятков великолепных «рогатых» зелено-белополосных растений с бурыми колючками. У кактуса было восемь ребер. Некоторые растения оказались с крупными семенами в форме лодочки. Самым же удивительным были крапины-хлопья, отчего кактус выглядел очень декоративно, словно бы в своеобразной «меховой» шубке.

Хлопья-крапинки, по мнению некоторых ученых, защищают растение от вредных излучений и холода. Думаю, с этим нельзя согласиться, От холода такой одеждой не спасешься, от излучений тем более, скорее всего роль крапин-хлопьев совсем другая, во-первых, они хорошо маскируют, особенно молодые растения, придавая им вид пестрых камешков, во-вторых, играют, по-видимому, существенную роль в улавливании и связывании ночной влаги, ибо недаром самые густоопушенные формы астрофитумов (niveum) встречаются в наиболее засушливых районах. Крапчатость — признак древний и всегда хорошо выражен у сеянцев, что же касается взрослых растений, то у всех почти видов астрофитумов встречаются голые зеленые формы (nudum) или формы полуопущенные, как правило, активнее растущие и зацветающие раньше, а следовательно, более молодые и прогрессивные, чем густокрапчатые. Об этих форма к речь еще впереди.

Вернемся же теперь к орнатуму. Астрофитум этот растет в предгорьях штатов Идальго, Тамаулипас, Веракрус и происходит, следовательно, из более теплых районов Мексики. Вот почему содержать его надо в тепле, по крайней мере теплее прочих. В горах Средней Мексики нет зимы и круглый год держится более-менее ровная температура, а осадки выпадают равномерно. Однако и для Мексики период большей сухости и более низких температур (в среднем +15, +17°) приходится на декабрь, январь, февраль, в то время как апрель, май, июнь более дождливы. В это время кактус начинает расти, выпускать бутоны и цветет, затем он снова активно идет в рост в августе, сентябре, октябре, и лишь в ноябре рост затухает. Выраженного периода летнего отдыха (стагнации) у А. орнатум нет. Подобным же образом ведут себя и другие растения из этого рода.

К сожалению, этот красивый астрофитум зацветает сравнительно поздно — с 6 лет (самый ранний случай), а обычно цветения ждут восемь, десять, пятнадцать лет и то лишь при правильном режиме с удлинением зимнего дня до 12 часов и затемнением от излишнего солнца в летний период. Вообще же, как уже говорилось, для растений короткого дня, какими являются большинство кактусов, достаточно в течение двух зимних месяцев выравнивать световой день, чтобы добиться нормального цветения. Эта причина главная, из-за которой так редко цветут у нас тропические растения. Устраните ее, и цветение будет ежегодным, если, конечно, соблюдаются основные правила ухода.

Цветы Астрофитума орнатум средней величины, желтые, иногда они раскрываются целым букетом. Семена крупные коричневые, имеющие характерную для всех астрофитумов, а также южноамериканских фрайлей форму лодочки с углублением, отчасти похожи также и на гречневую крупу. На семенах под небольшим увеличением видны точки-дыхальца. Садить семена всех астрофитумов нужно так, чтобы углубление-челночек было вверху. Следует заметить, что семена орнатума «капризнее», чем у других астрофитумов. Всхожесть свежих семян около 60 %, через восемь-десять месяцев всхожесть повышается до 80 %, а спустя год убывает, так что лежалые семена либо вовсе не всходят, либо дают 20—30 % всхожести. По-видимому, этот астрофитум во всех случаях труднее для размножения посевом, чем прочие.

Существует несколько разновидностей и форм этого прекрасного кактуса. Наиболее известны следующие:

а)         вариант «niveum» (не путать A. capricorne v. niveum). Отличается плотным белым опушением с темными коричневыми мощными колючками-рожками. Вариант самый редкий;

б)        вариант «mirbelii» имеет прекрасные желтороговые колючки и красивые чередующиеся гладкие и узорчато опушенные полосы. Встречается нечасто и так же, как предыдущая форма, труден для выращивания, а «ссаженный» с подвоя, упорно не желает образовывать корни;

в)         вариант «glabrescens» — чисто-зеленый шаровидный, без хлопьев-клочков, или зеленый фон преобладает, иногда его также именуют вариант «virens». Колючки светло-желтые. Правильнее было бы называть такую форму «nudum».

Кроме этих разновидностей имеются различия в форме роста. Так, одни орнатумы принимают столбовидную форму, другие долго сохраняют форму шара, третьи имеют спирально закрученные ребра, четвертые желтоватую крапчатость, пятые более грубые колючки и т. д. Все это не разновидности в строгом понимании, а лишь игра природы и местные уклонения, у астрофитумов вообще даже сеянцы редко похожи один на другой, они все как-то индивидуальны, индивидуально красивы, чего не скажешь о кактусах других видов, которые в посевах отличаются лишь большей или меньшей величиной.

Сеянцы Астрофитума орнатум вскоре после всхода напоминают буровато-зеленые веретенца со срезанными кончиками, а цветом и формой они похожи на другой родственный орнатуму астрофи- тум — Astrophytum myriostigma — Астрофитум мириостигма (тыся- чекрапинковый), о котором будет сказано далее. Это родство видов сразу бросается в глаза всякому, кто сеял их в одной плошке.

Начитавшись сведений о том, что астрофитумы растут чуть ли не в сплошной извести, я и почву для них готовил, усердно добавляя всякого рода кальциевые добавки, — мел, известняк, штукатурку, гипс. При этом я не учитывал совершенно, что вода на Урале, и по крайней мере в Свердловске, насыщена солями кальция. И вот результат — все мои астрофитумы, добытые с огромным трудом, теряли корни, сохли, гнили, отказывались расти. Устранив первую причину (нематод и трипсов), я принялся экспериментировать с землей и после долгих опытов пришел к выводу, что ни в какой добавке извести эти кактусы не нуждаются, а нужна правильно составленная земляная смесь, разная для всех видов. Для А. орнатум, например, требуется более гумусовая земля, чем для всех остальных астрофитумов. Четверть торфа (выдержанного), четверть листовой земли, две четверти глинистой дерновой, смешанные с песком, гравием, кирпичной крошкой и толченым углем (все эти «присадки» составляют приблизительно одну треть к объему взятой земли), образуют наилучшую смесь для этого кактуса. Не повредит и небольшое, по щепотке-две на ведро, количество калийной селитры и суперфосфата. Надо ли повторять, что земля должна быть пропаренной,

Астрофитум орнатум растет довольно быстро и хорошо, если получает все необходимое (землю, свет, удобрение, тепло, правильный режим, подкисленную или дождевую воду). За год можно получить уже красивое небольшое растеньице до 5 сантиметров в высоту и 4 в ширину. А через три года на вполне здоровых корнях кактус будет совсем взрослым чудным растением почти в кулак величиною с яркими полосами и крепкими колючками. Такой астрофитум — большая ценность и украшение любой самой изысканной коллекции.

«Давайте остановимся на ночлег здесь», — сказал Галеотти, хотя совсем не было заманчивым ночевать на известковой горе на высоте 2300 метров под открытым небом. Но его спутники были утомлены за день непрерывной работы, и Галеотти сам начал подыскивать место для лагеря среди колючих гехтарий и опунций. Вдруг он издал радостный крик: «Ого! Какая великолепная звезда!» — и указал на белое пятиреберное растение. Это был, бесспорно, кактус, но без колючек и весь усыпанный белыми клочками шерсти по зеленому фону», — говорится в одной из книг В. Хаге.

Так был открыт второй астрофитум — Астрофитум мириостигма (Astrophytum myriostigma Lem.), пожалуй, самый известный из этого рода и не менее своеобразный, чем его старший собрат орнатум. Но если А. орнатум, на мой взгляд, наиболее древний из видов и, пожалуй, уже вымирающий, то А. мириостигма продолжает эволюционировать, особенно в своих подвидах и формах. Но прежде чем говорить о его разновидностях, хотелось бы сказать о роде Астрофитум в целом.

Изучив имеющуюся литературу, в основном зарубежную, и опираясь на собственный опыт, я прихожу к выводу, что видов рода Астрофитум всего-навсего четыре (A. ornatum, A. myriostigma, A, capricorne и A. asterias). Все они очень четко отличаются друг от друга, их может путать лишь совсем неопытный любитель. А далее идут хорошо выраженные подвиды, которые некоторыми исследователями, жаждавшими лавров открывателя, объявлялись самостоятельными. Так и появились «виды»: A. coahuilense, A. niveum,

A. senile (последний еще может как-то претендовать на самостоятельность, хотя и его тоже правомерней считать нудальной (голой) формой A. capricorne, тем более что такая форма, имеющаяся у всех других видов, у А. каприкорне не обнаруживается).

Высказав свое суждение, я подчеркиваю, что не считаю его бесспорным, однако доказательств в его пользу могу привести сколько угодно. А вернувшись к А. мириостигма, что в переводе с латыни означает тысячекрапинковый, отмечу, что он не имеет колючек (кроме деток, сеянцев и растений, которые в прошлом были скрещены с другими видами рода) и представляет собой очень красивое, своеобразное растение, как бы высеченное талантливым скульптором из куска гранита, белого мрамора или какого- то странного зеленого камня — все зависит от того, какая перед нами форма этого астрофитума. Сверху он напоминает правильный пятиконечный многоугольник, сбоку похож на кардинальскую шапку-митру. В отличие от описанного выше вида А. мириостигма распространен гораздо шире и встречается в разновидностях по всей Центральной, Северной и Восточной Мексике, заходя в горы довольно высоко. Растет он на склонах и на осыпях среди камней, кустарников, травы, часто «выбирая» полузатененное место, — особенно зеленые, голые формы. Нередко он встречается небольшими группами, подобными друзам кристаллов, ибо в природе эти кактусы имеют колонновидную форму и могут достигать метровой высоты при поперечнике в четверть метра. Иногда этот кактус попадается поодиночке там, куда занесло ветром или водой его крупное семечко-лодку.

Астрофитум мириостигма имеет, как и орнатум, несколько густоопушен- ных форм, которые то выделяют в самостоятельные разновидности (например, Астрофитум коагуилензе — A. coahuilense по названию мексиканского штата, где он встречается), то начинают активно сомневаться в истинности таких заключений. За основание для выделения данной разновидности, имеющей цветок с красноватым зевом, а в остальном полностью похожий на Астрофитум мириостигма, служит утверждение, что А. коагуилензе якобы не скрещивается с А. мириостигма. Но тогда встает вопрос, а самостоятельны ли все другие виды рода: A. capricorne, A. asterias — они-то между собой великолепно скрещиваются и дают жизнеспособные гибриды! А что касается «нескрещивания» А. мириостигма с разновидностью коа- гуилензе, то, на мой взгляд, потомство просто может быть неотличимо от исходного типа, тем более что А. мириостигма изменчив удивительно. Твердо сказать можно лишь одно: я еще не видывал этого самого А. коагуилензе таким, чтоб он разительно отличался от A. myriostigma. Дельцы очень любят втирать очки доверчивым любителям, рекламируя эту «редкость» и набивая на нее цену» По крайней мере, у меня в коллекции есть три растения: все они получены от разных кактусоводов, все называются А. коа- гуилензе, все не похожи друг на друга и всех не отличишь почти от обычного А. мириостигма.

Наиболее верным признаком разновидности будет ее цветение, и, если образуется цветок с красноватым зевом вместо чисто-желтого, можно считать, что вы обладатель ускользающего «самостоятельного и иескрещивающегося с другими» вида. Если же цветок желтый, а опушение плотное, то перед вами либо разновидность А. мириостигма вариант тулензе (A. myriostigma subv. tulense), покрытая как бы белым войлоком и удлиненная, обозначенная по названию г. Тула (есть такой в Мексике). Также белоопушен, но колонновидной формы, с волнистыми, скошенными от вершины ребрами — А. мириостигма вариант колумнаре (A. myriostigma v. columnar в).

Вариант потосинум имеет тонкую колонновидную форму и зеленоватый цвет туловища.

Вариант стронгилогонум отличается округлыми ребрами с выступающим кантом, причем есть еще «стронгилогонум нудум», форма зеленая с белыми пятнами.

Подварианты глабрум и нудум — зеленые с частичным опушением или совсем гладкие чисто-зеленые.

Наконец, имеется еще четырехреберная, сохраняющая эту форму  , разновидность из штата Тамаулипас — вариант квадрикоста- тум. И, по некоторым данным, встречается, как исключение, форма с тремя ребрами и с ребрами совсем круглыми, напоминающими Астрофитум астериас.

Основной вид Астрофитум мириостигма имеет туловище, покрытое мелкими крапинами, которые с возрастом перемежаются зеленоватыми дугами-полосами. Сеянцы его всходят в виде зеленых темных веретенец и более жизнестойки, чем сеянцы орнатума, хотя последние покрупнее. Всходят они дружно, растут также весьма активно, хотя под лампами в зимнее время несколько вытягиваются. При хорошем уходе красивое растение получается уже через год; через два некоторые набирают первые бутоны. К трехлетнему возрасту при отличном содержании могут начать цвести. Старые астрофитумы раскрывают бутоны один за другим, начиная с апреля и до сентября. Зимовка нужна сухая и прохладная. Период роста с апреля по ноябрь. Земля — несколько более глинистая, чем для вышеописанного астрофитума. В почве со значительным количеством перегноя теряются корни.

Вторая группа астрофитумов относится к подроду Неоастрофи- тум. Основным ее видом является Астрофитум каприкорне (Astrophytum capricorne (Dietr) Br. et R.). В переводе на русский капри- корне значит козерогий — такое название кактус получил за форму своих колючек, несколько напоминающих рога коз. Был он открыт позднее других видов доктором Позельгером, с именем которого связано много интересных кактусовых находок. Позельгер нашел новый астрофитум в 1851 году в штате Коагуила в Восточной Мексике (вы не забыли, что именно здесь встречается и густоопу- шенная форма предыдущего астрофитума, принимаемая по системе К. Бакеберга за самостоятельный вид, и четырехреберная более древняя форма — и все говорит за то, что штат Коагуила, по-видимому, один из центров, откуда распространялся и прогрессировал удивительный род Астрофитум).

По моим наблюдениям, козерогий астрофитум является и самым трудным, самым строптивым. Лучше бы его назвать «астрофитум капризный». Впервые я увидел его в оконной тепличке одной московской кактусистки, к которой не постеснялся явиться без приглашения.

Жил я тогда в Москве, учился на литературных курсах Союза писателей, и вот однажды, снедаемый тоской по дому, стоял у окна своей комнаты в общежитии. Глядеть в окно было, пожалуй, единственным развлечением «курсантов»; тем более что наискосок-напротив помещалось общежитие медицинского института, и студентки манили молодых писателей, как сирены спутников Одиссея. Переводя взгляд от окон медичек на благообразный соседний дом с окнами в виде прямоугольных амбразур, какие были во французских феодальных замках эпохи до кардинала Ришелье, я обнаружил за одной из этих амбразур нечто вроде полок, на которых стояли какие-то стеклянные ящики вроде аквариумов. Вглядевшись в аквариумы-витрины, я заметил там лохматые головенки кактусов. А далее я, не долго думая, постучал или позвонил в двери сей квартиры и был встречен хозяйкой, глядевшей на меня с некоторым страхом.

Объяснив попросту, что я тоже кактусист, извинившись и т. д., я получил разрешение переступить порог этой квартиры, где все говорило об увлечениях ее хозяев биологией. Тут были коллекции бабочек в застекленных коробках по стенам (и коллекции очень приличные, тропических видов), висел скальп какой-то антилопы с длинными прямыми рогами, по-моему, из рода Орикс, были еще некие рога и шкуры, но главное увлечение хозяйки, как я понял, были кактусы. В квартире стоял полумрак, хотя на дворе сиял яркий сентябрьский день. И хозяйка тотчас пожаловалась мне, что вот-де досталась квартира, не окна, а пулеметные гнезда, что ей ежедневно приходится протискиваться в амбразуры к кактусам, что зимой, когда кактусы занимают окно, семья вообще живет только с электрическим светом, — но, по-видимому, так и бывает, что вопреки всему, вопреки логике, наперекор обстоятельствам и стихиям именно в таких вот квартирах водятся самые заядлые, чуть не сказал отъявленные, кактусоводы, и снова вопреки обстоятельствам именно они выращивают самые лучшие кактусы. Я видел чудесные квартиры (с окнами на юго-восток!) с лоджиями, террасами, можно сказать, с готовыми теплицами при доме, и никто там не занимался кактусами, в лучшем случае росли в ящиках тривиальные ноготки и настурции. Не заключена ли здесь какая-то тайна жизни?.. Не стимулируется ли в нас нечто преградами и препонами? Как знать... Во всяком случае, именно в той сумрачной квартире, а точнее в застекленных ящиках за окном-амбразурой, я увидел в числе других средней величины астрофитум, который заворожил меня своим густым крапчатым узором на темном вось- миреберном стебле, опутанном рогами не рогами, но толстыми колючками изогнутой формы. Кактус недавно отцвел, и засыхающий бутон держался на его макушке. Конечно, я тут же стал упрашивать хозяйку продать мне второй такой же экземпляр, стоявший рядом, но, конечно, услышал категорический отказ, даже с оттенком ужаса: «Да что вы?! Да как можно?!» В общем, я тотчас отступился, зато пересмотрел всю коллекцию (видов триста), и все кактусы были ровненькие, ухоженные, упитанные, чистые, все чувствовали себя в «аквариумах» отнюдь неплохо, даже на противоположной стене квартиры, — там окна выходили строго на север.

Итак, Астрофитум каприкорне потянул меня, пожалуй, посильнее прочих крапчатых собратьев, и вскоре я подробно с ним познакомился, узнал его строптивый нрав. Прежде всего я понял, что этот астрофитум значительно слабее, как-то слабосильнее и мельче других. Он и в природе никогда не достигает даже сорока сантиметров в высоту и обычно выраженно округлый, а не столбовид- ный. Он мгновенно останавливается, едва в почве образуется избыток кальция или падает кислотность, а в гумусовой кислой среде теряет корни и загнивает. При переувлажнении зимой он гибнет с фантастической быстротой, при нарушении режима содержания долго не растет, не образует щетины и вообще может приводить в глухое уныние своей неподатливостью. Зато если земля подобрана правильно, режим хорош, кактус растет довольно быстро, а щетины начинает образовывать уже на первом (!) году (обычно на третьем). При хорошем содержании на третий год он уже зацветает. И цветок каприкорне огромен по сравнению с его маленьким туловищем (до 7 сантиметров в ширину). Цветок воронковид- ный, как у всех астрофитумов, желтый, шелковистый, с красноватым зевом. Самая раноцветущая форма А. каприкорне — вариант минор (v. minor) найдена и описана собирателем Рунге в 1896 г. в Техасе. Минор иногда именуют самостоятельным видом, хотя это, безусловно, неверно. Отличается он лишь ранним образованием щетин (на первом году), ранним цветением на 2—3-й год и более светлым миниатюрным туловищем, в то время как основная форма вариант майор (v. maior) — крупнее, серее, зацветает позднее, я «рога» имеет более жесткие, образование их идет на третьем или даже четвертом году (очень редко на втором). Особенно длинные и густые щетины образует нечасто встречающийся вариант Вирека (A. capricorne var. viereckii), названный в честь известного какту- систа — собирателя растений. Красивее всего становятся экземпляры в 7—10—15 лет, как и все другие астрофитумы, а может быть, и кактусы вообще.

Цветет Астрофитум каприкорне в июне, июле и августе. Весной требует притенения, период наибольшего роста падает на август, сентябрь, октябрь и ноябрь. Появление новых щетин прямо связано с периодом «отдыха», неотдохнувший, содержавшийся в большом тепле кактус щетин не образует, что проверено мной на опыте.

Следующим вариантом-разновидностью является наиболее редкий и ценный Астрофитум каприкорне вариант нивеум (A. capricorne v. niveum). Некоторые кактусоводы склонны считать его даже самостоятельным видом, что вряд ли верно. Нивеум отличается от основной формы всего лишь более крупным ростом, плотным белым опушением и характером расположения, а также поперечным сечением щетин, имеющих форму правильных дуг. Очевидно, нивеум, как и все вообще плотноопушенные формы у астрофитумов, во-первых, более древен, во-вторых, происходит из более засушливых районов Мексики. Как все растения-реликты с консервативной наследственностью, этот астрофитум требует внимательного ухода и подбора подходящих условий содержания. Главное — не слишком влажное, жаркое лето и умеренно холодная сухая зима без поливки. Особенно легко этот кактус «простужается» и загнивает в сыром холодном месте. Рост нивеума более медленный, однако все возмещается красотой растения, имеющего мало равных среди всех форм астрофитумов.

Астрофитум каприкорне вариант крассиспинум (A. capricorne var. crassispinum (Moll) списан, как и предыдущий вариант, доктором Мёллером в 1925 г. и также происходит из знаменитого штата Коагуила. Подобно нивеуму его также возводят в степень самостоятельного вида, однако все-таки большинство авторов склонны считать крассиспинум подвидом или формой. Этой же точки зрения придерживается и Бакеберг. Крассиспинум имеет несколько более вытянутое, чем у нивеума, тело, зеленоватое, с неравномерно расположенными хлопьями, колючки густые и темные, цветы чисто-желтые (без красного зева), Обе эти разновидности также немилосердно «подделываются», и достать «чистую» разновидность как нивеума, так и крассиспинума необычайно трудно. Последний с точностью можно определить лишь во время цветения. На мой взгляд, вариант крассиспинум — это своего рода переход к Астрофитуму сениле, или же он связан с подродом Орнатум-мириостигма, так как имеет желтые цветы и вытянутое туловище.

Сеянцы Астрофитума каприкорне отличаются от сеянцев предыдущего подрода довольно значительно, во всяком случае их сразу узнаешь по форме и цвету — это уже не темные веретенца, а сплюснутые с боков, имеющие форму бокальчика или зуба, даже с зазубринками наверху. Цвет сеянцев светло-зеленый, развиваются они труднее, очень реагируют на известковость воды и почвы и при наличии большого количества извести в воде покрываются желтой скорлупой и замирают. Поливать их нужно только подкисленной водой. Неплохо удобрять их, но слабой и снабженной всеми компонентами смесью.

Вторым видом подрода Неоастрофитум является Астрофитум сениле (Astrophytum senile Fric.) — «старческий».

Открыт он в 1923 году и описан в 1924 году известным собирателем и знатоком кактусов Фричем. Фрич нашел эти астрофитумы в горных местностях штата Коагуила. О видовой самостоятельности А. сениле до сих пор идут споры: одни придерживаются теории, уже высказанной выше, что А. сениле всего лишь голая (нудальная) форма от А. каприкорне, точно так же, как имеется эта форма у всех других видов астрофитумов (A. ornatum, A. ту- riostigma, A. asterias). Однако приемлема и другая точка зрения, что А. сениле является действительно самостоятельным, но «молодым» видом, уже настолько «отщепившимся» от основного вида (A. capricorne), что он имеет устойчивые самостоятельные признаки, закрепленные наследственностью.

Настоящий А. сениле отличается от А. каприкорне уже в стадии сеянца, о чем будет сказано ниже. По облику же это типичНЫЙ астрофитум, восьмиреберный, с зеленым или незначительно покрытым хлопьями туловищем и очень мощными черными, седеющими затем щетинами, которыми стебель его может быть опутан удивительно плотно, так что растение напоминает какое-то ирреальное сооружение вроде птичьего гнезда, как писал об этом Фрич. Ростом он превосходит А. каприкорне, значительно более устойчив и крепок в культуре, что характерно вообще для всех нудальных форм по сравнению с формами, густо опушенными хлопьями.

У Астрофитума сениле имеется подвид, который обозначается как A. senile v. aureum (Moll) Backbg. — Астрофитум сениле вариант ауреум (с золотистыми колючками) — эта форма иногда называется и флависпинум, что значит желтоколючий. Формы же с желтыми колючками имеются и у А. орнатум, так что А. сениле вариант ауреум может быть просто желтоколючей разновидностью А. каприкорне. Форма эта несколько более капризная, легко загнивает и поражается грибками при переувлажнении. Ее светло-желтые щетины со временем становятся коричнево- желтыми.

Как бы то ни было, пока не соберется международный конгресс кактусистов (а дело идет к тому) и не утвердит единой и самой точной классификации (что весьма трудно сделать), разночтения в определении видов и подвидов, родов и групп будут оставаться, что не слишком сильно в общем-то мешает любителям астрофиту- мов их собирать, выращивать, изучать, любить, искать и надеяться на открытие действительно новых видов и разновидностей.

А открытий можно ждать. Достаточно представить себе хотя бы одну Мексику с ее гигантскими горными цепями и плато, потухшими и действующими вулканами, каньонами, пустынями и степями. В глухих местах могут встретиться наиболее редкие кактусы — эндемики. К примеру, недавно открытые в Южной Америке высокогорные сулькоребуции располагаются иногда так: отдельный вид растет лишь на одном горном склоне, в то время как на другом склоне горы растет уже совершенно другой вид сулькоребуций, и оба уже нигде больше не встречаются. Такие уединенные находки где-нибудь на горном отроге, вершине или на древнем, тысячелетиями не менявшемся плато еще ждут своих открывателей. Особенно это касается штатов Коагуила, Тамаулипас и южной части американского Техаса. Обследовать целую горную систему под силу лишь ряду больших экспедиций, ибо изучаться должны все доступные растениям пояса — от долин до заоблачных высот в 3 и 4 тысячи метров.

Завершая рассказ об Астрофитуме сениле, хочу сказать, что, как и полагается молодому виду, он очень изменчив, встречаются растения, густо оплетенные щетинами и относительно голые, растения с крапинами, чередующимися с зелеными полосами, и растения совсем без крапин, формы вытянутые и приземистые. Сеянцы и молодые кактусы всегда имеют хлопья. Сами по себе сеянцы сениле крупнее и зеленее, чем сеянцы сходного Астрофитума каприкорне, но также имеют форму сплюснутого бокальчика или зуба. Форма сениле ауреум еще более светлая, почти желто-зеленая, как бы сквозящая. Среди сеянцев часто бывают белые и желтые бесхлорофилловые растеньица, которые надо прививать в двухнедельном возрасте на хороший подвой, иначе они гибнут.

Почва для Астрофитума сениле должна быть такая же, как и для А. капри- корне, когда на одну часть листовой или торфяной земли приходится три части глинисто-дерновой земли, не считая трети песка, гравия и кирпичной крошки. Сеянцы начинают выбрасывать черные щетины уже на нервом году, зацветают на третьем и четвертом. Все, что сказано о содержании Астрофитума каприкорне, подходит к содержанию и Астрофитума сениле.

Последним третьим подродом астрофитумов, явно по неразумению соединяемым Бакебергом в один с А. каприкорне, является подрод Астериас с единственным видом: Астрофитум астериас (Astrophytum asterias (Zucc) Lem.) — астрофитум звездчатый.

История открытия этого исключительно интересного, оригинального растения перепета уже всеми авторами до оскомины, и везде из слова в слово повторяется, как ботаник-любитель барон Кар- винский собирал растения в Мексике по заданию «царского правительства России», и в частности князя Кочубея.

Не могу не заметить, что Петербург довольно внимательно следил за успехами ботаники и пополнением пусть немногочисленных тогда ботанических садов России. Эта традиция шла еще с допетровских времен, от царя Алексея Михайловича, любителя охоты, природы и экзотики. А оранжереи ботанического сада в Петербурге имели блестящую для своего времени коллекцию растений, особенно растений из тропических зон Азии, Африки, Америки, и, в частности, была отличная, регулярно пополняемая новинками коллекция кактусов. Функцию сборщика растений выполнял и Кар- винский, открывший в Северо-Восточной Мексике (штат Тамаули- пас) не только новый астрофитум, но и целый ряд других кактусов, а в их числе очень ценный вид розеокактуса, о чем будет сказано далее. Словом, изучение и коллекционирование кактусов имеет в нашей стране давнюю историю. К сожалению, посетив ряд ботанических садов Урала, Москвы и Черноморского побережья, могу сказать, что сейчас кактусовое дело там обстоит далеко не блестяще, а кое-где из рук вон плохо. Коллекции пополняются слабо, растения вымирают, отделы кактусов и тропических растений ведутся часто случайными людьми или же специалистами, имеющими ученые степени по кукурузе и подсолнечнику. Зато любительское кактусоводство начинает процветать, и всякий побывавший, скажем, на выставках свердловского клуба «Цереус» не мог не любоваться здоровыми, полными жизненных соков растениями, что буквально улыбались из стеклянных витрин, как бы лишний раз заявляя зрителям, что лучшее удобрение — уход и знание.

Отправив Карвинского в Мексику, петербургское ведомство получило от него в 1843 г. несколько экземпляров невиданного и никем еще не описанного растения, которое Карвинский якобы нашел случайно, погнавшись за сброшенной ветром шляпой. Так это было или не так, во всяком случае, находка говорила сама за себя. На глинистом бугре, среди травы, Карвинский обнаружил круглые, плоские, странно украшенные желтоватыми «пуговками» ареол и красивыми узорами хлопьев ни на что не похожие растения. Впрочем, пожалуй, больше всего они походили на странные зеленые шляпки грибов. Осмотрев их, Карвинский с возрастающей радостью убедился, что перед ним кактусы совершенно неизвестного чудесного вида. Но, увезенные в Европу и в Россию, растения погибли, как это случалось со множеством кактусов, которые лишь на невежественный взгляд кажутся бесконечно выносливыми. Правильней было бы назвать их долготерпеливыми, выдерживающими варварское обращение дольше других растений, однако финал часто был один: кактусы не могли приспособиться к европейским условиям и погибали.

Редкий астрофитум исчез на долгие годы, и лишь спустя восемьдесят лет (!), в 1922 г. его обнаружил мексиканец Кастанеда, а в 1923 г. снова открыл вездесущий и опытный Фрич. Странно, что такой интересный астрофитум, кстати, не являющийся чрезмерной редкостью для территорий, где он растет, не был найден так долго. Однако надо учесть и то обстоятельство, что кактус растет среди травы, в кустарниках, в глинистых каменистых откосах и по буграм, маскируясь своей сплющенной, вдавленной в землю формой. Его трудно увидеть сразу, как и некоторые другие миниатюрные кактусы, и надо искать примерно так же, как ищут грибы. Поиск прячущихся в почву и в травы растений привел ныне к открытию новых крупноцветковых мамиллярий, и, по-видимому, немало еще будет найдено в первую очередь мелких миниатюрных кактусов типа фрайлей, сулькоребуций, нотокактусов, гимнокалициумов и других растений.

Астрофитум астериас в ширину обычно больше, чем в высоту. Сорока-пятидесятилетние растения достигают в природе размера небольшой тарелки. Их сплюснутая форма целиком зависит от условий освещения, и под нашим солнцем, даже в теплице с подсвечиванием зимой, кактусы не бывают столь плоскими. Расписанный крапинками и узорами хлопьев, украшенный пуговками и подушечками ареол, нередко несущий на темени по три-пять ворсистых бутонов и по одному-два крупных желтых цветка, Астрофитум астериас — настоящее живое чудо, украшение любой кактусовой коллекции или горки, которые часто формируют любители из камней, трав и разных видов кактусов. Красивы и одни астериасы, растущие в вазоне, плошке, керамической посуде, — они всегда разнообразны, один кактус не похож на другой, и все по-разному опушены. Кстати, позднее астериасы были открыты и в американском Техасе, где они представлены несколько иной подвидовой формой. Основная родина А. астериас — штат Тамаулипас, о котором уже говорилось выше.

Расположенный южнее Флориды, Тамаулипас имеет вполне тропический климат, — зимой дожди редки и стоит сухая прохладная или теплая погода со средней температурой января +18°, а весной и летом идут муссонные дожди, тропические ливни. Пик сухости на родине астериаса приходится на февраль, и в течение декабря, января, февраля и марта кактусы не требуют увлажнения. В период с апреля по июнь, когда кактус начинает цвести, он растет несильно. Цветение продолжается все лето до глубокой осени, когда бутоны уже не раскрываются, а зимуют. Период усиленного роста падает на август, сентябрь, октябрь и ноябрь, но это лишь в условиях теплицы и при теплом поливе. По моим наблюдениям, во время роста этот астрофитум гораздо более «водяной», чем другие, лишь бы стояло тепло, вода была теплой, а сам кактус был здоров. Здоровый астериас имеет очень мощные длинные корни, которые глубоко уходят в почву, даже у сеянцев. При пораженных корнях или корневой шейке он мгновенно загнивает и гибнет, особенно в холодную погоду и от холодной поливки. Должно стать правилом: лучше не поливать совсем, чем поливать при холоде.

В настоящее время известно до пяти разновидностей астериаса, что при его изменчивости, окраске, опушении, форме ребер не удивительно. Форма из Техаса имеет вдавленные ложбинки между ребрами, ареолы у нее мельче и белее, а сами ребра более острые. Кроме того, она не так плоска, как мексиканская, и приближается к сплюснуто-шаровидным. Типичная форма из Мексики более круглая и в то же время сплюснутая, плоская, ареолы крупные, выпуклые и желтоватые, что гораздо красивее, рисунок крапчатых узоров весьма густ.

Еще более густо опушена форма, которую можно бы назвать «niveum», хотя она называется мультипунктатум (многоточечная).

Наконец, есть почти голая форма (nudum), зеленая, с небольшим количеством редких и мелких точек.

Пятая форма указывалась Фричем, как красноцветковая (roseiflorum), и существует еще одна с голым красноватым плодом (nudicarpum). Ни ту, ни другую автору видеть не доводилось. Надо полагать, что это лишь уклоняющиеся от типа одиночные экземпляры,

Различны астериасы и по количеству ребер, их может быть от 8 до 11 или меньше. Иногда увеличение количества ребер связано с возрастом и старением кактуса. Обычно же у астрофитумов (за исключением А. мириостигма) ребер бывает восемь.

Цветет А. астериас на втором, третьем году желтым большим цветком с красноватым зевом и дает большое количество семян- челночков с отличной всхожестью. Все посеянные мной астериасы всходили на 2-й, 3-й день и образовывали крохотные забавные зеленые шарики (не «зубы», как у видов круга А. каприкорне, и не веретенца, как у А. орнатум — А. мириостигма). На десятый день у сеянцев, похожих на миниатюрные футбольные мячики, проглядывали два белых глазка, которыми они забавно смотрели на сеятеля. Еще через неделю к глазкам присоединялись точки «рот» и «нос», и кактус начинал увеличиваться, достигая через два месяца размера горошины с плоской вершинкой и точками ареол, позднее начинали появляться крапинки, разнообразные и мелкие. За год мои питомцы достигали уже четырех сантиметров в поперечнике — имеются в виду лучшие экземпляры, которые на второй год начинали цвести. Пуговицы-ареолы появляются на втором году, и с развитием их начинается цветение. Могу заметить, что у всех, кто видел мои сеянцы астериасов и астрофитумов вообще, рождалось сомнение, не выдаю ли я трехлетние растения за годовалые, ибо не кто иной, как знаток кактусов Буксбаум, писал, что сеянцы лишь на второй год имеют вид небольшой горошины. Могу лишь сказать; добиться, чтобы годовалый астериас или любой другой астрофитум выглядел как приличное красивое растение (без прививки), очень нелегко, здесь нужен весь комплекс опыта, ухода, освещения, режима, подбора почвы, подкормок и персадок, а главное — много внимания к растению.

Торопить астериасы с цветением не стоит, а бутоны в первый и второй год, если они появились, лучше убрать: надо, чтобы кактус окреп. Лишь на третьем году он может дать полноценные семена. Почва для А. астериас нужна более глинистая по формуле: 1 часть листовой или торфяной земли на 3 части глинисто-дерновой. Или даже две трети глинисто-дерновой смешиваются с третью песка, камня, угля и керамзита или толченого кирпича. Чем старше становится астериас, тем более глинистой должна быть земля и глубже посуда — корни кактуса, как я уже отмечал, несообразно с величиной растения длинные, густо разветвленные.

А в заключение хочется сказать, что все астрофитумы необычайно интересная группа кактусов. При их изменчивости, чудесном «марсианском» виде, всевозрастающей с годами красоте, опушен- ности, цветении — они украшение всякой коллекции, на них в первую очередь останавливаешь взгляд, ими любуешься, как живыми сокровищами. Выращивать их нелегко — они требуют внимания, легко поражаются вредителями, особенно червецом, личинками трипсов и нематодой, но все эти трудности «окупаются» их редкой красотой, понять которую способны даже самые равнодушные к природе и растениям люди.