БЕРИНГИЯ

Экспедиция Черского на Колыму между реками — Индигиркой и Колымой

Эпоха великих географических открытий, сделанных русскими в XVII–XVIII веках в области «края Ойкумены», завершилась… Но вслед за ней настал XIX век, открывший новую эпоху — эпоху открытия этого края не «с воды», а «с суши». Среди первооткрывателей на первом месте по праву стоит Иван Дементьевич Черский.

Черский в молодости за участие в польском восстании был сослан в Сибирь и зачислен в Омский линейный батальон. Под влиянием известного исследователя Азии Г. Н. Потанина он занялся геологией. В течение четырех лет детально изучал геологию берегов Байкала, а затем — Прибайкалья. Живя в Иркутске как политический ссыльный, Черский познакомился с Маврой Павловной, ставшей спутницей его жизни.

В восьмидесятые годы прошлого столетия Черский становится одним из известнейших знатоков геологии и палеонтологии Сибири. В 1885 году ему объявляется амнистия, и Черский с женой и сыном переезжает в Петербург. Его, однако, манят неизведанные просторы Сибири. Он планирует экспедицию, хотя и болен туберкулезом. И вот в 1891 году, больной, вместе с женой и двенадцатилетним сыном направляется в экспедицию на Колыму, бывшую в ту пору для науки почти сплошным «белым пятном».

Путь до Колымы был нелегок. Приходилось к тому же время от времени останавливаться для того, чтобы подлечиться. Черские добираются до Иркутска, затем Якутска и отправляются на Колыму. Они ведут ежедневные научные наблюдения (Мавра Павловна — зоологические, Иван Дементьевич — геологические, гидрологические, палеонтологические и многие другие). Перевалив Верхоянский хребет, экспедиция достигает Оймякона. Это полпути до Верхне-Колымска, где Черские намерены зимовать.

Экспедиция переваливает через неизвестный хребет, возвышавшийся на две тысячи метров и более, затем движется по Нерскому плоскогорью и открывает Момский хребет и хребет Улахан-Чистай. Сделаны важные открытия в районе между двумя великими реками — Индигиркой и Колымой. В конце августа 1891 года экспедиция достигает Верхне-Колымска, состоящего «из семи изб, одной юрты и старой церкви».

Устроившись на зимовку в самой большой избе, Черский принимается за составление геологической карты и профиля пройденных маршрутов по дневникам, изучает быт местных жителей, записывает песни и сказания, а также готовится к экспедиции следующего года — сплаву по Колыме. Он планирует летом исследовать течение Колымы, зиму 1892/93 года провести на Индигирке, а затем, спустившись вниз по ней до Русского устья, на следующую зимовку выйти в Верхоянск. А пока, как отчет за первый сезон, высылает в Академию наук неопровержимые доказательства того, что горы, пройденные им летом, являются Индигиро-Колымским отрогом Яблонова хребта, который прежде совершенно неправильно наносился на карты.

Отъезд назначен на 1 июня 1892 года. Однако чем ближе этот день, тем сильней симптомы болезни Черского. Ученый был ослаблен до такой степени, что письма диктовал жене и догадывался, что, если так будет продолжаться, дни его сочтены.

«25 мая я сделал распоряжение, чтобы, невзирая на мою смерть, где бы таковая ни состоялась, экспедиция под управлением моей жены продолжала бы путь свой вниз по Колыме. Только по возвращении обратно в Средне-Колымск экспедиция должна считаться оконченною (разумеется, если меня уже не будет)», — извещает Черский секретаря Академии наук накануне выезда.

Отбыли в намеченный срок. Лодки приставали к обнажениям на берегах. Мавра Павловна отбирала с помощью сына и проводника образцы горных пород и приносила мужу. Черский их рассматривал и вел дневник — выйти на берег у него уже не было сил. 10 июня экспедиция прибывает в Средне-Колымск, затем движется дальше вниз по Колыме.

Черскому становится все хуже и хуже. Двадцатого июня Мавра Павловна делает запись: «С сегодняшнего дня муж передал дневник мне, так как сам не в состоянии вписывать наблюдения». А дальше, день за днем, появляются наряду с записями обычными записи, являющиеся подлинным гимном человеческому духу: «21 июня. Сегодня мужу хуже. 23 июня. Мужу хуже. Силы его слабеют. 24 июня. Боюсь, доживет ли муж до завтра. Боже мой, что будет дальше! 25 июня. Всю ночь муж не мог уснуть: его мучили сильные спазмы. Отплыли в 8 часов утра».

В тот же день в дневнике сделана еще одна запись: «Пристали в 3 часа 30 минут к речке Прорве. Муж умирает. Он скончался в 10 часов 10 минут вечера»… Черского похоронили вблизи заимки Колымская. Из бревна соорудили некое подобие гроба, могилу выдолбили в мерзлой земле топором. Ныне в том месте, где умер Черский, сооружен памятник-обелиск с надписью: «Выдающемуся исследователю Сибири, Колымы, Индигирки и Яны, геологу и географу Ивану Дементьевичу Черскому (1845–1892) от благодарных потомков».

Мавра Павловна находит в себе силы довести экспедиционные исследования до Нижне-Колымска, как это и было завещано мужем. В честь этой мужественной женщины названа гора в Якутии, а в честь самого Черского — поселок в низовье Колымы, морской порт и база геологов. Именем Черского по праву назван и величественный горный хребет, открытие которого было одним из последних великих географических открытий нашего века.