НАЧАЛО КРЕСТЬЯНСКОЙ ВОЙНЫ в России - восстания крепостных крестьян

 

КРЕПОСТНОЕ ПРАВО В РОССИИ

 

 

НАЧАЛО КРЕСТЬЯНСКОЙ ВОЙНЫ. ВОССТАНИЕ ХЛОПКА

 

В стране с осени 1601 г. возникает «в народе волнение велие», о котором писали составители Уложения 9 марта 1607 г. Уже в начале сентября 1601 г. в Москву поступают крестьянские челобитные с просьбами о сложении государственных налогов «ради нынешнего хлебного недорода». Ямские охотники Пчевского яма били челом на Москве осенью 1601 г. по поводу того, что «у них же рожь не родилась, а яровой хлеб вызяб, и им де самим до нови прожити и лошадей кормити и ярового хлеба сеять нечим».

 

«Молотчие» посадские люди и «нужные» пашенные крестьяне Сольвычегодского уезда в своем челобитье, изложение которого приведено в царской грамоте от 3 ноября 1601 г., называли спекуляцию хлебом «воровством» В ряде мест и в самой столице городские низы и крестьяне поднимались на активную борьбу со спекулянтами хлебом  .

 

Осложнились и отношения между крестьянами и господами в деревне. В отдельных случаях крестьяне не ограничивались подачей челобитных на своих помещиков, а переходили к более действенным формам классовой борьбы. В 1601 г. татарский царевич Араслан Алей Кай- булин, получивший в поместье в Кашинском уезде село Славково, обвинял своих крестьян не только в том, что они «на него де бьют челом... в насильстве ложно», но и перестали ему повиноваться — «его не слушают и запасов к нему к Москве не возят, п подвод не дают и оброку не платят, и пашни пашут мало по своей воле» 3.

 

 В указной царской грамоте, присланной кашинскому губному старосте П. Кувшинову, предписывалось подавить сопротивление крестьян и заставить их выполнять помещичьи повинности под угрозой сурового наказания: «А уч- нут ослушатца, и им бщти от нас в великой опале и в продаже». В первоначальном варианте, впоследствии зачеркнутом, стояло еще «и в казни». Но, грозя крестьянам за непослушание «великой опалой», одновременно грамота рекомендовала П. Кувшинову пресекать и наиболее вопиющие злоупотребления как со стороны собственного помещика, так и соседних землевладельцев: «А того б еси берег, чтоб от царевичевых и от сторонних людей крестьяном обид и насильства и продаж не было».

 

Правительство Бориса Годунова в какой-то мере уже начало сознавать, что одними репрессиями ему не справиться с крестьянским неповиновением господам и, добиваясь их послушания, непрочь было даже принять роль их защитника от помещичьего произвола. Его беспокоило, что помещики своим произволом толкают крестьян на выступления, столь опасные в накалявшейся обстановке тех лет. Это нужно было ему также, чтобы направить свое основное внимание на борьбу «с разбойниками» и «разбоями», особенно усилившимися в южных районах Русского государства.

 

 

О том, пасколько обострилось положение летом и осенью 1601 г. на южных окраинах Русского государства, свидетельствует запись в разрядах о посылке 5 сентября 1601 г. Борисом Годуновым из Москвы в район Тулы дворян Григорья Игнатьевича Вельяминова и Никиты Михайловича Пушкина. Согласно царскому наказу, эти дворяне во главе отрядов из детей боярских должны были произвести здесь обыски и расправы 4. Из этого краткого сообщения трудно представить, как же конкретно осуществлялись эти репрессивные меры, но попытка правительства использовать в качестве вооруженпой силы местных служилых людей выступает совершенно отчетливо. Однако во главе их ставились присланные из столицы особо доверенные лица.

 

Очевидно, карательными действиями правительственных войск был вызван побег в 1601 г. из «украйных городов» в Крым «ведомого вора, и разбойника» Казарин- ка Уварова, приговоренного к смертной казни. В мае 1602 г. русское правительство требовало у крымского хана выдачи его в руки находившихся в Крыму русских послов князя Григорья Волконского и Михаила Огарко- ва5. В Казаринке Уварове правительство Бориса Годунова видело опасного государственного преступника, предлагая, в случае отказа крымского хана удовлетворить это требование, казнить его в присутствии князя Григория Волконского. Это понимал и Казы-Гирей, выдвигавший в ходе переговоров предложение о возвращении в Крым из русского плена «царевичевы Мурат Ки- реевы Ертучан-царицы».

 

В Поволжье активизировали действия «воровские казаки», нападавшие на помещиков и уничтожавшие крепостническую документацию. В своем челобитье от 30 мая 1644 г. Т. 3. Евлашов сообщал, что «вотчины де и поместья у него в Курмышском уезде в Завадском стану, и на те ево вотчины [и] поместья была у него Тимофея с писцовых и с межевых книг выпись. И в прошлом де во 109 [1600—1601]-м году воровские казачишка тое выпись изодрали» 6.

 

Брожение на южных окраинах и в Поволжье летом и осенью 1601 г. было весьма тревожным симптомом.

 

Однако правительство, еще не сталкиваясь с массовым возмущением в центральных уездах, надеялось быстрым ударом ликвидировать опасные очаги, наведя здесь порядок вооруженной рукой. Стремясь мобилизовать .силы господствующего класса, царь вместе с патриархом Иовом еще 9 мая 1601 г. приговорил о службе бояр и воевод «во все лето без мест»  . К числу . правительственных мер, направленных на борьбу с «разбойниками», следует отнести издание в 1601 г. нового уложения «по разбойным и татебным делам». Этим уложением предусматривались льготы для средних и мелких помещиков в выплате государственных налогов по строительству тюрем, содержанию тюремной администрации и т. п. Борис Годунов считал неразумным собирать с помещиков эти налоги в момент, когда из их числа формировались отряды, предназначенные для посылок против «разбойников».

 

Целям успокоения народных масс призван был служить указ от 3 ноября 1601 г. о хлебных ценах и о борьбе со скупщиками, в котором правительство стремилось представить себя защитником общенародных интересов. Закон 1601 г. о крестьянском выходе «от налога и от продажи» издан был также, чтобы успокоить волнующихся крестьян и породить у них надежды на возвращение им и в дальнейшем права выхода, отнятого в общегосударственном масштабе в 1592/93 г. Однако социальные противоречия в условиях голода обострились настолько, что ни карательные экспедиции, ни законы, изданные спешно осенью 1601 г., не могли задержать развития в стране классовой борьбы.

 

В 1602 — 1603 гг. антифеодальное движение в России принимает массовый характер. В апреле-мае 1602 г. происходят волнения среди новгородских ямских охотников, охватившие две ямские слободы и ямы, расположенные на Ивапгородской и Московской дорогах. Ямские охотники отказались выполнять свои обязанности по ямской гоньбе и разбежались по окрестным лесам. Беглецы получали поддержку от крестьян и новгородских посадских людей. Правительство, столкнувшись с волнениями в новгородских ямских слободах, грозившими нарушить нормальное сообщение на дорогах от Москвы к Новгороду, Пскову и Балтийскому морю, было вынуждено пойти на некоторые уступки, выдав из государственных житниц обнищавшим охотникам хлебное жалование. Новая раздача государева жалования ямским охотникам была предпринята летом 1602 г., когда ожидалось прибытие в Россию датского королевича Иоганна. «Чтоб они (ямские охотники.— В. К.) не разбежались и твоему б государеву посольскому делу в том мотчанья не было»,— так объяснял в отписке в Москву свои действия новгородский воевода князь В. Буйносов-Ростовский. Стремясь предотвратить опасность открытых выступлений, Борис Годунов направил в Новгород, Псков и Ивангород из Москвы-специальных лиц «бедным людем давать хлеб и деньги»  .

 

Так, из одной родословной XVII в. узнаем, что «Иван Палицын во 110-м (1601/02.— В. К.) году был во дьяцех и посылай во Псков с Тимофеем Лазоревым раздавать запасов»  . Раздача царской милостыни, если и ослабила напряженность, то лишь на короткое время. В начале 1603 г. в связи со сбором подвод и продуктов питания для датских послов пришли в движение крестьяне сел и деревень, расположенных вдоль Московской дороги. Много крестьянских челобитных поступило в Москву с жалобами на притеснения, чинимые со стороны подводных сборщиков, вымогавших у крестьян взятки и допускавших различные злоупотребления. Крестьяне отказывались выполнять государственные повинности по ямской гоньбе и вступали в ряде мест в вооруженные столкновения с представителями государственной администрации. Так, крестьяне Заброцкой волости «подвод и корму и прогонов правити на себе не,дали», а самих подводных сборщиков «били до полусмерти и покинули замертва». Царские грамоты угрожали непокорным крестьянам суровыми наказаниями, вплоть до применения смертной казни, «чтобы им неповадно было воровать»  .

 

Неспокойно было также в дворцовой Кушалинской волости, расположенной в Тверском уезде. Здесь еще в 1600 г. ряд крестьянских семей в «государевой опале» были сосланы «в Сибирь на житье», а их имущество конфисковано в пользу царя п. О широких размерах при Борисе Годунове опал, направленных против народных масс, свидетельствует царская грамота от 4 февраля 1604 г. в Терский город, разрешавшая конному казаку Константину Пантелееву постричься в монахи лишь в том случае, если «сослан будет он в Сибирь не в нашей опале» (курсив мой.— В. К.)  .

 

Длительную и упорную борьбу вели крестьяне дворцовой Аргуновской волости Владимирского уезда с Троице- Сергиевым монастырем. В ходе этой борьбы, начавшейся еще во второй половине XVI в., аргуновские крестьяне в монастырской вотчине «межи переорали (перепахали.— В. К.) и грани испортили». Они оказали вооруженное сопротивление приехавшему производить обыск губному старосте Несмеяну Зювидову. В присланной во Владимир в начале 1605 г. царской грамоте содержалось предписание местным государственным властям сурово наказать ослушников: «старосту Петрушку с товарищи, трех человек, передо всеми волостными людьми разболокши велел бы еси бити батоги нещадно, чтоб неповадно было так воровать иным крестьяном — государевых грамот ослушатца и приказных людей, и старожильцов, и окольных людей бить»  . Монахи Кирилло-Белозерского монастыря писали осенью 1602 г. в Москву о том, что на Белоозере «живут бои до смерти и по дорогам грабежи»  . Подтверждением этих слов может служить следующая запись в рукописном летописце («памяннике») рода бело- зерских князей Шелешпанских: «Того же году (1601.—1 В. К.) преставися князь Дмитрей Михайлович Шелеш- пальской злою смертию напрасною от лихих людей разбойников месяца декабря в 11 день на память преподоб- наго отца нашего Данила столпника...» 15

 

Имеются известия об обострении классовой борьбы и в Среднем Поволжье.

 

Ульяна Осорьина, распуская из своей нижегородской вотчины холопов, которых ей стало нечем кормить, умоляла их «отнюдь ничему чужду и татьбе не коснутися» 16. Опасения Ульяны Осорьиной были тем более своевременны, что в соседнем Арзамасском уезде вынужден был покинуть в 1602 г. «от воровства» свое поместье И. Романов 17. Другого арзамасского помещика, Безсона Литвинова, в 1603 г. «на дороге убили до смерти и живот де efo поимали» 18.

 

Особый интерес представляют известия источников о классовой борьбе крестьян Комарицкой волости и других юго-западных местностей, ставших, по некоторым свидетельствам историков-краеведов XIX в., исходным пунктом движения на Москву отрядов Хлопка, а позднее принявших активное участие в восстании И. И. Болотникова.

 

«Бранеми великими» сопровождался земельный спор, происходивший в 1602—1603 гг. между крестьянами дворцовой Комарицкой волости и властями Ново-Печерского Свинского монастыря. Крестьяне перепахивали монастырские межи и уничтожали зпаки феодальной собственности (портили грани). Лишь после того, как монастырь получил царскую грамоту, осудившую действия крестьян, была заключена в «111» (1602—1603 гг.) полюбовная запись, в которой предусматривалась выплата крестьянами монастырю большого штрафа в размере 200 руб. в случае, если они не прекратят насильственных вторжений в спорную землю. Ясно, что подобное «полюбовное» соглашениечбыло на деле временным перемирием 19.

 

Озабоченностью правительства положением в этом районе, очевидно, вызвана посылка в 1602/03 г. в Ко- марицкую и соседнюю с ней Сомовскую волости дворян И. 3. Воейкова и У. А. Матова, известия о чем срхра- нились в обнаруженном A. JL Станиславским боярском списке этого года 20.

 

Орловский помещик Леонтий Клементьев, подавая в 20-х . годах XVII в: челобитья (их сохранилось несколько по различным поводам), не упускал случая каждый раз подчеркнуть, что его отца «убили разбойники во 110 (1601/02.— В. К.)-м году»21. В процессе одного из судебных разбирательств выяснились важные дополнительные подробности этого убийства. «А по скаске Леонтья Клементьева про отца своего поместье,— читаем мы в деле 1627 г.,— отца де ево Василья во 110-м году убили разбойники — князь Петрова крестьяне Борятинского для поместные недружбы по его веленью, что поместье де ево князь Петрово с отцом ево было смежно в одном уезде. А он де, Леонтей, в те поры остался мал — десяти лет. И то де отца его поместье отдано было мачехе ево, вдове Татьяне з дочерью з девкою с Овдотьицею, на прожнток. Й мачехи де ево з дочерью не стало, и то дё отца ево поместье после мачехи при царе Борисе взял князь Петр Борятинский. И он де, Левонтей, верстался в отвод при Ростриге. А в те поры де отца его поместьем владел князь Петр Борятинской. А после де он отца своего тем поместьем не владел»  .

 

Определенную заинтересованность в этом конфликте имел князь Петр Борятинский. После смерти вдовы убитого помещика при Борисе Годунове поместье перешло к нему и оставалось за ним и при Лжедимитрии 1. Рядовой орловский помещик становится жертвой происков со стороны помещика титулованного, появившегося в Орловском уезде сравнительно недавно. Ни князя Петра, ни кого-либо из других Борятинских в орловской писцовой книге 1594/95 г. не находим . В конце XVI в. среди землевладельцев Рязанского уезда появляются Годуновы и Романовы . Отсюда следует, что землевладельцы из центра начали проникать в Орловский и другие южные уезды особенно интенсивно при Борисе Годунове. И это послужило одной из причин для выступления рядовой служилой массы южных уездов против Бориса Годунова в 1605 г. и Василия Шуйского в 1606—1607 гг.

 

В случае с убийством Леонтия Клементьева наряду с внутриклассовыми противоречиями, характерными для южной деревни в начале XVII в., выявились и классовые противоречия.

 

Наибольший интерес в этом заявлении Леонтия Клементьева представляет сообщение о том, что «разбойники», убившие его отца в 1601/02 г., были соседскими крестьянами, с которыми у его отца, по-видимому, уже и прежде были какие-то неурядицы.

 

К содержанию книги: В.И. Корецкий: "Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России"

 

Смотрите также:

 

Крепостное право  Открепление крестьянина  Крепостное право от бога  монастырское крепостное право   Закон о беглых